Волшебный запах полыни

И еще мне показалось странным название православного Мамай-Маджарского Воскресенского монастыря, построенного в 1884 году (в разных источниках разные даты), не исключено, что с использованием материала из развалин Маджара, притом что Золотой Орды, которая когда-то здесь все определяла, нет уж лет триста! Тут тебе и Мамай, и Маджары, и Воскресение, и православие. И ничего, все уживалось. И только большевики не терпели даже упоминаний о ценностях, тем более духовных, прошлой, разрушенной ими жизни.

Некоторые исследователи высказывают опасения по поводу необходимости переименования города, обосновывая их возможным возникновением претензий со стороны потомков кочевников на российские территории. Мне кажутся эти страхи сильно преувеличенными. Читая книгу, мне хотелось вступить в полемику по каждой позиции аргументов по этому поводу с В. Акопяном. Что же касается топонимической войны, то разве «гирлянда» имен города за такой короткий срок не возникла в результате более чем полувековой топонимической войны царских и большевистских властей по выкорчевыванию из памяти народа имени их новой обретенной Родины? И разве разумным потомкам основателей города с поддержкой разумных властей не пора ли прекратить эту войну? И поправить навороченное. Иначе кто даст гарантию, что следующим властителям города не захочется увековечить за счет нашей памяти имя еще какого-нибудь «героя»?

Включение имени прагорода Маджара, упоминание безымянных поселений и стоянок кочевников, оставивших хоть какой-то малый знак в наших краях, вписавшихся в общую историческую цепочку событий этих мест, никак не может «заменить» историю города Святой Крест, чего серьезно опасается В. Акопян. Но дополнить ее, отразить многообразие форм и граней человеческой истории на богатейшем историческом материале, имеющемся в распоряжении многих исследователей, вполне достижимо. Думаю, ни о какой «замене» никто и не мечтает. Речь может идти лишь о непрерывности истории наших мест, о передаче исторических знаний новым поколениям граждан города. Сортировать достоверно известные события, имевшие место в наших местах, на важные и неважные, позитивные и негативные, ненаучно и неперспективно. Учеными-путешественниками, исследователями – добыты сведения о 600—700-летней истории наших мест. Этим знаниям нет цены, поэтому наша задача использовать драгоценные сведения в целях просвещения, не допуская уничтожения памяти народной.

Своей роли и доли в уничтожении, наряду с татаро-монголами, казачьими дружинами, по мнению многих ученых, великого исторического и архитектурного памятника Средневековья не хочется признавать ни армянской, ни русской диаспоре. Не хочется оповещать мир о том, что стены армянского храма, православного Мамай-Маджарского монастыря, фундаменты, печи и другие постройки жителей сел Покойное и Прасковея, города Святой Крест сложены из растасканных зданий Маджара. Ни местные, ни краевые власти на протяжении двухсот лет не заботились не только о реставрации, но и об обозначении места, о неразграблении города-памятника. Кстати, царские власти, разрешая жить в этих местах новым поселенцам, ставили условие сохранения руин города Маджара. Но за отсутствием контроля местные делали, что хотели. Такой исторической жемчужины, каким был Маджар, поискать, а судя по нашему отношению – грош ей цена в базарный день.

Горько слышать, что спорят не о том, как сохранить хотя бы историческую память, если уж не получилось сберечь сам памятник древности, бездумно разрушенный целый город ради сиюминутных нужд. Согласна, не все версии и оценки разных авторов приемлемы, и можно продолжать спорить в поисках истины бесконечно. Спорить, приводить аргументы, а не подозревать друг друга в недобросовестных намерениях. И не делить утраченную историю на «нашу» и «не нашу», а восстанавливать ее по крупицам как единую историю, часть общечеловеческой. Я думаю, что в этой общей истории должно хватить места и Мамаю, и разным кочевникам: гуннам и хазарам, ногайцам и сарматам, аланам и половцам, как и Михаилу Тверскому, и новым переселенцам, и будущим жителям наших мест.

