В провинции у моря. Книга первая (1998–2014)

Расширим горизонты до трех кур

Расширим горизонты до трех курИ грядки с огурцами и редисом,Зато над нами небо будет чистым,И вместо кофе будем пить лазурь.Расширим горизонты до плетня,Зато в ночи деревни видно звезды,Они нам улыбаются, возможно,Улыбками из завтрашнего дня…Расширим горизонты лишь до той,Напомнившей мне, о себе забывшем,И бывшим в этой жизни тупо лишним,До встречи с ней, с несбыточной судьбой…Расширим горизонты до трех кур,Расширим горизонты до плетня,Расширим горизонты лишь до той,До встречи с ней, с несбыточной судьбой…2009 г.

Лорелея

«Поэт, а слово долго не стареет,

Сказал: «Россия, Лета, Лорелея…»

Россия – ты и Лета, где мечты.

Но Лорелея – нет! Ты – это ты»

В. С. Высоцкий, «Маринка! Слушай, милая Маринка!»

«Все перепуталось, и некому сказать,

Что, постепенно холодея,

Все перепуталось, и сладко повторять:

Россия, Лета, Лорелея»

О. Э. Мандельштам, «Декабрист»

На закате, на высокой скале Лорелеи, нависшей над Рейном, появляется прекрасная девушка-русалка. Сидит она на берегу, расчесывает золотым гребнем длинные золотые волосы, и поет печальную песню, да так прекрасно поет, что никакой рыбак, проплывающий мимо, не может остаться равнодушным. Забывает он обо всем, бросает весла и только смотрит туда, в вышину, на вершину скалы. Зовет его девушка, манит к себе, и вот уже водоворот подхватывает лодку и увлекает в темную глубину…

Лорелей, Лорелея, Лета…Не в России утес, на Рейне,Что волнует в Лоре поэтов,Чем она зацепила Гейне.Леонора, Лаура, Лора,Кто ты нимфа, сирена, демон…Катит Рейн свои воды в мореМимо в выси сидящей девы.Первым вспомнил о ней Бретано,Оживил все и слил воедино,В память всем подутесным драмам,Дали именно это имя.Звали девушку эту Лора.А «in Lei» – на горе, лишь значит,Что сирены приносят горе,Утонувший уже не плачет…Погруженный в тревогу песни,Полоненный дикой тоскою,В ожиданье признанья – лести,Ею будет он упокоен.Разойдутся круги неспешно,Все поглотит реки пучина…Сказки той орфейная внешность,Лишь сомнений нам даст морщины.Мандельштам Лорелею вспомнит,С ней Высоцкий судьбу торопит,Видно нету дороги кроме,Лореально – смертельной топи…2010 г.

С видом на Страсбург

Не тату и не граффити,Лет последних орнамент,В небе дымчатым трафиком,Через Европарламент,Через кнопки компьютера,Постполетным крещением,В предрассветной тьме утренней,Как залог всепрощенья,Наших жизней несложенных,И обыденно грешных…Да, все было восторженно,Хоть порой слишком спешно.Из эдема изгнание,Не сломило надежды,Шаг прямлю к испытаниям,Перемен чуя свежесть…Только зря – все утрачено,Червь сомненья причина,Раной в сердце заплачено,И глубокой морщиной…Обрамленьем, орнаментом,Не украсить уж шалости.Ты у Европарламента,Я в забвеньи усталости…

Т. С

Хочу поздравить первым пред рассветом дня,Что Днем Рождения твоим зовется,Пока еще он спит, пока он не проснется,Не разгорится, поздравленьями звеня…Я тоже кину в мир всю трепетность восторга,Что прочно поселился в моем сердце.При мысли о тебе оно замрет и вздрогнет,И зазвучит как радостное скерцо.Ты часть симфонии, надеюсь что не кода,Трехдольная загаданность, круженье…С тобою я вкушаю радость плода,Не ведая терзанья ли, смущенья.В союзе нашем главное – звучанье,Гармония без тени диссонанса,Сокрытое, но сущее венчанье.В нем страсти без надрыва, как в романсе.И хочется мне верить, что ты видишь тоже,Бездонность сути нашего союза,И думаю, что не должна тебя тревожитьРасхожих пустяков бессмысленная стужа…Поверь, что в глубине меня, под скерцо1 звуки,Есть много разных слов и пожеланий,Их можно прокричать под фейерверка глюки,Но я надеюсь, что они ясны «по-умолчанью»…

