Искушения. Роман

– Вилена! – голос Жана прозвучал настолько нежно, что она съежилась, услышав свое имя, и подняла к нему голову. – Ты меня так и не простила.

– Простила? – переспросила она. – За что? Я же не Господь. Это он имеет право: прощать или не прощать. А я тебе благодарна! Правда, правда! Ты открыл мне меня – без иллюзий и прикрас. Ты сделал из меня то, что никто не решался… – махнула рукой, пояснять не стала. Снова опустила голову и вздохнула. – Давай выпьем.

– Вилена! – он, наконец, присел рядом и взял ее руки, удерживая от бутылки. – Прошу.

– Ты все еще здесь? – спросила так, словно прошло несколько часов, а не секунд. Прищурилась, присматриваясь. – А где мои вчерашние вещи?

– В корзине. Зачем они тебе?

– У меня там что-то было.

– Скажи, я принесу.

– Я сама! – поднялась, пошатываясь ушла, он последовал за ней. Виен уселась на пол, достала брюки и вывернула карманы, говоря: – пусто! – и тут же закричала: – Жан! – крикнула громко и, увидев его, добавила: – А, ты здесь. Где мои сигареты?

– Виен! Ты не куришь!

– Не курю! Точно сказано. Это я так, со вчера, убиваю в себе НИЧТО! Так где? Отдавай, нехороший такой человечище!

Он принес три пачки:

– Какие?

– Пока не поняла, но цвет нравится зелененький!

– Возьми.

– А прикурить? – поднялась и тут же села на корзину. – Тебе не кажется, что меня становится все меньше?

– Не, кажется! – неожиданно для себя Жан засмеялся: Виен имела необычайное свойство – в любых ситуациях становиться ребенком, проказным, но милым. Вот и сейчас – ни капли макияжа, небрежно одета, короткие волосы торчком, опять похудела, а выражение глаз, как у пятилетнего ребенка, съевшего весь шоколад. Виен не заметила его смеха, или абстрагировалась. Все еще улыбаясь, Жан добавил: – Тебя, наоборот, много!

– Правда? – она соображала, в каком плане он это все говорит и крутила сигаретку. – Мужчина! А прикурить?

Жан чиркнул зажигалкой и поднес ей. Виен затянулась, скривилась и сразу закашляла.

– И для чего? – поинтересовался Жан, глядя на ее побелевшее лицо.

– Если бы я знала…

– Дорогая! – Жан попытался забрать у нее сигарету. – Тебе не идет и ты, напоминаю, не переносишь дым! Даже снадобья Дэна не смогли это исправить. У тебя аллергия, будет плохо.

– Куда же хуже, чем есть?

– Пожалуйста, пропустим это истязание. Действительно, тебе не к лицу сигарета.

– Да, что ты говоришь?! – она сделала очередную затяжку и вырубилась.

– Хотя бы так! – Жан отнес ее на кровать и опять послушно начал исправлять устроенный ею безлад.

****

«Одна ошибка. Одна оплошность. Пусть даже большая, но не преднамеренная! Одно недосказанное слово, а в моем случае недописанное! Только единственный раз ревность закрыла мне глаза, всего лишь на мгновение я оказался слаб, а кару буду нести всю жизнь. Почему я тогда не поговорил с ней, почему не осмелился высказать свои сомнения? Все бы давно забылось. А теперь я пожинаю плоды собственной глупости! И ведь любил ее тогда и люблю сейчас в два раза больше! И она меня любит, я это знаю. Очень любит. Иначе давно бы уже вычеркнула из своей жизни. А обиду помнит…. Столько лет прошло с той никчемной записки, столько переговорено, еще больше – вымолено прощения, а стыдно до такой степени, что не знаю, куда девать глаза! Милая моя Виен! Как же тебе будет плохо, после всех этих загулов, но как это вовремя случилось. Ты хоть смогла все выплеснуть! И я теперь буду надеяться, что забудешь мою погрешность, увидишь, насколько сильно я тебя люблю, и простишь – старого, глупого мужа! Теряющего голову от пристрастия к тебе».

****

Наутро у Виен срыв начался прямо с утра. Едва открыла глаза, пошла в столовую, достала из холодильника недопитую бутылку, вытащила чашку.

– Прости, но сегодня я тебе этого не позволю! – Жан возник рядом как тень, бесшумно и сразу забрал у нее все.