Я лично считаю, что не следует вычеркивать из истории ничего – ни людей, ни города. Не мы строили и не нам разрушать. А уж если так получилось, что разрушили, то не оправдываться, не сваливать вину друг на друга, а попытаться восстановить связь времен.

Для подкрепления моего непрофессионального взгляда приведу сведения о живших в наших краях народах, почерпнутых из книги Аджимамедова «Страницы истории Прикумья с древнейших времен», г. Буденновск, 1992 г.:

«Вероятные наши предки киммерийцы (условное название доскифских народов), потом явились скифы и их родня – савроматы и сарматы. В IV—V веках появились ираноязычные аланы, а в 375—378 годах аланов вытеснили гунны. Именно гунны, тюркоязычные племена, а также сарматы, аланы и другие народы во II—IV веках на территориях между теперешними Черным, Азовским и Каспийским морями стали участниками великого переселения народов. В итоге на территории Прикумья остались племена гуннов-акациров («лесных людей»). В VI веке сюда пришли тюрки, покорившие и аланов и утигуров. В VI—VII веках здесь появились булгарские племена. После нашествия гуннов из Восточной Европы явились тюркоязычные хазары. Хазары покорили гуннов, булгар и другие народы Северного Кавказа. Неоднократно делал попытки покорить эту территорию Арабский халифат, но ничего не получилось. В 965 году киевский князь Святослав разорил Хазарию, в результате усилилась кавказская Алания и заняла терско-кумские степи и Черные земли, где издавна основным занятием населения был выпас скота. Агрессивные тюркоязычные половцы, враждовавшие с русскими, прибыли из-за Каспия в 1055 году. В 1111 году Владимир Мономах сокрушил половцев и изгнал их за пределы своих южных границ и предпринял попытку загнать за «железные ворота» – в Закавказье. Отходя на юг, половцы закрепились на предкавказских степях (в зоне рек Кума, Маныч, Калаус, Егорлык). Они отобрали у алан, друживших с Россией, терско-кумские степи и Черные земли. Но окончательно половецкое господство в южных степях рухнуло только в 1117 году, когда там начались восстания подвластных половцам племен – торков и печенегов. Спасаясь, половцы повсюду уходили без боя кто куда: в Венгрию, за Дунай, в Грузию и Абхазию, даже за «железные ворота» кавказских перевалов. До XIII века юг России, избавленный от набегов половцев, жил своей, в основном кочевой, жизнью.

Но в XIII веке относительное спокойствие живущих здесь кочевых народов было нарушено нашествием новых грозных сил – татаро-монгольских завоевателей.

В 1222 году отряды войск Чингисхана под начальством Джэбе и Судэбея через Северный Иран вторглись в Закавказье. Разбив грузин, они вышли на земли аланов и кипчаков (половцев). Пообещав половецким ханам часть добычи за отказ от союза с аланами, монголы сначала разгромили аланов, а потом и «союзников» половцев, которые вынуждены были обратиться за помощью к русским. В сражении на реке Калке 6 июня 1223 года монголы разгромили русско-половецкие войска. Половцы бежали, бросив русских. Со стороны монголов эта битва была своего рода рекогносцировкой перед задуманными большими походами Чингисхана, в том числе перед полным завоеванием территории Северного Кавказа его внуком Батыем. Чингисхан умер в 1227 году во время похода против тангутского государства Си-Ся. Перед смертью он распределил свои владения между четырьмя сыновьями. Батыю достались наряду с Западной Сибирью и Хорезмом Кипчакская степь в Южной России. Вот и до наших краев добрались.

С Батыем на самом деле шло не войско, а целый народ в несколько сот тысяч человек со своими семьями, кибитками, табунами лошадей, стадами верблюдов и овец. До 1240 года длилась война с сопротивлявшимися захватчикам половцами, аланами и черкесами. Уцелевшие аланы перебрались в горы Центрального Кавказа. Прямыми потомками алан являются ираноязычные осетины.