И гражданин, и поэт…

Дети межконфессиональных браков

Гладь песка сливается с гладью водыЧуть заметно вспенными ласками.Напряженье предштормовой тишиныНе озера, но и не моря – Каспия.Там, в далекой от берега глубине,Вперемешку с нефтью, икрой и прочим,На скально-каменном, просоленном дне,Арабо-исламские пророчества…И постигают их, живя у воды,Азербайджанцы, дагестанцы, персы,Казахи, туркмены… Нефть, икра за труды…Но случаются средь и иноверцы.Дети межконфессиональных браков,Уже не варяги, но и не греки…И ставят всю жизнь их прилюдно ракомМулла и поп за рожденья огрехи.Вот, например, – мать православной веры,Вышла замуж по велению муллы,А взрослая дочь от отца еврея…Душа преисполнена чувством хвалы.При правильном выводе – акт примирения,Консенсус – говорил один из вождей,Но каждый знает, без тени сомнений,Что его вера значимей и важней.Еще важней обычай – эквивалентДоговора купли-продажи жены…Все это довольно обычный моментДля коммунистов нашей с вами страны.Часть которой по сей день вкруг КаспияГлушит осетров, чтоб скопить на калым.Какие с купленной могут быть распри,Торг, базар разгоняют иллюзий дым.Но проходят годы и что-то мучит,Каплей капая, душу точит, рушит…Не впрок калым за дочку полученный,Нет покоя ни днем, ни в ночной тиши…Но всем плевать, сама себя продала,Не зря ее в мечеть к мулле водили.Не закусить российские удила,Сама расписалась в рабском бессилье…Вот взял человек и отравил себя,Невольно свершив дважды убийства грех.В менталитет чужого мира войдя,Сожгла все мосты, не оставила вех.А бедные почки борются с ядом,И в душе нет ни мира, ни покоя…За окном мулла, будто над ухом, рядом,И идут хиджабы унылым строем.За покорность каждой сполна дадено,Но это их мир, нельзя по-другому,Доля жен с рождения отравленаТравит мать дочь, чтоб загнать себя в кому.Чтобы в коме той ее дочь простила,Отпустив не то к Павлу, Аллаху ли,Чтобы дочь простив, получила силыСвою дочь травить и жить со страхами…2009 г.

