Руководство по социальной медицине и психологии. Часть четвёртая. Частная социальная медицина и психология

Борьба «контрреволюции» за Армию подтверждается всем ходом общественного развития в наше время. Это, в частности, объясняется тем, что враги наши в качестве главного оплота и гаранта своего существования считали и считают Армию. Формирование «контрреволюционных» (читай: террористических) на территории стран, использование интервенционных сил из состава международных «контрреволюционных» (террористических) войск, активные действия по разложению армий, внутреннюю дезориентацию офицерского и командующего состава армий, – вот их методы борьбы с нами. Их девиз: «Силой надо воспользоваться немедленно, не считаясь с последствиями и общественным мнением (например, организации ООН). Отсюда, России остается одно: всемерно укреплять свою боеспособность, иметь Армию, соответствующую времени и ситуации в мире, не терять ни на мгновение политическую бдительность, и «понимать замыслы волка в овечьей шкуре» (Сенека).

48) Локальные войны империализма и развитие Армии.

Локальные войны, возникнув как общественное явление, с давних пор сопровождают человеческое общество. Они были и в начале правления египетских фараонов, то есть, как минимум тридцать тысяч лет назад. Локальные войны во все времена имели стигмы: наемничество и насильственная вербовка солдат.

Для того чтобы подготовить Армию к ведению современных локальных войн, империализм вынужден решать целый комплекс военно-политических задач. К ним относятся: 1) разработка вооружения, снаряжения, производство боевой техники и других материальных средств, предназначенных для ведения локальной войны; 2) разработка и совершенствование способов доставки вооружения, техники, людских ресурсов к месту боевых действий; 3) оборудование военных баз на чужих территориях в непосредственной близости от района предполагаемых боевых действий.

На основе изучения опыта ведения локальных войн и их социально-политических последствий империалистические страны изменяют состав и структуру своих вооруженных сил. Эта реорганизация обычно предусматривает дальнейшее наращивание их боевой мощи за счет увеличения количества боевых частей (соединений) и новейших образцов оружия. Однако следует отметить, что социально-политические последствия локальных войн изменяют социальный состав армий, что вынуждает правительства этих стран держать наемные армии.

Таким образом, локальные войны – явление историческое. Их социальный характер обусловлен конкретными общественно-политическими отношениями, целями наций и государств.

49) Типология партизанских формирований как специфический военный институт.

Партизанские (от французского – partisan – единомышленник) формирования – это особым образом организованные вооруженные отряды добровольцев, предназначенные для борьбы с противником на оккупированной территории в специфических формах. По своей сущности партизанская борьба обладает рядом особых, по сравнению с действиями регулярных армий, свойств. Таковыми являются: ведение партизанской борьбы исключительно добровольцами, подлинными патриотами своей Родины; сугубо специфические формы ведения боевых действий на территории, контролируемой врагом; превосходство противника в силах и средствах; зачастую более низкий уровень военной подготовки по сравнению с противостоящими и своими регулярными войсками; необходимость тесной связи с местным населением.

Эти особенности дают основания для классификации партизанских формирований.

Действия партизанских формирований как субъекта вооруженного насилия по своей социально-политической направленности являются в своей основе нравственными. Партизанские формирования, ведущие боевые действия преследуют справедливые цели. И с исторической необходимостью идут к победе.

Партизанские отряды образуются, как правило, двумя основными способами: инициативными группами, прибывшими из осуществляющего руководство народной борьбой центра или непосредственно сформированных из местных жителей, находящихся на оккупированной (контролируемой) противником территории. В последнем случае ядром партизанского отряда могут стать заблаговременно при наступлении врага оставленные в его тылу руководители и военные специалисты.

По преимущественно применяемым формам боевых действий партизанские формирования можно классифицировать в зависимости от способа воздействия на врага. Решая боевые задачи путем непосредственного столкновения с противником, партизаны применяли засады, налеты, участвовали в оборонительных боях, навязанных врагом. Без боевого соприкосновения с противником решали свои задачи разведывательно-диверсионные и рейдовые соединения и отряды. Подпольные группы, нелегально действующие в населенных пунктах, используют и свои специфические формы борьбы (например, саботаж, диверсии, террористические акции).

