A6V9

С обложкой всё было ещё эпичнее. После того, как ответа на вопрос о разрешении использования выбранной мной иллюстрации для показа предварительной обложки от автора я не дождался, чуть позже вообще впал в ступор и несвойственный мне транс. Правда, нашлись добрые люди, которые смогли предоставить в безвозмездное пользование свои работы, но это был запасной вариант. Я понимал, что тут требуется нечто большее, и что на это самое большее денег попросту нет… После осознания всей плачевности ситуации последовала череда любительских фотосессий, но из пятисот с лишним снимков мне вновь ничего не понравилось. Уже после я вспомнил о существовании множества различных фотоэффектов, смог что-то выбрать и что-то сотворить, но, опять же, даже сейчас конечный вариант не устраивает меня на все 100%, потому как по-прежнему думаю, что можно было бы и лучше…

А вообще, эта первая претензия на искусство йунаго аффтара была чистейшей импровизацией, потому как до самого конца у меня в голове никак не мог сложиться конкретный образ того, как всё это должно выглядеть. Я был тогда растерянным и одновременно загоревшимся идеей создания чего-то только своего, отчего у моего мозга в моменты заседаний за ноутбуком открывалось второе дыхание, за счёт которого он и начинал выдавать одну идею за другой. Именно это мне и нравилось. Это и было моим вдохновением. Но… Сейчас, раздумывая над созданием второй книги и принимая во внимания прошлый опыт, я понимаю одну очень важную вещь: мне нужен помощник. Человек, который сумеет вовремя сказать мне: «Так, Вальдо, стоп! Вот это шикарно. Всё, больше переделывать не нужно – лучше переключить воон на то». То есть, тот, кто сможет иногда помогать направлять мою самокритичность в нужное русло, при том не нарушая общей концепции и вех её частей. Так что, даже если и займусь всем этим всерьёз, то явно не в гордом одиночестве, ибо иногда нам всем требуется помощь и поддержка.

От 6 ноября 2015 года

Я раньше любил новогодние праздники. Любил ходить по торговым центрам с семьёй дяди, выбирать игрушки к ёлке, запаковывать подарки, готовить праздничные блюда, поздравлять их всех с наступлением ещё одного года. Любил просто чувствовать атмосферу наступающего праздника, когда все вокруг суетятся, что-то рассматривают, выбирают, покупают, радуются скорому наступлению праздника. Любил наблюдать за улыбками людей, весёлыми детьми с мешками конфет, идущими с родителями за ручку. Весь ноябрь с декабрём я только этим и жил… А теперь я всё это ненавижу. Ненавижу наблюдать за всеми этими милующимися парочками на эскалаторах, ненавижу лицезреть счастливые семьи, ненавижу проходить мимо веселящихся и бродящих по торговым центрам друзей. Ненавижу и… Завидую. Лютой чёрной завистью. Потому что у самого всего этого нет. Есть хорошие знакомые, вот только им не откроешь душу нараспашку, не позвонишь, чтобы поговорить о своих проблемах. Для них у меня всегда всё хорошо, потому что я всегда всё сам. Есть дорогие и близкие люди. Но у них и без меня сейчас проблем хватает, да и тревожить не хочу – они и без того для меня слишком много сделали, предоставив в распоряжение новую жизнь. Внутри никого нет. Пустота. Давит, разъедает, распиливает, гложет, режет, ноет, душит, с каждым разом всё больше и больше сковывая лёгкие колючей проволокой, не давая дышать. И некем заполнить…

Вот так живёшь с желанием разделить хотя бы оставшиеся тридцать-сорок лет с кем-нибудь родным и близким, поделиться и, возможно, отдать всё, что за столь недолгий срок успел постичь и познать. А нет никого. Да и, собственно, кто должен быть-то? Аж самому смешно. Смешно и горько. Не от того, что один, а от того, что ведь могу и привыкнуть. Зачерстветь намертво. Не человеком стать, а существом всего лишь. Самого себя лишить последнего шанса хоть на что-то, упиваясь собственным одиночеством. Тогда пройдёт и ненависть, и зависть. Всё пройдёт…

Не хочу так. Хочу до конца своих дней чувствовать себя человеком, а не ходячим куском мяса, который всего лишь как-то существует и что-то делает. Пусть и не так долго, как изначально было возможным, пусть. Но не могу, не хочу и не буду жить только для себя.