Предолимпийская эклога

Жизнь трупно строящегося города,Раскинувшегося вдоль моря,Хоть, видимо, в этом его и горе,Не располагает к эклоге.Только надо быть к себе строгим,Чтобы не запустить в душу голода.Голода, порожденного пустотой,Пылью вечно смердящей стройки.Ад – это не Рай, в нем надо быть стойким.В беде силы крепит надежда,И чтоб не покинула нежностьСердца, душу надо согревать мечтой.Мечта же Сочи – синоним эклоги,Овал пасторального лета,Наполненного не пылью, а светом.Покой изумруда зелени,В ней все величаво, медленно…Не гнетут предолимпийские сроки.В ней горлицы предрассветную песнюПоют на обжитых уж ветках,А не мечутся, как кеноры в клетках,Ища рощи порубленные,«homo» гордыней сгубленные,Что спортом жизнь бодрит свою пресную…Пресную, но не для горлиц – для «homo».Для всей живой Фауны, Флоры«homo»спорт страшней, чем торнадо, штормы.Ибо отлаженное рушит,Гонит из обжитого в стужу,Засыпает пруды, озера, омутНа пути миграций гусей последний,Цапель ли, лебедей ли, уток…Звучит, верно, смешно, но не до шутокПтице, преодолев пространство,Не в воду, в бетон в конце странствийУпасть крылом, днем зазывно-весенним.И мысль, что много идей есть обманных,Под светлый распев пасторалиПриходит. Только едва ли в спортзале,Где шайбу гоняют с азартом,В безумстве подумает зал тот,Что птицам озера нужны, не ванны.Комфорт, увы, пятизвездный для многихЗначимее даров природы,Быт на лоне – хуже любой невзгоды,Жизнь Фауны им неведома.Везде должны быть дома, дома…И асфальтированные дороги.Вспомнилось чудо – печь русской постройки,На ней Емеля, ушат, щука…Была в этом мудрость – жизни наука,Ибо бизнес не лучше печи,Ведь лежа душу легче лечить,А на боку пред соблазном быть стойким.Рядом за границей, почти условной,Цветет Пастораль – стагнация.Там считай вся абхазская нацияКоровок, козочек, овечек,Запивая вином, на встречуС будущим идет, вне нашего слова.Наше – символ техногенного взрыва,Все живое сметающего,Ни в чем, никогда не кающегося,Прикрытого «высшей» задачей.Но деревья ведь тоже плачут…И нет оправдания для порыва,Ибо им ход эволюции сломан.Революции ж мы проходилиПо горло в крови репрессий, как в иле.Вроде как выбрались, но куда,Не грозит ли бОльшая бедаНам. Все катится под гору комом…С виду дворцы пирамидам подобны,Что встали на месте низменном,Многие будут тут с выгодой, призом.Другие слезой лишь омыты,Не будет им даже корыта…Ведь изгнаны даже мысли скорбные.Зато субтропиков леденениеТребует мощь холодильную,Вожди и прочие Мира сильныеВ них тела заморозят своиНа века, чтоб дождались те дни,Когда появится оживление…Это, конечно шутка, не более,Тут у нас не долина мертвых,Не праздник Пасхи, воскрешенья – спорта.Мировой турнир по откатам.Это овцы в лучах закатных,А тут распилы под Олимпкровлею…Многомиллиардная веселуха,Грекам и не снилось такое,Хоккей, биатлон в Средиземноморье,Забавы совсем не пастушьи,Тут все по-серьезному – сушиОткушай под брендом «Рис», и спокуха.Ностальгировать о былом не стоит,Водоемы уже в бетоне.Духа не было, потому не сломлен.Нет одного восприятия,Для выгоды каждый объятьяСвои, не раздумывая, откроет.Зависает вопрос – какая реальностьСегодняшнего дня нам ближе…Эмическая2, в ней легче всем выжить,Но физически. Вне этики,Вне осознанья конкретики,Над всем доминирует в ней брутальностьАльфа-самцов, вне лубка пасторали.И болот туман не уместен,Растоптанной, изгнанной жизни вестник,Как мираж из сна вчерашнего,Не закопанного, страшного,Нивелирующего все морали,Религии ли, как ни обзовите…Попы своего не упустят,Они, как Христос, не поселятся в кущах.Им за полмиллиарда храмикСтроят, чтоб вопили в нем «амен»,И кадили чтоб в президентской свите.Опять вопрос, как с гуру другими быть,С Иудаизмом, Исламом, прочим,Иль не конфессии, так – заморочки…Получается не по-пацански,Попам с их крестами-цацкамиКарт-бланш, а этим в Сочи не потусить.Впрочем, потусить тут светит не многим,Это вам не лужок и овечки,Отзвенел пасторалью прощальный вечер…Новый век как предвестник драмы,Проход по пропускам чрез рамы-Миноискатели. Это не слоган,Это картина каждодневных буден,Страна охранников, ОМОНа,Просвечивают каждый файл и домен…С народом проблема у Власти,Ну не делится на всех счастье,Процесс дележки неимоверно труден.Ну зачем стране, где есть нефть, граждане,Нужен один царь – император.Милость его будет выше зарплаты.Царь, Патриарх, скипетр, кадила,Неужели это не мило…Еще нагайки, казаки, стражники.Ну и чем не пастораль, эклога ли,В кубанском мировоззрении,Не отягощенном мукой сомненийИ стоящем на черепахе…Казак – это не просто пахарь,А эксперт искусства и прочей логики.Какие картины смотреть глумливо,Словно цензор указывает,Нагайкой своею показывает,Что «любо» ему, что «не любо»…Сравнение просится с дубом,Но пред нагайкой усмехнусь лишь криво.А память рисует поля с капустой,Что раньше засевали в зиму,Метелей нет, но посевы вымело.Может и к лучшему все оно.Распознать бы, где верх, а где дно,Но отчего-то тревожно и грустно…

