Зло изначальное

Первозванцев повторил рукой описанное движение, мысленно прокручивая ситуацию.

– Я знаю этот удар! Меня в армии ему научил офицер прошедший Афган.

– О как! Дело становится всё более знойным! Кстати, взгляни на орудие убийства.

Егоров протянул оперу запечатанный прозрачный полиэтиленовый прямоугольник с уликой. Первозванцеву пришлось приложить немало сил, чтобы сделать вид, что он сосредоточенно рассматривает рукоятку, хотя на самом деле узнал нож с первого взгляда. До боли знакомый скол на стеклянной накладке с торца исключал любые варианты по части дубликатов. В своё время нож подарил отцу кто-то из администрации исправительной колонии, а позже он перешёл в собственность Андрея. Его удар, его нож… Интересный балет!

– Как обычно, мне от вас потребуется фотография орудия убийства, – возвращая пакет, произнёс оперативник. – Что скажете касательно времени смерти?

Неприятная цепочка размышлений оказалась настолько сильной, что заставила Первозванцева опасаться – как бы чего не отразилось на лице. Поэтому ему требовалось как можно скорее перевести разговор на менее острую тему.

– Судя по степени выраженности трупного окоченения в различных группах мышц, ориентировочно с момента смерти прошло десять-двенадцать часов, точнее скажу только после анализов в лаборатории.

– Здесь всё понятно. Пройдём, взглянем на ванную комнату? – предложил Первозванцев.

– Да, конечно, – заулыбался эксперт.

– Отчего столько радости?

– Сейчас увидишь предмет моей особой гордости!

Первозванцев всё понял, едва переступив порог ванной. Перед ним на корточках сидела помощница Егорова и упаковывала ватную палочку, которой брала образец крови с мраморной плитки. Когда она посмотрела на вошедших, то возникла небольшая пауза. Такого очаровательного криминалиста Андрей ещё не видел: довольно милое личико, обрамлённое черными, как крыло ворона волосами, украшали большие и выразительные карие глаза. Очень выразительные. Словно под гипнозом Первозванцев застыл на пару секунд, любуюсь этой красотой.

– Моя молодая поросль – Ефимова Мария Александровна, – не без гордости представил Егоров, – а это Андрей Евгеньевич, оперуполномоченный по особо важным делам. Один из лучших волкодавов во всём угрозыске!

– Михаил Игоревич, мне прямо неловко от такой похвалы! – возразил Первозванцев.

Девушка встала поздороваться, и майор невольно обратил внимание на её крепко сбитую, спортивную фигуру.

– Очень приятно! – произнесла она приятным голосом.

– И давно таких красавиц к нам на усиление стали направлять? – не остался в долгу оперативник.

– Это я по наивности и малолетству поступила в юридический на «Криминалистику», – рассмеялась Мария в ответ, – теперь вот расплачиваюсь за грехи юности.

– Нет, ты слышал? – заухал Егоров. – И это нам говорит человек двадцати трёх лет от роду! Грехи юности! Каково, а?!

– Разве я не права? Вы же знаете, каково сейчас молодому специалисту и в плане денег, и перспектив роста.

– Маша, не ной! Все через это прошли! В итоге лучше будешь знать, что почём в этой жизни. Когда молодёжь сразу на всё готовое попадает, к сожалению, чаще всего потом не ценит то, что имеет. Уж поверь мне на слово, я генеральских детей насмотрелся!

– Ну, вы правы, наверное.

– Не наверное, а так точно! Зря я, что ли, столько лет небо копчу!

– Как скажете, шеф, – примирительно сказала девушка. – Я закончила, пойду в машину?

– Иди, конечно. Андрей, ты, кстати, как – во втором ряду на аварийке встал?

– Очень смешно! Но я разочарую – мне повезло запарковаться прямо перед домом, а не в двух кварталах отсюда.

Егоров с улыбкой пожал плечами, признавая, что подколоть не удалось.

– Рада была познакомиться, – улыбнулась на прощание Маша оперативнику.

– Взаимно, – немного стушевавшись, ответил Первозванцев, и с досадой понял, что краснеет.

– Решись, и ты свободен, как говорят французы, – глубокомысленно изрёк Егоров, дождавшись, когда они остались вдвоём.

– О чём вы, Михаил Игоревич?

