«АКАДЕМ» и наш «Б» класс. Часть 1. Детство. Часть 2. Отрочество

Глава 4. Марина

Вообще-то, строго говоря, знакомая у меня в классе, где мне предстояло учиться, а именно-2 «Б» – уже была. Звали её Марина Баракина. Во все времена, среди одноклассников принято давать друг другу клички, её поначалу пытались обзывать мальчишки «Барракудой», но ей это не подходило. Характер у Маринки был абсолютно мирный, она была рассудительна не по годам, что всегда восхищало мою маму.

Познакомилась я с ней, гуляя в своем дворе, поскольку жила она в доме напротив. И получается, что стала она моей первой подружкой, потому с моей стороны будет некрасиво не уделить ей должного внимания.

Еще раз хочу напомнить, что это МОИ воспоминания, и потому в большей степени я буду писать о тех, с кем МОЯ жизнь соприкасалась тесно.

Так вот! Маринка была очень интересной личностью. Хотя большими подругами мы впоследствии не стали, свою лепту в моё миропонимание она внесла. Прежде всего, она сразила меня своими знаниями в области медицины. Если учесть, что оба её родителя были врачами – это неудивительно. Но мои-то врачами не были. И потому, именно Маринка раскрыла мне важную тайну мироздания: ОТКУДА БЕРУТСЯ ДЕТИ!

Для этих целей она взяла мой игрушечный металлический чемоданчик, положила туда голого пупсика и сказала, закрыв крышечку: «Вот так! Ребенок сначала сидит в животе у мамы, а потом раз!» – она открыла крышку чемоданчика и вынула пупсика – «его достают из живота». Спустя какое-то время она нашла в маминой медицинской энциклопедии более подробное описание этого процесса, но манипуляции с пупсиком, видимо, глубже запали мне в душу, если я помню их до сих пор.

Я с удовольствием ходила к ней в гости, где мы играли с куклами, а иногда читали какие-то медицинские книги, вернее, больше разглядывали в них картинки. Квартира её была необычной. Отец Маринки, врач-рентгенолог в нашей поликлинике, очень искусно резал по дереву. Кроме этого, её родители работали год в Африке и привезли оттуда много интересных фигурок.

Помню также, что большим потрясением в детстве для меня стал факт, когда Маринка похвасталась, что за пятерку «по контрольной» родители купили ей торт. Возможно, тогда я впервые поняла, что справедливости в жизни нет! Поскольку мои родители считали, что учится на «хорошо» и «отлично» – моя «святая обязанность». И не то, что торт, а даже маленькую шоколадку-«медальку» не покупали за «пятерки».

Если учесть тот факт, что до четвертого класса я была «круглой» отличницей, то, похоже, родители мои сэкономили на мне целое состояние. Ну, а кроме того, сладкое не полезно ни для зубов, ни для фигуры, так что ладно! Утешимся этими фактами!

Глава 5. «Музыкалка»

В этой главе я хочу написать о том, что в здании нашей школы 24 на правах «падчерицы» ютилась небольшая музыкальная школа с отдельным входом. А поскольку это был Академ, то понятно, что большинство родителей были интеллигентами кто в первом, а кто и во втором поколении. И, следовательно, детей, то есть нас, они старались развивать по всем направлениям. А потому, в музыкальной этой школе училась в году 1972 чуть ли не половина моего класса. А я… впрочем, обо всем по порядку…

В третьем классе подружилась я с еще одной Мариной-Хаитовой. И самым естественным образом, попала к ней в квартиру, в которой было ПИАНИНО! И она – Маринка, уже даже умела извлекать из него какие-то звуки, и я заболела… Чем? Любовью к музыке, разумеется.

Хотя, если выражаться точнее, музыку я уже любила. Мой отец за годы учебы в Питере приобрел довольно большую коллекцию пластинок с классической музыкой и частенько «гонял» их на проигрывателе. Незаметно для себя и я «вошла во вкус» и стала без всякого понуждения включать оперные арии, Бетховена и Моцарта. Самой любимой пластинкой из его коллекции стала для меня музыка из балета «Лебединое озеро» вместе с либретто…

Но… просто, СЛУШАТЬ – это одно дело. У Маринки я осознала, что музыку можно ИГРАТЬ …САМОЙ!