– Але, гараж! Не имеешь право! Я свободный человек!

– Имею! Ты мне не соседка!

– Давай, дави на совесть! Вспомни о детях! Только не поможет. Детям на меня наплевать! Совесть давно отработала свое, не замучает, а ты… Ты можешь и не смотреть, раз я так тебе безобразна.

– Виен! – обнял. – Ты же другая! Опомнись, любимая!

– Ух! Как лихо. Да ножом по сердцу. Только я устала быть другой! Не знаю, что ты имел в виду, но больше не хочу быть прежней! Дай стакан.

– И не надо быть прежней. Ты всегда разная. Ты умеешь меняться, не теряя лицо.

– Дай мне стакан.

– Я прошу только об одном, не истязай себя.

– Дай мне выпить! – требование ее становилось все громче. Не желая огласки, Жан открыл холодильник, налил пиво, легкое, без алкогольное.

– Что это?

– Пиво, единственное, что ты пила всегда. А с похмелья говорят, помогает!

– Пей сам. Не пустишь к бару, уйду из дома!

– Не уйдешь!

– Запрешь?!

– Если понадобиться, то запру! Преступлю себя, но верну тебя к жизни!

– Я буду орать! – они говорили на повышенных тонах, причем Виен старалась саму себя перекричать, Жан говорил тише, но так, чтобы она его услышала:

– Сколько влезет! Только я и вырубить могу. Правду говорю. И не сочту это жестоким.

– Во-ма, как! Значит ударишь?

– Я же сказал, если ты не поймешь! Пей свое пиво, или я и его вылью!

– Я эту дрянь, пить не буду!

– Как хочешь! – он перевернул бутылку и, смотря на нее, вылил все в раковину. – Курить хочешь? – Вспомнив, что вторая затяжка ее выключает, положил перед ней пачку и достал зажигалку.

– Буду! – достала сигарету.

– Только все сразу! Начну тебя, как ребенка учить!

– А ты изверг! Узурпатор! Сатрап!

– Без возражений. Я, такой! – взял ее за руки и притянул к себе. – Виен! Я очень пред тобой виноват, за прошлые годы. Но, я же пытаюсь измениться. Дай же мне это сделать, не разрушай тобою же построенное! Виен, родная моя, мы тебя все так любим! Вспомни об этом, пожалуйста! Ты – не пустое место в нашей жизни, не картина и не игрушка! Ты не зверушка, с которой поиграли и выбросили, потому что надоела. Ты мой любимый человечек, моя жизнь и моя совесть! Ну, все…. Иди ко мне…. Немного пошалила, наверстала детство, теперь возвращайся. Пожалуйста! – он слышал ее напряженность, поэтому не стал навязываться с нежностью. Усадил на стул, погладил по плечам, затем по голове, сделал шаг в сторону, взял турочку. – Сейчас заварю свой, фирменный, кофе!

– Не хочу я кофе! – проронила она, но уже без истерики.

– Хорошо, будем пить чай! Он с утра, даже лучше! – открыл окно, выбросил в мусорное ведро все сигареты и поставил на стол две дымящиеся чашки, ароматного, зеленого чая. Виен взяла чашку дрожащими руками, сделала маленький глоток и тут же услышала, как пары выпитого всколыхнулись и согрели кровь. Бросила в чашку кусочек лимона и опять глотнула и тут ее загул, запоздало, но вылез наружу.

Сутки он предотвращал ее алкогольное отравление, еще полдня приводил в норму. На рассвете понял, что все удалось.

– Как самочувствие? – спросил, увидев, что жена проснулась.

– Нормально.

– Приятно слышать. Думаю, дня через два можем ехать к детям.

– Можем. – вздохнул и спряталась под одеяло, оставляя только нос: – Как они?

– Позвони, телефон на столике. Скажу одно – скучают.

– Не сейчас. – помолчала, поглядывая на него одним глазком: – Дай оклематься, потом добьешь.

– Даже не думал. Вот глупая! Как я могу? Да и потом, время-то потеряно! Что приготовить?

– Не обижайся, но мне все равно. – и она, наконец, улыбнулась – болезненно, устало, но по доброму.

