Улитка счастья

Улитка счастья

Яша Хайн

Фотограф Мария Прейгер

© Яша Хайн, 2018

© Мария Прейгер, фотографии, 2018

ISBN 978-5-4490-4721-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Стихи

Помнишь, пальцы твои на лице моём таяли

Влажный, тёплый сентябрь, и усталость уже заметнее.Море в золоте и нестерпимо маняще-летнее,Умирающий год с лохмотьями слишком пёстрыми, —Завернуть бы его в кулёк и спрятать под простыни.Помнишь зонтики, лужи, мосты и Ригу продрогшую?Выжимая рубашки, носки, обнимать промокшую,Молодую, дрожащую плоть – под одеялами,Впиться в контур синеющих губ, словно кинжалами,Культивируя клетки любви от шеи до талии.Помнишь? Помнишь, пальцы твои на лице моём таяли?Было это – как будто в кино, было и прожито,Помнишь мокрую нашу любовь, помнишь? Так что же тыСмотришь вдруг сквозь меня молчаливо,                                                          чуть-чуть опасливо?Ты же знаешь, что наши ладони… всё ещё счастливы…

Любить наивно, словно тот лопух

Искать вину и правду вне себя,Смотреть спектакли жизни без билета,Глазами улыбаться голубям,Прикрывши рот сиреневым букетом.Поняв, как в небе облака текут,В течение семнадцати мгновений —Ловить зрачками солнечный лоскутИ прятаться за ветками сирени.Любить наивно, словно тот лопух,Который вечно лезет под повозку,Морщинки, ямочки чужих старухИ неуклюжесть худеньких подростков.Прекрасны сказки – ласковой волнойСогреют сердце и прогонят холод, —Когда же этот панцирь голубойБыл жизнью так безжалостно проколот?Спектакли ночи – не моя вина:Замкнувши круг, услышим злую повесть,Что жизнь, как чаша, – выпита до днаИ в буднях серых – высосана совесть.Очнуться, провожая взглядом тень,Услышать – утро зимнее зевает,И плещется в дожде весёлый день,И ночь в туманной дымке исчезает.

Сюрреалистическое сонливое

Понять нюансы, шорохи и отголоски тишины,Отмерить яда поцелуев в миллиграммах,Вкушая зелье, улететь за тонкий ободок луны,Залезть на острый пик своей кардиограммыИ… распластавшись среди звёзд, влететь, как беглое звено,В твой тёплый сон, в котором мы – обручены давным-давно,Обручены – голубоватым, тонким ободком луны.

Субботний вечер

Субботний вечер, я плыву по синиБезбрежных и смеющихся небес;Ко мне уже утратил интересИ журналист, и город в никотине.Гордясь своим присутствием на карте,Мечта, прохладным октябрём звеня,Рулетку раскрутила без меняВ хмельном, всепоглощающем азарте.Тем временем, ловя тепло по каплям,Живя в тени, забыв про календарь,Любуюсь – как красуется фонарьВ прозрачной, нежной луже – и пока яБессилен вслух произнести банальность,Пока шершавый мостовой асфальтК груди прижал бордовый лист-медаль,Пока мечта не рухнула в реальность —Я буду здесь. Надеюсь, что когда-тоПроявит город личный интерес,Гадая – как бордовый лист воскресВ петлице Неизвестного Солдата?

Так повезло – сошёл с ума

Так повезло – сошёл с ума.Не то, что был умён уж очень;Без обвинений и суда,Ведь псих – навечно непорочен.В мозгу – прыжки и чехарда,И ясность мысли не приемлю:Несутся в небе поезда,Их окна падают на землю.Там из стекла растут цветы,Хрустали синей цветоложе,Бутон зеркальной чистоты,В котором выгляжу моложе.И в отражении – ландшафт,В нём, головой кивая низко,С цветами пьёшь на брудершафт,А я стою к тебе так близко —Вся жизнь уложена в чертыИ в прядь волос белесой стали.Остекленевшие цветыС улыбкой пьяной наблюдали,Как я – раздроблен изнутри,Но внешне молод и нелепен,Кричу тебе: «Смотри, смотри —Как поезда несутся в небе!»В мозгу – цветы и кутерьма.Обман, предательство – снаружи.Так повезло – сошёл с ума,Снаружи – может быть и хуже.