По масштабам партизанские формирования представляют собой либо подразделения (группы, отряды, взводы, роты и т.д.), либо части (отряды, полки), либо соединения (бригады, дивизии). При необходимости руководящий центр может объединить (или наоборот) партизанские формирования для решения конкретных задач, связать с армейскими частями. Последние в отдельных случаях переходят к партизанским формам борьбы. Опыт прошлого показал богатейшее многообразие организованных форм партизанских отрядов.

Подготовка кадров для партизанских формирований осуществляется двояко: централизованно или непосредственно в ходе боевых действий. Специалисты (руководители, разведчики, диверсанты-подрывники, связисты, медики и т.п.) обычно готовятся в специальных школах на своей территории, но большая практическая потребность в подготовленных кадрах делает жизненной необходимостью организовывать обучение на месте, привлекая для этого кадровых военных. Отдельные партизанские формирования, выполняющие специальные задания, готовятся, как правило, в центре, с минимальным привлечением местных жителей.

Исключительное значение для эффективной боевой работы имеет районирование партизанских формирований. За ними могут быть закреплены определенные административные районы, где проводится не только боевая, но и политико-воспитательная, административно-хозяйственная деятельность. Но отряды, соединения могут быть не только «местными», но и «рейдирующими». Такие партизанские формирования воздействуют на тыловые учреждения противника, его коммуникации, проводят политическую работу, сеют смятение в стане врага.

Таковы основные аспекты типологии партизанских формирований как специфического военного института. Главным из них является социально-политическая направленность боевой деятельности. А также то, в какое время создаются и действуют партизанские формирования – в военное или в мирное.

50) «Тотальный милитаризм» и социальные следствия.

В попытках преодолеть растущую отчужденность народа от империалистических армий, политики и идеологи стран НАТО, прежде всего США и Великобритания, разрабатывают различные программы конвергенции, делая в них ставку и на гражданскую оборону. В ней они видят действенное, далеко еще не реализовавшее свои потенциальные возможности средство сближения и даже «единения» гражданского населения с армией на основе, выгодной верхушке монополистов и военно-промышленному комплексу. А именно – на основе тотальной милитаризации общества, начиная со сложных его сфер и кончая личной, семейной жизнью.

В этих человеконенавистнических планах изощренно используется видимость гуманизма и демократизма гражданской обороны, ее действительная массовость и универсализм. На базе «чрезвычайного законодательства», принятого во многих стран НАТО, в составе гражданской обороны будет задействовано все работоспособное тыловое население обоего пола, от подростка до глубокого старца. Иными словами, планируется создать еще одну, более многочисленную, по сути, многомиллионную тыловую армию – надежную опору «фронту». «Универсализм» («глобалистика») же гражданской обороны вырабатывается и проверяется еще в мирное время: ее штабы, службы, невоенизированные формирования создаются в государственных, общественных и частных организациях, учреждениях и учебных заведениях, на предприятиях и в фирмах, в жилых кварталах. «Всем и каждому» гражданская оборона обещает обеспечить, во взаимодействии с вооруженными силами, защиту от современного оружия, спасение и выживание в ядерной войне.

При этом пропагандистская деятельность строится на двух заведомо несостоятельных демагогических посылках: «общность судьбы» и «общность дела». За «общностью» судьбы народа и армии, фронта и тыла, выдается «общая» для всех «смертельная опасность», которая, дескать, неотвратима и в равной мере грозит всем, кто находится по одну сторону «ядерного щита». «Общее дело» милитаризации населения через гражданскую оборону готовит страну к агрессивной войне и участию в ней.

Гражданская оборона стран НАТО, афишируя якобы присущий ей «гуманизм», «народность» и «демократизм», собирает под свои знамена идеологически оболваненные массы, насмерть запуганных военной истерией обывателей, обучая их действиями «в условиях, приближенных к реальным»… Таково еще одно обличье тотального милитаризма, одетого не в армейскую униформу, а в одежду простолюдина.