– О том. Об очевидном! На зрение, слава Богу, пока не жалуюсь. Будь я в вашем возрасте – ни секунды не колебался бы! Уж лучше подойти к девушке и получить отповедь, чем жалеть, что не попробовал!

– Уж очень молода…

– Юность – это типично женское достоинство, а у мужчин котируются опыт, навыки, возможности. Откуда столько неуверенности?

– Не знаю. Наверное, после развода. Да и потом сейчас в глазах большинства не имеет веса то, что ценилось двадцать лет назад. Сегодня живут сиюминутными влечениями. Фото выложенное в Инстаграм и количество лайков к нему в ВКонтакте – для молодёжи гораздо важнее.

– Знаю, знаю. Собственный взгляд на вещи всегда имеют немногие, у остальных он подменён коллективным мнением окружения.

– И ведь это даже у тридцатилетних сплошь и рядом.

– С одной стороны склонен согласиться – явление имеет место быть, но с другой, не стоит чесать всех под одну гребёнку! Но тебе ведь и не нужно большинство, верно? Мы же не математическими вероятностями занимаемся. Перед тобой конкретный живой человек, к тому же – из Краснодара, так что тараканов у неё в голове поменьше, чем у какой-нибудь столичной штучки. В конце концов, со сверстниками она только проблем насобирает. Посему – прочь сомнения! Наполни жизнь новым смыслом!

– В ваших словах, как всегда, что-то есть.

– Ещё бы! Жизнь прожить – не поле перейти! И помни, Андрюша, не надо додумывать и решать за девушку!

– Убедили, Михаил Игоревич, попробую.

– Вот и славно! А то я смотрю, ты на четвертом десятке курить начал! Надо оставлять негатив в прошлом и с оптимизмом идти вперед! Телефончик Маши я смской сброшу. Как будут результаты анализов – отзвонюсь, а теперь позволь откланяться.

Первозванцев также не стал задерживаться, и перед уходом лишь на всякий случай осмотрел комнату охранника. Ничего интересного он там не обнаружил и направился к выходу, однако на полпути его остановила вибрация телефона.

– Что-то рано начальство дёргать начинает, – покачал головой оперативник перед тем, как принять вызов.

– Да.

– Андрей, это Лешаков. Ты ещё на месте преступления?

– Так точно.

– К тебе там в десять часов пополнение прибудет – лейтенант Сергей Николаев, для набора опыта.

– Вы же знаете – я отлично работаю один, зачем мне довесок?

– Распоряжение генерала Гончарова.

– Он себе это как представляет? Мне делом заниматься или воспитанием малолетних?

– Андрей, спрячь свой гонор и не испытывай моё терпение! Будешь работать в паре с лейтенантом. Точка. И учти – он внебрачный сын Гончарова, так что рот держи на замке!

– Ух, тыж ёжик! Свезло, так свезло!

– Ага. Парень, кстати, по отзывам вовсе не дурак, поаккуратней с ним.

Первозванцев вышел на улицу, но никого похожего на своего нового подопечного не обнаружил. Взглянул на часы – без одной минуты десять.

– Ну, и ладненько, первый урок тебе будет, – сказал он, отправляясь к машине.

Майор только отключил сигнализацию и открыл дверь с водительской стороны, как услышал за спиной слова, явно обращённые к нему.

– Добрый день!

Первозванцев снова посмотрел на часы и только после этого обернулся – через дорогу к нему направлялся молодой человек с неуловимо-доброжелательным выражением лица. Майор окинул его взглядом с ног до головы: ростом чуть выше среднего, брюнет, карие глаза, телосложение сухощавое, но судя по манере двигаться – парень спортивный. В целом смахивает на студента старшекурсника, ведущего здоровый образ жизни и мечтающего о мире во всём мире.

«Весь такой позитивный, что аж тошно», – подумал оперативник, но вслух сказал совсем другое.

– Сергей?

– Да.

– Ты пришел вовремя.

– Я всегда пунктуален, – улыбнулся лейтенант.

– А должен был прийти заранее, – надавив интонацией на последнее слово, осадил его майор. – На будущее: если я назначаю встречу в девять часов, то в назначенное время мы должны не встречаться, а уже выезжать на место. Всё понятно?

