Алые зори Егора Романова

– Я тебе работника на все руки привез Махмуд. Вот посмотри какой здоровый – сказал рыжебородый Сахрутдин, сдергивая с головы Егора мешок. Егор зажмурился от слепящего солнечного света. Махмуд, пожилой чеченец в высокой каракулевой шапке, с окладистой седой бородой, подошел к Егору, осмотрел его со всех сторон. – Как скотину осматривает – подумал Егор, – хорошо в рот не заглядывает.

– Воевал? – спросил его Махмуд.

– Нет – ответил Егор.

– Тогда зачем пришел на нашу землю?

– К другу шел за помощью.

– Какую помощь ты хотел от друга? – продолжал пытать его Махмуд.

– Брат мой до войны в Грозном жил, – соврал Егор, не моргнув глазом, на консервном заводе работал, да вот пропал. Мать извелась, просила найти.

– Друг не помог?

– Нет.

– Правильно. Чеченец русскому не друг. А ты баран безмозглый, хоть и здоровый – рассмеялся Махмуд. Боевики захохотали вместе с ним.

– Ну ничего, мозги тебе не понадобятся. Будешь хорошо делать то, чего тебе скажут, будешь живой – продолжил он.

– Что ты умеешь?

– Много чего – ответил Егор.

– Ладно, посмотрим.

– А это что за дохлятина? – ткнул он палкой в грудь раненного пленника. Зачем его притащили? Он на ногах не стоит. У меня не лазарет. Оставьте эту падаль себе или прирежьте.

– Он молодой, оклемается, – заступился за своего товарища другой пленник, и тут же получил внушительный удар, от которого свалился на землю.

– Вставай ишак, чего разлегся, будешь говорить когда тебе разрешат – потешались боевики, пиная упавшего пленника. Тот под градом ударов, все же сумел встать на ноги.

– Э, Махмуд, гарячий болно, астын – сказал один из боевиков – за них выкуп можно палучить. У этой дохлятина мат, атец богатый, – коверкая русский язык, ткнул он пальцем в сторону раненого. Внутри Егора все кипело от негодования. Он еле сдержался, чтоб не показать своей закипающей злости. Сорвусь – все погибнут, понимал он, а мне надо жить и этим солдатам тоже. Он подвинулся ближе к молодому раненному солдату, как бы загораживая его собой.

– Бери Махмуд, этот один стоит пятерых, а солдаты в придачу. Хочешь убей, хочешь съешь, – заметил рыжебородый Сахрутдин, все опять захохотали. – По барану за каждого дашь и мы в расчете. Махмуд что-то крикнул по-чеченски. Появился рослый угрюмый парень, он накинул Егору на шею веревочную петлю-удавку, такие же петли стянули шеи солдат, затем все веревки связал вместе и потянул пленников за собой. Удавка сдавила горло, заставляя убыстрять шаг. Раненный пленник не поспевал, задыхался. Егор помогал ему как мог, принимая на себя удары плети конвоира. Другой пленник матерясь сквозь зубы, обещал при случае расплатиться за все с лихвой со своими рабовладельцами. Конвоир охаживал и его плетью. Мальчик подросток бежал впереди этой средневековой процессии и что-то гортанно выкрикивал. Из дворов выходили женщины, дети. Мальчишки кидали камни, норовя попасть пленникам в головы. Одна из женщин подбежала к Егору и плюнула, целясь ему в лицо. Егор отшатнулся. – За что? Я этим людям не сделал ничего плохого. Они так ненавидят русских, что готовы разорвать каждого на куски. Пройдя половину улицы, угрюмый свернул в кривой переулок, в конце которого остановил процессию. Там прямо в земле за железными решетками зияли ямы. Пленников одного за другим спустили в яму и заперли решетку на замок.

Глава 6

– Ну, давайте знакомиться – обратился Егор к своим невольным товарищам. – Я Егор Романов из под Тулы.

