Находка, или Резкие повороты Судьбы…

– Дима! Алексей Николаевич тебе не сказал, где спрятана флэшка?

– Он сказал, что жив до тех пор, пока флэшка у него и поэтому он не может сказать, где она находится.

– Ладно, – сказал Михаил, – мне надо ехать в больницу, я хочу сам держать всё под контролем, а у тебя тоже теперь забот прибавилось в связи с похищением Алевтины. Я Свету увезу в город, в квартиру, здесь её оставлять одну нельзя, да она теперь и не останется здесь.

– Конечно! Бери Свету и поехали.

Михаил пошёл за Светой. Она быстро собрала вещи и прежде, чем выйти из дома спросила у Михаила:

– Миша! Может, позвоним Але?

– Не знаю! Давай с Димой посоветуемся.

Они вышли. Дима сидел на лавочке и ждал. Был уже поздний вечер, на улице было темно.

– Дима! Можно позвонить Алевтине? – спросила Света.

– Знаешь, Света, лучше не звонить. Потому что, если забыли отобрать у неё телефон, мы позвоним, а они окажутся рядом и тут же заберут его, тогда она вообще останется без связи, а так ей все-таки легче. Когда сможет, сама позвонит. Не будем рисковать.

– Хорошо. Поехали. – они закрыли дом, загрузились в машину и отправились в город.

Тем временем я сидела в полной темноте. Витёк с Дыбой так и не появились, и я не знала радоваться мне или огорчаться. Телефон отключила, чтобы, не дай бог, кто-нибудь не позвонил при бандитах и спрятала его под тряпки. Было очень страшно, всё время казалось, что кто-то за дверью ходит: шарканье, шёпот, свист, писк. Я вжалась в угол, прикрылась какой-то тряпкой, пахнущей плесенью и сидела, замерев, едва дыша. Мне представлялось, если я буду дышать полной грудью, там, за дверью, меня могут услышать. Ночь показалась очень длинной. Я думала, что не сомкну глаз, на самом деле я, конечно, спала, но с перерывами и очень чутким сном. Всё тело затекло, я боялась шевельнуться и привлечь чьё-нибудь внимание. Наступал рассвет. Это значит примерно часа четыре утра, летом рано светает. Я встала, прошлась по помещению, сделала небольшую гимнастику, чтобы разогреться, растёрла затекшие места и стала думать, как отсюда выбраться. Пока ничего в голову не приходило. Я ходила по комнате в раздумьях от одной стены до другой и обратно. Так маршировала очень долго. Вдруг услышала шаги за дверью. Стук чего-то тяжёлого, дверь открылась и вошли Витёк с Дыбой. В руках у Дыбы пакет из супермаркета. Витёк сказал:

– Вот еда. Сиди и жди. Нам некогда, у нас дела.

– Мне бы выйти на минуточку – сказала я Витьку.

– Ладно. Пойдём. Быстро.

Мы вышли на улицу, я осмотрелась, кругом какие-то серые строения, за ними берёзы, никаких особых примет. Ни шума машин, ни поездов. Он довёл меня до семейки маленьких берёзок и сказал:

– Если побежишь, пристрелю! – отошел и закурил.

Я стояла за берёзками и смотрела во все стороны, ну хоть какую—нибудь примету увидеть, хоть что—то и тут в траве увидела уголок какого-то указателя, подошла, потянула за уголок, стерла землю и траву и увидела полустёртую надпись «…овец». Я пыталась рассмотреть, что же написано в самом начале. Но ничего не получилось, прочитать было невозможно. Тут я услышала голос ВитькА:

– Эй! Ты где? Пошли. Некогда прогуливаться.

Я вышла из-за берёзок и пошла опять в помещение, в котором провела ночь. Витёк с Дыбой ушли, закрыв дверь на ключ. Я дождалась, когда стихнут их шаги, потом посидела ещё немного, взяла телефон, включила и стала звонить Свете. Светка, как только услышала звонок, сразу схватила трубку:

– Алё!!! Аля!!! Аленький ты как?