51) Милитаристическая подоплека внешних связей США.

Реакционная сущность современных буржуазных концепций армии раскроется полнее, если исследование этой проблемы будет дополнено рассмотрением еще одного аспекта: выяснением роли и значения внешних связей современного капиталистического государства. Буржуазные идеологи активно проповедуют концепцию создания так называемых «коллективных вооруженных сил». В качестве примера таких «коллективных» вооруженных сил приводятся объединенные вооруженные силы НАТО. В действительности же НАТО и другие подобные объединения служат сохранению неравномерных отношений между капиталистическими государствами, между империалистическими богатыми и неразвитыми бедными странами. Известно, как США использует механизм НАТО для навязывания партнерам своей воли в развитии связей с другими странами.

После второй мировой войны США развернули широкую торговлю оружием. Эта торговля – средство проведения в странах-импортерах оружия политики, целями которой являются: завоевание на сторону американского империализма политического и военного руководства этих стран, создание возможностей использования их армий, сокращение потребностей в применении собственных вооруженных сил и др. Не случайно один из политологов США назвал продажу оружия «привлекательным средством осуществления внешней политики», поскольку она позволяет приобретать довольно прочное влияние в странах импортерах».18

Нужно подчеркнуть, что выше приведенный всесторонний анализ Армии в современном (1985 г.) мире, был последним в таком объеме анализе, осуществленном перед развалом СССР. Тогда еще не было проблем, весьма характерным для российской Армии, таких, как, например: 1) голодное истощение моряков на Русском острове, 2) тотальная «дедовщина», с частыми самоубийствами и убийствами русских солдат однополчанами, 3) побеги солдат из частей, сопровождаемые бессмысленными убийствами однополчан, принявшие характер настоящих психических эпидемий, 4) переход солдат на сторону противника (чеченская война), 5) торговля оружием, в том числе и противнику, 6) криминализация и т. д. Вместе с тем не было и «горячих точек», где боевые действия по сути дела являются «малыми формами» большой гражданской войны. В 1985 году никто не мог и подумать, что герои Афганской войны станут полевыми командирами «банд-формирований» и военными советниками в лагерях по подготовки террористов и «камикадзе». И, конечно, в выше приведенном тщательном профессиональном анализе роли Армии в современном (1985 г.) мире нет и намека на возможность значительной части советской Армии и всех ее союзников по Варшавскому Договору, войти в НАТО (подчеркнем при этом, что ни в структуре, ни в идеологии, ни в Уставе НАТО, ни в тактике и стратегии, ни в методах этого военного блока, ничего с 1985 года по 2003 год не изменилось!).

52) Личностный аспект военно-патриотического воспитания. С таким докладом на данной Международной конференции, (учитывая, участие в ней представителей всех союзных СССР Армий) выступил автор, принимающий самое активное участие и в организации данной конференции. Личностный аспект в то время – это первая попытка подойти к задачам и проблемам вооруженных сил, с точки зрения социальной медицины. Иными словами, выделить еще два, ранее «неизвестных» для военнослужащих и их «мирной» деятельности – психосоматического и нравственного здоровья военнослужащих: публичного и общественного, индивидуального и «массового».

И еще. При действительно всестороннем анализе роли Армии в современном мире на этой конференции не прозвучало и намека, пусть в форме прогноза или предвидения, не только для Армии СССР и ее союзников, но и для наших «противников» – Армии США и НАТО, на страшную форму мутации вооруженных сил конца ХХ века начала третьего тысячелетия – терроризм. Ибо, современный терроризм, принявший глобальный характер, несомненно является порождением (вырождением) вооруженных сил, прежде всего, их спец. контингента. Он с терроризмом ХIХ века, выражающим мироощущение, инфантильную агрессию идеологии революционного романтизма, подчеркиваем, ничего не имеет общего. Да и задачи, которые пытались решить террористы ХIХ, также ничего не имеют общего с задачами, которые «решают» террористы третьего тысячелетия. Являясь, по существу (да и по форме), армией нового вида. Интернациональной и многонациональной армией.