– Я Макс, а это Толян – представился товарищ раненного. Мы оба москвичи, срочники. Нас из «учебки» сразу на Кавказ отправили. В первом же бою в плен попали. Да и боя-то не было. Окружили внезапно и перестреляли всех. Мы и опомниться не успели. Я бы ушел, да Толяна подстрелили, вот мы и подзадержались. Они хотели убить нас, но я сказал, что родители наши очень богатые, дадут за нас большой выкуп.

– Что, правда богатые? – спросил Егор.

– Да нет, обычные, середнячки. Я соврал, раненного Толяна прикончили бы, для работы он не годится.

В яме стоял затхлый воздух, насыщенный испражнениями. Сколько здесь перебывало пленников до них, неизвестно. Узники здесь ели, спали и справляли нужду. Привалившись спиной к стене ямы, бледный Толян дышал часто и со свистом. Похоже легкое задето – предположил Егор.

– А что будете делать, когда поймут, что за вас не заплатят? – спросил он у Макса.

– А до того времени, что- нибудь изменится. Может сбежать удастся. Толян бы окреп, тогда и его бы на работу пристроили, а там, глядишь, что-нибудь придумали бы.

– А ты сам-то чего перед этими суками расстилаешься? Я так понял ты не из призывников? – предположил Макс.

– Отслужил я пять лет тому назад. Брат мой здесь пропал. Может быть вот так же, как мы, в яме томится, а может погиб. Искать приехал – ответил со вздохом Егор, может что слышали? Романов Борис его зовут.

– Нет – отрицательно мотнул головой Макс. Мы ведь только прибыли, а он видать раньше нас здесь оказался.

– Пить – простонал Толян.

– Потерпи друг, ведь должны же они нас поить и кормить, если рассчитывают на выкуп, – предположил Макс. – За мертвяков-то ничего не получат. Поздно вечером, когда уже сумерки пригасили синеву клочка неба, видневшегося сквозь решетку, сверху послышался шорох, решетка откинулась и вниз на веревке опустилась корзинка с кувшином воды и черствой мучной лепешкой. Егор взял кувшин и лепешку и крикнул голове, которая виднелась в просвете их тюремного колодца:

– будьте людьми, принесите хоть какие-нибудь лекарства для раненного и воды побольше, худо ему, умрет, денег не получите! Голова ничего не ответила. Решетка встала на место, щелкнул замок. Егор разделил лепешку на три части, отпил немного воды и передавая кувшин Максу, предупредил: – не пейте всю, оставьте воды раны омыть. Он обследовал свою рану, кровь не сочилась, подсохла коркой. Заживает, как на собаке – отметил он. Оторвал кусок от своей рубашки, смочил водой и приложил к воспаленному плечу. Кровяная короста постепенно размякла, немножко полегчало. – Ты Толяну рану омой. Кровь отмочи, стягивать кожу не станет. На вот остатки рубашки – поучал Егор Макса, и много не пои, давай по глотку.

Всю ночь Толян метался в бреду: то кричал что-то несуразное, то звал маму. К утру, когда алый отблеск зари окрасил решетку темницы, он стих, вроде как уснул. Егор, не спавший уже пару ночей, задремал. Очнулся он от окрика: – Эй, ты здоровый, давай сюда! Сверху в яму спустилась лестница. Вчерашний конвоир указал пальцем на Егора: – ты, вылезай. Егор поднялся по спущенной лестнице наверх. Свежий воздух хлынувший в легкие, вытесняя смрад ямы, буквально опьянил его. Стражник связал ему руки за спиной и, толкнув в спину, повел его обратно в тот дом, куда их привезли вчера. Там стражник о чем-то поговорил по-чеченски с женщиной, вышедшей из дома. Та, жестикулируя руками, давала наставления громко, повелительно. Стражник послушно кивал ей в ответ. Егора провели за дом, где располагались строения для скота. Стражник развязал ему руки, показал на вилы и лопаты в углу сарая и приказал: – хорошо убирай. Не понравится хозяйке, палку об тебя обломаю. Сам, обняв ружье, присел на низкую каменную кладку хозяйственной ограды, уставившись зло на пленника выпуклыми черными глазами. Егор взял вилы, взвесил в руке и подумал: подходящее оружие, не ребята бы, показал бы я этому вояке «куськину мать». Но, тяжело вздохнул и приступил к работе. До обеда он трудился не покладая рук. Вычистил от навоза все помещения для скота и подмел весь хозяйственный двор. Потом появилась все та же женщина, что-то прокричала стражнику. Он махнул Егору рукой. Егор аккуратно поставил на место метлу и вилы и пошел за стражником. У ворот стояли жигули с откинутым капотом. Молодой парень с жидкой бородкой на прыщавом лице копался в моторе. Рядом стоял сам хозяин Махмуд.

