Кукла, висящая вниз головой. Новеллы

В маленьком окошечке зажёгся свет, и ему отворили, но не пустили внутрь.

– Что вам ещё? – Послышался сердитый женский голос, густой, будто смазанный маслом, – я же сказала, что все места заняты!

– Моя жена вчера родила, – быстро заговорил мужчина, стараясь быть и вежливым, и убедительным одновременно, хотя голос его дрожал от усталости, – вы должны пустить нас. Есть у вас сердце? Подумайте сами: женщина, с новорожденным, без всякого крова… в хлеву…

– И куда я вас размещу? – Без особого сочувствия поинтересовались за дверью, – не хотите жить в хлеву – устраивайтесь под лестницей! Другого места нет, и не просите!

– Вы говорили, что один из ваших постояльцев уезжает с рассветом, – тихо сказал мужчина, берясь за ручку двери с самым решительным видом, – вы же не солгали?

Последовала пауза.

– Есть каморка наверху, – сказал женский голос недружелюбно, – уж не знаю, как вы там разместитесь… втроём.

– Благодарю вас! – Мужчина выпрямился, его лицо разгладилось и посветлело, – Я сейчас приведу жену. Не… не запирайте дверь.

– Плата вперёд! – Буркнула хозяйка, удаляясь.

Волк положил голову на лапы. Его убежище было тесным, но давало возможность рассмотреть рану: рана, к счастью, была невелика. Шерсть опалена до самой кожи, но кожа почти нетронута, лопнула только в одном месте, и кровь уже начинала запекаться. Волк вздохнул и задремал.

Сквозь дремоту он видел, как к двери гостиницы подошёл давешний мужчина, бережно придерживающий молодую женщину в длинном тёмном покрывале, с ребёнком на руках. Волк заворочался: ему вдруг начали сниться его волчата, и особенно тот, лысобрюхий, которого он отдал людям, смешной бестолковый кутёнок, лижущий руки своих врагов. Приснилась рыжая волчица, хватавшая малышей за загривок, чтобы отнести их куда-нибудь, и то беспомощное нежное тявканье, которое когда-то было частью его жизни. Волк приоткрыл подёрнутые плёнкой глаза и увидел, что женщина с младенцем смотрит прямо на него. Что-то такое было в её лице, чего волк не мог вынести: он сжался, заскулил и забился в угол.

Когда окончательно рассвело и на красную землю возле конуры легло солнечное пятно, волк опять услышал толстый голос хозяйки гостиницы:

– Что это вы такое несёте? Куда вы?

– Я хотел спросить вас, где вы держите свою собаку, – мягко ответил ей мужской голос, – жена вчера заметила, что у вашего пса очень голодный вид, и мы подумали…

– У нас нет собаки. – Резко отозвался женский голос. – Сбежала. Вашей жене что-то привиделось.

Потом солнечное пятно перечеркнули две длинные неширокие тени: мужчина остановился у самой конуры и, с трудом нагнувшись, заглянул внутрь.

Волк прижал уши к голове и сидел, не шелохнувшись.

– Гм, в самом деле, собака, – с ноткой удивления в голосе сказал мужчина, – ты вернулся, дружок? Давай обрадуем твою хозяйку?

Волк смотрел на него, не мигая.

– Странная порода, – вполголоса добавил мужчина, – и совсем не ручной… сразу видно, что кормят тебя не вдосталь. Вот, поешь!

И поставил на пол перед волком большую миску, полную костей.

Волк втянул носом воздух и заворчал. Принимать еду из рук человека… Но желудок тут же свело судорогой: волк накинулся на кости с хрипом, едва не ломая зубы, побеждаемый голодом.

– Бедняга, бедняга, – жалостно пробормотал мужчина, и сделал невозможную вещь: протянул руку и потрепал волка по загривку.

Если бы волк мог плакать, из его глаз должны были бы хлынуть слёзы: от счастья, от презрения к самому себе. Но плакать, будучи зверем, он не умел. В одну минуту он сгрыз все кости, обглодал их своими крепкими зубами и рухнул мордой на землю, сопя.

Мужчины рядом уже не было, он ушёл. Волк дышал тяжело и поминутно жмурился, будто отгоняя какое-то навязчивое воспоминание.

…Дождавшись темноты, волк выскользнул из конуры и пошёл прочь, искать выход. Сверху, из маленького окошка, расположенного в углу чердака, на волка смотрела сквозь слюдяную пластину задумчивая молодая женщина, но волк не имел привычки часто задирать голову и не увидел её. Город был пустынен. Повинуясь неведомому зову, волк нашёл городские ворота и сумел спрятаться неподалёку, и сумел проскользнуть в щель, когда сменялась стража. Он снова услышал крики, но не обратил на них никакого внимания.