– В следующий раз так и будет, – слегка стушевавшись, пообещал Николаев, – я на самом деле несколько, минут назад подошёл, просто не знал, как вы выглядите, только номер и марку машины, вот и встал на другой стороне, на аллее, чтобы лишний раз не светиться.

Первозванцев по-новому взглянул на своего молодого напарника.

– Это ты правильно поступил. Садись в машину.

Лейтенант быстро исполнил приказание.

«Что ж, гонор вроде не показывает, это ему плюс», – удовлетворённо подумал Андрей.

– Ремень пристёгивай, а то машина оборётся.

– У меня знакомые в ФСБ есть, они в замок специальную пластину вставляют, чтобы обмануть систему…, – начал Николаев, и осёкся, увидев взгляд наставника.

– Я в курсе, – угрюмо заверил он лейтенанта, – им так удобнее для работы. Однако в случае аварии, они чаще в больницу попадают, а иной раз и в морг. Были у меня такие знакомые. Поэтому мы пристёгиваемся.

– Я понял.

– А ещё постарайся говорить только в двух случаях: тебе что-то непонятно в процессе работы или показалось, что ты увидел нечто, чего не заметил я. Ферштейн?

– Так точно.

– Вот и отлично.

«Нервничает, вот и молотит языком. Всё-таки пацан ещё», – подумал Первозванцев и продолжил.

– Мне сказали, что ты перспективный молодой человек.

– Вы так шутите насчёт отца? – настороженно спросил Николаев.

– Нет, я про способности.

– Спасибо, – с облегчением произнёс Сергей. – На курсе я действительно был одним из лучших.

– Не спеши благодарить. Как по мне, сыну генерала идти в поля, в оперативники – это или блажь, или невероятная глупость. И должен признаться – оба варианта меня совершенно не радуют. Без нас в сыске никуда, но мы плебеи, а тебе нужно идти или в следственный комитет или в прокуратуру.

– Мне предлагали тёплые места, но я не хочу шуршать по ковровым дорожкам и продвигаться по службе под тенью отца. Если я и перейду в следственный комитет, то позже, после того, как поработаю на «земле», пойму, чем дышат опера. Потом следователем проползу через все трудности на брюхе, чтоб в дальнейшем за спиной не шушукались.

– Наивный! Всё равно языками чесать будут!

– Пусть так, – легко согласился лейтенант, – зато знание предмета с разных сторон и уверенность в себе у меня уже никто не отнимет!

– Точно малохольный! – покачал головой майор. – Но уважаю. Ладно, поехали.

В Москве миллионы машин, поэтому Первозванцев и Николаев не заметили, как непримечательный Форд Фокус, припаркованный поодаль, плавно тронулся следом за ними. Водитель в чёрных обтягивающих перчатках, сидевший за его рулём, уже успел сделать достаточно фотоснимков лиц полицейских в разных ракурсах. Игра с большими ставками началась.

Глава 2. След из прошлого

– Я помню вас еще маленькой девочкой, такой розовенькой, как поросеночек… И вот этот поросеночек рос, рос и выросла такая большая…

– Что выросло?!!

– Ну, что выросло, то выросло, теперь ведь не изменишь…

Кинофильм «Мистер Икс»

– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — —

Как только машина Первозванцева тронулась с места, его мысли снова вернулись к орудию убийства. Если для использованного преступником удара можно было придумать отвлечённое объяснение, то нож такой возможности не давал.

«Интересно, на нём могли сохраниться мои отпечатки? – похолодев от одной мысли, подумал майор, но после паузы сам же себе ответил. – Нет. Я после смазки полностью протёр его тряпицей и положил в коробку со всяким старьём, которое вроде и не нужно, но выкинуть жалко. Наверное, почти год прошёл, но почему-то этот незначительный момент врезался в память. Как чуял. Однако, не факт, что про отсутствие отпечатков знал преступник. Какая связь со мной? Заранее знали, что я буду заниматься этим делом? Но как? Официально дело ещё даже не возбуждено, меня Лешаков вызвал!

Полковник Лешаков Иван Алексеевич был из той породы непрактичных волкодавов на государевой службе, чей взгляд на вещи в кинофильме «Белое солнце пустыни» незабвенными словами выразил Верещагин: «Я мзду не беру, мне за державу обидно!» Собственно, по этой же причине он не стал генералом, хотя возглавляемое им подразделение неоднократно становилось лучшим в стране, поражая всех своей результативностью.