– Света! Я нормально! Я сегодня была на улице и в траве видела указатель на нем написано «…овец». То ли «Динамовец», то ли «Тимуровец», а может «Спартаковец». Короче ты передай Диме. Может он знает, где это. Тут какой—то, похоже, был лагерь, сплошные серые здания и вокруг берёзы. Всё. Больше говорить не могу, боюсь, телефон сядет, – и я отключилась. Положила телефон под тряпки, прикрылась какой-то толи серой, толи грязной тряпкой и задумалась:

– Что же это такое? Ну почему этот мужик лежал именно на моём пути? Блин!!! Зачем я вообще потащилась к Светке на дачу? Могла бы дома уборкой заняться или постирать, или по магазинам прогуляться, так нет же, на дачу захотелось! Вот сиди теперь здесь, овца, и дыши глубже свежим воздухом, может мозги проветрятся!

После Алиного звонка Света тут же стала звонить Михаилу, потому что Диминого номера у неё не было. Михаил долго не брал трубку, а когда ответил, Света уже в нетерпении подскакивала на месте и сразу закричала:

– Миша!!! Ну, ты почему так долго трубку не берёшь?!! Звонила Аля, – и она начала пересказывать всё, что я сказала, а в конце разговора попросила всё это передать срочно Диме. Миша сказал:

– Обязательно, прямо сейчас же позвоню, не волнуйся. Это хорошо, что Аля позвонила, я думаю, Дима с ребятами вычислят, где её держат. Всё. Пока. – и она услышала короткие гудки.

Светка бегала по квартире и не могла себе места найти, то к окну подбежит, то на кухню – пытается что-то готовить, но в голову ничего не идёт, так целый день хватается то за одно, то за другое, но всё валится из рук. Никто ей не звонит, ни о чём не сообщают, она в полном неведении и вся на нервах.

– Боже!!! Алечка! Где же тебя спрятали эти уроды? Как тебя найти? Ничего подруга, ты держись, тебя обязательно найдут, там же у нас Дима есть, он не оставит тебя этим уродам!

***

Михаил тоже был в напряжении, потому что утром какие-то типы приходили, спрашивали у постовой медсестры в какой палате лежит раненый, которого привезли поздно вечером. Она сказала, что никакого раненого к ним не привозили, она ничего об этом не знает. Хорошо, что Михаил успел её предупредить, что должны прийти, и, если будут спрашивать, она ничего не знает и к ним никого не привозили. Они покрутились, попытались пройтись по палатам, но медсестра вызвала Михаила и охрану, их выставили из больницы. Михаил понял, что нужно быть начеку, они обязательно придут. Он позвонил Диме, рассказал ему о том, что узнал от Светы и сказал о посещении больницы этими людьми. Дима пообещал, что к ночи пришлёт подкрепление, пусть Михаил не волнуется. Михаил попросил:

– Дима! Ты держи меня в курсе, как пойдут поиски Алевтины. Света вся на нервах, мне без конца названивает и ругает вас за медлительность, а мне ей нечего ответить. Да и я тоже переживаю за Алю.

– Хорошо! Как только будут новости, сразу позвоню. – сказал Дима и тяжело вздохнул, потому что у него вообще никаких мыслей не было, где она может быть.

Михаил пошёл в бокс посмотреть, как там Алексей Николаевич. Зашёл к нему, спросил, как он себя чувствует, Алексей Николаевич сказал, что уже лучше. Выглядел он неплохо. И тут Алексей Николаевич внимательно посмотрел на Михаила и спросил:

– Михаил Сергеевич! Что-то случилось? Вы чем-то расстроены? У вас неприятности из-за меня?

– Ничего! Всё образуется. Вы лежите и поправляйтесь.

– Они приходили, искали меня?