Глава 7

Николя, отец Жана и любимец женской половины семьи Гаев, после отъезда жены Ольги, постоянно жил в большом имении на юге. По желанию ли быть необходимым семье, или по решению не навязываться жене, заявившей, что устала от всех и всего. Быть может, все вместе руководило им. Как бы там ни было, а он привык охранять тайники и все содержимое в них, особенно большую библиотеку Рода и не собирался менять собственные правила. Он, чистой и открытой души человек, старался быть незаметным, скромным и ненавязчивым. Радовался, как подросток, приезду семьи и грустил, оставаясь один. Навещал их в других домах только лишь по крайней необходимости. Но держал постоянную связь, волнуясь за всех и переживая за каждого. В этом же месяце он, время от времени, куда-то пропадал. Не часто, но надолго. Никто особенно на это не обращал внимания – Ник человек взрослый, столько лет один, имеет право отдохнуть ото всех, побыть с друзьями, хотя никто из семьи не знал таковых, кроме, разве что семьи Стефана, или, в конце концов, навестить Ольгу, в местах ее уединения.

– Степан! – вызвал он старшего охраны, необычно радуясь отъезду всех. – Мне нужно уехать на пару дней.

– Понятно. – кивнул мужчина и приготовился выслушать поручения.

– Надеюсь, дом будет в полном порядке, никого посторонних, в особенности из списка, что составлен Жаном. И, без причин не звони. Ах, да! Если что-то, сверхважное произойдет, чего просто не должно быть, можешь позвонить Жану или мальчикам, если я вдруг сразу не отвечу. – сразу же уехал, взяв с собой небольшой саквояж и оставив дом на небольшое количество обслуги, отпустив остальной штат в отпуск. Прошла неделя – Николя не появлялся. Со второй, Степан начал волноваться и позвонил ему – тишина. Решив, что хозяин может быть очень занят, отложил до вечера. А на следующее утро, когда ответного звонка так и не последовало, а дом впервые на такое время остался без хозяев, набрал Жану.

«Слушаю!» – ответил Жан с первым же гудком.

– Жан! Извини, что беспокою, тут такое дело…

«Не тяни! Говори прямо и суть!»

Степан понял, что Жан чем-то очень занят, но поставить его в известность было необходимо:

– Ник уехал на пару дней. Прошло больше недели, он не звонил и не отвечает на звонки. Ты только не подумай, в доме все в порядке, просто Николай никогда настолько не уезжал.

«И на звонки, говоришь, не отвечает?» – переспросил Жан.

– Не отвечает. – повторил охранник и умолк, ожидая распоряжения.

«Странно. – Жан действительно удивился, только сейчас понял, что за всем случившимся с женой, он упустил тот момент, что ни разу не позвонил отцу, да и тот, как это не показалось бы нормальным, не позвонил им с Ви ни разу. – Он не сказал куда едет?»

– Точно, нет. Просто сообщил, что по делам.

«Неделю?» – переспрашивая, Жан пытался определить, куда можно, было бы, срочно умчатся. С филиалов их юридической фирмы всегда звонили ему или Эдгару, с клиники Дэну. Жану же мог позвонить только Влад, если происходило нечто неординарное. Из издательства – только Вел, даже Ев редко тревожили. Конечно, Ник следит за небольшой конторкой издательства, но это в часе езды от имения. Ну, на день уехать…. Ольга вызвала?! Да нет, – думал Жан. – отец бы сказал, что покинет дом.

– Не совсем, – голос Стефана перебил размышления Жана, – уже почти две. Насторожило то, что со вчера телефон вне зоны.

«Понятно! Спасибо за звонок, я разберусь». – Жан отключился, но перезванивать отцу не стал, призадумался: отец мог поехать к матери, та взбунтовалась, вот и задержался. Но, с другой стороны – даже она понимает, что дом оставлять на прислугу…. И почему не сказал?…

– Кто звонил? – спросила Виен, видя растерянность мужа.

– Степан. – за своей задумчивостью, Жан даже не заметил встревоженных глаз жены и то, как она быстро пришла в себя, хотя еще пять минут назад, старалась избегать его взгляда. – Отец пропал.

– Собираемся!

– Куда?! Ты вон еще бледная, как поганка!

– И что теперь? Все время прятаться от всех. На солнце наверстаю свою румяность. – Виен уже достала косметику и усердно прятала следы минувших дней. – Детям скажу правду.