В преддверии зимней Олимпиады в Сочи

Я с детства не любил одические рати,С годами ж в голове не стало истин,В ней сквозь запреты, убежденья, мыслиАгностиком прокладывался трафик.Казалось, не проснется уж пассионарий,Точней, я думал, что во мне он умер,Иль вымер, как забытый всеми шумер,И было вовсе не до Од и Арий…Одни унылые вопросы выживанья,Зависшие в туманностях ответовИз ЖэКэХа о стоимости света,Воды… Прислушиванье к замираньюУж десять лет стучащего в собесы сердца,Боящегося лишнего волненья,Гонящего прочь страсти и сомненья…Но как-то вдруг пред мной открылась дверцаВ Пространство – Время, мне неведомое прежде,С иною парадигмою и мыслью,Где нет попов, где не торгуют высью,А воскрешают этноса Надежды…Теперь в реалии. Сложилось как-то, вышло,Что я стал жителем местечка Сочи,Всем думается – круто, нет, не очень…А впрочем, что закон, что жизни дышло.Выводит к цели или в никуда кривая,Или вывозит, так метафоричней.Метафоры, слова – свобода, личность,Но что случится и чрез миг, не знаем…Вот потому и хочется Большой Идеи,Что смысл вдыхает в наше есмь и в души.Ведь заземленность сдавливает, душит,Как реки без воды, они мелеют.Идеи, выходящей за порог квартиры,За рамочность «ячейки коммунизма»,За путы, шоры ль разных прочих «измов»,Ведущей к творчеству, любви и миру…Итак, близ Сочи появилось чудо – «Айсберг»,Средь тропиков светящаяся глыба,Смахнуло снисхождение улыбок,Лиц выраженья поменяло разом.Ледовый храм – дворец между горой и морем,Светящийся голубизной трехлистник,Доселе недоступный даже в мыслях…Как оказалось, и у нас умеют строитьНе только лишь хоромы для богатых русских,Не только взятки брать, пилить откаты,Но и мечтать порой в лучах закатных…Бывает, что и в радости нам грустно,Но грусть при виде «Айсберга» светла слезою,Он, как экспресс на сельском полустанке,Из тупика вдруг ставшим классной станцией,Столицей Олимпийской, зимней, знойной…Наперекор сомненьям все срослось, свершилось,Впервые встретил Сочи фигуристов!«Тулупы», «аксели» вживую, близко…В восторге все «либелой» закружилось,Рефреном радостным – свершилось, да, свершилось!Ледовым, зимним, снежным стал наш Сочи,Теперь его рифмуем с словом точимКоньки и мажем сноуборды, лыжи…Финал Гран-при ИСУ для «Айсберга» стал тестом,Предолимпийским стартом в Возрожденье,Уверенностью твердой, а не мненьем:«Оно придет с Олимпиадой вместе»!Мне повезло, я был на первом награжденьи,Под крышей, что была предметом теста,Судьбой подарено мне было место,Подарен Гимн и переосмысленье.Седьмого декабря раздались эти звукиПод сводом «Айсберга», а я, не смеяВосторг слезы смахнуть, стоял немея,Шепча: «Степанова, Ванюша Букин».Мелькнуло, Гимном Храм – Дворец намолен будетИ очень важно, что звучал Наш первым!Так повелось, всегда Русь в что-то веритИ это, верно, в нас всегда пребудет…