Своим родителям я так и объявила, что пианино-это «мечта всей моей жизни», и мама, воодушевившись, навела справки и пристроила меня на частные уроки к Маринкиной же учительнице музыки. Та не очень одобрила мои коротковатые для виртуозной игры пальцы, но, тем не менее, оценила музыкальный слух, рвение и усидчивость. А через год занятий предложила мне ходить в музыкальную школу, о которой я уже написала и кроме этого – предложила моей маме купить у неё отличное черное пианино «Ижевск». Ижевск, кстати, является городом, расположенным на Урале, и именно в нем я изволила на свет появиться. Но, это, понятно, лирическое отступление!

Мама с отцом «наскребли» нужную сумму, полагаю, одолжившись у дедушки. А потом, отец с товарищами привез этого «монстра» на двух санках! (благо – была зима) – из дома учительницы, до которого было ходу минут десять. У них же это «путешествие» заняло не меньше часа, и для меня до сих пор остается загадкой, как можно было технически осуществить это мероприятие? Но, тем не менее, инструмент занял свое место у центральной стены большой комнаты. Отец, и, понятно, его товарищи весь тот памятный вечер «отмечали» свой «подвиг», а я пиликала им несложные пьески, и счастью моему не было границ!

А вот с музыкальной школой «взаимности» не получилось. Оказалось что там, помимо прочего нужно еще ходить на уроки сольфеджио и муз. литературы, и хор. Кроме всего прочего, меня записали еще и в ансамбль. И, если, я до этого, как многие девчонки в детстве мечтала быть то актрисой, то певицей – после выступлений с ансамблем в разных концертах, один из которых, помнится, был даже в филармонии, я поняла, что придется стать только актрисой. Потому как петь со сцены – это не мое! Песня «Антошка, Антошка, пойдем копать картошку!» до сих пор не относится к числу моих любимых. О том же, чтобы стать великой пианисткой я не мечтала никогда.

Потому, рассуждая подобным образом, через два года я стала бессовестно прогуливать часть уроков, а потом, не смотря на уговоры учительницы и мамы – ходить в школу музыкальную отказалась наотрез. Этот факт из моей биографии моя мама до сих пор любит мне припоминать. И непонятно, чего ей больше всего жаль – что не вышла из меня великая пианистка или потраченных «впустую» денег, которых вечно не хватало. Боюсь, что второго!

В свое оправдание, могу сказать, что сейчас у меня уже четвертое в моей жизни, на сей раз – электронное пианино, и я играю на нем «для души» практически ежедневно. Так что будем считать, что мамины деньги не были «выкинуты на ветер».

Ряды моих одноклассников в классах «музыкалки» тоже изрядно поредели со временем. Но несколько самых стойких смогли «добить» музыкальную школу. С чем я их искренне поздравляю. Потому как любое незавершенное действие – это «интроект», который вредит здоровью, и потому все начинания лучше доводить до конца.

Не знаю, навредил ли этот «интроект» моему здоровью, но хорошо помню, какое счастье я испытывала от того, что не надо каждый день ходить в «музыкалку» и играть одни и те же этюды и гаммы по часу в день дома, а также петь в ансамбле.

После этого пела я только вместе с одноклассниками в школе на уроках пения или на сцене актового зала по великим праздникам. И пела с большим удовольствием, кстати сказать.

…А теперь вернемся вновь к дружбе с Маринкой Хаитовой… Что еще? А! Большое впечатление на меня помнится, произвела её мама, которая увидев однажды, что у меня покраснел глаз и собирается вылезти «ямчень», взяла какую-то деревянную дощечку, поводила по ней рукой, потом поводила рукой возле моего больного глаза, что-то пошептала и «вуаля»! – глаз волшебным образом выздоровел на следующий день.

Через много лет я познакомилась во дворе, где гуляла с детьми с одной бабушкой, которая научила меня «заговаривать» ячмень. И хотите-верьте, а хотите – нет, но теперь и я умею «колдовать» над глазами. Так что «заходите, ежли что…».