Раньше я любил новогодние праздники. От того, что в то время был окружён любимыми и близкими людьми. А теперь что? А ничего теперь. Пустота. И некем заполнить… Никогда прежде не встречал новый год в одиночестве, но, видимо, всё в этой жизни когда-то бывает впервые.

От 6 ноября 2015 года

Что делают большинство людей на выходных? Встречаются с друзьями, родителями, посещают какие-либо интересные места, на крайний случай едут на дачу или делают всё то, что не успели сделать в будние дни. Ну а что же делаю я этим воскресным утром? Правильно: мечусь по своему кабинету в поисках той или иной вещи, которая пригодилась бы на временном месте работы. Боже, если бы хоть кто-то из руководства знал, насколько сильно я не хочу там работать!

Там постоянно грязные полы от того, что ежечасно по коридорам учреждения проходит несколько десятков человек, а уже вышедшие на пенсию уборщицы чисто физически не успевают всё это убирать, отчего к ним лучше вообще не подходить на расстояние пушечного выстрела – за лишнюю грязь могут и лентяйкой тюкнуть для профилактики и урока всем остальным.

Ещё там не существует понятия «нормально пообедать». Мало того, что вместе со мной в кабинете будет сидеть помощник (а на людях я не ем), так ещё и за дверью даже при вывешивании таблички с надписью «Обед!» всё равно устроятся человека два-три, которые каждые десять-пятнадцать минут будут порываться зайти в кабинет с вопросом «Ну вы ещё не всё там? А то мне надо…»

Так же меня осведомили о том, что каждому клиенту придётся уделять не больше двадцати минут, чтобы очередь не застаивалась. Вот теперь понимаю, почему всё больше людей стараются по возможности попасть на приём к платному частному психологу, а не стоять с шести часов утра в живой очереди за талоном на приём к специалисту в государственном учреждении. У меня люди за эти двадцать-тридцать минут успевают лишь обрисовать суть той проблемы, с которой они ко мне обратились, осле чего требуется ещё час на то, чтобы помочь им разложить всё по полочкам, параллельно выстраивая модели поведения и находясь в поиске наилучших решений и выходов. Здесь же я пока элементарно не могу представить, как буду всё это успевать за столь мизерный промежуток времени. И не дай боже ошибиться!

Ещё один фактор, который, безусловно, пошатнёт моё уже устоявшееся и во всех отношениях устраивающее ежедневное расписание – удалённость от моего места жительства. То есть, это надо будет каждое утро впопыхах скакать к чёрту на рога в течение часа только затем, чтобы успеть вовремя добраться до кабинета. Таким образом, утренняя пробежка на этот месяц отменяется. Домой же буду приходить не известно, во сколько, хоть и официально рабочий день заканчивается всё в те же семнадцать часов.

Ну а напоследок для меня припасли самое интересное и загадочное: дневной стационар. Обожеда!!! Всегда мечтал весь день метаться от дверей своего кабинета к дверям палат и обратно! На заметку: надо бы узнать, какие именно обязанности осуществляет помощник, и, если что, слегка его поэксплуатировать.

В общем, в предвкушении весёлого времяпровождения каждый будний день с накапливанием бесценного опыта работы пакую коробки, попутно держа список нужных вещей в зубах и в уме делая приблизительный расчёт, на сколько процентов пошатнётся моя нервная система за предстоящий месяц работы в диспансере. Спинным мозгом чую: таки-придётся поставить на себе эксперимент с употреблением успокоительного и снотворного в целях сбережения своих нервов.