– Там уже не служба, – морщился Лешаков, в очередной раз отказываясь от повышения, – сплошная политика, а я этого не люблю. Впрочем, и на своём уровне ему тоже не удавалось остаться полностью в стороне, генерал прикажет – и пойдёшь выполнять.

«Нет, всё же шеф вряд ли мог меня подставить, – пришёл к выводу Первозванцев. – По всему выходит, что убийца из моего круга. Нож пропал из виду, когда я еще был женат, в тот момент махнул рукой – куда-нибудь сам переложил и забыл, авось найдётся! Но теперь ситуация выглядит по-другому».

– Андрей Евгеньевич, – перебил его размышления Николаев, – по убийству поделитесь информацией?

Оперативник на секунду нахмурил брови, чувствуя, как что-то очевидное ускользает от него, но затем, пусть и сухо, удовлетворил любопытство парня.

– Фактического материала немного. Смерть от ножевого ранения. Пропало ли что-нибудь из квартиры – пока точно никто сказать не может. Охранник вечером видел неизвестную девушку, заходившую к жертве, криминалист тоже считает, что убийца, вероятнее всего, женщина. Как говорится, шерше ля фам, мой друг, шерше ля фам. Возможно, нам удастся рассмотреть на видео физиономию этой девицы…

Андрей произнёс окончание фразы без ударения и, растягивая слова, поскольку поразился картине, в которую в голове сложились пазлы фактов.

«Моя бывшая? Ленка и есть убийца?!»

– Шерлок Холмс нам бы обзавидовался, как теперь всё просто стало, – начал лейтенант, но осёкся, посмотрев на наставника. Он видел, что майор рядом с ним лишь физически, а вот мысли уже успели убежать куда-то далеко.

Первозванцев пытался представить в роли преступницы свою бывшую. Несмотря на то, что по паспорту Елена Гайсалова являлась русской, крови кавказских и степных предков в ней, пожалуй, было поболее. В результате такого смешения получилась гремучая смесь и в плане неистового характера, и убойной для мужчин внешности. Её упругая грудь четвёртого размера под майкой выглядела настолько неотразимо, что прохожие противоположного пола часто даже в лицо девушке не смотрели. Кареглазая брюнетка, схожая по типу красоты с уроженками юга Франции, помимо прочего обладала неподдающимся измерению животным магнетизмом, заставлявшим представителей сильной половины человечества чувствовать собственную слабость. Паралич мыслей и повышенное выделение слюны являлись характерными симптомами, посещавшими очередного сластолюбца, слишком долго задержавшего взгляд на гордой и своенравной девице. Никому из них и в голову не могло прийти, что это улыбчивое создание – махровый социопат, ненавидящий людей.

Она так и сказала Андрею ещё во время конфетно-букетного периода, но он тогда не поверил. И выглядели эти слова как шутка, и в поведении девушки ничто их не подтверждало. Равно как и рассказы о её неформальной юности, проведённой по подвалам, заброшенным стройкам и занюханным рок-клубам, где она перепробовала всё, что по уму не стоило бы.

«Ну, у всех есть пунктики, а она наверняка просто утрирует, чтобы меня испытать, – думал тогда Андрей, хотя, как и все влюблённые, вовсю занимался ретушированием облика избранницы – видел только достоинства и старательно не замечал недостатки. – В конце концов, она же сказала, что ей такая жизнь надоела».

Чувства оперативника были сильные и держали его крепко: Первозванцев только спустя два года совместной жизни осознал, что у жены действительно имеется один очень существенный пунктик – постоянная потребность в новизне ощущений. Что-либо классное, уникальное, не важно – вещь или развлечение, переставало интересовать Елену через непродолжительный отрезок времени. До этого он считал подобное поведение просто активной жизненной позицией и желанием попробовать максимум всякого пока есть возможность, но понял, что ошибался.

Пусть новое будет существенно хуже, чем то, что есть, но это новое! – вот как жена воспринимала жизнь. Она и детей отказалась заводить из опасений, что как минимум в течение нескольких лет ребёнок станет съедать львиную долю её времени, а про поездки дальше пригорода и «отрывы» вообще придётся забыть. Только тогда майор осознал, что неформалы, как и чекисты, бывшими не бывают.