Глава 6. Юлька

Известно, что детская дружба во многом определяется расстоянием между подругами. Дружба с Мариной Хаитовой тоже вскоре «зачахла» естественным образом. Ходить гулять в чужие дворы мне не разрешали, а Маринка жила на расстоянии домов в пять. Именно в тот момент и началась наша дружба с Юлей Тарбеевой, которая жила в соседнем подъезде.

Здесь следует сказать, что не только родители имеют о детях своё мнение, но и дети имеют мнения о родителях, причем не только своих. В нашем классе в частности, я помню, многие очень завидовали Юльке, что у нее такой отличный папа-Юрий Васильевич. Он регулярно фотографировал наш класс, часто ездил с нами в походы. Было видно, что характер у него добрейший. И я тоже завидовала Юльке, что у нее такой «классный» папа, хотя такого слова в ту пору не употребляли.

У меня папа тоже был – очень умный и очень занятой. Но характер у него был жестким, и общаться так вот – запросто с ним, как Юлька со своим, я никогда не могла. Зато Юлька завидовала, что у меня такая добрая и веселая мама. Её мама была женщиной строгой, и Юлька её побаивалась. Помню, что в начале моего знакомства с её родителями, я очень удивлялась, когда Юлькин папа называл Юлькину маму-«иичко». На яичко она не походила нисколько! Она как-то необычно одевалась, носила шляпки, была очень умная – судя по количеству книг на её столе, за которым она писала диссертацию. И, лишь спустя какое-то время, я узнала, что зовут её Ия, а потому ласково «Иичка». Очень необычно!

Еще я завидовала, что у Юльки была своя собственная комната. И никто не брал её игрушки, и не портил тетрадки, как мне моя младшая сестра. А Юлька иногда завидовала мне, что у меня как раз, таки, есть младшая сестра и с ней можно поиграть. Короче, повод для зависти у подруг находится всегда.

Однажды мы с Юлькой решили сделать общий подарок моей сестре Нинке на день рождения. Собрали в «кучу» накопленные копейки из своих копилок, набралось рубля три. Большие деньги по тем временам, если учесть, что булка хлеба стоила 18 копеек. Нинке мы купили огромного пупса в магазине «Промтовары», усадили его на кровати, а потом вместе пошли за ней в детский сад и, моя сестра, которую иногда мне приходилось волоком тащить из садика, в предвкушении подарка, бежала в этот день домой впереди нас. Она была ужасно довольна, назвала пупса Аркашей, а мы радовались даже больше, чем она.

А потом, помнится на 10-й Юлькин день рождения, родители подарили ей великолепную огромную куклу, которая умела двигаться и пищать «мама». Юлька «жадиной» не была никогда, поэтому мы играли с этой куклой вместе. Это были просто «именины сердца». Иногда мы брали детскую коляску моей сестры, усаживали туда куклу, одетую в настоящую детскую одежду, и везли её через дорогу к институту СЭИ. Помню, как ужасно мы гордились, когда кто-то из взрослых принимал эту куклу издали за настоящего ребенка, и подходил к нам с вопросом, не далеко ли мы ушли с ребенком от дома. Среди немногих старых фото, я нашла свое именно с этой Юлькиной куклой, а не со своими игрушками. Забавно!

…«А какие у вас еще игрушки были?» – спросила моя старшая дочь, прочитав эти записи. Какие? Пластмассовые, в основном. Ну, и резиновые. «Завалены» игрушками мы не были – это точно! Но куклы, кукольная посуда, «больничка» у нас с сестрой были. А еще мы с Нинкой любили играть в «дом», спрятавшись под мой письменный стол с накинутым сверху покрывалом. Любимой же игрой, у меня была игра «в школу», где я, понятно, была «учительницей». Что тут скажешь? Наблюдайте за детьми!

Нинка больше, к примеру, любила играть в «больницу», и одну куклу совершенно привела в негодность, залив йодом и «зеленкой». А потому было не удивительно, что после школы она пошла в медицинское училище. Но это я вновь отвлекаюсь…

Еще помнится, у нас была очень популярна одно время игра в бумажных кукол. Их сначала нужно было изготовить из плотной бумаги, а потом на тонкой бумаге рисовать разные наряды, обводя фигуру куклы по контуру. Затем «наряды» вырезались, и можно было эту куколку переодевать, во что пожелаешь. Дом же для кукол часто рисовался в обычной школьной тетради. Каждая комната на отдельной странице. Вот где был простор фантазии, или, как говорят сейчас, «креатив». Потом таких кукол стали продавать уже в готовом виде вместе с «одежками».