От 8 ноября 2015 года

Ещё вчера на меня налегло немалое количество забот в связи с переходом на временное место работы в диспансере. Значится, дело было так. С утра ровно в 6:55ч. по МСК, не дойдя до своего нового кабинета и пары метров, уже узрел пятерых человек, кучкующихся около его двери. Нет, для меня, безусловно, не являлся секретом факт постоянного образования вавилонского столпотворения около разных кабинетов данного учреждения. Ну что же, придётся привыкать делать всё качественно в ускоренном режиме. Открывая уже дверь кабинета и готовясь познакомиться со своим новым помощником, внезапно учуял запах: тяжёлый, тошнотворно-приторный, с большим содержанием спирта, явно дешёвый аромат женского парфюма. Секундой позже взгляд рефлекторно зафиксировал его обладателя: молодая женщина в возрасте немного за тридцать пять с двадцатью килограммами лишнего веса в белом халате и бесформенном тёмном балахоне под ним, в чёрных лаковых сапогах с узким носом и шпилькой сантиметров в семь-восемь а-ля «мечта фетишиста», с цыплячьего цвета волосами, уложенными по принципу «химия-неудачница» и ярким макияжем в пурпурно-синих тонах и дополнением в виде нарисованных бровей-ниточек. Нисколько не улыбнувшись, за несколько секунд женщина придирчиво рассмотрела меня, после чего лениво выдала: «А, так это ты, да? Ну, проходи тогда – чего в проёме-то стоишь».

Не став хоть как-то препираться с дамой по поводу отношения к вышестоящим по службе людям, у которых она находится в непосредственном подчинении, снял пальто и хотел уже открыть окно с целью хоть как-то выветрить эту вонь, на что меня сразу остановили всё тем же ленивым писклявым голоском: «Не открывай – и так холодно!». Ладно, мне всё равно тогда было не до неё…

В первую половину дня работа на удивление оказалась не такой уж и пыльной: несколько подписей с подтверждением для устройства лиц на новую работу, пара разговоров с родителями младшеклассников – проказников, одно направление к психиатру для дальнейшего обследования. И всё бы ничего, если бы к обеду от изобилия ароматов Франции на весь кабинет у меня жутко не разболелась голова. Замечено: всё это время барышня, с чинным видом восседавшая напротив меня в роли моего же помощника, по сути, не делала ничего серьёзного и хоть как-то попадающего под её прямые обязанности. Уже перед обедом, подойдя поближе и выдавив из себя дружелюбную улыбку, попытался как можно вежливее и деликатнее объяснить субъекту, что не стоит в рабочее время сидеть на филейной части ровно, если при этом женщина занимает должность моего помощника, а так же не стоит пользоваться слишком резким и приторным парфюмом – особенно, если в кабинете предполагается находиться не ей одной. И, пожалуй, стоит впредь брать с собой на работу сменную обувь – особенно, если я таковую имею, но приходится ходить в ней по всей той грязи, которая остаётся на подошве этих милых сапожек – всё же, соблазнять таковыми тут некого.

Однако все эти слова не возымели абсолютно никакого эффекта, а ответом на мои просьбы послужила фраза: «Не нравится – иди к начальству!» Хорошо, женщина. Хочешь большого босса? Будет тебе большой босс… Уходя на обед следом за ней, незаметно закрыл дверь кабинета на второй замок. Когда вернулся, узрел её же, но с отличием: лицо женщины уже успело побагроветь от злости вкупе с яростью, а во взгляде читалось неподдельное желание уничтожить меня самым извращённым методом. Таким образом, после получасового «диалога» мы сошлись на том, что если ей что-то не нравится – она может смело идти к руководству. И нет, меня абсолютно не волнует тот факт, что она здесь уже аж целый год работает. После этого мадам как-то подозрительно притихла, стараясь вообще не привлекать к себе моего внимания.

Но всё это были лишь цветочки по сравнению с тем, что ожидало меня после обеда – а именно посещение трёх находящихся на дневном стационарном лечении людей. Шестнадцатилетняя девушка с нервной анорексией, служивый после комиссования и женщина с постродовой депрессией. Выйдя из первой палаты после разговора с девушкой, сделал пометку: в обязательном порядке как можно скорее поговорить с её лечащим врачом. Ситуация довольно схожая и, если при каждом принудительном приёме пищи за ней будет кто-то наблюдать или пытаться контролировать, вполне возможен риск возникновения выраженного дискомфорта на людях. Тут нужно другое и, пожалуй, я знаю, что именно… Со служивым всё оказалось ещё сложнее: пришлось основательно попотеть, чтобы хоть как-то выведать общую картину той ночи, когда он ещё находился в части. Ну а с женщиной контакт был налажен на удивление быстро, вот только дружелюбие было показным. Но, думаю, времени на то, чтобы подумать и разобраться со всем, у меня достаточно.

