Капуста при свете Луны

– Нет проблем.

Ольга чмокнула его в щёку.

– Стоило разговор заводить?

Валентин приоткрыл было рот, но промолчал. И лишь выруливая на проспект Кутузова, сухо подытожил:

– Значит, мы просто заходим, я тихо сижу и в переговоры не лезу, так?

Ольга положила его руку себе на бедро.

– Такой глупости я не говорила. Если поймёшь, что я буксую… Направо давай. Если я чего—то не просеку… Ещё направо. И сразу налево. Стоп, дорогой. Я очень на тебя рассчитываю.

Они остановились в просторном чистеньком дворе у широкого подъезда и вышли из машины.

– Представишь меня как делового партнёра, – предложил Валентин, закрывая «хонду». – Так солиднее будет.

– Конечно, – кивнула Ольга. – На шесть минут опоздали. Набрав код, они вошли в подъезд и поднялись в лифте на девятый этаж. Дверь открыл спортивного вида араб с белозубой улыбкой на чеканном смуглом лице.

– Здрав-ствуй-те, здрав-твуй-те! – старательно произнёс он.

– Телохранитель, – шепнула Ольга и улыбнулась арабу.

– Здравствуйте, Омар. Тофик меня ждёт?

– Иес, йес! – закивал телохранитель. – Тофик ждьот!

Из-за спины араба вышел подтянутый молодой человек в летнем костюме и при галстуке.

– Прошу, Ольга Михайловна. – Он сделал приглашающий жест. – Тофик сгорает от нетерпения. В мыслях он уже вселился в ваш особняк.

– Надеюсь, мы его не разочаруем. – Ольга взяла Валентина под руку. – Это мой деловой партнёр Валентин Гиршин. Прошу любить и жаловать.

Молодой человек протянул Валентину мягкую ладонь.

– Очень приятно. Константин, переводчик.

Они пожали друг другу руки, и все прошли в комнату. На сервировочном столике в окружении маленьких бутылочек «пепси» стояло блюдо с фруктами. Черноглазый толстячок с тонкими усиками умело нарезал дыню. На нём были джинсы и майка, такие же, как на телохранителе. Он приветливо помахал ножом.

– Здрав-ствуй-те, Олья! Как делья?

– О, Тофик, – улыбнулась Ольга, – у вас грандиозные успехи в русском языке.

Тофик вопросительно посмотрел на Константина, и тот перевёл Ольгину реплику на английский. Арабский миллионер приложил руку к сердцу и ответил тоже по—английски.

– Он говорит, – перевёл Константин, – что русский язык хорошо даётся тем, кого обучают красивые женщины. Но красивые женщины в вашей стране, к сожалению, слишком заняты бизнесом.

Ольга грациозно сделала реверанс.

– Мой деловой партнёр, Валентин, – представила она.

– Ва-льен-тьин, – героически повторил Тофик и заявил, что у такой женщины должно быть много деловых партнёров,

– Хвала Аллаху, – ответил Валентин, – если хоть один сумеет выдержать её характер.

Услышав перевод, Тофик рассмеялся и пригласил их садиться. Кресел было всего три. Их заняли гости и хозяин. Переводчик принёс себе стул с кухни, а телохранитель с журнальчиком примостился в углу на софе. Тофик предложил гостям «пепси», гости вежливо поблагодарили. От чая и кофе они так же отказались, и хозяин перешёл к делу.

Ваш дом, сказал он, весьма неплох, однако, нуждается в солидном ремонте. И месторасположение его мне нравится. Но у вас нет частной собственности на землю, поэтому владение недвижимостью в вашей стране – просто фикция. Лицо Тофика стало серьёзным и озабоченным. А если я возьму это здание в аренду, вложив деньги в ремонт, развивал он свою мысль, то где гарантия, что ваши власти в любой момент не прервут арендный договор. Надеюсь, что вы, Ольга, и ваш партнёр, как—то на сей счёт меня успокоите.

Переведя последнюю фразу, Константин ослабил узел галстука и облегчённо повертел шеей.