– Алексей Николаевич! Вам не о чем волноваться. Вас надёжно охраняют, к вечеру подкрепление пришлют. Здесь они вас не найдут. Полицейские, которые здесь дежурят, в коридоре не отсвечивают, они здесь, внутри. Медперсонал о вас не знает, у вас здесь своя медсестра и сиделка – два в одном. Так что поправляйтесь и ни о чём не думайте.

Михаил вышел и отправился к себе в кабинет. По пути завернул на пост и сказал дежурной медсестре, чтобы она, если что, сразу вызывала его.

Я сидела в грязной комнате с решёткой на окне и думала, когда же всё это закончится и куда уехали бандиты. А если они не вернутся меня же здесь, наверное, не скоро найдут, а мне так страшно, особенно, ночью. И тут я услышала шаги и плач ребенка, открылась дверь и ко мне в комнату затолкнули женщину и девочку лет десяти. Закрыли дверь на ключ и шаги стали удаляться. Я подвинулась на своей подстилке и пригласила их присесть. Женщина взяла девочку за руку, они подошли и осторожно сели. Я сказала:

– Меня зовут Алевтина, а вас?

– Меня Антонина Викторовна, а это моя дочь Катюша. – сказала женщина.

– Как вы сюда попали и что им от вас нужно?

– Да мы сами ничего не поняли. Мы только прилетели из-за границы, нас в аэропорту встретили мужчины с работы мужа, по крайней мере, они так представились и вот… привезли сюда.

Девочка плакала, а женщина гладила её по голове, успокаивая.

– А-а-а-а, я всё поняла! Вы жена Алексея Николаевича?

– Да! А вы откуда его знаете?

– Ну, это длинная история, он вам потом сам расскажет, а пока могу сказать, что он ранен, но в безопасности и с медицинской помощью у него всё в порядке.

Антонина Викторовна разволновалась, схватилась за сердце, потом за голову, а я смотрела и думала:

– Если сейчас, не дай бог, ей будет плохо, что мне делать, ведь бандитам всё равно, кому тут плохо, а кому хорошо. Зачем я ей сказала?

А девочка сидела, смотрела на мать и её глаза были полны слез. Она взяла мать за руку и спросила:

– Мама! Что случилось?

– Ничего страшного Катюша, скоро всё будет хорошо!

Мы сидели в полном неведении, что с нами будет дальше и когда это все закончится.

Тем временем, Дима с сотрудниками отдела, стали изучать карту местности. Они смотрели и гадали, где может быть это место «… овец», то ли это спортивный лагерь, то ли бывший пионерский лагерь, находятся они совершенно в разных местах и вообще, все пионерские и спортивные лагеря давно заброшены, денег на ремонт нет, дети болтаются во дворах, а карманы у чиновников бездонные. Придётся прочёсывать эти все детские спортивные и пионерские по очереди, одновременно не получится – людей не хватает. Пока они разбирались с местонахождением этих лагерей, раздался телефонный звонок и ему сообщили, что ОМОН готов к выполнению задания.

– Значит так! – сказал Дима, – берём нашу служебную машину, берём ОМОН, сколько человек дадут и едем прочёсывать все ближайшие брошенные лагеря. Первый километрах в двадцати от города, когда-то был спортивный лагерь «Спартаковец», туда и поедем искать это загадочное место «… овец». Что бы это могло быть? «Спартаковец», «Динамовец» или, вообще, какой-нибудь бывший пионерлагерь «Тимуровец», чёрт знает, где это место.

