Полная версия
Триллер для Сары
Триллер для Сары
Леонид Милославский
Редактор с ограниченной ответственностью А. Смирнова
Дизайнер обложки Никита Голованов
© Леонид Милославский, 2017
© Никита Голованов, дизайн обложки, 2017
ISBN 978-5-4485-3569-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
1
– Мама, не жди меня к ужину. Я влюбился. Вот только что, в самолете. – Похожий на футболиста итальянец улыбался случайной соседке.
– Сэр, прошу вас выключить телефон. Мы готовимся к взлету. – Стюардесса встала в проходе между ним и Сарой.
Футболист подмигнул ей, предъявил темный экран смартфона и, как только стюардесса отошла, продолжил свой фиктивный разговор.
– Она прекрасна, мама. Густые длинные волосы, красивые губы. Большие очки ей очень идут… Пока не знаю, сейчас спрошу. – Он оторвал телефон от уха, наклонился в проход. – Как вас зовут? Я Марио.
Улыбка казалась смазанной тем же гелем, что и мелкие кудри на его голове.
– Извините, я не понимаю. – Сара второй год учила в университете итальянский, и поняла почти все, что он сказал.
– О, вы так похожи на итальянку. – Марио перешел на английский.
– Да, мне говорили.
Сейчас он вспомнит какую-нибудь актрису.
– Знаете, вы вылитая…
– Дорогая, вы не согласитесь поменяться со мной? – Пожилая женщина с болезненной дрожью в руках перегнулась к Саре со своего места у окна. Пассажир в кресле между ними натянул на глаза маску и собирался заснуть. – А то мне трудно будет отсюда выбираться в туалет.
– Конечно, с удовольствием. Давайте, я помогу.
Сара любила сидеть у окна. К тому же, других объектов поблизости от любителя темноволосых актрис не оказалось, а энтузиазма, судя по настойчивому взгляду, ему хватило бы до самого Рима.
Прямых рейсов из Сан-Диего не было; после взлета вместо милого сердцу залива и полосы пляжей Коронадо ей пришлось рассматривать в иллюминаторе окрестности Лос-Анджелеса.
Сара отвернулась.
Неделю назад она ехала с голливудских холмов домой в отвратительном настроении после разговора на веранде большого дома с белыми деревянными колоннами.
Ее собеседник с ранней лысиной на макушке выглядел тогда уныло. Сара сказала бы, что его лицо похоже на последнюю страницу через силу дочитанной книжки.
Но он свою еще не дочитал, и растерянно хмурился не столько даже от неожиданного известия о том, что его девушка вдруг решила закончить отношения накануне совместного путешествия в Италию, сколько оттого, что она не в состоянии была внятно объяснить причину разрыва.
Сара не стала говорить ему, что не отказалась от поездки, а просто сократила количество участников до себя одной – иначе к упрекам в неблагодарности и требованию вернуть подаренный браслет Картье добавились бы обвинения в спланированной измене.
Конечно, беспочвенные. Сара плохо умела планировать, она никого не знала в Италии и летела туда не за приключениями, а за Возрождением – во всех смыслах. Во-первых, она везла с собой набросок проектной работы по раннему итальянскому Ренессансу, которую должна будет через два месяца представить своему университетскому профессору. А во-вторых, – эта причина, наверное, была важнее – Сара после почти года не оправдавших себя отношений чувствовала себя опустошенной, как коробка из-под подарков. И надеялась, что места, в которых души великих когда-то летали так высоко, помогут ей снова наполнить себя чем-то радостным и красивым.
Задумайся она об этой части своего плана подробнее – неизбежно пришла бы к мысли о том, что всякое возрождение редко обходится без приключений.
Марио предпринял в полете еще пару попыток польстить ей сравнением с Софи Марсо и Изабель Аджани («конечно, в молодости»).
Снять чемодан с багажной ленты в аэропорту Фьюмичино он помогал уже дежурно, оставив надежду на успех у этой равнодушной к футболистам девушки. Но ему легко удалось успокоить себя тем, что она вовсе и не красавица. Симпатичная, не более. К тому же, неуклюжая – сшибла урну чемоданом. А корчит из себя… актрису.
Разъехались стеклянные двери; поздний сентябрьский вечер встретил туристку теплым ветерком, в котором кроме бензиновых паров можно было различить едва уловимый запах скошенной травы.