В «гаджетах», понятно, мы не сидели, даже телевизор смотрели редко. Ха, точно! У нас же в «старой квартире» в доме 305 был телевизор!

Где уж его родители взяли, не помню, да это и неважно. Это было такое сооружение, вернее ящик с полированной крышкой, размерами он был… с чем бы сравнить?… чуть больше современной «микроволновки». Сам же экран напоминал сегодняшний сотовый телефон. Изображение то «полосило», то становилось мутным, звук тоже периодически «капризничал». Но иногда телевизор «милостиво» соглашался поработать, и помнится, как-то мне удалось посмотреть по нему экранизацию «Героя нашего времени» почти без помех. Куда же мы дели этого «мастодонта» при переезде? Не помню. Но в новую квартиру он с нами точно не поехал. Кажется, отец его кому-то подарил. Буду надеяться, что стоит он сейчас тоже в каком-нибудь музее Истории. Как пели в фильме «Три мушкетера»: «Пур ква па?»

Это позже телевизоры займут «передний угол» практически в каждой квартире. Но я не помню в своем окружении детей, которые сидели возле «ящика» часами.

Нужно же было: бегать, прыгать, орать, играть в «цепи кованные», «выжигало», спорить, ругаться, обзываться, мириться! Какой телевизор, когда такая интересная жизнь во дворе?

И велосипеда в детстве у меня не было. И что? У многих девчонок его не было. Зато мальчишки катали нас на своих «великах»! Еще веселей! Помнится, ездили мы одно время на велосипедах аж до Помяловского, впрочем, опять я вперед забегаю – это было уже позже…

Глава 7. Пневмония

У Юлькиных родителей, а возможно, у её бабушки – не помню точно, была дача в Рассохе. Это потом, дач в «садоводствах» не было только у «самых ленивых», а тогда это еще была редкость. Причем у них была именно дача – никаких грядок и теплиц. В ту пору, когда я иногда ездила туда вместе с Юлькой и её бабушкой – на участке среди сосен стоял аккуратный дом с печкой. А буквально в нескольких метрах от дома текла чудесная речка, за которой возвышалась гора. Вот где было раздолье!

…Только однажды такая поездка «вышла мне боком». Вовремя не пришла электричка, и мы промерзли на перроне в её ожидании. Была ранняя весна, а мы с Юлькой уже «выпендрились» в легкие – модные в ту пору – «болоневые» куртки, в результате, к вечеру на даче у меня поднялась температура. Бабушка Юльки тотчас доставила меня домой. Были выходные. Вызванный врач из «скорой» с первого этажа быстро поставил мне диагноз «ангина», но температура упорно держалась у отметки в 40 градусов, несмотря на лекарства, и лишь пришедшая через два дня педиатр немедленно поместила меня в больницу, поскольку это оказалась «крупозная пневмония».

Целый месяц – долгий месяц меня держали в отдельной палате и кололи пенициллином днем и ночью. Первые две недели мне не разрешали даже подниматься с постели. Исколотая, замученная «капельницами», без конца пьющая какие-то микстуры и порошки, ужасно страдающая от разлуки с мамой (её почему-то в палату не пустили ни разу), не имея возможности даже читать книги, я могла только смотреть в потолок и размышлять о разных вещах. Тогда помнится, я впервые поняла значение выражения «красота требует жертв». «Жертвой» мне быть больше не хотелось, и с тех давних пор, я предпочитаю одеваться по погоде.

Больница и поликлиника находились в ту пору в доме 301, и когда мне уже разрешили ходить, я часто смотрела на свой дом, который был напротив, периодически размазывая по лицу слезы.

Именно тогда я осознала, что и мама иногда бывает права. Поскольку она настаивала, чтобы в тот злосчастный день весны я надела теплое зимнее пальто. Еще я поняла, как сильно я люблю и её и вредину-Нинку, и даже сгоряча решила, что не буду больше Нинку никогда обижать…

Вот такая грустная история была в моей жизни. Напрягаю память, чтобы вспомнить, кто из одноклассников имел свой печальный опыт серьезной болезни. Помнится, только Маринка Хаитова сильно обожгла ногу, и мы ей очень сочувствовали. Палец обожжешь, и то жутко болит! А тут! Ужас!