Минут через двадцать они доехали до посёлка, от которого по грунтовой просёлочной дороге было ещё с километр до бывшего спортивного лагеря. Машины оставили на обочине дороги и потихоньку, перебежками стали пробираться к территории лагеря. Забор во многих местах был сломан и, поэтому, на территорию они попали беспрепятственно. Корпусов было шесть штук плюс хозяйственные постройки и административный корпус, всё надо было проверить так, чтобы в случае чего, если там кто-то есть, не засветиться и застать врасплох. Омоновцы прочесывали территорию и проверяли помещения методично корпус за корпусом аккуратно, прикрывая друг друга, как положено. Дима со своими сотрудниками шли следом за омоновцами. Они прочесали всю территорию, проверили каждый уголок и только в дальней хозяйственной постройке, может склад, может сарай какой-то сидели три бомжа, вернее два бомжа и одна бомжиха, не сказать, чтобы совсем неухоженные, но неприятные на вид и на запах. Дима спросил у них, не видели ли они случайно здесь кого-то постороннего. Женщина сказала, что сюда вообще никто никогда не приходит. Дима повернулся к омоновцам, махнул рукой, и они все двинулись гуськом к машинам. Дошли до машин, посмотрели карту, загрузились и поехали к следующему лагерю. Ехать было километров пять от деревни и опять поворот направо на просёлочную дорогу к лесу. Добрались быстро, дорога была хорошая, наезженная. Дима смотрел на эту дорогу и думал:

– Интересно, лагерь давно не работает, а дорога хорошая и по всему видно, что по ней ездят часто, потому что она в порядке, не размытая, не заросшая. Они проехали вглубь леса с километр и вдали увидели забор. Оставили машины в кустах и стали цепью продвигаться к территории лагеря. Только они проверили два корпуса, как услышали откуда-то шум и крик ребёнка. Остановились, прислушались, из корпуса справа слышался плач ребёнка. Они все ринулись туда.

***

Не успели мы познакомиться, как дверь открылась, заскочил Дыба, схватив Антонину Викторовну за руку и её дочку Катеньку, грубо потащил их из комнаты. Я слышала шум на улице и поняла, что меня нашли, но тут теперь ещё жена Алексея Николаевича и дочка, значит, бандиты собрались за их счёт решить свои проблемы.

Дима с омоновцами заскочили в корпус, увидели двух бандитов и женщину с девочкой лет десяти, Дима схватился за голову:

– Господи, откуда же они здесь взялись? Всем стоять!!! – крикнул он омоновцам и своим сотрудникам, – потом обратился к бандитам:

– Отпустите женщину и ребенка!

Один, взяв девочку на руки, вышел вперёд и сказал:

– Меняем обеих на флэшку!

– Ну ты и гад! – сказал Дима, – прикрываешься ребёнком?

– Так вас много и у вас автоматы, а нас всего трое и автоматов у нас нет.

– Отпустите их, и вы уйдете отсюда, мы вас не тронем, слово офицера!

– Нет, друг, так не пойдет, не тронете нас вы, так нас там завалят, мы должны принести флэшку хозяину иначе нам капец.

– Ну, вы и зверьё!!! Для вас ни своих, ни чужих нет, живёте и оглядываетесь, кто кого вперёд завалит.

– Короче! Хватит мораль читать! У вас своя жизнь, у нас – своя. Вы ловите – мы убегаем! Слушай сюда, командир! За этих двух – флэшку, а за ту, которая под замком – машину с полным баком и никакой погони.

– Хорошо! Полчаса на раздумье, потом переговоры возобновим.

Бандиты, прикрываясь женщиной и ребёнком, вошли в здание и затолкнули их опять ко мне в комнату.

Дима отвернулся от них, посмотрел на своих сотрудников и спросил:

– Ну, друзья, что будем делать? Вот мне интересно, откуда они узнали рейс и время прилёта жены и дочери Алексея Николаевича, никто не подскажет?

Никто, конечно, не знал. А всё было очень просто. Антонина Викторовна, жена Алексея Николаевича, позвонила Алексею Николаевичу, его телефон не отвечал, тогда она позвонила в приемную и попросила соединить с генеральным директором, когда Николай Петрович взял трубку, она назвалась и спросила, где Алексей Николаевич, генеральный ей сказал, что он отъехал по делам и скоро будет, что-то передать ему? Да, я хотела ему сообщить рейс и время нашего прилета.