Оставалось совсем немного времени до отчаливания домой, как вдруг в кабинет без стука влетел мужчина… Я, помнится, ранее строчил о границах в виде правильно/неправильно (запись «Границы» в предыдущей части сборника), а вчера меня пообещали представить ещё и человеку из руководства. Так вот, им-то и оказался тот самый мужчина, который ещё при первой нашей встрече начал донимать меня своими правилами и постулатами. Пока стоя обдумывал, насколько сильно влип, мужчина пытался узнать меня, а после слегка проморгался и с кислой физиономией протянул руку для пожатия. Быстро осведомившись на предмет прохождения моего первого рабочего дня, сдержанно попрощался и после всего этого представления чинно двинулся к выходу. И тут я заметил лёгкий вздох с разочарованием во взгляде помощницы. Так вот для кого сапожки-то…

В общем, сумев кое-как под ливень доползти до своего дома, осознал, что весь день чувствовал себя дивергентом из одноимённого фильма, проходящим испытание за испытанием каждой из фракций для открытия заветной коробки с посланием. Сегодняшним же утром мне преподнесли, пожалуй, одну из самых действенных форм поведения для менее болезненного выживания во всё ещё незнакомой среде: представить, что всё происходящее в реальности вокруг – не что иное, как тестирование моей психологической устойчивости. И, кстати, по истечению второго дня могу сказать определённо точно: это работает. Не на все 100%, но мне действительно легче. Так что буду и дальше «тестироваться», прокачивая скилл босса.

От 10 ноября 2015 года

Снилось, как белоснежные воздушные хлопья снега бесшумно окутывали всю Поднебесную, аккуратно ложась на мои волосы, драгоценные китайские шелка с меховой накидкой и бледную кожу рук. В затянувшемся молчаливом ожидании я сидел на коленях близ одного из высочайших обрывов, в последний раз любуясь дивными красотами заснеженных гор, пытаясь вобрать в лёгкие как можно больше кристально чистого морозного воздуха перед собственной смертью. Не было тогда в моём сердце ни страха, ни горечи, ни грусти – жило лишь желание как можно скорее освободиться от своей оболочки и взмыть, наконец, ввысь. К горам. Туда, где душе моей предначертано было жить изначально, но по злой шутке Всевышнего оказавшись запечатанной в человеческое тело и влачившей до сегодняшнего дня бренное существование. И вот теперь я возвращаюсь домой…

Уже порядком замёрзнув и подумывая от досады вернуться в человеческий дом, дабы разыскать, наконец, того, кто должен был дать сигнал к действию, я неожиданно застыл на месте, на несколько секунд перестав даже дышать. Это был он. Он пришёл. Пришёл сказать свои последние для нас обоих слова. Отдать свой последний приказ тому, с кем никогда больше не сможет заговорить. Мягкая тёплая ладонь опустилась на моё плечо, скрытое ставшим таким ненужным мехом: мужчина слегка наклонился, от чего я покорно склонил голову вниз. «Пора, мой Фей Хей Лонг, – мягким низким голосом произнёс он, поглаживая и зарываясь пальцами пряди моих белоснежных волос. – Пора». И тут же позади меня послышался хруст снега под чьим-то тяжёлым быстрым шагом – видимо, он поспешил вернуться в свой дом, чтобы не видеть всего произошедшего чуть позже. Чтобы лелеять в своём глупом сердце надежду на то, что когда-нибудь мы обязательно встретимся, тем самым навсегда не прощаясь.

Прикрыв в глаза и воскресив в памяти все последние воспоминания, я плавно поднялся, освобождая плечи от накидки, волной опустившейся куском ненужной больше ткани подле стоп. Сделал шаг, вслушиваясь в звуки быстро текущей ледяной воды ручья под обрывом и принимая холодный ветер, забравшийся под одежду. Ещё шаг, и под ногами к воде скатились несколько камней. Не став больше медлить, я перевёл взгляд к затянутому тяжёлыми тучами небу, оттолкнулся, раскинув руки в стороны, взмыл ввысь… И секундой позже, ощутив на своём лице первый луч солнца за всю столь долгую зиму, устремился вниз, к камням и воде.