Сестра Андрея видела эти терзания, но трактовала их по-своему.

– Ты не понимаешь, – говорила она Лене, – что пока ты замужем купаешься в любви и внимании, холёная, сочная – тебя окружает толпа ухажёров, желающих быть с такой красоткой. Как только ты останешься одна – тебя по-прежнему будут хотеть, но только для коротких постельных развлечений. Весь пыл кавалеров, якобы жаждущих серьёзных отношений, стремительно испарится. Им не по кайфу заботиться о тебе на постоянной основе, терпеть твои капризы и дурное настроение, любоваться тобой без макияжа, как это делает муж. Им подобного не надо.

Всё бесполезно. Примерно, как с пойманным с сигаретой в руке школьником говорить о вреде курения. Справедливости ради, измены начались позже. После того, как появилось новое развлечение под названием «фен», или по-научному фенамин – наркотик из семейства амфетаминов. Длилась эта зависимость более года, а гулять на стороне, как Андрей узнал от общих знакомых, до последнего покрывавших сей процесс из «благих побуждений», бывшая начала уже под кайфом. С другом юности, который собственно ей «фен» и поставлял.

«Всё это конечно крайне неприятно, но не убийственно, – рассуждал Первозванцев. – Да, мы как-то разговаривали о самозащите после нападения на нее вечером в переулке, и под горячую руку я показал в числе прочего и этот афганский удар. Зэковский нож ей всегда нравился, и она запросто могла его присвоить. Но могла ли моя бывшая стать убийцей?»

Поразмыслив, майор признал такую вероятность. Жена любила животных, а вот людей совсем наоборот. Ей нравилось смотреть передачи типа «Дорожные войны» и фильмы вроде «Лики смерти».

Однажды, Андрей на выходе из клуба дал по физиономии зарвавшемуся мордовороту, и у бугая кровь из носа лилась двумя ручьями. Первозванцев в тот момент испытывал нечто среднее между дискомфортом и отвращением, но когда он взглянул на жену, то увидел на её лице блуждающую улыбку и горящие глаза, впившиеся в пострадавшего. Дышала она так часто, что можно было подумать – ещё чуть-чуть и у неё случится оргазм.

– Ты чего? – спросил Первозванцев, взяв жену под локоть и уводя с места драки.

– Не знаю, меня всегда вид крови возбуждал, – услышал он в ответ.

Такие наклонности вкупе с постоянной жаждой новизны и острых ощущений могли вполне привести к фатальному результату. Её окружение вне работы, приятели с прежних времён – всякие панки, рокеры да байкеры, увязшие в проблемах с алкоголем и наркотиками, несколько настоящих сатанистов, о которых он узнал лишь на третьем году супружества, вкупе с нездоровым интересом ко всяким уголовникам, тоже могли сыграть недобрую роль.

«И всё же нож мог различными путями перейти к иной любительнице всяких мерзостей из числа её знакомых. Рано Ленку обвинять. Хорошо бы проверить эту теорию, но как? – размышлял Первозванцев. – После развода квартира неоднократно убиралась, водостоки чистились… Лоджия! Надо проверить гамак и раскладные кресла для выездов на природу, на ткани вполне могли остаться несколько её волосков. Авось повезёт!»

Андрею ненадолго удалось убедить себя, что до появления новых фактов можно не терзать себя неразрешимыми вопросами, но стоило ему упереться в очередную дорожную пробку, как мысли снова вернулись к убийству.

«Она могла похвастаться перед подружками в компании знанием техники удара, а потом другая бедовая девица умыкнула у неё нож, чтобы повесить убийство на Ленку – ведь друзья они только на словах, а по факту тот ещё серпентарий с подколодными гадюками. Подставить человека вместо себя, сфабриковав улики, не так уж сложно, если знаешь, что делаешь. Надо искать нечто более весомое, чтобы меня потом сомнения не мучили. Разговор с Ленкой может ничего не дать, даже если она виновата – я не смогу это расшифровать. Отличная актриса и манипулятор, она всегда врала ювелирно, изящно маскируя „тонкие“ места упрёками в адрес собеседника».