– Вот только давай без этого обойдемся. – подошел к ней Жан и наклонившись взял за плечо: – Ты что, приболеть не можешь? Не хватало еще перед ними отчитываться!

– Стесняешься, что жена алкоголичка! – отвернулась Виен.

– Да чтоб тебя дождь намочил! С чего мне стесняться? Выдумала. Рассмешила! Если бы не заковырка с отцом, ох и посмеялся бы!

– Так чего сидим? Ник никогда не оставил бы дом без причины…. Собирай сумки!

Через час они были в дороге и к вечеру в летнем домике на побережье Азовского моря:

– Явились! – вышли навстречу им дети. – А похудела! Ты что, болела?

– Слегка. – отмахнулась Виен, пряча глаза, радуясь, что внучки ее увлекают к себе.

– Могли бы и позвонить. – укорил Дэн, заметив нездоровый цвет ее лица. – Два часа и я был бы у вас.

– Справились. – ответил Жан. – Вам самим пришлось не легче. – он достал сумки, но в дом не вносил. – Кажется, у нас появились проблемы. Дед пропал. Две недели в доме не появлялся и на звонки не отвечает.

– Как пропал? Вы откуда знаете? – посыпались вопросы.

– Степан позвонил. – принялся пояснять Жан. – Больше ничего сказать не могу. Я сразу туда, так что Ви на вашем попечении.

– Жан! – Виен как ошпарили кипятком. Она выпрямилась, приподняла очки, открывая семье круги вокруг глаз, старательно замазанные тональным кремом. – Я не ребенок!

– Ребенок, только большой. – засмеялась Вел. – Мы бы тоже поехали, только детей так быстро не собрать.

– Да не надо всем перебазироваться. – Жан поглядывал на часы. Ночь на подходе, а брать с собой он никого не хотел. Море знал, как свои пять пальцев, так что, надеялся быстро управиться и по возможности завтра вернуться, правда и обещаний давать не стал, говоря лишь: – Я справлюсь.

– Ну, уж нет! – вмешался Эд. – Женщины и сами прекрасно побудут пару дней. Если ничего не случилось, мы с Дэном утром вернемся. Возражений нет?

– А должны? – спросила Ев и пошла собирать мужа в дорогу.

Через полчаса, маленький катерок, сияя огоньками, покинул берег.

– Рассказывай! – набросилась на мать Вел. Она спешно уложила детей спать и сразу к ней.

– Что тебе рассказать? – нехотя уточнила Виен, продолжая накладывать крем на лицо.

– Все! – за Вел появилась младшая и, как повелось с детства, сразу же стала на сторону сестры. – Что в действительности приключилось?

– Долго рассказывать. – ответила Виен никак не реагируя на их присутствие.

– До утра времени много, а мы до пятницы, совершенно свободны! – заявила Ев и подмигнула сестре, та тоже не осталась в стороне, подмигивала ей, бросая намеки, но Ви словно не видела и не слышала их, гнула свое:

– Отравилась. Все, больше говорить мне вам нечего.

– А говорила – долго рассказывать? – теперь Вел взялась ее допекать: – Ну, давай подробности.

– Это к Жану. Он расскажет все в красках и картинках, а я не умею. Правда, давайте в другой раз.

– А ты постарайся. Свою версию. Его мы потом дожмем…

****

Степан встречал их на причале, мужчины сразу поняли – взволнован не шуточно. Жан начал расспрос сразу, как только ступил на землю:

– Говори все как есть.

– Да говорить-то, собственно нечего! Он частенько уезжал, на день, иногда с ночевкой. Еще когда Эд с семьей жил здесь. Так случилось и в день их отъезда. Николай уехал практически сразу, к утру был дома. А через день объявил, что надо отъехать на пару дней, по делам. И если что, то звонить тебе.

– Небывалое! – присвистнул Жан. – Он же вообще не любитель отлучаться! Что же это творится? Неужели Ольга вызвала?

– Что гадать! Приедем домой, может, найдем записку или что еще. – Эд был не меньше удивлен отъездом деда, но оставлял преждевременную тревогу до полного понимания происходящего.

– Он как уезжал, с вещами? – уточнил Дэн.

– Да нет, только саквояж был в руках. Бросил его в машину и умчался.