Для того чтобы разобраться, что такое современный терроризм и кто такие современные камикадзе-террористы, вернемся к основным моментам терроризма ХIХ века.

Глава 3. «Романтический» терроризм

Повторяем, что терроризм ХIХ-го века, как и героизм с самопожертвованием в то же время, был романтическим явлением. Мутация этих двух, слившихся в одно целое социально-медицинских феноменов, превратила их сущность и формы в сугубо негативные явления. Как с социальной, так и с медицинской точек зрения. Нет ничего общего между терроризмом и самопожертвованием прошлыми и настоящими. Романтизм живуч, особенно в русской душе. Вряд ли бы Есенин, зная деяния современных террористов, написал бы такие строки: «И идут по той дороге люди, Люди в кандалах. Все они убийцы или воры, Как судил им рок. Полюбил я грустные их взоры, С впадинами щек. Много зла от радости в убийцах, Их сердца просты. Но кривятся в почернелых лицах Голубые рты. Я одну мечту, скрывая, нежу, Что я сердцем чист. Но и я кого-нибудь зарежу Под осенний свист». Точно также, вряд ли бы он «понял» киллера. Есенин не романтизировал «убийц и воров», а отправлял их в кандалах на каторгу. Но они были ему близки не по своим деяниям, а по своей романтической сути. По этому же мотиву оправдал Веру Ивановну Засулич, сначала боевика- террориста, потом – антитеррористку (одну из пропагандисток «Черного передела») затем – меньшевичку) Анатолий Федорович Кони (1878 г.). Вере Засулич на радикальную перемену своей идеологии понадобилось несколько месяцев!

«Процесс Веры Засулич

1 апреля 1878 г. все газеты поместили информацию о суде над Верой Засулич. Ни один процесс не привлекал в залы суда такой многочисленной и такой избранной публики. В числе посетителей был и канцлер князь Горчаков. Заседание открылось в 11 часов утра под председательством А. Ф. Кони при участии судей Сербиновича и Дена. В состав присяжных вошли 9 чиновников, 1 дворянин, 1 купец, 1 свободный художник; старшиной присяжных был избран надворный советник А. И. Лохов. Газета «Русские ведомости» (№85) отмечала, что в зал окружного суда публики собралось столько, сколько могло вместиться, причем зал начал заполняться еще до 10 часов утра. В местах для публики сидели преимущественно, дамы, принадлежавшие к высшему обществу; за судьями, на стульях, поставленных в два ряда, помещались должностные лица судебного ведомства, представители высшей администрации. Особые места были отведены для представителей литературы. Сообщалось о присутствии на процессе писателя Ф. М. Достоевского.

Что же предопределило такой интерес к этому процессу? Впоследствии А. Ф. Кони ответил на этот вопрос в своих «Воспоминаниях о деле Веры Засулич».

Дело Веры Засулич тесно связано с тремя событиями: 6 декабря 1876 г. состоялась демонстрация молодежи на площади у Казанского собора в Петербурге, где был арестован и затем приговорен к каторжным работам студент А. С. Боголюбов; 13 июля 1877 г. по распоряжению петербургского градоначальника генерала Трепова арестант Боголюбов был избит розгами в доме предварительного заключения: 24 января 1878 г. Вера Засулич выстрелила в генерала Трепова.

13 июля 1877 г. в дом предварительного заключения в Петербурге приехал градоначальник Трепов. Здесь находились люди, многие из которых уже отсидели за решеткой по три и четыре года и были больны.