– Ты машину починить можешь? -обратился Махмуд к подошедшему Егору.

– Я трактор чинил, комбайн. А автомобиль не приходилось – ответил Егор.

– Э, какая разница, железка все равно железка. Давай смотри – приказал он. – Отойди Саид, – сказал он прыщавому, – дай русскому посмотреть. Мне сказали что он мастер на все руки. Вот и посмотрим какой он мастер. Егор снял куртку, закатал рукава свитера и принялся обследовать мотор. Машина была старая, в запущенном состоянии. Под капотом разве что мыши не водились. Егор попросил тряпку и воды, тщательно прочистил все закоулки двигателя, проверил все контакты и проводки, но машина не заводилась. Он еще раз проверил контакты и нашел неполадку. После очередной пробы двигатель неуверенно, будто захлебываясь, все таки заурчал. – Масло надо поменять и аккумулятор на исходе – сказал он Саиду, наблюдавшему за ним все время, пока Егор работал.

Между тем уже вечерело. Подошел Махмуд, осмотрел машину, вычищенную Егором и внутри, и снаружи, посмотрел оценивающе на Егора и пробурчал: – ладно, отдыхай сегодня. Подошел охранник, сунул Егору лепешку и кувшин воды.

– Пошли – приказал он Егору. Но Егор обратился к Махмуду:

– Хозяин, нам бы воды побольше да лекарства для раненного. Ты ведь хочешь получить за него выкуп. Он умрет, если ему не помочь. Потеряешь пленника, потеряешь деньги. Много денег, его отец очень богатый человек – вдохновенно врал Егор, играя на жадности Махмуда.

– Откуда я тебе лекарства возьму? Сами лечимся чем придется. Пусть его отец поспешит с выкупом, если хочет своего щенка живым увидеть! – рявкнул Махмуд.

– Ну хоть пузырек перекиси водорода или спирта, или водки – продолжил Егор, рискуя навлечь на себя гнев хозяина. Но Махмуд сказал что-то Саиду и тот пошел в дом. Вернулся он с пузырьком перекиси и бегущей вслед за ним женщиной, которая громко ругала его, размахивая руками. Махмуд цыкнул на нее. Женщина сбавила прыть, но все еще продолжала возмущаться.

– Ну и семейка – подумал Егор – за копейку удавятся. Он сунул пузырек в карман куртки, подхватил кувшин с водой и покорно зашагал к своей тюрьме. Когда стражник закрыл решетку зиндана, Егор внимательно обследовал рану Толяна.

– У него пуля прямо под кожей – сказал он, почти насквозь прошла. Можно вытащить, если бы нож был.

– Есть у меня ножик, подал голос Макс, только перочинный.

– Сойдет – сказал Егор. Макс вытащил из заднего кармана брюк маленький перочинный нож, нажал на кнопочку и лезвие автоматически выскочило из рукояти.

– Это мне отец еще в десятом классе подарил – улыбнулся он.

– Тебя что, не обыскали? – удивился Егор.