Ольга с обожанием смотрела Тофику в глаза.

– Вы удивительно чётко и своевременно ставите вопрос, – проворковала она, – однако в этом мире даже сам Господь остережётся давать гарантии. С другой стороны, зачем нашим властям вас обманывать? Что им за выгода?

Насмешливо глянув на Ольгу, Тофик протянул ей ломтик дыни.

– Он говорит, – перевёл Константин, – что ваша улыбка сама по себе заслуживает инвестиций.

Это был щелчок по носу. Но какой!

С царственным видом Ольга приняла дыню и надкусила.

– Увы, – сказала она, – моя улыбка едва ли привлечёт капитал. Она лишь украшение гостиной.

Валентин одобрительно хмыкнул. Услышав перевод, Тофик рассмеялся и сказал «о'кей». В атмосфере ощущалось напряжение. Ольга метнула на Валентина умоляющий взгляд.

И Валентин обратился к арабу:

– Пока мадам занята дыней, я попробую встрять в разговор. Возможно, мне удастся как—то прояснить ситуацию.

Тофик сказал «о'кей» и воззрился на него с ироническим вниманием.

– Прошу учесть, – вставил переводчик, – через двадцать минут у нашего кувейтского друга очередная встреча.

– Уложимся, – пообещал Валентин, демонстрируя арабу американскую улыбку. —Насколько я понимаю, сэр, вы покупаете дом не для отдыха и развлечений. В этой сфере Москва едва ли способна конкурировать с Гавайями, не так ли?

– Совершенно с вами согласен, сэр, – через переводчика ответил Тофик. – Я приехал делать бизнес, мне нужен дом, и что из этого следует?

– Из этого следует, что вы доверяете нашей власти гораздо больше, чем я. С той лишь разницей, что я вынужден эту власть терпеть, а вы отдаётесь ей добровольно.

Брови араба удивлённо поползли вверх.

– Я доверяю вашей власти? Кто, чёрт возьми, это сказал?

Улыбка словно приклеилась к лицу Валентина.

– Это же очевидно, хитрый мой восточный козлик…

– Но-но, без хамства, – предупредил переводчик.

– Ничего, отредактируешь, – обронил Валентин, не глядя в его сторону. Он преданно смотрел арабу в глаза. – Если тебе, душа моя, так приспичило стать у нас домовладельцем, значит, ты считаешь, что дело того стоит. Ты почему—то не боишься, что правительство, придумав идиотскую причину, прикроет твой сверхприбыльный бизнес. Тебя смущает лишь отсутствие частной собственности на землю. Не смешите меня, сэр.

– Вот именно, – буркнула Ольга. – Умница.

Тофик пристально посмотрел на Валентина. Чёрные глаза араба выражали неподдельный интерес.

– Продолжайте, – сказал он.

Валентин глубокомысленно сморщил лоб.

– Городские власти, в принципе, заинтересованы в привлечении капиталов и, конечно же, постараются с вами не конфликтовать. Вам, Тофик, остаётся лишь оценить ожидаемую прибыль и возможные потери в случае, если вас всё же надуют. Какие у него там сроки аренды? – обратился он к Ольге.

– Сорок девять лет с правом выкупа. – Ольга положила на стол шкурку от дыни. – Пусть спасибо ещё скажет…

– Ну, благодарить-то ему не за что, – перебил Валентин и вновь обратился к Тофику: – Иными словами, вам нужно оценить, за какой срок, если дела пойдут нормально, ваш особняк себя окупит. Думаю, пятьдесят лет ждать не придётся.

Тофик возвёл глаза к потолку.

– Если дела пойдут нормально! Кто может это знать, кроме Аллаха?

Араб продолжал ещё говорить, но переводчик вдруг примолк и встал со стула.

– Айм сори, Тофик. – Он постучал по своим часам.

– О йес! – воскликнул Тофик, продолжая, однако, сидеть. Он вновь протянул Ольге ломтик дыни. Ольга отрицательно качнула головой. Тофик заговорил, и Константин, со вздохом присев на краешек стула, вынужден был переводить:

– По вашим условиям, если не ошибаюсь, я должен заплатить полтора миллиона долларов плюс двести тысяч наличкой, и ремонт за мой счёт. Правильно?