Один из арестантов вспоминал: по тюрьме разнеслась весть, что приехал петербургский градоначальник Трепов. В окнах и во дворе появились заключенные. Войдя во двор, Трепов повстречался с заключенными. Неожиданно он закричал на одного заключенного, не снявшего перед Треповым шапку: «В карцер! Шапку долой!» – и сделал движение, намереваясь сбить с его головы фуражку. Тот машинально отшатнулся, и от быстрого движения фуражка свалилась с его головы. Большинство смотревших на это решили, что Тренов его ударил. Начались крики, стук в окна, вспыхнул тюремный бунт. Трепов, потрясая кулаками, что-то кричал. После этого появился майор Курнеев, призывая всех замолчать, и сказал при этом: «Из-за вас теперь Боголюбова (так звали провинившегося заключенного) приказано сечь». Боголюбову дали 25 розог. Тюремный бунт продолжался несколько дней. Весть об этом быстро облетела весь Петербург. Поползли даже слухи, что Боголюбову дали не 25 розог, а секли до потери сознания и что в тюрьме было целое побоище. О событиях 13 июля появились сообщения в газетах.

Один известный террорист, некто Н. А. Морозов, вспоминая о «несправедливом» наказанием Боголюбова, писал: «За это надо отомстить, решил я… Если никто другой не отомстит до тех пор, то отомщу я, когда меня выпустят, и отомщу не как собака, кусающая палку, которой ее бьют. Я отомщу не Трепову, а назначающим таких людей».

В разных местах и разными людьми готовилось покушение на Трепова, как потом выяснилось.

13 июля А. Ф. Кони был в Петергофе. «…В Нижнем саду, – вспоминал он, – было так заманчиво хорошо… а день был воскресный, что я решился остаться до часа… Когда я вернулся домой, в здание Министерства юстиции, мне сказали, что у меня два раза был Трепов, поджидал довольно подолгу и, наконец, уехал, оставив записку: «Жду вас, ежели возможно, сегодня в пять часов откушать ко мне». Трепов, несомненно, представлял себе, что инцидент с Боголюбовым может иметь серьезные последствия, и решил посоветоваться с авторитетным юристом. Известие о причинах тюремного бунта произвело на А. Ф. Кони подавляющее впечатление. «Я ясно сознавал, – писал он позднее, – что все это вызовет бесконечное ожесточение в молодежи, что сечение Боголюбова будет эксплуатироваться различными агитаторами в их целях с необыкновенным успехом и что в политических процессах с 13 июля начинает выступать на сцену новый ингредиент: между судом и политическими преступниками резко вторгается грубая рука административного произвола… Я пережил в этот печальный день тяжкие минуты, перечувствовал те ощущения отчаяния и бессильного негодования, которые должны были овладеть невольными свидетелями истязания Боголюбова при виде грубого надругательства силы и власти над беззащитным человеком…»

С этими мыслями Анатолий Федорович отправился к министру юстиции графу Палену. Но не нашол понимания в оценке причин тюремного бунта.

Высеченный по приказу Трепова заключенный Боголюбов через два года умер в госпитале центральной тюрьмы в Ново-Белгороде в состоянии мрачного помешательства».

Обстановка в России и без того была крайне напряженной, а шедшая тогда русско-турецкая война (1877- 1878), первые неудачи русских войск под Плевной вызывали еще большую неуверенность в своих силах военных; вместе с тем в России росли оппозиционные настроения. «Осень 1877 года, – писал А. Ф. Кони, – застала общество в самом удрученном состоянии. Хвастливые надежды, возлагавшиеся на нашу боевую силу… не осуществились… Политический кредит России за границей падал, а во внутренней ее жизни все замолкло, как будто всякая общественная деятельность прекратилась».

Время шло. В конце 1877 г. А. Ф. Кони был назначен председателем Петербургского окружного суда и 24 января 1878 г. вступил в должность. Судьбе было угодно сложиться так, что именно в этот день, т. е. в день вступления на новую должность, 24 января, произошло событие, в связи с которым имя А. Ф. Кони прочно вошло в историю России: утром выстрелом из пистолета ранен градоначальник Трепов. «Я, – вспоминал он позднее, – нашел у него в приемной массу чиновного и военного народа, разных сановников и полицейских, врачей. Старику только что произвели опыт извлечения пули, но опыт неудачный, так как, несмотря на повторение его затем, пуля осталась неизвлеченной. Тут же, в приемной, за длинным столом, против следователя и начальника сыскной полиции… сидела девушка среднего роста, с продолговатым бледным, нездоровым лицом и гладко зачесанными волосами… Это была Вера Засулич…