Половина Николая была заперта. Жан взял запасной ключ и обследовал все досконально:

– Вещи все на месте. Взял паспорт и права…. Да уж, не собирался отец долго отсутствовать. Загранпаспорт в ящике, значит в стране.

– Что-то нашли? – Дэн пробежался по всему дому, не найдя никакого намека, поднялся к остальным.

– Ничего! – ответил Эд и сев за комп, просматривал сводки новостей. Жан же, на всякий случай, обзвонил больницы.

– Это бесполезно! – ударил Эд по столу кулаком. – Он мог попасть в больницу в любом месте, выехав за пределы города! На это уйдет уйма времени. Да и ерунда все это. Авария – нам бы уже сообщили, у него все телефоны зафиксированы, паспорт с ним. В больницу загремел – сам бы позвонил.

– А если без сознания? – Дэн связался со своей больницей, уточнил новости. – Мы постоянно забываем, что дед намного старше нас, что в жизни бывает всякое, на что его организм среагирует не так, как даже твой, отец.

– Так документы с ним, мы бы все равно узнали! – все еще возражал Эдгар, не допуская худшего.

– Что верно, то верно. – кивал Жан. – Так что будем делать? Проблема-то есть и не одна. Вы только представьте, если, не дай бог, он в бессознательном состоянии. Анализы…, на него же, как на пришельца смотреть будут. А еще хуже, если он бредит!

Ты, это, не утрируй! – Дэн чесал затылок, как в самые тупиковые моменты. – Ничего с ним подобного не случилось!

– Тогда что мы можем сделать? Неужели, сидеть и ждать? – Жан все больше склонялся, что Николя у Ольги.

– Нет! – Дэн отрицательно качал головой. – Он к ней не поехал. Мы с ним говорили, перед самым отъездом, так сказать, секретничали. Он мне сам сказал: «Я вышел из-под ее власти, излечился. Нужен буду, пусть приезжает».

– Так категорично я бы не заявлял. – Эд склонялся на сторону отца. – Она могла позвонить, попросить приехать! Мало ли что у нее стряслось. Мы сколько лет от нее никаких вестей не получали. Могла ведь позвонить? Могла! Да и откуда мы знаем, что они не созванивались?

– Могла…. – Жан задумался. – Хотя, отец действительно изменился. Он бы кому-нибудь, да сказал. Подумать, надо подумать! Эд, спустись вниз, просмотри записи, что-то да найдешь. Дэн, ты куда названиваешь?

– Деду! Не отвечает, хотя уже в зоне. Да и дома обзваниваю, может, где появлялся.

– Хорошо! Я тоже сделаю пару звонков. – Жан связался с человеком, которому не раз помогал: – Сергей Павлович! Извини, что так поздно беспокою. У меня проблемка…. Отец пропал, давно… Нельзя ли как-то пробить, где светилась его машина. Да! Хорошо! Утром подъеду. – Жан продиктовал номер машины и повернулся к Дэну. – Ну, что?

– Ни в одном из домов не появлялся.

– Ясно, что дело темное. Придется ждать, до утра…

****

Может ли порок быть слабостью? А маленькая человеческая слабость – пороком? Где грань между двух этих понятий? В чем мерило? Кусочек шоколада съеденного с удовольствием – слабость или порок? Бутылка водки, выпитая в горе – не первый ли шаг к пороку, затягивающему в бездну? Так что же есть наши пороки? И думаем ли мы над этим, отмеряя, шаг за шагом, такую короткую жизнь?

Николас сидел за столом рулетки, потеряв счет дням. Сначала он просчитывал ходы, делал пару ставок, выигрывал и уезжал. Но каждый раз ему хотелось попробовать что-то новое, так он дошел до этого стола и застрял на нем. Выиграл и тут же проиграл. Опять выиграл, хватило силы оторваться. Вернулся на следующий день и проиграл не только намеченную сумму, но и деньги на карманные расходы. Три дня подряд не везло, наконец, фортуна улыбнулась – он вернул практически все и покинул казино. Однако домой не поехал, не хотелось возвращаться ни с чем, поехал дальше и менял заведения сразу после выигрыша, а он приходил не сразу. В этом клубе ему категорически не везло – он проиграл не только предыдущий выигрыш, наличные, но и достал карточку, которая была на половину пустой.

– Ставлю последний раз и завязываю! – говорил он не первый раз. Тем не менее, этот мог быть действительно последним, он остался ни с чем.