Не дойдя до «моря франков» (Атлантического океана), как завещал Чингисхан, Батый повернул обратно и занялся основанием государства, известного как «Золотая Орда» со столицей Сарай Бату, или Старый Сарай. Границы Золотой Орды простирались от Иртыша до Дуная, включая Крым и Северный Кавказ до Дербента. Батый занялся организацией жизни, строительством торговых и ремесленных центров. Тут и понадобился центр на важном торговом пути, в том числе для администрирования новых территорий. Этот центр должен был находиться вблизи Нижнего Поволжья, быть достаточно удаленным от гор, заселенных непокорными горцами, а также иметь хорошие природные условия для скотоводства, земледелия, виноградарства и садоводства. Всем этим условиям отвечало Прикумье, поэтому здесь был размещен важный административный и торговый центр. Так возник город Маджар, остатки городища которого расположены на территории нынешнего Буденновска.

По своему торговому, административному и геополитическому значению город Маджар в источниках XIII—XIV веков сопоставим с такими городами, как Сарай, Азов, Кафа (Симферополь), Хорезм. Через Итиль (Волга), Маджар, Кумару, Клухорский перевал, Сухум пролегал кратчайший караванный путь из Хорезма в Византию.

В Маджаре чеканили свою монету, торговали с ближними и дальними городами и государствами; в городе работал водопровод, были построены великолепные дворцы, мечети, минареты. По значению и красоте город пытался спорить с Самаркандом и Бухарой».

Что имеем – не храним, потерявши – плачем

Об этом говорят многочисленные источники. И возникает вопрос: да не выдумки ли это? А если это правда, то куда все подевалось, оставив новым поколениям поселенцев лишь едва различимые контуры городища, обломки стен, битые черепки и кое-что по мелочи – монеты, глиняные фигурки. Помню, году так в 1950-м я, Нилка Лемзякова и Надька Пискунова в саду противочумного отделения хоронили мертвую птичку. Выковыряв небольшую ямку, наткнулись на что-то твердое. Глубже наши щепочки не проникали, да и силенок не хватало. Решили позвать на помощь мальчишек. Пришли Левка Шумков и Генка Лемзяков и в одну минуту выкопали статуэтку шестирукого Шивы! Привет из Золотой Орды и Индии! Статуэтку под каким-то предлогом забрал Генка, только мы ее и видели.

По мнению историков, походы завоевателей-разрушителей, время и невежество переселенцев, в последующие времена заселявших эти края (особенно в XVIII—XIX веках), ограниченность царских вельмож способствовали полному разрушению древней жемчужины. Ни местные, ни краевые (губернские) власти не препятствовали использованию древнего кирпича и камня для строительства домов новых переселенцев. Вот так мы, потомки, потеряли шанс любоваться прекрасными творениями древних зодчих. Остались лишь упоминания в исторических документах, собранные на развалинах артефакты – в витринах музеев, несколько рисунков.

Читателям, которые заинтересуются историей Прикумья более глубоко и для тех, кто захочет изучать историю на профессиональном и исследовательском уровне, имеется огромное количество исторических источников, перечисление которых заняло бы слишком много времени и места. Здесь поможет интернет.

Родина несчастная моя

Наш городок с нелепым названием Буденновск в годы моего детства и юности (до 1960-х годов) по своим показателям для жизни коротко можно охарактеризовать как место, которое следует покинуть при первой же возможности. Летом пыль и зной, весной и зимой – ветры, холод, грязь, безводье, полное отсутствие каких бы то ни было признаков развития. Почти никаких промышленных предприятий, учебных заведений (кроме педучилища и ФЗУ), из учреждений культуры – один ДК. Нас даже Ставропольский крайдрамтеатр – теперь он академический! – на моей памяти гастролями не удостаивал. Правда, были три библиотеки – детская, городская и районная. Вот здесь-то и находилось окно в большой и прекрасный мир. Для меня эти три места по мере моего взросления и были самыми главными в родном городе. Наиглавнейшей оставалась городская библиотека, размещавшаяся в старинном кирпичном здании на углу улиц Октябрьской и Павла Прима.