Жить – несмотря на то, что дни короче

Мне в молодости ночью говорили,Скрывая нежность под помадой алой —Забудутся твои ошибки, милый,А если нет – прикроем одеялом.Дырявых простыней, проступков тени,Чтобы от памяти земной укрыться,От суеты и пагубных решений,И вновь – бездумно в радугу влюбиться.Жить – несмотря на то, что дни короче,Дразня цветущей липы ароматом,Украсть покой у светлой, лунной ночи,Провозгласив, что я – твой император.Поведать надзирателю-народу,Прикрывшись саркастической улыбкой,Что за ошибки – я плачу свободой,И ты – моя любимая ошибка…

Упасть, не раздеваясь, на постель

«Заснуть не раздеваясь – привилегия молодых, пьяных и усталых».

Я. Хайн

Упасть, не раздеваясь, на постель,Покрытую цветастым одеялом,Сменив хамсин1 песчаный на метель,Перебирая сны ночные вяло.Зимы, метели нежная печаль…Ведёт, петляя, к старости дорога.И мне себя уже совсем не жаль,А если жаль – то жаль тебя немногоЗа то, что скрыла в девичьей грудиТревогу, чтоб весною не мешалаНа холмик чистой радости взойти,За то, что о зиме со мной мечтала.В сухой, горячий, молодой хамсинУчила петь, учила не сдаваться,Шептала – «Ты мой вечный господин…»Мечтам весенним суждено сбываться:Гортанный голос вскоре зазвучит,Отодвигая время и пространство,И, улыбаясь, в память заключит —Любовь – сразившую судьбы упрямство.

Клочки небесной грязной ваты

Не думалось, что мне так будет больноИ сумасшествием ночным чревато,Когда клочки небесной, грязной ватыЗабьют артерии луны бездольной…

Судьбы твоей и правда, и вина

Полоска жёлтая у моря, горы.В тех скалах ягоды лесные не растут.Согреться солнцем в дырке синей шторы —Так создают на юге временный уют.Не злись – на юге будет всё, как скажешь.Обнимет сердце сладкий розовый миндаль;Забудь, как на Балтийском диком пляжеСосновый ветер ныл про серую мораль.Забудь холодный край, где так убогиДороги и дома в болотистой глуши,Где брови и глаза предельно строги,И подбородки смелы – на один пошив.Забыть – от памяти шальной укрыться,О ягоде лесной мечтая в тишине?В горячей, южной позе возмутиться:«Зачем холодный север помнит обо мне?»Кислит во рту от клюквенного сока.Не надо прошлых зим, их белой пелены.Сквозь дырочку мне греет солнце щёку,Бывает, в солнца луч – как в вечность влюблены.А вечность, отвечая цепким взглядом,Шепнёт: «Теплу и солнцу есть своя цена, —И в том, что ягод нет лесных здесь, рядом, —Седой судьбы твоей – и правда, и вина».

Пытаясь нащупать правильный рот

Мелькание глаз, огней и витрин,Луч луны холодный и жёсткийВ надежде прорваться сквозь лабиринтУлиц города – на подмосткиТеатра, в котором каждый, как крот,Ищет свет вслепую, тоскуя,Пытаясь нащупать правильный ротИ убить печаль в поцелуе.Тревожный напев, зачем же скрывать —Луч на сцене, я – в середине.«Не больно ли так, при всех, целоватьЭту рыжую в крепдешине?»Я еду домой, с собой увожуРыжий свет – мне больше не надо.«Не больно ли мне? – Я завтра скажу», —Добавляю миру загадок.

Как солнце в море погибает

Декабрь и нет дождя. Жара,Короткий день так быстро тает.Слова бегут из-под пера,И солнце в море умирает.Быть тоньше – выбирать слова,Точнее – выбирать и время,Для слов, которые бросалВ закат – а солнце, в красном шлеме,Не понимая, что в огнеСейчас умрёт – ласкало море,Светило нежностью – в окне,На кухне, в узком коридоре.В предсмертной, пламенной мольбеСлова, покрывшись позолотой,Неметь хотели и скорбетьО солнце – молчаливой нотой.Декабрь и нет дождя. ОвалОконный сдержанно блистает.На все слова сейчас плевал —Ведь солнце в море погибает.