Она села в такси, назвала адрес маленькой гостиницы в Трастевере, где у нее был заказан номер, и следущие полчаса наслаждалась видами ночного Рима.
Из-под сосен бульвара Коломбо они свернули к подсвеченным руинам терм Каракаллы, потом проехали вдоль Большого Цирка. Сара смотрела из окна, как в ложбине огромного стадиона, где когда-то проходили первые в мире гонки Формулы 1 на колесницах в четыре лошадиные силы, современные римляне выгуливают собак. Выглядело это умиротворяюще. Надо будет прийти сюда завтра днем.
Таксист остановился на набережной неподалеку от больше похожей на оперный театр синагоги. Вставляя в итальянские фразы английские слова, он объяснил пассажирке, что ее гостиница на другой стороне реки, а ближаший мост по ночам закрывают на ремонт. Он, конечно, может объехать, но это еще минут пятнадцать, и не проще ли синьорине перейти Тибр здесь по пешеходному мосту? Это займет всего минут пять.
– Окей?
– Va bene.1
Таксисту не хотелось делать крюк – у него фиксированный тариф из аэропорта, а Сара была не против прогуляться, ей уже нравился этот город.
Горбатый мостик, из булыжников которого чемоданные колеса извлекали звуки, похожие на стрельбу игрушечного автомата, вывел ее на остров Тиберина, к церкви Сан-Бартоломео и маленькой площади перед ней с памятником в центре. Впереди еще один короткий мост – и она на той стороне, в Трастевере.
В поздний час на острове не было ни туристов, ни прохожих, если не считать худого парня, который курил, сидя на каменной ограде моста. Из-за домашних шлепанцев он выглядел завсегдатаем этого места.
– О, кого я вижу! Не может быть! – Одинокий курильщик сопроводил приветствие жестами, отчего покачнулся и чуть не упал. – Чао, белла! Хочешь пару затяжек?
Как, однако, у них с этим просто, подумала Сара, услышав сладкий запах марихуаны. На всякий случай она решила обойти угощающего по проезжей части, но от больницы, что напротив церкви, отъехала машина скорой помощи, вынудив ее вернуться на узкую пешеходную дорожку прямо к щедрому незнакомцу.
Тот неожиданно со смехом схватил Сару за руку, которую она подняла, чтобы поправить очки, и притянул к себе. Скорее всего, он не имел ввиду ничего дурного. Но Сара не собиралась терпеть насилие даже в легкой форме.
– Отпусти сейчас же! – Она начала отбиваться, бросив чемодан, чтобы освободить другую руку.
Агрессор почти сразу выполнил требование. Наверное, борьба закончилась бы миром, не потеряй он равновесие. Курильщик взмахнул руками, как крыльями, которые не успел расправить, и полетел с моста в Тибр спиной вниз.
Сара даже не успела понять, что произошло. Она перепугалась, уже услышав всплеск. В ужасе перегнулась через ограду, но в реке с довольно быстрым в этой части течением никого не увидела. Совсем рядом с местом, где он должен был упасть, каменная опора моста – он мог стукнуться об нее и тогда уже наверняка мертв.
Нет, только не это! Она перебжала на другую сторону и разглядела там, куда его могло отнести, порог с небольшим, но бурным водопадом. Если он выжил, ему не выбраться без помощи.
Сара крикнула в никуда «Помогите!», кинулась к каменной лестнице и, спотыкаясь от волнения, бегом спустилась к реке. Она неплохо умела плавать и наверняка прыгнула бы в ночной Тибр, чтобы спасти тонувшего по ее вине парня, если бы заметила его. Но в темной и быстрой реке, сколько она ни вглядывалась, уже не было никаких признаков упавшего в нее человека. На крики тоже никто не отзывался.
Утонул.
Сара еще несколько минут бегала взад-вперед по набережной, потом села на землю, обхватила колени руками и заплакала. Понятно, что в таком состоянии правильные мысли никому в голову не приходят, но воспоминание о герое «Ангелов и Демонов» Дэна Брауна, который упал в Тибр из вертолета как раз в этом месте, было совсем неуместным. Его-то выловили и откачали.
Наверху, на мосту остановилась машина. Хлопнула дверь. Водитель подошел к ограде, озираясь по сторонам.