В этом майор не раз убеждался ещё до того, как бывшая супруга приобрела изворотливость, свойственную наркоманам. В данном случае, она легко отобьёт любые подозрения словами вроде «ты всегда видел во мне только чудовище, хотя сам виноват во всём, что происходило!» – а дальше глухая оборона из мастерски разыгранной обиды и негодования.

На самом деле оперативник весьма неплохо разбирался в людях, но одно дело холодно оценивать ситуацию со стороны, и совсем другое – пытаться трезво разобраться в происходящем находясь в эмоциональном эпицентре.

«Мне нужна помощь профессионала, которого не проведёшь различными ухищрениями», – осознал Первозванцев.

Андрей одной левой управлялся и с рулём, и с переключением рукоятки механической коробки передач, в то время как правая рука выудила из кармана мобильный и включила поиск контактов.

Со времён юности майор поддерживал отношения с приятелем, талантливым юристом, выросшим ныне до федерального судьи. Несколько лет назад тот женился на девушке, работавшей штатным психологом в ФСБ. На одной из вечеринок она как-то продемонстрировала настоящий мастер-класс, совершенно точно рассказывая о характерах незнакомых людей, просто посмотрев на их фотографии. Однако ещё большее впечатление она произвела на оперативника, когда сказала, что может безошибочно определить врёт человек или нет. Заявление вызвало среди присутствующих сдержанные сомнения, кои решили проверить на месте: дюжина человек по очереди рассказывали короткие истории, а Галя говорила – правда это или ложь. Все двенадцать раз она попала в точку.

А вот и номер! Буквально после пары гудков трубку сняли.

– Алло?

– Галя, здравствуй! Андрей Первозванцев беспокоит. Есть минутка?

– Даже две.

– Слушай, пара вопросов к тебе. Первый: если человек социопат, он может ради разнообразия пойти на убийство или всё же эта характеристика говорит лишь о его плохой адаптивности в обществе?

– Не всякий социопат убийца, но многие из убийц социопаты. Плохая адаптивность – не лучшее определение в данном случае. Социопат может так подстроиться под окружающую среду, что люди и не будут подозревать кто перед ними. Человеку с расстройством личности не составляет труда играть на публику, он может даже прослыть компанейским парнем, но в душе ему будет по-прежнему плевать на чувства других и на социальные нормы. У социопатов, как правило, отсутствует чувство вины, а способность формировать привязанности весьма ограниченна. При этом такие люди импульсивны, имеют низкий порог разряда агрессии, включая насилие, и безразлично относятся к причинению вреда другим. Поэтому скажу так: чтобы убить ради развлечения нужно более глубокое повреждение психики, но под влиянием момента – запросто.

– Даже не подозревал, что за словом «социопат» скрывается столь жуткий коктейль. Неужели у каждого из них присутствует весь этот набор?

– Понимаешь, существует набор из четырёх психологических характеристик именуемых «Черной тетрадой». Первая из них – это склонность к циничному манипулированию окружающими. Вторая – нарциссизм, то есть эгоизм вкупе с высокомерием и отсутствием сочувствия. Третья – психопатия, в виде склонности к импульсивному антисоциальному поведению при отсутствии угрызений совести и, наконец, четвёртая – садизм, выражающийся в получении удовольствия от нанесения боли и страданий. Их выделили в единую группу и обозначили термином «Чёрная тетрада» именно по той причине, что обычно они выявляются все сразу, так сказать четыре неразлучника. Дело в том, что человек, имеющий всего лишь одну любую негативную наклонность из этого квартета, затем успешно развивает в себе и три остальных качества.

– А если добавить к портрету наркотики и жажду наживы, то надо понимать, вероятность покушения на убийство возрастёт почти до ста процентов?

– С такими слагаемыми она и у обычных людей резко подскочит.

– Понятно. Второй вопрос: реально ли тебя привлечь в качестве эксперта по верификации показаний подозреваемого? Я сейчас немного бегу впереди паровозного дыма, но предположим, что есть улика, прямо указывающая на участие девушки в убийстве и мне нужно понять, действительно ли она там побывала или мы имеем дело с подставой. Персонаж – матёрая лгунья.

– Честно говоря, вызвать меня официально – нетривиальная задача. Это надо согласовать с моим начальством, а оно не любит, когда экспертов просто так задействует другое ведомство. Если только за тебя похлопочут. Но с другой стороны, я так понимаю, тебе важен сам результат, а не документ для суда, верно?