Событие 24 января произвело большое впечатление на всю Россию. Различные слои общества по-разному отнеслись к Засулич и Трепову. Большинство не любивших Трепова и обвинявших его в продажности, в подавлении городского самоуправления радовались покушению: «Поделом досталось!» А другие еще прибавляли: «Старому вору». Даже многие чины полиции затаенно злорадствовали против «Федьки», как они называли Трепова между собой. Сочувствия к Трепову было мало, а злорадства и насмешек – сколько угодно.

В статье «Процесс первой русской террористки» писали: «Впечатление от этого первого террористического акта было в Петербурге необычайно сильно, по крайней мере в либеральной его части. Все чувствовали, что этот выстрел кладет начало целой новой полосе революционной деятельности подпольных партий, и много надежд повсюду возлагалось на эту полосу».

На второй день после покушения Лопухину вручили телеграмму прокурора Одесской палаты, в которой сообщалось, что, по агентурным данным, «преступницу», стрелявшую в Трепова, зовут Усулич, а не Козловой, из чего следовало, что одесским революционным кружкам уже заранее было известно, кто должен был совершить покушение на Трепова. Но телеграмма была скрыта от следствия и суда. Министерство юстиции и органы следствия были настолько уверены в осуждении Засулич, что не приобщили к делу материалы о ее прошлом, в том числе о ее десятилетнем участии в тайных обществах.

А. Ф. Кони писал: «Всякий намек на политический характер из дела Засулич устранялся… с настойчивостью, просто странною со стороны министерства, которое еще недавно раздувало политические дела по ничтожнейшим поводам. Я думаю, что Пален первоначально был искренне убежден в том, что тут нет политической окраски, и в этом смысле говорил с государем, но что потом, связанный этим разговором и, быть может, обманываемый Лопухиным, он уже затруднялся дать делу другое направление… из следствия было тщательно вытравлено все имевшее какой-либо политический оттенок… Лопухин кричал всюду, что министр юстиции столь уверен в суде присяжных, что смело передает ему такое дело, хотя мог бы изъять его путем особого высочайшего повеления… с легковесною поспешностью подготовлялся процесс, который должен был иметь во многих отношениях роковое значение для дальнейшего развития судебных учреждений».

Большинство одобряло передаваемые тогда из рук в руки стихи, тем самым выражая свои симпатии к Вере Засулич:

«Грянул выстрел-отомститель,

Опустился божий бич,

И упал градоправитель,

Как подстреленная дичь!»

«Мнения, – писал А. Ф. Кони, – горячо дебатируемые, разделялись: одни рукоплескали, другие сочувствовали, третьи не одобряли, но никто не видел в Засулич „мерзавку“, и, рассуждая разно о ее преступлении, никто, однако, не швырял грязью в преступницу и не обдавал ее злобной пеной всевозможных измышлений об ее отношениях к Боголюбову. Сечение его, принятое в свое время довольно индифферентно, было вновь вызвано к жизни пред равнодушным вообще, но впечатлительным в частностях обществом. Оно – это сечение – оживало со всеми подробностями, комментировалось как грубейшее проявление произвола, стояло перед глазами втайне пристыженного общества, как вчера совершенное, и горело на многих слабых, но честных сердцах, как свеженанесенная рана».

А. Ф. Кони получил распоряжение министра юстиции назначить дело к рассмотрению на 31 марта с участием присяжных заседателей. В кругах, близких к самодержавию, были и другие суждения, в частности высказывалось опасение, что присяжные очень чувствительны к отголоскам общественного мнения и что поспешное проведение процесса, вся нетвердость и переменчивость действий властей отразятся на присяжных. Верный столп русского самодержавия, наставник и воспитатель будущего императора Александра III К. П. Победоносцов писал наследнику: «Идти на суд присяжных с таким делом, в такую минуту, посреди такого общества, как петербургское, – это не шуточное дело».