Индустриализация?

«Ставролен»

Я хотела коротко пройтись по обозримой для меня истории родного города, да на полпути ударилась в детали жизни своей в тех краях и забыла завершить, закруглить обзор трагических событий, сопровождавших жителей города на протяжении нескольких веков и не отпускающих и поныне. Как будто кто-то за что-то проклял и хочет добить, уничтожить это гиблое место.

Ну, посудите сами. Я уже писала о безработице и беспросветности городской жизни на протяжении десятилетий. Похоже, что даже власти как-то проснулись и, почесав загривки, однажды произнесли: что ж это наши бездельники ничем не заняты, надо бы им что-то этакое построить, пусть займут руки и головы производством товаров народного потребления. И начали строить знаменитый, вроде даже самый большой в Европе, как мы любим, Прикумский завод пластмасс. Теперь это называется «Ставролен». Заметьте, в городе Буденновске – Прикумский завод! Не успели достроить в Прикумске, как город стал опять Буденновском. Но это, в общем, пустяки по сравнению с тем, что, приступая к стройке, забыли спросить у геологов, на чем стоять-то будет гигант химической индустрии? То бишь на каком основании, что там за грунты?

Вы будете смеяться или плакать, я не знаю, но оказалось (уже потом оказалось, когда почти все возвели), что безобидные на вид лессовые суглинки, которыми сложены террасы и Кумы и Буйволы́, являются высокопросадочными породами, которые, при попадании в них воды, превращаются в натуральную жидкую кашу. У них красивое название – эоловы отложения. Этот Эол надул за многие века, а может быть, тысячелетия, столько пыли вперемешку с солью из Каспия и Маныча, что, как только попадает в этот грунт вода, она эту соль мгновенно растворяет, и тысячелетняя пыль, которая в наших отроду безводных местах держалась на этой соли, как на скелете, оплывает и никак не хочет держать на себе никакой тяжести. Эти эоловы отложения представляют собой соляной скелет, заполненный минеральной составляющей. Как мне рассказал самый большой специалист по просадкам, профессор, доктор геолого-минералогических наук, академик РАЕН Борис Федорович Галай, Буденновск, или Прикумск, я уже сама запуталась, является столицей мира по просадкам! При замачивании сооружение может провалиться на целый метр, а то и более! Знай наших! Так вот, пока всухую шла великая стройка, сваи, опоры и прочие конструкции держались в этом спрессованном лессе вполне устойчиво и вертикально, но когда пошли водные подпитки территории: протечки, утечки, – короче, замачивание грунта, то все конструкции на огромной территории зашевелились и поползли, и не дружно, например вертикально вниз, а вразнобой и как попало. Дорога из Ставрополя проходила мимо стройки века, и пассажиры автобусов могли видеть совершенно фантастическую картину «танцующих» свай, опор, плит и других конструкций, просевших в волнообразном ритме. Просели бы как-нибудь равномерно, так нет же… Легко вообразить ужас и отчаяние строителей, когда почти выстроенное гигантское предприятие вдруг ни с того ни с сего взбунтовалось и давай плясать камаринскую.

Вызвали, наконец, экспертов, геологов и т. д. Линии каркаса корпусов выглядели как американские горки. На спасение стройки были брошены лучшие геологические умы, возглавил эту работу профессор Борис Федорович Галай. Что-то пришлось разбирать, что-то спасли. Мороки было много, денег из-за безграмотности проектировщиков и изыскателей ушло пропасть. После этого Прикумск стали называть мировой столицей просадочности. Так приходит слава. Как-то поправили, что-то демонтировали, но скандал был на весь белый свет, денег ушло на ликвидацию этого ужаса много, а сколько голов полетело, не знаю. В конце концов завод достроили и запустили. Вот тут-то и начались райские кущи уже для аборигенов. По слухам, на стройку привлекали зеков, бывших или настоящих. Так как в городе не было специалистов химической промышленности, – откуда им взяться в городе, вся промышленность которого состояла из хлопкопрядильной и текстильно-галантерейной фабрик, – для приезжих специалистов построили целый микрорайон вблизи завода. Откуда только не понаехало народу, и всё бы ничего, да вечерами по городу, где до стройки все всех знали, стало ходить неуютно. Стали крепче запираться, а по темноте больше сидеть дома и детей с вечерних улиц отваживать. Но и это как-то пережили со временем.