– Эй! Эй! Нужна помощь! – Она вскочила на ноги, замахала руками над головой. – Тут человек тонет…
То есть, уже утонул, стоило бы добавить. И помощь теперь нужна не ему, а ей самой. Но эти детали, как выяснилось, не имели значения.
Мужчина, лица которого было снизу не разглядеть, заметил ее. Вместо того чтобы побежать к лестнице, он почему-то еще раз оглянулся по сторонам, вернулся в машину и уехал, резко тронувшись с места.
Вряд ли он ее не понял – Сара успела крикнуть ему вслед «Помогите!» на итальянском.
В поисках объяснения такой странной реакции она вспомнила, что оставила на мосту свой чемодан и рюкзак с деньгами и документами. Взбежала по лестнице и увидела на месте недавней короткой борьбы только домашний тапок несчастного утопленника.
– Этого не может быть.
Сара закрыла глаза, а когда окрыла их снова, чемодана с рюкзаком опять не увидела.
Она вернулась к площади перед церковью и села на парапет под памятником – наверное, потому, что это была самая освещенная часть острова. Или потому, что каменный святой Иоанн держал на руках спасенного ребенка.
Все случившееся требовало трезвого осмысления, причем немедленно.
«Всего за час я успела убить человека и оказаться одной ночью в незнакомом городе без денег и документов. Боже, так не бывает. И что мне теперь делать? Понятия не имею. Так, не паникуй. Выход есть и он только один – нужно идти в полицию. Бегом. Да, молодец, отличная идея. Если б еще знать, куда идти. Идиотка, в полицию ведь можно позвонить. Можно, но я не знаю номера, 911 в Италии не работает… У-у-у, лучше б я сама упала в реку… Так. Я поняла. Я в полном отчаянии и сейчас у меня начнется паническая атака.»
От атаки Сару спасла мысль о том, что она должна быть где-то недалеко от отеля «Тиберина», там у нее забронирован номер. Да! Нужно пойти туда, попросить их связаться с полицией.
Таксист был прав, это действительно совсем близко: через две минуты Сара уже стучала в запертую дверь двухэтажного домика с неприметной вывеской.
Заспанный парень в наброшенной на плечи куртке впустил ее внутрь.
– Вы заказывали комнату? Как вас зовут, синьорина?
Лестничная клетка первого этажа служила отелю лобби, а стол с компьютером заменял стойку ресепшн.
«Я только что убила человека, вызовите полицию», – собиралась сказать Сара, но вместо этого просто назвала свою фамилию.
Ночной портье нашел в компьютере ее бронь.
– Добро пожаловать в Рим, мисс Лемон. Мне нужен ваш паспорт и банковская карта.
– Лемен. Видите ли… – Сара поправила очки. – У меня только что украли все вещи. Вы не подскажете, где ближайшее отделение полиции?
– Сочувствую. – Он совсем не удивился. – Полиция здесь недалеко, пять минут. Я покажу вам.
Алессио, как написано было на его бейдже, достал из ящика стола карту и занес над ней ручку, чтобы отметить маршрут.
– Правда, – он поднял на нее глаза, – я не думаю, что они разрешат вам там переночевать. Скорее всего, через полчаса вы вернетесь.
«Еще как разрешат», – она не сказала этого вслух.
– Знаете что, – он положил ручку, – поскольку номер оплачен… Я мог бы оставить вас на одну ночь. Выспитесь, а завтра, надеюсь, вы решите проблему с документами.
– Я вам очень благодарна, – Сара чуть не добавила, что завтра она уж точно будет ночевать в тюремной камере.
Заснуть, конечно, не получилось.
Больше всего она нуждалась сейчас в близком человеке, которому можно было бы все объяснить. Собиралась позвонить матери, но вспомнила, что та как раз сейчас летит в Пекин на семинар по саморазвитию. Отец давно не жил с ними и не поддерживал отношений с бывшей семьей. Бойфренда у нее больше нет. Оставался младший брат Фил, но ему звонить не хотелось. Утешать он не умеет. Университетские приятели? С таким же успехом можно написать в фейсбуке «Я случайно утопила человека, что мне делать?»
Саре нужно было выговориться, а не получить совет. Тем более, что ничего правильнее, чем идти в полицию, никто в такой ситуации посоветовать не сможет.
Промаявшись в тяжелых раздумьях, она заснула только под утро, а проснулась около десяти от кошмара, в котором улыбчивый утопленник звал ее к себе со дна реки.