– Они набросились на нас кучей. Я оказался на спине. Все что было в карманах куртки и брюк, все вышарили, а перевернуть меня не сообразили, – усмехнулся Макс. Но с перочинным ножом много не навоюешь. Егор взял ножичек, попробовал пальцем остроту лезвия. – Да, надо бы наточить немного. Они оба с Максом принялись шарить в сумерках темницы, в поисках хоть какого-нибудь камешка. Камешек был найден и Егор тщательно наточил ножик. – Давай Макс подлечим немного твоего друга. Переворачивай его на живот, пулю доставать будем. Держи его за плечи, чтоб не дергался. Оторвав очередной лоскуток ткани от своей основательно истерзанной рубахи, Егор смочил его перекисью из пузырька, обтер ножик и кожу Толяна в районе раны.

– Терпи Толян – сказал Егор и решительно рассек багровый воспаленный абцес. Толян мучительно громко застонал. Не обращая внимания на стоны, Егор выдавил гной, а с ним и пулю. Полил перекисью рану, отчего жидкость запузырилась, зашипела, закипела. После того, как перекись перестала пузыриться, прикрыл рану лоскутом ткани. – Вот теперь пойдет на поправку. Должен пойти, словно убеждая себя, добавил он. -Теперь и перекусить можно. Напоив больного и устроив его поудобнее, Егор с Максом, разделив лепешку, принялись за еду.

– Ну чего там? – еще не прожевав свой кусок, нетерпеливо полюбопытствовал Макс. Про наших ничего не слышно?

– Нет – ответил Егор. Тихо, будто и войны нет.

– А тебя зачем звали?

– Работать – кратко ответил Егор.

– А что заставили делать?

– За скотом прибрать, машину починить.

– Починил?

– Починил.

– А что, сображалка не сработала удрать на этой машине? – съязвил Макс.

– Я под надзором работал, да если б я удрал, вам бы уж точно не поздоровилось, а так глядишь Толяну на лекарство заработал.

– А я бы точно драпанул, а там будь что будет – вздохнул Макс.

– Что, и друга бросил бы?

– Да нет – замялся Макс. После некоторого молчания, он обратился к Егору, которого уже клонило ко сну:

– Попроси завтра за меня, пусть тоже на работу выведут, а то дышать здесь нечем.

– Не попрошу – ответил Егор.

– Почему?

– Удерешь еще, а нам с Толяном за тебя башки отрежут.

– Да нет друг, ты неправ. Я Толяна не брошу. Просто осмотрюсь, воздухом свежим подышу. А что я тебе на счет побега сказал, так, просто потрепался немного.

– Ладно – миролюбиво пообещал Егор засыпая, – попрошу. На следующее утро, когда охранник пришел за ним, Егор высказал ему просьбу Макса. Тот кивнул головой и что-то пробурчал по-своему. В этот день Егор правил забор на хозяйственном дворе. Охранник, пригревшись на солнышке, вроде как даже вздремнул, видя что Егор усердно трудится. Из расслабленного состояния его вывела все та же сварливая женщина, что вчера кричала на него за пузырек с перекисью.

– Спишь ишак! Я Махмуду скажу как ты охраняешь русского.

– Э, женщина, не кричи так громко. От тебя оглохнуть можно – огрызнулся охранник, – русский хороший работник, правильно работает.

– Правильно работает! – не сбавляя напора прокричала женщина – пусть котлы почистит!

– Сама почисти, у него есть другая работа. Махмуд сказал забор починить. Во время перебранки подошел еще чеченец средних лет, высокий, в меховой шапке.

– Эй, Хава, Махмуд когда будет? – спросил он у женщины.

– К обеду вернется. А что ты хочешь? – поинтересовалась женщина.

– Не твое дело. Это мужской разговор – отрезал подошедший. Сел рядом с охранником на скамейку и уставился на Егора. Уловив его острый, пристальный взгляд, Егор отметил: – на коршуна похож, глаза пронзительные, нос крючком, лицо узкое, сухое. Разговаривая с охранником, он резко взмахивал руками, словно крыльями. – Ну точно коршун, только что не взлетит – внутренне усмехнулся Егор. Вскоре на дворе появился Махмуд. Пришедший, перейдя на чеченский, о чем -то долго рядился с ним. Наконец Махмуд согласился, «коршун» отсчитал несколько ассигнаций, отдал Махмуду и они пожали друг другу руки. Егор, как и в первый день, трудился без отдыха до сумерек. Прежде чем уйти в свою темницу, он напомнил охраннику о просьбе Макса.

