Сквозь время и расстояние

– Понимаю, – сказала она неуверенно.

– Тут немного другой случай. Это не просто клиент. Это мой друг, – тон его был серьезен.

– Значит, остается пожелать тебе удачи в твоем деле и скорейшего возвращения, – ее голос звучал притворно радостно.

– Спасибо, вылетаю завтра рано утром. Можно просьбу?

– Да, конечно, – она была счастлива помочь.

– Присматривай за мамой, она слишком волнуется…, – было видно, что и он переживал за мать.

– Об этом просить не стоит, мы с ней и так дружим уже много лет.

– Спасибо, – сказал он тихо и аккуратно обнял ее.

Что за тревога внутри? Какое странное чувство «дежавю». Как будто она уже переживала подобное состояние. Уже испытывала эту щемящую боль внутри. Какая-то невыносимая тоска охватила сердце. Снова август. Снова ожидание перемен. Снова расставание. Она прекрасно помнила тот самый август двадцать лет назад, когда она прощалась с самым лучшим и единственным другом. И вот теперь, когда они заново узнали друг друга, когда они вновь познакомились, он снова уезжает. И в голове все те же вопросы. Увидятся ли они когда-нибудь еще? Будет ли он помнить о ней? Чему научит жизнь на этот раз?

Вечер был нерадостным. Они еще посидели вдвоем немного, но в отношениях чувствовалась неловкость. Кто они друг другу сейчас? И о чем было говорить? Каждый понимал ответ. Спустя какое-то время Ангелина закрыла за ним дверь.

Близилось воскресение. Домашние дела, список покупок, вечер у телевизора. Все привычно и стабильно. Петр пришел с работы, достал из пакета дорогой коньяк.

– Артем лично вручил сегодня, – гордо сказал он, – девятнадцать лет выдержки, весьма и весьма не дешевый, между прочим, я» загуглил « ценник.

Мысли Ангелины были где-то далеко, и она пыталась отвлечь себя хлопотами по дому. По выходным Петр помогал с уборкой, их маленькая квартирка была идеальной. Петр натирал все до блеска. Каждая тряпочка для уборки висела на своем крючке и имела свой цвет: желтая для окон и подоконников, красная для горизонтальных поверхностей, синяя для мебели и предметов интерьера.

– Где у нас бокалы? – спросил он, войдя на кухню, – ну я же не так их ставил! Почему в шкафу снова беспорядок? – его ворчание забавляло жену, когда он ставил фарфор на полку – тарелочка к тарелочке, чашки отдельно, блюдца отдельно. Бокалы величаво были выстроены по линеечке, словно солдаты на параде. Никаких неожиданностей, никаких сюрпризов. Красота, изысканность, точность.

– Я не трогала их, – удивленная его замечаниям, ответила она, – Правда.

Ангелине нравился такой порядок, где каждая вещь на своем месте, где каждая мысль спланирована и предугадана. Петр, который щепетильно относился к своим обязанностям и к поведению окружающих стал для жены учителем и наставником. Но иногда даже самые элементарные ситуации были доведены мужем до абсурда и вызывали конфликтные ситуации.

– Да уж, – продолжал ворчать Петр, – я, между прочим, стараюсь. Хочу как лучше. Чтобы у нас все было хорошо.

Он разлил вино в бокалы и протянул один жене.

– Я ценю это, – кивнула жена, приняв напиток, – но иногда мне кажется, что ты следуешь неким законам и правилам, которые придумал сам для себя. Только вот окружающие бывают об этом не в курсе.