Видимо, следы ночных мук были заметны на ее лице, когда она спустилась на ресепшн.
– Доброе утро, мисс, – Алессио поднялся ей навстречу. – Не переживайте вы так. Хотите кофе?
Сара помотала головой.
– К сожалению, такое случается. Денег, конечно, не вернуть, но документы обычно подбрасывают.
– Вы вчера хотели дать мне карту…
– Да-да, вот она. – Портье развернул перед ней туристическую схему. – Смотрите, мы здесь. Полиция здесь. А вот американское посольство. Сходите туда. По-моему, они скорее вам помогут.
– Спасибо.
Совет хороший, только не для убийцы. Сара собралась с духом и, выйдя из отеля, повернула в сторону полиции – это всего в нескольких кварталах, не будет времени растерять решимость.
Она полночи думала о том, что скажет на первом допросе. Получалось, что если говорить всю правду, то в трагедии на мосту следователи должны увидеть много смягчающих ее вину обстоятельств. Начать с того, что он первый схватил ее за руку. И потом – она не сталкивала его в Тибр, во всяком случае, точно не хотела этого. Он сам упал, не удержав равновесия. Как это назывется? Непредумышленное убийство по неосторожности? Кажется, так, да. Вот только кто ей поверит?
В полицейском участке оказалась небольшая очередь. Перед Сарой стояла пожилая пара, говорившая по-немецки, и еще один парень, кажется, латиноамериканец. Дежурный за стеклянной перегородкой, который ждал, пока латиноамериканец заполнит какой-то бланк, увидев новую посетительницу, что-то сказал ей по-итальянски. Сара не разобрала всех слов, но уловила вопросительную интонацию. Смысл вопроса было нетрудно угадать.
– Здравствуйте. Я пришла заявить о преступлении, – тихо сказала она.
Полицейский или не расслышал, или недопонял, но переспрашивать не стал. Отвернулся, поднял трубку звонившего телефона.
С улицы вошла пышная дама в обнимку с узким высоким зеркалом в резной деревянной раме. Она открыла боковую дверь и появилась в комнате полицейского. Чмокнула его в щеку, прислонила зеркало к стеллажам у стены, потом что-то сказала, показав на него. Можно было догадаться, что это жена просит мужа забрать покупку, когда тот пойдет домой с дежурства. Муж прикрыл ладонью телефонную трубку, он выглядел недовольным. После короткого диалога с эмоциональными жестами, дама покинула участок, уверенная в своей победе.
Следом вышел латиноамериканец, закончив свои дела; Сара оказалась ближе к окошку. В зеркале, принесенном полицейской женой, видны были трое оставшихся посетителей. Кроме того, в нем отражался простенок над столом дежурного, где висели несколько листов с портретами – очевидно, разыскиваемых преступников.
Сара вздрогнула и инстинктивно попятилась, когда увидела среди них себя.
Длинные волосы, челка, закрывающая лоб, большие очки. Это была не фотография, а, видимо, фоторобот, что не делало сходство менее удивительным. Остальные детали, которые можно было издалека разглядеть, – овал лица, нос и губы с подбородком – не оставляли сомнений в том, кто изображен на портрете. Словно ее отражение в зеркале каким-то образом нарисовалось над столом.
Сара оцепенела. Как такое может быть? Она перевела взгляд на полицейского – тот морщил лоб, преодолевая языковой барьер в общении с немцами. Не похоже, чтобы он ее узнал. Повинуясь естественному, хоть и нелогичному порыву, пришедшая сдаваться убийца выскочила из участка на улицу.
Она бежала почти до набережной, пока не уговорила себя присесть на скамью. Нужно было все спокойно обдумать. Зря она отказалась от кофе в отеле – может сейчас мысли не прыгали бы в голове испуганными кроликами.
Да, кофе поможет. Сара дошла до ближайшего кафе, села за столик. Вспомнила о том, что у нее нет денег, только когда официант положил перед ней меню. Она торопливо поднялась и зашагала прочь из Трастевере по мосту Гарибальди.
На ходу думалось лучше.
Откуда у них ее портрет? На месте убийства точно не было никаких свидетелей. А если бы и были – вряд ли они разглядели ее лицо в темноте. А если бы и разглядели – как полицейские могли успеть за несколько ночных часов изготовить фоторобот и разослать его по участкам?