Было и хорошее. Многие горожане устроились на работу не то чтобы специалистами, а разнорабочими. Тоже, если нет другой работы, неплохо. Какие-никакие, а заработки. Для многих образованных моих земляков появилась возможность пригодиться на родине и стать известными в городе и крае специалистами, руководителями. Завод, понятно, стал градообразующим предприятием, а это, сами понимаете, обязывает терпеть некоторые неудобства, связанные с его деятельностью. В общем, город из захолустья превратился в промышленный центр со всеми издержками, характерными для таких городов. Со временем стало напрягать, что дым от завода идет на город. А куда еще ему идти, если роза ветров вытянута с востока на запад, и восточный ее лепесток ложится прямо на город. Так что дышите, дорогие граждане, глубже, но, если можете, реже. Позже до меня стала доноситься тревожная информация: город выходит, вслед за Невинномысском, флагманом краевой химической промышленности, в лидеры по онкологии. Об этом стали говорить между собой, в основном с оглядкой, не только горожане, но и врачи, появились публикации в местной прессе. И что же народ? А что народ – мрет потихоньку. На площади не выходит, в суд на власть не подает. Страх? Медленно вымирать не так страшно, как сказать правду начальству? Это по-нашенски.

Вот и пожары, случавшиеся на этом предприятии с человеческими жертвами, никаких отрицательных воздействий, как уверяли власти, на экологию, здоровье населения не производят. Ну да, чисто оздоровительные события.

Меня, как и многих людей, поражало, что люди, вероятнее всего крупные специалисты и важные персоны, умудрились принимать решения по серьезным вопросам без достаточных исходных характеристик: геологическое строение, расположение объекта и возможное его влияние на здоровье населения, ну и многое другое, о чем мы не можем и догадываться. О каком здоровье населения мы говорим, когда о нем кто-то заботился? Ведь Буденновск не является исключением.

К примеру, в Ставрополе все предприятия в северо-западной промышленной зоне, включая химические производства, расположены строго по лепесткам розы ветров, несущим дым прямо на спальные районы, на реликтовые ставропольские леса с ветрами, окутывающими зловонным химическим дымом огромный жилой массив.

Сколько пустых, не обеспеченных содержанием слов тратится чиновниками, принимающими судьбоносные решения в «неустанной заботе» об обычных гражданах, об их счастье, благополучии и здоровье, и как же мало в них смысла и правды! В 1990-е годы все эти зловонные заводы почили с миром, люди потеряли работу, но приобрели чистый воздух. Как-то совместить хорошее с полезным у нас никак не получается. Или работа плюс болячки, или здоровье, но безработица.

Но вернемся в Буденновск. Кстати, завод стоит на хвостовой части нашего озера Буйвола́, то есть выше зеркала озера по рельефу. А как известно, вода стекает сверху вниз, поэтому, если кто-то станет уверять, что гигант химического производства никак не загрязняет воды озера: ни поверхностными стоками, ни фильтрационными, ни канализуемыми, – не все поверят. Я буду в числе неверящих. Уж если чудо природы мирового значения Байкал не сумели оградить от стоков ЦБК, то откуда возьмутся безупречно очищающие стоки химпроизводства в нашем случае.

И кто будет защищать никому неизвестное, кроме нескольких тысяч местных жителей, озерцо, тратить огромные деньги на надежные и дорогостоящие очистные сооружения? Сколько лет и какие люди бились за чистоту Байкала, пока удалось что-то сдвинуть с места?