Я не пытался вернуться, уцепиться за что-то и хоть как-то спастись – лишь падал. Падал, отпуская всё, всех и вся в этом больше не принадлежащим мне мире. Падал, вспоминая каждого, с кем когда-то был знаком, и раздаривал им всем остатки более не нужной самому энергии. Падал с верой и надеждой на то, что совсем скоро вернуть обратно, в горы. Домой… На последних метрах извернувшись так, чтобы весь удар пришёлся на позвоночник, и, прикрыв глаза, легко вдохнул запах уходящей зимы с пресной водой в последний раз и обрушился на камни всем телом, на мгновение выйдя душой из оболочки. Секунду спустя почувствовал дичайшую нечеловеческую боль каждой клеткой ещё не до конца переставшего существовать тела. Боль, сковавшую абсолютно всё: ни вдохнуть, ни выдохнуть. Титаническим усилием чуть приоткрыл глаза, чувствуя, как рот заполняет что-то горячее, липкое, стальное на вкус. Кровь… Не в силах больше удерживать голову, с огромным трудом поворачиваю её на бок, да так и оставляю, больше не шелохнувшись. Лишь расфокусированным взглядом наблюдаю за тем, как кровь окрашивает всё, что подле меня, будь то вода, камни или собственная одежда с волосами, в багряно-красный.

Ещё могу хоть что-то чувствовать, отчего силюсь запомнить последние ощущения мягко спускающихся белоснежных воздушных хлопьев снега на мои ресницы, щеки, волосы, на моё уже почти неживое тело. Последним ощущением становится постепенное исчезновение боли. Знаю, что это значит, а потому могу позволить себе собрать последние силы и сквозь непрекращающийся поток собственной крови слегка улыбнуться. Я освобождаюсь. Я возвращаюсь домой…

От 11 ноября 2015 года

Пока только попытаюсь проанализировать основные причины, следствия, аспекты и моменты, которые стоит подумать прежде всего. Итак, начнём.

1. Это была самая банальная передозировка с таким вот необычным побочным эффектом. На самом деле в последнее время я вновь стал плохо спать. Причин может быть не мало, и все они могут в совокупности повлиять на произошедшее. Теперь я вновь просто не могу уснуть. Учитывая тот факт, что до начала этой недели в будние дни ложился около одиннадцати часов вечера, даже после полуторачасовых метаний по постели из одного края в другой минимальное количество отдыха мне было обеспечено. Но вот именно сейчас организм решил взбунтоваться и никак не хочет адекватно воспринимать новый режим, когда вставать нужно не в шесть утра, а в пять. Как следствие, для сохранения минимального времени отдыха ложиться спать в данном случае предполагается на час раньше. Но нет, ему это не нравится: в ночь после первого дня работы на временном месте я не смог уснуть. Совсем. После второго такого же дня вечером принял волшебную таблетку вовнутрь, и препарат действовал безотказно, уложив таким образом меня спать за полчаса. Но на третий день… Приняв вечером таблетку, стал ждать эффекта. Сначала наблюдалось ярко выраженное состояние полудрёмы, но после у организма внезапно открылось второе дыхание, отчего он сбросил всю сонливость. Прождав так два часа, запил водой вторую, после чего эффект проявился в течение десяти минут. Возможно, это лишь индивидуальная особенность моего организма, иногда своеобразно реагирующего и воспринимающего всякого рода вспомогательные средства.

2. Если же копнуть глубже, посмотрев на всё происходящее с точки зрения теории толкования снов, зародившейся ещё в конце девятнадцатого столетия, то я могу являться вполне себе таким депрессивным самоубийцей. То есть, я денно и нощно думаю об этом, а в конечном итоге мысли моего сознания в самом прямом смысле проецируются на моё подсознание, которое настолько всё уже достало, что оно решило и во сне меня как бы подтолкнуть, явив картину мечты самоубийцы. Только вот незадача: не сходится. Нет, конечно, в моей жизни был момент, когда я подумывал о подобных вещах, но в силу своего характера никогда не рассматривал настолько малодушный вариант решения собственных проблем всерьёз. Да и, если уж начинать копать более глубоко, то:

а) Я не воспринимал физическое самоубийство именно как уход от всех своих проблем, тревог, невзгод, неудач и жизни как таковой, зато в моих мыслях чётко укрепилась в виде цели первая: если я освобожусь от физической оболочки, то моя душа обязательно сразу после смерти возвратится домой, куда мне необходимо как можно скорее туда попасть, дабы переродиться, приняв свой истинный облик.