Улитка счастья

Тепло и вкусно так под одеялом,Крадётся тихо по ступенькам ночь,В мои ладони медленно вползалаУлитка счастья – ветреная дочьРосы и листьев, падавших несмелоВ ручьи и лужи, – плавая в водеИ упиваясь небом чёрно-белым,Листва шептала Северной ЗвездеО том, как, покрывая снегом горы,Зима стучится ветром в наши сны,И тучи, словно бархатные шторы,Прикрыли свет. Дыхание весныЕщё не близко, – лишь под одеяломУлитка счастья, пальцы теребя,Напоминает – жизнь не пересталаЛюбить, ласкать и согревать тебя.Такие сны случаются не часто,А главное – не раздавить запястьемУлитку мокрую – за миг до счастья.

Последнее лето

В синих, знойных краях рассчитали на длинное летоСтены комнат, мечты и вино, и девиц туалеты,И накал фиолетовых красок пророческих снов,Отвергающих смерть до прихода густых холодов.Только это последнее лето – легко, быстротечноПронеслось, как пылающий факел, светя безупречно.Отгорели, как пламенный флаг, накалив кирпичи,Неотступные, жгучие мысли, исчезнув в ночи.Дерзость нового дня отмела всю покорность бессилья,Порождая сквозь бледный восход треугольные крылья,Призывая к свободе лететь, не роняя пера,До последней строки, до последнего лета… ВчераПожелтела листва. Не оставив на рельсах следа,Пропыхтел паровоз, небо хмурилось, и в холодаУходила душа, по небесному шару следя,и мерцали в бездонном ущелье глаза, уходя…

Кусочек счастья – без пилюль

Мгновенья вечера из пылиИ красные судьбы глаза,Две точки – свет автомобиля,Растерянный, немой вокзал.Асфальт в рубашке тёмно-серойБлестел, а в лужах пустырейМерцали зыбкие фужерыНочных, чугунных фонарей.Весь город в тихой летней страстиПодставил нам своё лицо,Кружился в неге соучастнойИ сыпал ангельской пыльцой.Там ты была ещё любимей,Прозрачна, словно бальный тюль,Без тяжести дневной и грима,Кусочек счастья – без пилюль.

Смиренный вопрос, без права на вечность

Навеяно молитвами Судного дня

Смиренный вопрос, без права на вечность,Ещё далека дворовая слякоть,Знакомый мотив, как запах аптечный,Зачем же, еврей, молиться и плакать?Тебе же не больно, – скажем, немножкоТрясёт в лихорадке слабое тело,Белеют мозолистые ладошкиВцепившись в скамью. А вечность звенела:Послушай мой друг, ты всё-таки выжил.Удушливый пепел в том небосводе,Смотри мне в глаза, подвинься поближе,Не плачь – тяжело тебе на свободе?Тебе от свободы некуда деться?Смотри, как луна по небу гуляет.Тяжёлая память, нежное сердце,И вечность тебя всегда обласкает.Вручив монпансье, кусочки зефираИ шею замазав алой помадой,Весёлая вечность светлого мираСмеётся и дышит лунной прохладой.Ночной поцелуй, простая наградаИ вечности неразборчивый лепет:Не плачь мой еврей, так плакать не надо,Смотри, как луна красуется в небе…

Тель-Авив – плейбой

Неспящий город, комнаты и крыши,Несутся тени в гонке лиц слепой,Используя прохладное затишье,Вкушает негу Тель-Авив – плейбой,И бесшабашно двери на запореЛомает Тель-Авив десятки лет,Зовя любовь и отметая горе —Ликует небо в честь его побед.Чудесный город – для людей в обносках,Для молодых – он так честолюбив,Для стариков и беженцев сиротских,И для детей – любим и терпелив.Он – в барах бесподобных и похуже,Где все равны, и где открыта дверьДля тех, чья жизнь – листва в прозрачной луже,Будь ты студент или миллиардер.Когда к утру свой плащ срывает мореИ в омут страсти падает поэт,И нет дверей, и страхов на запоре,И городу лишь шторм гудит в ответ —Тогда шальная шуба дождеваяПокроет мокрый город Тель-АвивИ молвит томно туча озорная:«Плейбой – возьми с собой… презерватив».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Хамсин (арабский) – сухой ветер, перемещающийся из пустынь Северной Африки.