– А вы скажите мне, я ему передам, в крайнем случае, если я не смогу дозвониться в ближайшее время и передать ему информацию о вашем прилёте, я пришлю своих людей, они вас встретят и отвезут домой в лучшем виде.

***

И теперь бандиты, прикрываясь женщиной и ребенком, пытались выполнить задание Николая Петровича Забелина добыть флэшку, где была информация, которая как бомба, если взорвётся, то всей их команде мало не покажется. И ему было не важно, сколько человек при этом погибнет, главное, чтобы принесли ему флэшку.

Дима позвонил Михаилу и сказал:

– Миша! У бандитов жена и дочь Алексея Николаевича, обещают отпустить их в обмен на флэшку. Так что, ты поговори с ним, может он отдаст флэшку, ну, по крайней мере, он будет знать, что его семья в опасности и от него зависит их дальнейшая судьба.

Михаил пошел к Алексею Николаевичу и сообщил ему о том, что его жена с дочерью у бандитов, которые обещают их отпустить только за флэшку.

– У нас есть полчаса на раздумье. Я думаю, вам, Алексей Николаевич, надо отдать им флэшку, семья дороже. А потом у следствия достаточно на них материалов, да ещё вот захват заложников, так что они всё равно получат своё.

– Я должен быть уверен, что они, получив флэшку, отпустят мою семью. – сказал Алексей Николаевич.

– Там работает полиция и ОМОН у них на подхвате. Дима ведет с ними переговоры, и они выполнят все требования бандитов, лишь бы не пострадали люди, там ведь ещё и Алевтина, если вы не в курсе.

– Как? Алевтина тоже у них?

– Да! Ваша спасительница из-за вас там оказалась, так что решайте!

Немного подумав, Алексей Николаевич сказал:

– Хорошо! Флэшка находится на вокзале, в кабинке под номером… Алексей Николаевич назвал номер кабинки и шифр, но просил не отдавать флэшку бандитам, пока они не вернут женщин и ребенка.

Михаил позвонил Диме и сказал всё, что узнал от Алексея Николаевича. Дима тут же послал своего сотрудника за флэшкой.

Я сидела и пыталась успокоить Антонину Викторовну, потому что, глядя на неё и Катюшка сидела с полными глазами слёз.

– Антонина Викторовна, вы так не переживайте, всё будет хорошо! Там же полиция, они всё решат, договорятся и нас спасут.

Открылась дверь и нам сказали выходить. Мы встали, пока Антонина Викторовна с Катюшей начинали движение к двери, я быстро наклонилась и незаметно вытащила свой телефон из-под подстилки и сунула его в карман. Нас вывели на улицу и тут я увидела Диму. Он стоял впереди омоновцев и смотрел на нас. Я стояла в одной комнатной туфле, потому что вторая у меня слетела с ноги, когда меня тащили в машину, видок у меня был, конечно, ещё тот, но мне было всё равно, главное, чтобы нас отсюда вытащили. Стоявший позади нас Витёк, вышел вперед и спросил:

– Ну что, командир? Где флэшка? Время вышло, пора решать, что будем делать дальше!

– Ты не спеши. – сказал Дима, – сейчас приедет мой сотрудник, тогда и будем решать.

Так мы стояли минут пятнадцать, переминаясь с ноги на ногу. Моей босой ноге было совсем неуютно, но я не хотела показывать бандитам, что мне холодно так стоять и старалась не придавать большого значения этому факту. Витёк наклонился к моему уху и спросил:

– Холодно?

Я посмотрела на него свысока и ничего не ответив, фыркнула.

– Гордая? – спросил он.

– А тебя это волнует? – ответила я.

– Меня волнуешь ты!

– Да неужели? А мне вы все противны, уроды! Прикрылись женщинами, какие вы после этого мужики?

– Ну, ты давай тут не очень, а то отдам тебя пацанам, тогда посмотришь, какие тут мужики.

– Да пошёл ты!