Толян этой ночью не кричал, не метался, затих. Егор обеспокоенно притронулся к его лбу – температура спала. Егор прислушался – дышит. Ну, значит на поправку пошел – облегченно вздохнул он.

– Ну что, живой? – спросил его Макс.

– Живой, спит – отозвался Егор.

– Вот и ладненько, чуть окрепнет и дадим деру – повеселел Макс. Утром наверх пригласили и Макса. Очнувшийся Толян с тревогой смотрел на них.

– Не бойся – успокоил его Макс. Мы до вечера. В кувшине вода и вот кусок лепешки. Поешь и спи. Егор отметил про себя, что ведут их не на двор Махмуда, а на другой конец села. Когда они очутились за воротами, Егор увидел вчерашнего «коршуна». – Сволочь Махмуд, вчера это он нас продавал – понял он. Мы для них что скотина, рабы. Двадцатый век. Я представить даже не мог, что стану рабом. И у кого? У этих малограмотных, а порой и вовсе невежественных горцев, живущих по архаичным законам. Горячая волна крови прилила к его лицу. Остынь – приказал он себе. Так надо до поры. А когда эта пора придет Егор не знал. Он ждал Аслана, ведь тот обещал найти его. Аслан знает куда нас увезли. Он придет – верил Егор. До обеда они с Максом таскали тяжелые камни, для постройки, со склона горы во двор «коршуна». Макс, задыхаясь, присел отдохнуть на минуту и тут же получил удар палкой по спине, затем посыпались пинки и ругань.

– Вставай баран, работать! – кричал охранник, продолжая колошматить палкой Макса. Другой охранник равнодушно наблюдал со стороны за этой сценой.

– Не бей, он будет работать – заступился за Макса Егор и тоже получил между лопаток.

– Изобьешь нас мы совсем не сможем работать, а за нас еще деньги можно получить – не унимался он, уворачиваясь от ударов.

– Оставь их, изуродуешь, Гасан разозлится – заметил другой охранник. Егор с Максом приступили к работе.

– Ты поменьше бери камни – тихо поучал Макса Егор.

– Я убью эту суку. Сейчас вот выберу поострей камень и шарахну по башке – зло выдавил из себя Макс, – а ты другого на себя бери, справимся.

– Справимся, только ты забыл про Толяна. Место где мы работаем, просматривается со всего села. Нас настигнут через десять минут и поминай как звали. Потерпи, за нами придут.

– Кто придет? – насторожился Макс.

– Вечером расскажу – пообещал Егор. – А сейчас не зли их, побереги свои руки и ноги, чтобы не переломали. Они тебе еще понадобятся. Вечером Егор рассказал своим товарищам про Аслана.

– И ты ему веришь? Он же чеченец, такая же сволочь как все они – возмутился Макс. – Я то думал у тебя что посерьезней есть, а этот твой друг фуфло – кипятился он.

– Не надо всех одной меркой мерить. Мы были настоящими друзьями. В походах вместе спали, ели, пили из одной кружки, читали одни книги. Он стоял за меня горой, я за него. И если бы он не хотел мне помочь, то не подал бы надежду. А он сказал: я найду тебя. И он знает где мы.

– А ничего что он из автомата по нашим шмаляет? – задал провокационный вопрос Макс.

– Можно стрелять и не попадать в цель – ответил ему на вопрос Егор.

– Не верю я твоему чеченцу – упрямо повторил Макс.