– Ставки сделаны. Ставок больше нет! – барабан крутился и крутился, а Ник, как завороженный, не отводил глаз от шарика. – Зеро! – услышал он спасительный голос и не удержался, закричал:

– Есть! – взял фишки, пошел к окошечку. Проходя мимо очередного стола, бросил взгляд на зеленое сукно, но удержался. – Оставлю удовольствие на завтра!

Вернулся в номер, посчитал выигрыш, сопоставил с проигрышем и решил, что не все еще потеряно, заказал ужин в номер.

– Как день? – поинтересовался швейцар, (или портье, или официант, Ник не понял, ночь, никаких знаков отличия на одежде не было), принеся заказ, стоя у тележки и не спешил покидать номер.

– Не важно! – ответил Ник.

– Проиграли? – парень бросил взгляд на брошенные в спешки вещи.

– Значительно. – ухмыльнулся Николя: – Но надежда, как всем известно, умирает последней.

– Могу предложить альтернативу. – парень сделал шаг к нему, склонил голову, говоря совсем тихо.

– Интересно. – глаза Ника заблестела, что не осталось не замеченным.

– У нас в гостинице часто играют в покер, вы как?

– Не очень. – скривился Николя. – Но, спасибо за информацию.

– Пожалуйста. Будет скучно – я могу порекомендовать вас. – Юноша, уходя, оставил номер своего мобильного.

Николай неспешно поел, выставил посуду за дверь и упал на кровать, поняв, насколько устал. Рукой нащупал мобильный – тот был разряжен. Достал зарядное, всунул шнур и ушел в душ. Послышался легкий шум, но он решил, что это забирают посуду. Улегся и сразу же заснул. Присутствие постороннего в номере вывело его из сна:

– Кто там? – крикнул он, слыша шепот у двери. Замолчали. – Наверное, спутали номер! – успокоил себя Николай, но сон уже пропал. Первым желанием было пойти в казино, отыграться немного и, отдохнув день, покинуть этот городок. Вот только подняться не смог – постель была неплоха, тело требовало расслабления, он решил пропустить. Лег на бок, нащупал на полу мобильный, открыл: масса пропущенных звонков и большинство от семьи. – Неужели что-то случилось? – глянув на часы, не стал выяснять до утра. За вызовами семьей, обнаружил звонки Степана – этому можно и позвонить: – Доброй ночи! Ты звонил? Что-то срочное?

«Звонил. Не то, чтобы срочное. Вы сказали, что уехали на два дня, а уже почти месяц прошел. Я волновался».

– Сколько? – Ник искренне удивился, даже сел. – А так, все в порядке?

«Спокойно. Так, где вы и когда ждать?»

– Скоро буду. Спокойной ночи. – Ник отключился. – Вот это я загулял! Надо наведаться домой. – он зажег свет, собрал вещи, решив заехать в казино и сделать одну ставку, перед дорогой домой. Последним взял портмоне и уже по весу понял – пусто. Открыл, денег не было вообще! – Не понял? Я пришел, пересчитал, оставил мелочь за ужин и убрал все. И где они? Вот гаденыш! – Ник сразу подумал на официанта, уж больно он гулял глазами по номеру. Но, на всякий случай проверил все еще раз – ничего! Только паспорт и карточка. Наличных ноль! Проверил брюки, там были права и ключи от машины. – Доказать, что это он я не смогу, но попытаться надо! Администратора не вызовешь, время не подходящее…. Так! Он мне оставлял номер…. – Ник поискал, но и карточки не нашел. – Вот теперь и сомневаться нечего – это он! Я листочек положил на телевизор, под пепельницу, ветра не было, пепельница на месте, забрал, чтобы спрятать концы! Значит, мне не показалось, в номер заходили. Вот только когда? Сейчас или когда я был в душе? А! … Это не важно! Вот откуда он узнал, что у меня есть деньги? Тут одно из двух – либо сливает кто-то из казино, либо… Надо что-то делать… Уезжать нельзя, сума то приличная! Надо попробовать вернуть хотя бы часть… – у него завибрировал мобильный, но он не ответил, думал и думал. – Точно! На горячем…. Только на горячем! – и решительно пошел вниз. Дежуривший менеджер у стойки заулыбался:

– Доброй ночи, не спиться? Решили прогуляться?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.