Какая разница, сказала она себе, я ведь все равно пришла туда, чтобы во всем признаться. Надо вернуться. Да, но они меня разыскивают за что-то другое. Не знаю за что, но я этого точно не делала, ведь я вчера еще была дома. Только как я это докажу, если у меня нет документов?
Вернув, пусть и не до конца, способность связно рассуждать, Сара решила, что прежде чем что-то делать, нужно попробовать выяснить, в чем ее подозревают. Помочь в этом мог брат Фил, который не то чтобы хакер, но наверняка сумеет найти в интернете базу данных итальянской полиции по разыскиваемым преступникам.
Она свернула с виа Аренула в сквер с большим фонтаном и маленьким памятником, села на свободную скамейку, нашла бесплатную WI-FI сеть и набрала брата в WhatsUp.
– А, сбежавшая невеста. Ну, как там Рим?
– Стоит. Слушай, Фил…
– Твой бывший задолбал своими звонками. Что, не могла ему прямо сказать?
– Я сказала. Подожди, не перебивай. У меня проблема.
Сара не стала рассказывать брату о трагедии на мосту, сказала только, что у нее украли все вещи.
– Почему-то я не удивлен. И ты звонишь, чтобы я прислал тебе денег.
– Как я их получу, умник? Без документов? Фил, это еще не все. Я пришла в полицию, чтобы заявить о краже и увидела у них на стене свой портрет.
– У тебя мания величия.
– Нет, у меня младший брат идиот. Ты что, не понял? Я в чужой стране без денег и документов, и меня разыскивает полиция. Неизвестно, за что.
– Не ори на меня. Я просто хотел сказать, что у тебя внешность…
– Да, ты встречал такую челку, очки и губы на каждом из порносайтов, которые заменяют тебе действительность. Ты уже говорил. Ты мне поможешь или нет? Я должна знать, в чем они меня подозревают.
– Ладно, дай мне десять минут. Перезвоню.
Сара откинулась на спинку и впервые за сегодняшнее утро огляделась вокруг.
Сквер был переполнен приметами мирной жизни далеких от криминала обывателей. Никто из гулявших никуда не спешил; все сидевшие на расставленных по периметру скамейках наслаждались теплом еще нежаркого солнца, не подозревая, что среди них разыскиваемая преступница.
Если они не подозревают, то почему тогда разглядывают? Вот, например, этот бездомный, доедающий яблоко, чего он так на нее уставился? А эта тетка в розовой мини-юбке не по возрасту – почему она смотрит так, словно Сара увела у нее мужа? Или кого-то убила?
Приступ паранойи одолеть не удалось: Сара нервным движением сняла очки, кое-как собрала волосы на затылке, низко склонилась над телефоном и стала исподтишка приглядываться к соседям.
Не все оказались такими мирными, какими выглядели на первый взгляд.
На соседней скамейке сутулый мужчина в пиджаке и при галстуке говорил по телефону на неизвестном языке («польский? русский»). Скосив на него глаза, Сара подумала, что не у нее одной сегодня плохой день.
Сутулый явно с кем-то ругался; среди потока незнакомых грубых слов Сара вдруг услышала знакомое – «Караваджо». Он сказал не просто Караваджо, а «falshivy Caravaggio» – смысл этого словосочетания нетрудно было понять, не зная языка. В прошлом году Сара помогала сокурснице писать работу о Караваджо, там даже было немного о подделках, поэтому она невольно начала прислушиваться к разговору.
В этот момент позвонил Фил.
– Можешь выдохнуть. Они разыскивают какую-то женщину, которая неделю назад напала на кого-то с пистолетом «с целью ограбления». Если приглядеться, это не ты на портрете. Но очень похоже, нетрудно ошибиться. Говорил тебе, смени прическу.
Да, надо бы. Все детство Сара стриглась коротко – так было удобнее. Однажды, лет в тринадцать, прожигая зеркало ненавидящим взглядом, она решила, что тот, у кого такие оттопыренные уши и позорные прыщи на лбу, просто обязан прятать их от людей. Так появилась густая грива и челка до бровей. Прыщи давно прошли, уши не раздражали; в чувстве защищенности, которое дарила камуфляжная прическа, Сара тоже уже не нуждалась. Просто привыкла.
– Спасибо, братик. – У нее немного отлегло от сердца.