– Можешь не верить, но потерпи несколько дней, не провоцируй наших конвоиров. А ты Толян не шустри. Полегчало и хорошо. Притворись тяжело больным, что бы и тебя в работу не запрягли. Ешь, отсыпайся, набирайся сил – по отечески наставлял Егор раненного.

– А где ты со своим чеченцем так сдружился? – поинтересовался Макс.

– Я здесь служил на Кавказе вместе с ним в одной роте. Он привел меня в свой дом, познакомил со своей семьей. Они хорошие люди. Ладно, давайте спать, завтра на работу – добавил он.

Через три дня каторжной работы «коршун» Гасан вернул их Махмуду.

– Он гнида сдает нас за деньги в аренду – возмутился Макс. Но не успел он снова открыть рот для очередного проклятия, явился Махмуд и спросил в упор Макса:

– Почему ваши родители не отвечают на письмо и не спешат с выкупом?

– Так рано еще, пока письмо дойдет туда, пока обратно, война ведь, может письмо задержалось – предположил Макс.

– Война, не война, если через неделю не получу выкупа, прирежу как баранов – пригрозил он. И невдомек было Махмуду, что адрес Макс назвал ложный. Он не хотел расстраивать родителей. Как нибудь выберемся, надеялся он. В двадцать лет еще верится в чудеса и в свое бессмертие. На следующее утро, когда охрана доставила Егора и Макса на двор дома Махмуда, к дому подъехала машина. Изрыгнув клуб дыма, остановилась у ворот. Охранник впустил молодого рослого чеченца в черной бурке накинутой на плечи и глубоко надвинутой по самые брови, мохнатой шапке. Егор взглянул на приезжего и вздрогнул. Он узнал Аслана.

– Салам алейкум хозяин – поприветствовал Аслан вышедшего навстречу ему Махмуда. Махмуд ответил на приветствие и спросил, что привело молодого джигита в его дом. Аслан, разведя руки в стороны, заговорил:

– Уважаемый, я молодой, сильный, красивый надумал жениться.

– Но у меня нет для тебя невесты. Все женщины в моем доме старые, не годятся тебе в жены – удивился Махмуд.

– Дай мне договорить – парировал Аслан. – Не за невестой я приехал к тебе. Чтобы привести невесту в дом, надо его построить. А я слышал у тебя работник толковый есть, все может. Одолжи мне его, я хорошо заплачу. Потом верну живого и здорового.

– Дом построить много времени надо, а этот работник мне самому нужен – сказал Махмуд, а глаза его уже жадно шарили по тугой пачке денег, которую Аслан вынул из под бурки.

– Да дом -то у меня есть, его подправить только немного надо. Недели за две управится – уговаривал Аслан Махмуда, не пряча денег. – Нехорошо невесту в плохой дом приводить, жизнь несладкая будет – продолжал уламывать он Махмуда. Тот тяжело вздохнул. Ему и денег хотелось, и ценного работника жаль отпускать.

– Если твой работник постарается, я тебе стадо баранов дополнительно подгоню, – добавил Аслан. И патологическая жадность перевесила.

– Ладно, на две недели только, а потом верни, хватая деньги, согласился он.

– Эй, махнул Аслан рукой Егору, поехали! Мне ждать некогда, невеста постареет. Егор послушно подошел к Аслану и тихо сказал:

– Без ребят не поеду.

– Садись в машину, а там придумаем что-нибудь, подтолкнул грубо Аслан Егора. Егор сел и машина сорвалась с места, обдав Махмуда облаком дыма. Тот кричал что-то в след и плевал себе под ноги.

– Ай-я-яй! Я старый дурак, расслышал Макс – не спросил где этот жених живет, расстраивался Махмуд. – Чего пялишь глаза, – обрушился он на Макса. – иди, работай! А ты чего столбом встал! – заорал он на охранника. Охранник в свою очередь сорвался на пленника:

– Пошел грязная свинья!

– Сам ты свинья, морда черномазая – мысленно огрызнулся Макс. – Эх, Егор, предал, шкуру свою спасает. А еще мне мораль толкал – о друге думай, а сам, как только представился случай, так сразу про нас забыл.