Пять колец пять петель удавок…

В центре Сочи деревья рубят,Как заточены топоры…Все под корень – нахально, трубно,Дожил хам до своей поры.На дворе монетарный шабаш,Кто при деньгах, тот прав и смел.Отодвинут в сторонку разум,Он давно уже не у дел.Заслонили откаты небо.Не до Солнца, не до зари.Экология, честность – небыль,Не до сказок – руби, вали…Расчищай небоскребам место,Чтоб вместить весь содомский мрак,Чтоб притворно, учтиво-лестно,К нам подкрался Вселенский крах.В головах топоров разруха,Ну а праведник не в чести…Лоты Сочи, за что вам мука,Есть ли силы, чтоб крест нести.Пять колец – пять петель удавок,Олимпийской наживы бренд.Ничего не дается даром,Сыр для мышки, не хэппи энд…2006 г.

Один из круга выход – в небо, как воздушный змей!

Невзгоды расстояний вереницею нолей,Толпа овалов за обычной цифрой…Вот ареал судьбы, чертящий циркуль,Дозированно брызгающий спрей…Безрадужно, дозированно брызгающий спрей,Расплывчатые контуры овалов,И сходу не поймешь, их много, мало,Кто на иконе – голубь иль еврей…Границу чертит, чертит циркуль. Средь лесов, полей,По Магомету, Будде ли, Христу лиИ льются для калашникова пули,Им наплевать – брей бороду, не брей…Все сокрушающий, бог северных ветров – БорейНапрасно студит головы безумцам,Единороссы, депутаты, думцыЗакон об осушении морейПринять готовы. Что тут думать, надо все скорей…Опять же реки вспять не повернули?!И копошится главной Думы улей,Лоббируя желания теней.Периодически свербит вопрос про мавзолей,Но как его решать, когда не платят,Не давит кнопку палец за зарплату,Не давит, сволочь, хоть его убей!Но что нам Дума, как сказал один знакомый гей,Там множество латентных педерастов,Не перейдут они на редьку с квасом,Им виски под икорочку налей…Один из круга выход – в небо, как воздушный змей,Пускай на нитке, но над думской схваткой.Порвутся старые меха с заплаткой,И ничего не слепишь из соплей…И сколько сериальных слез ты у ТВ не лей,Окно кассира возвращает в будни,В них каждый день невыносимо скуден,Что бы кремлевский не пропел Орфей…2009 г.

Лев в цирке мяса ждет, а не оваций

Что лучше – на сопле иль волоске,Нет, верно, волос будет понадежней,Его хотя бы не размоет дождик…Зачем-то дырку крутит палец на виске.Что лучше – застрелиться, утонутьИли сразиться в русскую рулетку?В стране, где даже трезвые с приветом,Все четче видится чрез самогона муть…Что лучше – пиво, бабы иль вино,Иль это можно совместить все разом,Но все по сути будет безобразьем…А говорили, что-то свыше нам дано.Что лучше – мегаполис иль дыра,Ведь там и там всех косит дурь и водка,За соткою идет другая сотка…А на дорогах то менты, то мусора.Что лучше – МВД или МО,И там, и там в папахах генералы,Толчки, параши, автоматы, нары…А жрет страна уже сплошное ГМО.Что лучше – пацифизм, патриотизм,Кто виноват – жиды или шахиды?Козе понятно, неруси – все гниды…А в «колыбели революции» – фашизм.Что лучше – Хонда, ВАЗ иль Мерседес?Конечно, ВАЗ, он так привычен глазу,Изгоним иностранную зараз…А ВАЗ, как кот, молчит и нац. доходы ест.Что лучше? Лучше жить, а не соплейВисеть, рискуя каждый миг сорваться.Лев в цирке мяса ждет, а не оваций…А рынок для Руси отпадней, чем застой.