– Я послал тебе адрес посольства, иди сначала туда, – сказал Фил взрослым голосом. Ему уже шестнадцать, он не любил, когда она его так называла. – На сайте написано, что они выдают в таких случаях travel document, типа временный паспорт.
– Ладно, ага. Ты мне очень помог.
Он прав, нельзя появляться в полиции без документов – это единственное доказательство того, что ее не было в Риме на прошлой неделе. Сара развернула на коленях карту-схему, которую дал ей портье, чтобы изучить путь до посольства.
Мужчина с соседней скамейки закончил свой неприятный разговор, встал и пошел к выходу из скверика.
У Сары зазвонил телефон – это снова Фил.
– Сюрприз, сестренка. – Несмотря на шутливый тон, голос звучал озадаченно. – Тебя еще раз объявили в розыск. Другие римские копы. Вот прямо только что.
– То есть?
– Они считают, что ты… ну в смысле она, причастна к краже произведений искусства. И здесь уже не фоторобот, а типа снимок с камеры наблюдения.
– Сюр какой-то. Спасибо, Фил, позвоню тебе из посольства.
Сара убрала телефон, в задумчивости надела очки. Все это очень странно. Теперь у нее два двойника? Или одна и та же женщина, очень на нее похожая, грабит прохожих в свободное от похищений произведений искусства время?
Она вышла из сквера, держа перед глазами карту. Подняла голову, чтобы прочесть название улицы, на которой оказалась, и заметила, как человек, только что говоривший о фальшивом Караваджо, свернул в арку большого дома. Над ней висел щит с двухглавым орлом и надписью: «Центр русской науки и культуры». Значит, он русский?
Мысли о странном русском, кем бы он не был, отвлекали от главного. Сара решила перестать обо всем этом думать до встречи с консулом.
2
У карабинера2 Теодоро Марини в этот четверг образовался выходной. А накануне он лег спать около трех ночи. Он пытался, не просыпаясь, объяснить все это маме, которая стояла над кроватью с телефоном в руке.
– Нет.
Синьора Иллария Марини настаивала:
– Это дядя Стефано, он говорит, у него есть для тебя важная новость.
– Потом.
– Да, Тео, очень важная, Стефано уверен, что ты расстроишься, если узнаешь об этом чуть позже.
– А… который час?
– Уже полвосьмого. Сделаю тебе завтрак.
– Не надо, может, я еще досплю. – Тео открыл один глаз и взял телефонную трубку.
Через сорок минут невыспавшийся сотрудник подразделения карабинеров по охране культурного наследия капитан Марини уже сидел за столиком в кафе с синьором Стефано Росси, пожилым джентльменом с академической бородкой, профессором Института реставрации и консервации, дальним родственником и старинным приятелем его матери. В кругу семьи он слыл романтиком и фантазером.
Дядя Стефано, объявивший, что не хочет обсуждать свой важный вопрос по телефону, выглядел взволнованным. Он расспросил о здоровье мамы и остальных родных как-то необычно для него коротко, и поспешил перейти к делу.
Вчера ему позвонил падре Джованни из церкви Сант-Агостино («ты должен знать падре Джованни, он.. ну, ладно, неважно») и попросил приехать взглянуть на «Мадонну Лорето» или, как ее еще называют, «Мадонну Пилигримов» кисти Караваджо, которая украшает алтарь капеллы Кавалетти. Ему показалось, что правый нижний угол картины слишком выступает из ниши в стене.
Час назад Стефано заехал перед работой в Сант-Агостино и осмотрел правый нижний угол картины. Он действительно чуть отставал от стены. Профессор уже собирался сказать отцу Джованни, что пришлет кого-нибудь поправить крепления, но задержался, нагнулся ближе к картине, чтобы рассмотреть этот угол, а потом понюхал его.
– Что ты сделал, дядя Стефано?
– Понюхал, да, что тут удивительного? Приготовься удивиться по-настоящему, мой мальчик. Там не Караваджо!
– Отлично. А кто тогда?
– Откуда я знаю? Ты что, еще не проснулся? – Стефано возмущенно взмахнул руками. – Там висит подделка! Причем, свежая. Эта картина пахнет краской!
– Хм. Ты уверен? Камера наблюдения смотрит прямо на капеллу. Незаметно подменить картину невозможно. И сигнализация…