– Не совсем, – потупилась Ольга. – Условия немного изменились. Префектуре вы должны перечислить два миллиона долларов, всё остальное – по—прежнему.

Тофик рассмеялся, что-то пробормотал и положил в рот виноградину.

– Он говорит, – перевёл с усмешкой Константин, – что слышал о нашей инфляции, но даже не представлял её темпов.

Ольга виновато развела руками.

– Айм сори.

Тофик что-то произнёс по—арабски, и телохранитель, выронив журнал, метнулся на кухню. Переводчик вновь постучал по своим часам. Араб кивнул и обратился к Валентину:

– Когда я могу ознакомиться с проектом договора? – перевёл Константин, с облегчением поднимаясь со стула.

– Он у меня с собой, – встрепенулась Ольга.

– Как удачно, – буркнул Валентин, также поднимаясь.

Торопливо раскрыв сумку, Ольга достала несколько сложенных пополам листов. Переводчик взял у неё текст и возмутился:

– Почему по-русски?

– Ну, Костик! Ну, пожалуйста! – Ольга проникновенно заглянула ему в глаза. – С меня ведро шампанского!

– Ну да, как что – так Костик, – проворчал переводчик. – Хорошо, я его ознакомлю. Наверное, он сделает какие—то поправки и мы окончательно согласуем текст с префектурой. Минутку! – Он задал вопрос по—английски. Тофик ответил, и Константин перевёл: – Можем встретиться завтра в два. Поправки будут готовы.

– Отлично! – просияла Ольга. – Мне нравится ваш стиль! Но… ничего, если я приеду одна? Валентин завтра занят.

Переводчик пожал плечами.

– Дело ваше, – сказал он, деликатно выпирая их в прихожую. С кухни доносился аромат свежепомолотого кофе.

– Гуд бай, Тофик! – помахала рукой Ольга, выходя.

– Какие у вас ароматы! – повёл носом Валентин. – Жаль, мы отказались.

– Ага, – переводчик проводил их до двери, – он будет сейчас кофеёк распивать, а мне перед людьми оправдываться.

– До—сви—данья, Олья! – прокричал из комнаты Тофик.

Переводчик приоткрыл перед ними дверь.

– Слушай, – спросил, выходя, Валентин, – ты из ФСБ?

Взгляд молодого человека стал холодно-колючим.

– Считайте, я просто в костюме. Завтра в два, Ольга Михайловна.

– Без опозданий, – заверила Ольга, и дверь за ними закрылась. – Куда, чёрт возьми, тебя несёт! – Ольга чмокнула Валентина в щёку и вызвала лифт. – Ты был великолепен, милый!

– Молчи уж, капуста! – пропустив её в лифт, Валентин нажал на кнопку. – Двести тысяч налом! Предупредила бы хоть.

– И что б ты сделал?

– Памперсы бы надел. Странно, что он не вытолкал нас взашей.

Ольга достала сигареты.

– Во—первых, он знал условия. – Щёлкнув зажигалкой, она закурила. – А во-вторых, я тебе не капуста. В наше время, дорогой, берут и больше.

Поморщившись, Валентин отогнал рукой дым.

– Кто-то берет, – лифт остановился, и они вышли, – кого—то отстреливают, душа моя. Сколько вас там на двести тысяч? Посредников, я имею в виду.

– Только я да Капа. Иначе не работаю.

– Да ну? То и дело открываю в тебе нечто новое. – Валентин щурился на солнце, и морщинки на его загорелом лице собрались вокруг глаз. – Кто такая Капа, если не секрет?

– Она служит в Центральной префектуре. – Ольга с улыбкой взяла его под руку. – Тебе лично, милый, я отстегну из своей доли. Не бойся: не обижу.

Валентин пристально на неё посмотрел.

– Н—да, похоже, ты не шутишь. – Он открыл машину. – Залазь, капуста, мне на работу надо.