Если честно, слегка поболеть в детстве – даже приятно! А что? Если уроки надоели, а еще диктант какой-то намечается, и вдруг – у тебя температура – ура! В школу не надо, мама на работу не уходит, вкусное тебе – на, короче, одно удовольствие! Ну, посопишь, покашляешь, таблетки выпьешь, градусник под мышкой подержишь. Главное, чтобы не в каникулы, и без больниц-уколов. В этом месте повествования все дружно вспоминают свои детские болячки! Вспомнили?

А я? Что я? После той грустной истории, больше на даче у Юльки я не была. Хотя нет, была! Но… гораздо позже, со всем классом. С Юлькой я уже в ту пору не дружила…

О Юльке, её семье, воспоминаний той поры у меня, понятно, намного больше, чем об остальных, и возможно, когда-нибудь я напишу целую повесть о нашей дружбе, а для этой книги, полагаю, достаточно. Тем более, что так или иначе вспоминать о ней буду еще не раз.

Очень здорово, что в моих архивах сохранилось фото, на котором есть и Юлька, и Маринка Баракина, и даже я где-то там – на заднем плане. С удовольствием публикую это фото в книге.

Глава 8. Витька

А теперь вернемся к моменту учебы в четвертом классе….

В третьем и четвертом классе моим соседом по парте был Витька Лукьянов. Жил он в одном доме со мной, помнится, в третьем подъезде. Жил он вместе со старшим братом – симпатичным таким голубоглазым парнем и мамой, которая работала уборщицей в домоуправлении, или как их называли тогда? ЖЭКе!

Во времена социализма существовало равенство всех граждан, и кандидат, а то и доктор каких-либо наук, мог вполне жить по – соседству со слесарем-сантехником, к примеру. Причем, МНСу (младшему научному сотруднику) квартиру могли дать даже меньшей площади, нежели многодетному дворнику. Квартиры в ту пору «распределяли». На них записывались в «очередь», и при сдаче очередного нового дома, все кандидатуры очередников рассматривались на специальной «комиссии», которая решала – сколько метров жилой площади ты имеешь право занимать. Только кандидаты и доктора наук имели право на дополнительные квадраты жилья. То есть занятия наукой поощрялись.

Кроме того, поощрялось и желание семьи иметь много детей. Помнится, в новых домах за Пустырем Академия Наук выделила сразу две квартиры на площадке для семьи Рожковых. Двое из этой семьи – Муся и Сашка учились в нашем классе, потому и знаю эту историю. Но, если честно, такую многодетную семью я помню только одну.

Нашим родителям не платили «материнский капитал», и, тем не менее, практически у всех в нашем классе был брат или сестра. Ну, это к слову!

Что же касается Рожковых, то с ними в детстве, да и позже, я практически не общалась и написать мне о них, к сожалению, в данной части книги нечего. Одно помню хорошо, Муся на уроках часто рисовала в тетрадях разных животных, по большей части лошадей. И получалось у нее это здорово.

Ну, это я опять отвлеклась. Что поделать? Мои воспоминания, как и мысли, имеют свойство перескакивать с одного на другое.

Вот так и жили – дружно и вполне равноправно, пока в Академе не началось строительство так называемых, «сливочных» или «профессорских» домов, и бОльшая часть наших соседей перебралась в них. Так что одни оказались все-же «равнее» других.

Лично мне было жаль, что из соседней квартир уехали две девочки, с которыми мы вместе играли во дворе. Зато на площадке поселилась Лада Степанова, с которой впоследствии дружила моя младшая сестра. А в соседнюю квартиру въехала тетя Света Мацюшевская, с которой долго дружила моя мама. Вот так всегда – «когда убывает в одном месте, то прибывает в другом».

…Кстати говоря, «равенство» до определенных пор поддерживала и система вывоза мусора в нашем районе. Будь ты хоть директор, хоть кандидат наук, хоть «простой смертный» – в час «икс» утром или вечером ты должен был выходить к «мусоровозке» со своим «поганым» ведром. В части производства «отходов» жизнедеятельности» все, понятно, равны.