б) Присутствовал второй человек. То ли наставник, то ли учитель – об этом свидетельствует моё выказанное в виде склонения головы вниз почтение в момент его появления. Я даже пойду дальше и скажу, что в тот момент чётко ощущалась ещё одна цель, которая была своего рода производной от первой цели: мне необходимо было выполнить его последнее наставление. К тому же наставление являлось своего рода помощью, ибо появился этот человек именно для того, чтобы чётко обозначить время для осуществления задуманного. Выражаясь иными словами, дать мне последний сигнал к действию. И, более того, не думаю, что смог бы сам это время определить. То есть мой поступок во сне, опять же, не являлся именно самоубийством. Скорее, это и был один из способов перерождения для осуществления последующих целей.

3. А вот теперь на повестке вечера два основных вопроса, чётких ответов на которые до сих пор не наблюдается на горизонте:

а) Почему именно Древний Китай? Присутствовало укрепившееся в голове знание, что территория, на которой я в тот момент находился, являлась частью именно Поднебесной, а не, к примеру, той же Кореи. Я, конечно, люблю Китай, но не настолько. Со временем вообще произошло что-то непонятное, ибо ощущалось именно далёкое прошлое. Но, опять же, почему меня занесло именно туда? Вот что я там забыл?

б) Что это вообще была за ересь с моим вторым именем и идентичным его произношением/значением тем человеком во сне? Помнится, было в древние времена поверье о том, что запечатлённые на человеческом теле кандзи (традиционный китайский) умелым мастером могут даровать их обладателю те качества характера, значения которых в них запечатаны. Но я не ощущал во сне присутствия каких-либо знаков или символов на своей коже. То есть, иероглифы и были моим именем… Тем не менее, в реальной жизни я продолжаю взлёт (в косвенном смысле) на протяжении всех последних четырёх месяцев – как раз с того самого момента, когда было сделано тату. Так вот, есть один неписаный нюанс, который всегда желателен к исполнению: когда Дракон взлетит и наберёт высоту, первые два символа тату нужно будет перекрыть на другие символы, чтобы не потерять всё то, что было приобретено во время взлёта. В моём случае это будет либо «Парящий», либо «Спящий». То есть, могу ли я начать всерьёз подозревать, что время пришло, и высота набрана?

Ко всему прочему, терзают меня смутные сомненья на предмет качества сна этой ночью.

От 12 ноября 2015 года.

Заснуть вчера на предполагаемые несколько часов так и не удалось: перманентно проваливаясь в неглубокий сон, несколько раз просыпался от не понятно, откуда взявшегося, ощущения тревоги. В голове укрепилась мысль, что вот-вот должно произойти нечто неприятное. К употреблению снотворного в этот раз прибегать не стал, ибо слишком странно на меня оно действует, а экспериментировать и дальше с его употреблением явно не в свою пользу и вовсе расхотелось. Где-то в третьем часу ночи, полностью оставив тщетные попытки хоть как-то заснуть, принялся за чтение недавно выбранной книги, выключив весь свет в квартире, кроме мягкого освещения ночника…

Я уже успел дойти до третьей главы, как вдруг экран сменился изображением входящего вызова, а сам смартфон резко и сильно завибрировал. Чёрт, я его чуть не выронил – настолько внезапно это было. К тому же, по ночам мне, в принципе, никто не звонит… Отвечаю на вызов с незнакомого номера, уже готовясь послать анонимного камикадзе как можно дальше, но тут же без каких-либо приветствий и банальных вопросов распознаю уже давно знакомый голос: Валера, от чего-то охрипший, сходу серьёзным тоном интересуется, всё ли у меня в порядке. М-да, двое раков по гороскопу, да к тому же ещё и эмпатов с разницей в возрасте ровно в девять лет (у нас и дни Рождения в один день) – это ментальная связь, механизмы которой понятны только им двоим… Рассказываю, что нет, не всё пока в порядке, уже на задворках сознания фиксируя факт неподдельной заинтересованности с желанием что-то объяснить. И тут же начиню закругляться, ибо знаю: если не дать высказаться Валере именно тогда, когда он хочет, то потом можно вообще не ходить за ним и не спрашивать, потому как всё уже будет у него не то и не так. Чуть позже, притихнув и навострив уши, начал слушать и запоминать всё то, что непосвящённому человеку показалось бы сплошным абсурдным бредом и ересью.