Раздавив сигарету, Ольга забралась внутрь и опустила стекло.

– Вперёд! – скомандовала она и, когда автомобиль набрал ход, сделала страшные глаза. – А вот за эту ванькину «капусту» я тебе волосёнки—то повыдёргиваю!.. Ну, чего загрустил? Жара действует?

Валентин вздохнул.

– К Ваньке хочу. Соскучился.

– Серьёзно? – хохотнула Ольга. – Зачем же ты ушёл из театра? Сидел бы себе, душевно общался… Ты, кстати, был приличным художником, однако слинял и правильно сделал. Можешь высадить меня у метро.

– Ну, правильно-неправильно, а художником я был дерьмовым, нечего тут заливать. До дома я тебя всё равно подброшу.

Ольга обняла его и куснула за ухо.

– Обожаю! – страстно прошептала она. Оба рассмеялись. – Нет, правда, – буднично произнесла Ольга, – обожаю и боготворю. Вот какой ты счастливчик.

Валентин иронически на неё покосился.

– Сколько лет мы знакомы?

– Где—то около восьми. А что?

– Ведь, в сущности, я тебя не знаю.

– Да ну? – округлила глаза Ольга. – Сейчас мы это проверим. – Она расстегнула блузку. Грудь её под лифчиком была высокой и упругой. – Ну-ка, милый, где у меня родинка?

Валентин даже не улыбнулся. Он проскочил на жёлтый свет, обогнал коптящий грузовик и небрежно полюбопытствовал:

– Почему ты решила завтра идти без меня?

– К Тофику, что ли? – игриво уточнила Ольга. – Но ты ведь так занят… А я сегодня поняла, что этого араба моё роскошное тело вовсе не интересует: бизнес прежде всего. Зачем тебя напрасно дёргать? Тем более что вопрос чисто технический…

– Ладно, успокоила, – с усмешкой перебил Валентин. – Мне совсем другое померещилось.

Ольга застегнула блузку.

– И что же тебе померещилось?

– Даже вспоминать неловко, – отмахнулся Валентин.

Они доехали молча. Ольга приоткрыла дверцу.

– Думаешь, у меня к Тофику амурный интерес? – натянуто улыбнулась она.

– Нет, – покачал головой Валентин, – я думаю, ты испугалась, что придётся со мной делиться.

Ольга застыла, коснувшись ногой тротуара.

– Эту бредятину, – сказал она, – я даже обсуждать не желаю.

Валентин вздохнул.

– Извини. Старческая мнительность.

– Похоже на то. – Ольга вышла и, захлопнув дверцу, заглянула в открытое окошко. – Так я тебя жду, мерзавец?

– Ага.

– Во сколько?

– Около восьми.

– О'кей. С меня ужин. А за твою мнительность с тебя шампанское.

Валентин кивнул и уехал.

Перекинув через плечо сумку, Ольга зашагала к своему подъезду. Перед военным с пуделем на поводке, перед мамашей с дитём в коляске, перед стариками, играющими в домино, промелькнула блондинка вся в белом – стройная и прелестная, словно фея.

Однокомнатная ольгина квартира была под стать хозяйке – чистенькая и ухоженная, просто загляденье. От мебели до занавесок всё было в тон, всё было на месте. Переступив порог, Ольга, как обычно, оттаяла душой. Она влезла в пушистые тапочки, взяла радиотелефон и уютно устроилась на диване.

– Капитолину Евграфовну мне, – проговорила она хриплым, испитым голосом.

– Слушаю вас, – настороженно отозвались на другом конце провода.

– Ты слушай, блин, слушай! – прохрипела Ольга. – Пока, блин, тебе уши не оборвали.

– Вы по какому вопросу? – голос в трубке звучал растерянно.

– По личному, блин, – прыснула Ольга.

– Ален… ты, что ли?

– Капуля, кто же ещё?! Признайся, перетрухала?

Голос в трубке потеплел.

– Дождёшься ты у меня, хохмачка… По прямому ведь звонишь. Давай, короче,

– Короче, всучила я ему договор. К завтраму изучит и внесёт поправки.