А впоследствии там-сям воткнули мусорные баки, еще больше «углУбив», как говорил автор «перестройки», разрыв между прослойками нашего «академгородовского» сообщества.

Не всегда опрятные эти «мусорки» ужасно портят пейзаж Академа. И окна памятной мне квартиры в 305 доме, где мы жили, теперь смотрят вместо зелени на огромную, вечно «растрепанную» мусорку.

Впрочем, «не будем о грустном»…

Начала писать-то я о Витьке… итак…

Был он тихим «троечником», списывал у меня уроки, никогда меня не обижал, не дергал за косу, и вообще, вел себя в отношении всех девчонок очень прилично.

В прошлом году, встретившись с одноклассницей Леной Татарниковой, мы вспомнили забавный эпизод из прошлого.

Тогда, году в 1972—73 еще только зарождалась традиция поздравлять мальчишек с Днем Защитника Отечества, а девчонок – с Днем 8 Марта.

Как справедливо заметил Маков, прочитав мои черновики, Дня Защитника Отечества тогда не было. А был День СА и ВМФ, что в расшифровке означает – День Советской Армии и Военно-Морского Флота. Исправляюсь, хотя сути это не меняет. На мой взгляд, проще было бы этот день по аналогии с Женским назвать просто Мужским Днем и всё! Но я не Президент, увы, и мой взгляд мало кого волнует.

Итак, наша Софья Васильевна, должного опыта в праздновании этих Дней на тот момент не имела, потому просто попросила мальчишек принести что-то из дома девочкам в подарок. В означенный день все они пришли в школу с разными подарками. А когда учительница предложила подарить подарки девочкам, не уточнив, что дарить их следует своим соседкам по парте, то много мальчишек подарили подарки мне и Ленке.

По какой причине это произошло – непонятно. Не скажу, что были мы с ней какими-то особенными. Хотя, здесь, я лукавлю. Каждый человек, а уж тем более ребенок, считает себя уникальным, единственным и неповторимым.

И, хотя мне приятно думать, что все эти мальчишки уже в то время «отличали» нас с Ленкой от других, по большей части, это произошло, я полагаю, из принципа «все пошли, и я пошел». Но, тогда – торжество было сорвано, некоторые девчонки даже плакали, Софья Васильевна была в замешательстве, но отбирать у нас подарки, понятно, не стала. И мы с Ленкой пошли по своим домам с полными портфелями подарков весьма довольные жизнью.

Как сейчас помню – мы с сестрой долго разглядывали подарки: пузырек с духами, необычную ручку, книжку, еще какие-то милые мелочи. Но самый приятный моему сердцу подарок сделал мне именно Витька. Он подарил мне мягкую игрушку – коричневую средних размеров плюшевую собачку. Это сейчас подобными игрушками завалены дети, а в те времена, это был дорогой подарок.

Вы не поверите, но из поездки к младшей сестре в Новосибирск в этом году я привезла эту собачку!

Как выяснилось, она уцелела при всех переездах и подросшие племянницы милостиво согласились мне её вернуть, чтобы теперь с ней играла МОЯ ВНУЧКА-Ева.

Ну, что же! Фото собачки «изрядно потрепанной, но непобежденной», прожившей в моей семье больше сорока лет, пережившей не меньше семи переездов, служившей игрушкой уже трем поколениям детей я помещаю в эту книгу. Заслужила!

Что же касается Витьки… Кто знает, как сложилась бы его жизнь, если бы к нам в 4 классе не перевели второгодника Медникова. О, эта была известная в нашей «деревне» личность! То ли ранняя смерть отца на него повлияла, то ли еще что, – мать свою он уже в четвертом классе не слушался вовсе, старшего брата игнорировал. И, как говорили тогда, «связался с плохой компанией», совсем учебу забросил и потому попал в наш класс на повторное обучение. В жизни Витьки его появление сыграло роковую роль. Слабохарактерный Витька потянулся к нему – более сильному, понятно, тоже «попал в плохую компанию» и став постарше, они оказались замешаны в каких-то делах, и оба угодили в колонию. Больше в нашем классе они не появлялись.