– Вот мне интересно, а если бы на моём месте была, к примеру, твоя сестра или мама, а какие-то уроды прятались бы за их спинами, ты бы одобрил их поведение?

– Ты заткнешься? – зло спросил Витёк.

– Заткнусь, когда отпустишь женщину с ребенком!

И тут мы увидели, что к Диме подошёл мужчина и что-то протянул ему. Дима посмотрел, кивнул, вышел вперёд и показав флэшку предложил:

– Отпускайте женщин с ребёнком и получите флэшку!

Витёк сказал, что им нужна флэшка, машина с полным баком, и чтобы их не преследовали. Но отпустит он только женщину с ребёнком, а меня отпустит позже, когда убедится, что за ними нет погони. Дима согласился, и они произвели обмен, во время которого Витёк, прикрываясь мною, повел Антонину Викторовну с Катюшкой навстречу Диме, который шёл с флэшкой. Они обменялись и Дима, прикрывая на всякий случай собой Антонину Викторовну и Катюшку повёл их подальше отсюда и посадил в омоновский автобус. Мы с Витьком вернулись назад к зданию, из которого вышли. Бандиты ждали машину, чтобы отсюда уехать. Что будет со мной, об этом я даже думать не хотела, потому что Витёк забирал меня с собой. Пока мы ждали машину, Дима разговаривал по телефону и время от времени поглядывал в мою сторону. Я была уверена, что он придумает что-нибудь и вытащит меня отсюда. Подъехала машина, Дима отправил её к нам. Когда машина подрулила и остановилась рядом с нами, водитель вышел из неё, ключ оставил в замке зажигания и открытую дверь. Бандиты, прикрываясь мной, загрузились в машину. Витёк сел за руль, меня посадили рядом с ним, он завёл машину, потихоньку подкатил к Диме, я оказалась между ними, остановился, помахал рукой:

– Пока командир! Не вздумай преследовать, если хочешь девчонку увидеть живой и невредимой! – резко дал по газам, и мы полетели по дороге, которая шла из города, а сзади сидели два дебила Колян с Дыбой и ржали, радуясь, как всё у них замечательно получилось.

Ехали мы минут сорок, потом Витёк свернул на проселочную дорогу, долго петлял и, наконец, остановился у какого-то нежилого разбитого здания. Все вышли из машины, осмотрелись. Здание стояло в стороне от деревни, видимо, когда-то здесь было хранилище, а сейчас, похоже, хранить стало нечего, вот его и забросили, а здание без людей, чувствуя свою ненужность, стало рушиться. Витёк сказал, что пора менять машину. Он послал Коляна с Дыбой за провизией, и отогнать эту машину куда-нибудь подальше и оставить в кустах, так, чтобы она не светилась сильно. Пусть её найдут, но не сразу.

– Пригоните какую-нибудь незаметную машину, проверьте, чтобы заправлена была. – сказал им Витёк.

Они уехали, а мы пошли осматривать помещение, где нам предстояло некоторое время скрываться. Я шла с одной босой ногой по холодному бетону, наступила на какой-то камень, наколола ногу и стала заваливаться набок, Витёк подхватил меня, и я уютно устроилась в его объятиях. Он смотрел своими смеющимися глазами, прижимая к себе, а я не спешила выбираться из его объятий.

– Это ты меня сейчас соблазняешь что ли? – спросил он с улыбкой.

– Очень надо! – сказала я, пытаясь выбраться из его рук, но он только крепче их сжимал, потом поцеловал, отстранился и с улыбкой посмотрел на меня. Я ждала продолжения, но его не последовало, я его оттолкнула и выбралась из объятий. Мы пошли дальше. Где-то в середине здания увидели дверь, Витёк толкнул её, она легко открылась, и мы вошли в комнату, где стоял стол на трех ножках и штук десять стульев, часть из которых не подлежала восстановлению, а некоторые были еще ничего. Видимо в этой комнате, когда-то рабочие обедали, а потом местная ребятня разгромила здесь всё. Мы зашли, Витёк осмотрелся, выбрал несколько крепких стульев, поставил их к столу и сел, жестом приглашая меня присоединиться. Я прошла, попробовала стул на крепость и села.