– Ой, Алён! Прямо, это самое… нет слов!

– Слов не надо. Лучше подумай, как мы будем свой профит вытаскивать. Не кинули бы.

– Не бери в голову: моя проблема. А насчёт новых условий… как он, заглотил?

– Подколол только. Я, говорит, знал, что у вас инфляция, но чтоб настолько… В общем, нормально.

– Умненькая девочка. Теперь посмотрим, что он нам начеркает.

– А что, Кап, он может соскочить? – встревожилась Ольга. – Если, допустим, поправки его не пройдут…

– Протащим, – хихикнула Капа, – за такие бабки. Согласуем. Это самое… ты завтра во сколько?

– В два. И сразу к тебе. Пропуск мне закажи…

– Нет, сперва позвони, – отрезала Капа.

– Зачем? – удивилась Ольга. – Тебя на месте не окажется? Ах, да! Ты ведь большой начальник!

В трубке послышалось раздражённое сопение.

– Позвони: встретимся на стороне. Зачем зря светиться, дурында?.. Поняла? Всё, чао!

– Чао—какао, – проворчала Ольга и положила трубку на журнальный столик.

Телефон, однако, тут же зазвонил. Из трубки раздался кашель, затем скрипучий голос:

– Оля! Наконец-то я вас поймал! Ольга поморщилась.

– Чем порадуете, Андрей Петрович?

– Сделка состоялась.

– Ура! – воскликнула Ольга. – Когда получим деньги?

– Хоть сейчас.

– Приятный пустячок. Супруги дома?

– Да, ждут моего звонка. Расписку не потеряли?

– Ах, Андрей Петрович! – Ольга подошла к серванту и, выдвинув ящик, достала коробку из-под конфет. – Только бы вам обидеть Оленьку, только бы её унизить! – В коробке лежали сложенные вчетверо бумажные листки. Ольга безошибочно развернула один из них. – Друг мой, я хорошо умею хранить документы.

В трубке вновь послышался кашель.

– Ладно, это я для порядку. Давайте через полчаса на Таганке…

– Не гоните лошадей, Андрей Петрович. – Ольга спрятала расписку в сумочку. – Сперва девушке надо в душ. Потом девушка должна попить кофе с пирожным…

– Тогда во сколько? – раздражённо проскрипел Андрей Петрович.

– Так, сейчас соображу. – Ольга посмотрела на свои часы. – Давайте в полшестого, ладно?

– Ладно, я договорюсь. Значит, в пять на Таганке.

– Нет, в полшестого прямо у их подъезда. Только без опозданий: к семи я должна быть дома.

– Оля, почему вы командуете? Вы даже не поинтересовались, удобно ли мне…

– Миленький мой, – вкрадчиво перебила Ольга, – если вам неудобно, я ведь могу и сама. Сегодня получу деньги, а завтра отдам вашу долю.

После очередного приступа кашля голос проскрипел.

– Ладно, в полшестого у их подъезда. – В трубке послышались гудки.

– Старый пердун! – буркнула Ольга, включая магнитофон, и под пение Тома Джонса стала медленно раздеваться.

Натёртый паркет празднично блестел. Ольга ритмично изгибалась и пританцовывала, а любопытное солнце пыталось подглядывать сквозь занавески. Избавившись наконец от трусиков, Ольга выключила музыку и впорхнула в душ.

Когда она вышла вся в капельках влаги, телефон верещал, как голодное дитя. «Иду! Иду!», – успокоила его Ольга.

– Где тебя черти носят? – сердито произнёс приятный женский голос. – Не успела я оглянуться, как ты усвистала.

– Зин, я не усвистала, я спокойно ушла, – возразила Ольга.

– Ага. И Алевтину с собой прихватила.

– Зиночка, мы с Алькой – свободные люди. Согласна?

– На кой чёрт мне ваша свобода?! Речь идёт о вашей совести, капуста души моей!