Глава 7

Вечером после работы, Макс вернулся в зиндан один.

– Все Толян, осиротели мы с тобой. Неделя жизни у нас осталась. Думать надо как выбираться отсюда. Ты идти сможешь? – спросил он у Толяна.

– Смогу, я днем ноги разминал. Ничего, держат – отозвался Толян.

– Утром стражник за мной придет, я его придушу, – выдавил из себя Макс.

– А Егор где? – поинтересовался Толян.

– Я так понял, за Егором его дружок приехал и выкупил. Уж больно охотно он в машину прыгнул.

– Повезло ему – вздохнул Толян.

– Не дрейфь Толян, нам тоже повезет. Давай спать. Завтра я этого черномазого все равно прикокну. Не успел он уснуть, как наверху послышалась возня, короткий сдавленный вскрик. Загремела и отодвинулась решетка, вниз спустилась лестница.

– Макс – услышал он голос Егора – поднимайтесь. Сперва Толян, потом ты. Пленники вскочили вне себя от возбуждения. Егор помог выбраться пленникам. Наверху царила непроглядная темень. Но даже в темноте пленники разглядели смутную фигуру второго человека.

– Это Аслан, прошептал Егор. Давай Макс помоги, охранника скинем в яму и решетку прикроем, не сразу обнаружат.

– С удовольствием, – отозвался Макс. – Я эту гниду утром собирался придушить. У, сволочь, – остервенело пнул он охранника.

– Оставь его Макс, он мертвый – оттолкнул его Егор.

– Жаль что не я, у меня руки зудели на эту падаль за все его пинки и оскорбления.

– Пошли – шепнул Егор. И пленники друг за другом скрылись в ночной мгле. Когда рассвет едва тронул край небосвода, машина с беглецами съехала с проезжей дороги на едва заметную лесную заросшую колею. Пропетляв еще с полчаса между гор и зарослей, машина остановилась. По узкой горной тропе беглецы поднялись к маленькой халупе, прилепившейся к скале. Путников встретили две большие лохматые собаки. Они хрипло облаяли гостей, но Аслан окликнул их по именам, и собаки, виляя хвостами, бросились его облизывать. Из халупы вышел старик с посохом.

– Отец, обратился к нему Аслан, пусть эти ребята несколько дней побудут у тебя. Если я не вернусь через неделю, проведи их через перевал твоей тропой. Там за перевалом русский гарнизон. Отец, помоги им, это мои друзья.

– Спасибо Аслан, – поблагодарил его Егор, крепко обняв друга, – и прости, я было усомнился в тебе, но я не вернусь домой, пока не отыщу брата.

– Егор, может случиться так, что я не смогу больше тебе помочь, я каждый день хожу по краю пропасти – ответил Аслан.

– А почему бы тебе с нами не двинуть к русским? – спросил его Егор.

– Дело у меня есть здесь. Не спрашивай какое. Старик надежный, не выдаст. Он мой близкий родственник. Сделает все, как надо. Ну, прощай! Аслан крепко обнял Егора, пожал руки Максу и Толяну, спустился обратно к машине и уехал.

– Заходите ребята, гостеприимно пригласил старик беглецов в свою бедную халупу. – Поешьте, отдохните. Сюда редко кто забредает. Я пасу здесь овец. Старик достал с полки лепешки пшеничные, завернутые в полотенце, кусок овечьего сыра, поставил перед беглецами кувшин молока. – Позже барана зарежу, мясо будет. Поправляйтесь. Я вижу отощали вы – добавил он. Ешьте, а я пойду снаружи посижу. Ребята накинулись на еду. Поев, Егор вышел к старику. Тот сидел привалившись спиной к стене халупы и смотрел задумчиво вдаль. Собаки, лежавшие у его ног, поднялись было, но старик прикрикнул на них и они снова улеглись.

– Отец, мы не спали ночь, где бы нам прилечь? – спросил Егор у него.