– Ты, когда меня отпустишь? Я ведь вам уже не нужна, вы получили всё, что хотели! – спросила я.

– Это мне решать, когда тебя отпустить! Может, я вообще не хочу тебя отпускать, будем считать, что ты мне понравилась.

– Да неужели? А меня ты не забыл спросить? Может ты мне не понравился!

– Ну и лахудра же ты!

– Ага! Это всяко приятнее, чем козёл!

– Ты у меня договоришься, я тебя запру в этой комнате и уеду. Я думаю, тебя здесь не скоро найдут. Как тебе такой расклад?

– Ну, я же не могу с вами мотаться всё время. У меня никаких вещей с собой нет, хожу в одном тапке, я хочу помыться, переодеться.

– А мне это неинтересно! – сказал он улыбнувшись.

– А говоришь, что я тебе понравилась, тогда хоть второй тапок мне купи, холодно босиком, простужусь, что будешь делать?

– Добью, чтоб не мучилась! – сказал с улыбкой Витёк.

Я зло посмотрела на него и отвернулась к грязному окошку, которое было небольших размеров и под самым потолком. Он посидел немного, встал и вышел, подперев чем-то дверь. Я подошла, подергала её, не открыть. Села опять и стала думать, как мне от них сбежать. За дверью, то приближаясь, то удаляясь, слышались шаги. Это Витёк ходил, видимо осматривал помещение на предмет ночёвки.

Глава II

Прошло часа два с тех пор, как Витёк отправил своих дебилов за провизией и другой машиной и вот, наконец—то, я услышала шум машины, потом голоса и тут они ввалились все трое в комнату. Бухнули на стол пакеты с едой, стол покачнулся и пакеты едва успели поймать на лету. Потом вместо отсутствующей ножки у стола подставили стул и стали выгружать из пакетов еду. Витёк сказал мне, чтобы я садилась за стол. Кроме продуктов они купили ещё и водку. Разлили по пластиковым стаканам, Колян с Дыбой выпили, а Витёк пить не стал. Подельники после первого стакана стали Витьку возбужденно рассказывать, как они легко и просто угнали у одного лоха машину, что вряд ли её скоро начнут искать.

– Мы на трассе проголосовали, – рассказывал Дыба, – он и остановился. Мы сели немного проехали, потом его тюкнули, сбросили в овраг и уехали. Тот мужик, наверное, не скоро очухается, если вообще жив останется.

– Дебилы! – сказал Витёк, – а можно было без вашего «тюкнули» обойтись?

– А чё мы сразу дебилы? Мы машину нашли и пригнали! Мы же Витёк – команда!

– Вы – дебилы! А я сам себе команда! Если еще кого-нибудь «тюкнете» – пристрелю! Все поняли? Не слышу! – сурово спросил Витёк.

– Да поняли мы, поняли! – ответил за двоих Колян. А Дыба сидел, зло глядя на ВитькА и кулаки его сжимались и разжимались, видно было, что он еле сдерживается, чтобы не кинутся в драку. Витёк встал и сказал:

– Пацаны! Пока вы ужинаете, мы доедем до магазина, тапки ей куплю, а вы не светитесь на улице без нужды. Мы приедем, будем думать, что делать дальше.

– Пошли! – сказал он мне и первый вышел из комнаты. Шёл он быстро я еле успевала за ним, да ещё боялась наступить босой ногой на что-нибудь, чтобы не пораниться.

Мы сели в машину, он завел и стал потихоньку выезжать на дорогу. Когда просёлочная дорога закончилась мы выехали на трассу, Витёк вдавил педаль газа в пол, и мы понеслись. Я спросила:

– Мы куда-то торопимся?