«Ну, началось!» – буркнула Ольга, отстраняя трубку от уха. Секунд через двадцать она отчеканила в микрофон:

– Я прочла пьесу.

– … и если мы элементарно не уважаем друг друга, из этого дерьма нам вовек не…

– Зинуля, мать твою! – гаркнула Ольга. – Я прочла пьесу ещё вчера.

Голос в трубке будто захлебнулся и после короткой паузы произнёс:

– Что ж ты молчишь, стерва?

– А что говорить? Вариант чисто коммерческий, раскручивать надо. Поговори с Алькой: я всё ей обрисовала.

– Альку надо ещё выловить! А ты—то как? Не увиливай.

– Насчёт внепланового спектакля, Зин… Извини, по—моему, дело дохлое.

– Почему? Обкатаем, подзаработаем…

– А ставить будет Гена Велихов? Нет уж, без меня!

– Конечно, конечно, – мелодичный голос сделался ехидным, – тут люди заработать хотят, а тебе подавай высокое искусство. В эти игры наша Ляля не играет: не желает разменивать талант.

Ольга стянула с головы полотенце и повесила на спинку стула.

– Не обижайся, Зин. Это, правда, не для меня.

– Всё же подумай, – не сдавалась Зина. – Отказаться легче всего.

– Ладно, подумаю, – дипломатично согласилась Ольга. – Отпуск до сентября, время есть. Созвонимся, Зинуль. Целую.

С возгласом «о, майн гот!» она швырнула трубку на диван и голышом отправилась на кухню. Там она, как обещала, выпила кофе с пирожным (и не одним, а с тремя), затем, совершенно удовлетворённая, стала одеваться, сушить волосы феном и наводить марафет. Ольга спешила, поэтому через полчаса из зеркала ей улыбалась очаровательная блондинка в синей блузке, в синей короткой юбочке и, разумеется, в синих туфельках на шпильке. Где тот монах, который способен устоять?

Критически себя оглядев, Ольга надела на руку часики. Время ещё оставалось. Она присела на диван и, скрестив стройные ножки, закурила. Затем, чуть поразмыслив, взяла телефонную трубку и набрала номер. После множества гудков в трубке наконец прорезался невнятный женский голос. Глаза Ольги хищно сузились.

– Привет, Галина! – проговорила она. – Дрыхнешь средь бела дня?

– Угу, есть маленько, – последовал смачный зевок. – Антона и Саньку в Анталию отправила, прилегла вот со скуки… Тебе чего, Оль?

Ольга дёрнула изо рта сигарету, уронив пепел на ковёр.

– Угадай, мать твою! С трёх попыток!

– Насчёт шубы, что ли? – голос в трубке напрягся. – Завтра мне принесут: норка за пять штук – полный атас. Приходи мерить.

– Какая, к свиньям, норка?! Долг отдавай!

Послышался вздох.

– Вот ты про что… Отдам я твои деньги. Неужели думаешь, не отдам?

– Когда?! Говори конкретно! – взорвалась Ольга.

– Ты не ори, ладно? – Голос в трубке тоже крепчал. – Если не в этом месяце, так в следующем отдам обязательно.

– Погоди, погоди, Галь! – Ольга пыталась сдержаться, но бешенство её рвалось наружу. – Я дала тебе две тысячи баксов под десять процентов на два месяца. Так или нет?

– Оль, я ж не спорю, я…

– Галочка! Прошло уже полгода, и ты должна мне три двести! Между тем, дорогая, ты торгуешь мехами, семья твоя отдыхает в Турции…

– Тебе что за дело, сука рваная?! – Должница вдруг перешла на визг. – Хочешь на меня наехать, да?! Я так на тебя наеду, прошмандовка, от стенки не отскребёшь! Поняла?!

Ольга потушила сигарету в пепельнице. Пальцы её подрагивали, лицо побледнело, но голос прозвучал на удивление спокойно:

– Остынь, Галь. Глупо нам ругаться, как торговкам на базаре.

– Ты первая начала.

– Извини, погорячилась. Когда, говоришь, отдашь? В следующем месяце?