Отбежав на порядочное расстояние, волк взобрался на пологий песчаный холм и завыл. Как нарочно, прямо над ним в это время остановилась луна, плоская и далёкая, а тишина вокруг стала казаться мохнатой и сонной. И ни одного пятнышка света не было в сгустившейся под луной черноте, и ни один шорох над этим воем не нарушал тишину, и ни одной живой души не было рядом.

Позади него, над одной из обычных городских крыш, над окном, в котором теплился тихий оранжевый свет, появилась в полночь звезда, будто вынырнула из бездны, и три старика в восточных одеяниях, заметив её из пустыни, убрали шатёр и двинулись в путь.

Кукла, висящая вниз головой

(добрая сказка)

Вы, конечно, спросите, зачем мы всё это затеяли, Моз и я. Видит Бог, хотел бы я вам ответить. Прикидываться праведниками в нашем положении как-то и не к лицу, однако совсем без оправданий начинать такой рассказ нельзя, иначе вы не почувствуете к нам ни сочувствия, ни симпатии. Если верить той статейке в Сан, люди редко дочитывают до конца истории, главные герои которых им несимпатичны. Если вы, как большинство современных людей, страдаете нехваткой времени, лучше бы вам, пожалуй, и не браться за этот рассказ, так как вы не найдёте в нём ничего полезного для своего читательского кругозора. «Фи, – скажете вы, перевернув последнюю страницу, – всё это так скучно, и к тому же такая чушь!» Можете не верить мне, но всё, что я вам рассказываю – чистейшая правда, и приключилась эта история не далее как в рождественский Сочельник. Не верите мне – спросите у Моза.

Итак, меня зовут Чарли Браун, моего друга – Моз Хантер, и ранним утром 24 декабря 1898 года мы решили ограбить Лиловый особняк на Литтл-стрит. Докой по части новых затей в нашей парочке всегда был Моз, так что его первого и осенило.

– А что, старина, – проговорил Моз, делая большой глоток пива из оловянной кружки, – не почистить ли нам тот миленький розовый домик? Бетт Фокс, тамошняя служанка, говорит, что хозяева вместе с детьми приглашены на праздник к старому судье Миду. Дом будет пустовать всю ночь… И ещё я знаю, под каким цветочным горшком хозяин держит ключ от задней двери. Как тебе мысль, а?

Мы сидели в пивнушке на набережной: на последние гроши я купил нам по кружке дешёвого пива и пакет каштанов. Так себе еда, но лучше, чем ничего.

– Грабить в Рождество – это пошлость, – вяло откликнулся я, сколупывая с каштана тёплую скорлупу, – и не только пошлость, а, пожалуй, ещё и богохульство.

Меня окатило морозным ветром из распахнувшейся двери, и я поёжился под своим пальтишком. Моз запустил красные руки в карманы.

Зима в этом году выдалась страшно холодной: Темза впервые за несколько десятилетий покрылась льдом, мостовые замёрзли, а дворникам приходилось каждое утро долбить лопатами слежавшийся снег на улицах. По ночам мело, по утрам сквозило, днём запах лакрицы из аптечных лавок отдавал насморком и ангиной, а вечерами на Лондон падали такие тоскливые сумерки, что, казалось, конца этому безобразию не придёт никогда. Быть бездомным вообще скверно, но не иметь крыши над головой в огромном замёрзшем городе – это, я считаю, худшее испытание из всех, что Господь посылает человеку. Вот, допустим, мы схватим простуду – или я, или Моз, или мы оба вместе. И что тогда? Чья добрая рука протянет нам кружку с отваром шиповника или шоколадом? В чьём доме сможем мы найти услужливо разведённый огонь в камине, грелки в постелях и порцию хинина на завтрак? Ха-ха! Умирать в лондонских потёмках – это отвратительно, господа, это отвратительно, это гораздо отвратительнее того небольшого проступка, который мы намеревались совершить. Впрочем, кажется, я уже начинаю оправдываться.

Несмотря на моё возражение, Моз отлично понял, что я в конце концов соглашусь. Я всегда с ним соглашался, понимая, что без Моза пропаду. Что я, я – неудавшийся поэт, всю свою недолгую юность пробарахтавшийся в душных объятиях Вордсворта, Теннисона и Шелли, бездельник, чьи стихи не приняли ни в одном издательстве. Я ноль, я ничтожество, я съёжившийся от ветра лист, рано отлетевший от древа великой британской литературы. Я нежизнеспособен. Вот Моз – другое дело. Видели бы вы, как он играет в карты – последние несколько месяцев мы только благодаря этому и выживали. К сожалению, слава шулера уже шла впереди него, и редкий дурак садился с ним теперь за карточный стол. Моз не унывал, он был сыном докера и знавал ещё не такие тяжёлые времена. Он весёлый парень. Но, похоже, в этот раз мы крепко засели на мели, и даже карты наше финансовое положение не поправят.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.