Заметки старого вегетарианца

Как раздобрели земляные червиПод тосты поминального похмелья.На серебре узоры черни,А в склепах праздник новоселья.Где жизнь, где смерть, где радость, где утрата,Мы просто пища подземельной жизни,А сколько было пустых страховПеред червивой этой тризной.Мы все, как черви, поедая мясо,Не проникаем в суть чужих страданий,Нам колбаса – синоним счастья,Животным – горечь и рыданья.Как перед бойней в ожиданьи смертиКоровы плачут горькими слезами,Кто эту участь им отмерил,За что им это наказанье.И зря виним мы червя земляного,Что поедает нас он с аппетитом.Он не кормил нас для убоя,Не убивал, чтобы стать сытым.Завалены прилавки трупным мясом,Мы не хороним, мы съедаем трупы,И упиваясь кровью красной,Кость варим для бульона к супу.Не думаем, была ль душа в том теле,Что стало антрекотом нам к обеду,Душе не место в сочном тельном,Есть все подряд – вот наше кредо.Мы склепы, поедающие души,Пусть братьев меньших, но взращенных нами,Живущих с нами в мире, дружбеИ преданных для поеданья…2004 г.

Мусоргский. Картинки с выставки

Над Москвою-рекой рассвет,Только он на картинках с выставки,Их небесно-пьяный МодестВ назиданье потомкам выставил.Чу! Знаменный напев звучит,В нотный стан по крюкам записанный.Рвется он из мрака ночиСквозь попсовочное бессмыслие.Эх, Борисы, Борисовны,В смуте слезы, страх и отчаянье.Плевать на чужие мысли,Вам плевать на чужие печали.Эх. Борисы, Борисовна,Годуновы, Ельцины, прочие,Жизнь всего лишь одна дана,И другого в ней нет подстрочника…Рассвет над Москвою-рекой,Колокольного таинства россыпь,Возвышенных звуков покойИ искринки на капельках росных.2004 г.

А рыж Чубайс иль светел…

Да, у меня есть мненье,Но я с ним не согласен,Сковавшая все гласностьСама источник трений.А в замкнутой системеС петлею энтропии,Простою или в мыле,Уныние по теме.Топите печи чаще,Дышите глубже, глубже,От тел весь жар наружу,Для топок спилим чащи.Сожжем всю нефть и уголь,Что прячет мать Природа,Чтоб сохранить невзгоды,Себя загоним в угол.И обвиним Чубайса,Ату его, к ответу,Ведь ясно даже детям,Кто автор этих фарсов.Доверия нет рыжим,Так нас учили предки,Хотим дожить мы в клетке,Нам без нее не выжить.Страшит всех мир фотонный,В нем мерности, смещаясь,В пространстве растворяясь,Мрак рушат монотонный.А рыж Чубайс иль светел,Или брюнет он жгучий,Не хуже и не лучше,Будь сам за все в ответе.Удавки энтропииНе избежать землянам,Ни рощи, ни поляныНе охладят стихии.Лишь в глубине сознаньяДругая есть реальность,ЭкстерриториальностьИ надкосмичность знанья.С ней вознесись к истокуЗаконов и стихии.Там нет ни энтропии,Ни роковых цейтнотов.2003 г.

Утром похмельным, с болью в затылке…

Ворох проблем пеленою кружится,Словно снежинки на солнечном всплеске,Пухлым сугробом на плечи ложитсяВорох проблем нескончаемым стрессом.Страстью капканною в клеточном царствеЦель доминантную душат проблемы.Силой арканною в призрачном фарсеПуть прикрывают незримые стены.Цель отодвинута брендами пира,Звоном бокалов, обильем закуски.Чтим за столом не Творца, а кумира,Всех уверяя, что это по-русски.Любим по-русски, стакан наполняя,В застолье угрозы не видим ни в ком.Залпом, как водку, судьбу выпивая,Явь застилаем несбыточным сном.А утром похмельным, с болью в затылке,Не зная, за что так судьба к нам строга,Господа молим о новой бутылкеИ просим прощение нашим врагам.2003 г.