– Может, раньше. Оль, я ж не против…

– Ладно, столько ждала – перебьюсь. Какая у тебя там норка: светлая или тёмная?

– Тёмная, Оль. Чёрная почти. Как раз к твоим волосам. Уж сколько у меня шуб перебывало, но эта – полный атас!

– Ты меня прямо заинтриговала. Могу я её завтра примерить?

– Конечно, Оль. Во сколько тебе удобно?

– Дай-ка соображу… В двенадцать можно?

– Самое оно. Приезжай.

Попрощавшись, Ольга с трубкой в руке задумчиво походила по комнате. «Единственный вариант», – вздохнула она, собираясь набрать номер. Однако телефон зазвонил сам.

– Здравствуйте. Это Оля? – проговорил молодой мужской голос. – Сергей Попов вас беспокоит. Вы, наверное, меня не помните… я от Татьяны Васильевны.

– Почему же? Я помню вас, Серёжа. – Ольга в досаде взглянула на часики. – Вы уже продали своё пиво?

– Продали без нас. А вы, и правда, не забыли.

– Серёженька, прошло чуть больше недели. На такой срок моей памяти ещё хватает. Извините, я убегаю. Вы меня буквально поймали на пороге…

– Я звоню насчёт помещений под продуктовые склады. Это, вроде, по вашей части? Извините, если я зря вас беспокою…

– Вы не могли бы перезвонить вечерком? – перебила Ольга.

– Конечно, – с готовностью согласился Сергей. – Во сколько?

– После восьми. – Ольга дала отбой и тут же набрала другой номер. Послышались короткие гудки. Она прошлась по комнате и нажала на кнопку повтора. Опять короткие гудки. «Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо!», – в сердцах проскандировала Ольга и наконец дозвонилась.

– Фирма «Алмаз». Добрый день! – отозвался высокий девичий голос.

– Здравствуйте! Гиршина будьте добры! – попросила Ольга.

– Минутку, – произнесла секретарша, и в трубке зазвучала музыка. Ольга ходила из угла в угол, поглядывая на часики.

– Слушаю, – ответил усталый голос Валентина.

– Уф! – облегчённо вздохнула Ольга. – Всё—таки дозвонилась! Как доехал?

– Нормально. Почто звонишь? Вечер отменяется?

– Я тебе отменю! И думать не смей! – прикрикнула Ольга. – Слушай, Валь… твой телефон не прослушивается?

Валентин фыркнул.

– А твой?

– Ну, я не знаю… Валька, я серьёзно!

– И я не знаю. Хочешь открыть мне государственную тайну?

– Да никакую не тайну, просто я… Валь, мне нужны твои бандиты.

После небольшой паузы Валентин вздохнул.

– У меня что-то со слухом. Повтори, пожалуйста.

– Ну, милый, ну я тебя прошу!

– Душа моя, – в голосе Валентина прозвучало раздражение, – у меня полно работы. Если хочешь, чтобы я освободился к восьми…

– Меня обидели, Валь! Очень обидели! – Ольга всхлипнула, кося взглядом в зеркало. – Полгода сволочь долг не отдаёт! А когда я напоминаю… когда напоминаю… – ей удалось всё же сдержать рыдания, – начинает грозить, я же ещё и сука! Скажи, я обязана это терпеть?!

– Ну ладно, ладно, – пробормотал Валентин. – Сколько он тебе должен?

– Больше трёх штук, сволочь такая!

– Расписка есть?

– А как же! Дашь мне Володю?

Валентин помолчал. Слышно было, как он барабанит по столу пальцами.

– Не нравится мне это, понимаешь! – в досаде воскликнул он. – Не хочу, чтобы ты в это лезла!

– Так что же мне, деньги свои дарить?! – крикнула Ольга со слезой в голосе. – Я одолжила по-дружески, а теперь… Так не честно!

Валентин вздохнул.

– Ты знаешь, они берут пятьдесят процентов.

– Сколько, сколько?! – изумилась Ольга. – Пожалуйста, уговори их на триста баксов. Мне бы только припугнуть. На десять минут работы.