И к слову, рискует ли кто-то ловить и есть буйволинскую рыбу? Помнится, водился и сазан, и белый амур, и всякая помельче рыбешка.

Трагедия в Буденновске 1995 года

Атака террористов под руководством Шамиля Басаева, 1995 г.

Шамиль Басаев (источник: Ставрополье ТV)

14—20 июня 1995 г. (фото ТАСС)

Парламентарии

Вывод заложников

Встреча родных

Четырнадцатого июня 1995 года боевики Шамиля Басаева захватили заложников в больнице Буденновска. Шесть дней они удерживали в здании местной больницы почти 1600 человек. Жертвами теракта стали 147 человек, около 500 были ранены.

Материалы, размещенные мною ниже, могут показаться читателю слишком объемными. Но я, прочитав не раз свидетельства непосредственных участников событий, людей, заинтересованно следивших за происходящим практически в прямом эфире, у всего мира на глазах, решила, что при сокращении будет искажена общая картина трагедии. Поэтому я прошу читателя набраться терпения и прочитать весь материал. Этого нельзя забыть. И я даже не знаю, извлекли ли мы, как народ огромной страны, какие-либо уроки из этой истории.

Освобождение заложников в Буденновске: документы и комментарии блогеров (из интернета)

Олег Орлов, член Совета правозащитного центра «Мемориал» (17 июня 2015, 14:05)

Двадцать лет назад, 18 июня 1995 года, в Буденновске в результате переговоров с Шамилем Басаевым, командиром отряда террористов, засевшего в больнице, удалось добиться освобождения более полутора тысяч заложников, которых заменили полутораста заложниками добровольными.

Штурм, предпринятый спецподразделениями ФСБ и МВД накануне, на рассвете 17 июня, провалился. Несколько попыток атаковать больницу, в которой засели прикрывшиеся «живым щитом» террористы, привели к потерям среди как нападавших, так и оборонявшихся, но более всего от огня пострадали заложники – до 30 погибших, много раненых.

Эта история наглядно проявила характер вечного противостояния в России двух непримиримых общественных сил – гуманистической и бесчеловечной. К великому сожалению, государство в лице своих военачальников всегда не на стороне населения. В данной ситуации размер трагедии и количество жертв удалось снизить только благодаря решительности премьер-министра Черномырдина, смелости правозащитников и добровольных заложников, подвергавших свои жизни смертельной опасности ради спасения пациентов и персонала больницы, мирных жителей города. Жаждавшие штурма военные готовы были не считаться с возможными жертвами, и в этом состоит ужас: мы все заложники этих «героев», готовых расплачиваться нашими жизнями за славу и звезды на погонах. Это подтвердили впоследствии и Дубровка, и Беслан.

Странно, очень мало говорилось и писалось о виновниках из госструктур, которые допустили, что бандитская колонна, прошедшая беспрепятственно многие километры и населенные пункты, взяла город. Мы, граждане любого города, села ли, беззащитны, хотя так называемых правоохраняющих развелось больше, чем правозащищаемых. Беда!

История пока получается не очень веселая.

Пора приступать и к географии

Следующая запинка случилась с определением части света, в которой расположен описываемый дорогóй моему сердцу кусочек Земли. В Европе или в Азии? Знающие люди скажут: да что здесь думать – в Азии, конечно! Ведь граница Европы на юге России проходит по Кумо-Манычской впадине, а всё, что южнее этой линии, – Азия. Ну, во-первых, не все даже очень ученые так думают, а во-вторых, не всем почему-то хочется считать себя азиатами. Как-то больше хочется считать себя все-таки европейцами. Тем более что европеоидная раса в классификации Я. Я. Рогинского и М. Г. Левина, она же кавказоидная или евразийская раса, укладывается в границы территорий частей света, спор о которых тянется давно и не утихает. Хотя все эти границы, как остроумно отметил историк Алексей Миллер, являются элементами воображаемой географии.