И эта лошадь пока в тумане

Нынче радость – уходят Змеи,По восточно-астральным тропам,Аргументно-весомым топом,В гороскоп приглашая верить.В ожиданье, что стук подковы,Оживит скуку жизни тусклой,Сжатой до величин корпускул,И что ржаньем озвучит новостьЛошадь, конь! Не лошак, не мерин,Даже мул не решат задачи,Как, вступивши на путь удачи,Его сделать спокойным, мерным…Только надо копить терпенье,В феврале лишь тот конь прискачет,Он еще даже не маячит,Лишь рождает в умах сомненья.Мы ж пока календарь листаем,Мол чего же там завтра будет,Чем нас завтрашний день разбудит,Развлечет нас какою тайной…

Пародистам!

Навряд ли па в парадном вас порадует,и «Новый Свет» не «Парадиз» в Крыму.«В» или «си» как оранжад оранжевый…Апрель, в нем сакуры стоят в дыму.Пародии же и весной не радуют,к оригиналу зависть в них и злость,читаешь, будто блекнет в небе радуга,и запах свой теряет жимолость…Теряет запах чистоты и свежести —в пародии всегда второе дно,у пародиста к ближнему нет нежности,он словно тюбик с надписью «govno».Готов измазать мысли и страдания,обгадить трепет раненой души,убить её стремленья и желания,вонзить в нее злословия ножи…Но наплевать апрелю на пародии,и вишням на ехидство наплевать.Для всех Весна поет свои мелодии…Прости ж ты пародистов, Бога Мать!

Сонеты

Я чувствовал, что Слово есть

IЯ чувствовал, что Слово есть,Оно же пряталось, таилось,А я, растрачивая силы,Искал его, из кожи лез…Его не пишут в словарях,Его нет в днях простых, кошерных,Оно лишь в помыслах душевных,И в потаенных от нас снах.Пред ощущеньем жизни новойПрисев, подставим души Слову,На разнотравиях весны.И вмиг поймем, что не осмыслимНадкупольно-надмирной выси,И Мира вечной новизны.IIИ Мира вечной новизны,Последнюю благословенность,Пред шагом в выси нелинейность,В мечту, что просветляет сны.В владенья мерностей иных,Чью сущность не постигнет разум,Не думая, как в омут, сразу,От перипетий дней земных.От бесконечностей оковных,От слов заманчиво условных,Несбывшегося бытия.От гордости автомобильной,От бесполезности усилий,От мрака завтрашнего дня.IIIОт мрака завтрашнего дня,Без Бога никуда не скрыться.По осени кружатся листья,Душа томится от огня…Она пред выбором стоит,На перекрестке бифуркаций,Ей не до смеха, и оваций,Душа пред выбором болит.Чтоб данная свободы воля,Определить сумела долю,Без сонма из обманных слов,Чтоб средь грехов не растворилась,Чтоб обрела покой и милость,И высшего постигла новь.IVИ высшего постигла новь,В момент свободы изъявленья,Когда уходят все сомненья,И наполняет все Любовь.В тиши, среди чащоб она,В безмерье синевы небесной,В астральной страсти наших песен,В которых не бывает дна.Протяжной тоникой в миноре,Прочь отгоняя быт и горе,Летят чрез горы и моря…И часть души летит в той песне,Жаль, что нельзя лететь с ней вместе,Ведь держит нас еще Земля.VВедь держит нас еще Земля,Не оборвать нам эти нити,По одиночке или в свите,Не убежать нам с корабля.Незримым парусом гоним,Фотоны, облекая в ветер,На том или на этом Свете,Корабль летит, и мы летим…Кто у кого в каких оковах,Кто добровольно, кто прикован,Для послушанья бытия.Роптать бессмысленно гордыне,Всем наказанье за унынье,И нераздельны – быт и Я.VIИ нераздельны – быт и Я.Я – симбиоз души и тела,Души, которая прозрела,Устав от общества вранья.Ти Ви, газеты, Интернет,Несут незримые оковы.Ловцы душ чистых, светлых, новых,Собою заслоняют Свет.От истин свыше к нам сходящих,Им плохо, если кто-то счастлив,Всей суете наперекор.И заперт ветер городами,Чтоб их продуть – нужно цунами,Чтоб совесть пробудить – укор.VIIЧтоб совесть пробудить – укор,Но он неуловимей эха.И где тот указатель, веха,И что он – нота ли, аккорд…Откуда звук его придет?Иль будет он не звуком, светом…Но вот весна сменила лето,Зим бесконечен хоровод.Как прежде в спячке совесть наша,И не востребована чаша…Росли бы в небо города.Для избранных апартаменты,Друг другу разрезая ленты,Все делят долю Господа.VIIIВсе делят долю господа,Заев шампанское икрою.Гламуру не до слез и крови,Зачем они текут, куда…Гламурный метросексуал,Продукт столичности и денег,Он и себя лишь ими ценит,Держа улыбчивый оскал.Не тяготит души работа,Вся жизнь как праздник, как суббота,Без тягот нравственных границ…Фейерверк убогого мышленья,Вульгарность – враг любых сомнений…Не жизнь, а карнавальный блиц.IXНе жизнь, а карнавальный блиц,В мельканье вспышек нет устоев,Проходят карнавалы строем,Но нет на них открытых лиц.А можно ль от других скрыватьТо, что само источник света…В весельи не найти ответа,Не селится в нем благодать.Она в порыве покаянья,И не помогут деньги, званья,Постигнуть Истины печаль.Пред самой главною дорогой,Понять, что хоть грешили много,Отец не может не прощать!XОтец не может не прощать!Детей, вернувшихся из странствий,Порой испуганных и странных…Но ведь они же Его часть!Он думает лишь об одном:«Со мной сын на пути к спасенью,День зимний станет вмиг весенним,А прошлое забытым сном,Когда вернется сын мой блудный,Его грех станет неподсуден,И будет посрамлен мой враг.Хоть уж давно Денница изгнан,Но всюду злобы его призрак,А в блудных душах терпкий мрак».XIА в блудных душах терпкий мрак —Гордыня не выводит к свету.Одни укоры и наветы,И скрыт от глаз спасенья знак.В безверье можно лишь гадать,Но и оракул тут бессилен,Ведут от цели странствий мили,Коль не живет в них Благодать.И в Святки блюдце не поможет,Гаданий путь трагично сложен,Он всех заводит в никуда.Cпросившим отвечают тени,Селя в них новый рой сомнений,Чтоб длилась мрака череда.XIIЧтоб длилась мрака чередаПод блеск сияний фейерверкаВ бардак распахнутые дверки.Топились в водке, чтоб года…Шампанское, аперитив,Красивые на вид коктейли…Влекут, чтобы мозги хмелели,Чтоб Он не смог их пробудить.И тело душу заглушаетЗлом из пропитых полушарий,Чтобы жила лишь злобой дня.Закрыты мерности и выси.До них ли злобно-пьяной мысли…Но всходит Веры, вдруг, заря.XIIIНо всходит Веры, вдруг, заря,София в нас ее рождает,Безверье мудрость побеждает,Чтоб не бежали годы зря.Чтоб возвратившись в Отчий дом,Смиренно встали на колени,Презрев соблазны устремлений.И поняли – спасенье в Нем!Он радостно бежит на встречу,И веселит деревья ветер,Ласкает Солнца луч Весну.Весну родившейся Надежды,Что лучше будет все, чем прежде,Что изживем из душ войну.XIVЧто изживем из душ войну,Навязанную нам Денницей,Что жизнь не в автоколесницах,Что ищущих Слова найдут.Слова из самых главных книг,Созвучных страждущей псалтири,О том, чтоб души жили в мире,Чтобы разлад их не постиг.Чтоб в многомерности житейской,Вела себя скромнее мерзость,И обрела бы совесть лесть.И средь рекламных изобилий,Без страсти нравственных усилий,Я чувствовал, что Слово есть!15.12.07 г. – 01.02.08 г.