Сочинения. Поэмы

Эпилог

«Танюша, слышь, я здесь маленькоПособираю, за кустами;Тут ягод много… Правду ЖенькаВчера сказала: надо мамеС ведро отборного кизилаДа хоть костянки кузовочек.Ты б далеко-то не ходила…А то вон сядь-ко на пенёчек».«Я лучше, Лида, поиграюМежду завалами, в низине —Тут попрохладней… Лид, а чаюМне можно выпить? Я в корзинеОставлю фляжку, под баклагой;Допей, пока не скисло зряшно.…Ой, Лид! Там кто-то за корягойЛежит как будто!.. Лид, мне страшно!..».• • • • • • • • • •«…Кажись, не мёртвый, вроде дышит;Поближе б надо, а робею:Вдруг притворился и всё слышит,Потом как вскочит – да за шею!Ты вот что, Тань: давай-ко к школе,Найди Семёныча в каптёрке,Я ж поднимусь по тропке в полеИ там дождусь вас на пригорке…».

***

Из рапорта участкового инспектора Терещенко Н. А. начальнику ОВД Захламского РИК, г. Захламска, …ского края, п/п-ку Супруну Л. В.

«…4 августа 1966 г. около полудня мною, вместе с зав. хоз. частью Кульчевской поселковой 8-летней школы, Забелиным Г. С., согласно информации, поступившей от учащихся указанной школы, сестёр Шевелёвых Л. и Т., в овраге, называемом местными жителями Хмельная балка, был обнаружен неизвестный пожилой мужчина, предположительно 60—65 лет, одетый в серый брючный костюм несоветского покроя с большим количеством этикеток на иностранном языке, в состоянии, близком к бессознательному. На все попытки расспросить его о его Ф. И. О., месте жительства, работы и т. д. вразумительного и связного ответа не последовало. В ходе досмотра карманов одежды указанного неизвестного каких-либо документов, удостоверяющих его личность, обнаружено не было. В связи с тем, что вскоре упомянутый мужчина впал в состояние полной невменяемости и безразличия к окружающему, мною было принято решение о его транспортировке в лечебное учреждение, что и было сделано посредством бортового автомобиля ГАЗ-51, выделенного для этой цели директором совхоза „Ленинский закал“, Мельниченко Р. Д. В 18 час. 05 мин. того же дня указанный неизвестный был доставлен в Захламскую районную больницу, где был передан медперсоналу во главе с зам. глав. врача, Пичугиной Р. М., о чём в больничном журнале регистрации поступивших была сделана соответствующая запись за №14…».

От автора

Октябрьским вечером, когда уже зачаткиГрядущей полночи так явственно видны,Я мимо главного почтамта по брусчаткеВ молчанье шёл с левобережной стороны;Шёл наугад, утратив все ориентиры,Как до сих пор со мной бывает иногда,В пространстве, всхлипывавшем голосом Шакиры,И не испытывал ни боли, ни стыда.В какой-то миг, у грязной «зебры» переходаБлюдя привычно установленный обряд,В толпе безвкусно разодетого народаЯ ощутил вдруг на себе знакомый взгляд.И нить серебряная тоньше паутиныВиска коснулась, растворившись на щеках.Я обернулся: фонари, асфальт, машины…Видать, почудилось немного впопыхах…А сердце ёкнуло в груди и завозилось —Там мотивация и логика свои.Перед глазами поле вновь заколосилось,Распавшись надвое под змейкой колеи;Минувший август выплыл, точно из тумана,И вызвал к жизни запылившийся пейзаж…И понял я: душа Придаткова Ивана,Мир обретя, земной закончила вояж.…Мои нескладные «совки», мои предтечи!Мне ваших лиц черты забыть не суждено.С волненьем ждал я каждой новой с вами встречи,Хотя, казалось бы, зачем? – Давным-давноВсё перетёрлось, примелькалось, обносилось;Давным-давно уклад тех лет сошёл на нет.И буркнет кто-то: «Мало ль что кому там снилось»…А мне всё снится той поры неяркий свет.Жизнь в основном ткалась в рутине и заботах,Всё сам да сам, однако ж кланяться – ни-ни;И если кто подстраховал на поворотах,Так это были исключительно они…Пусть кто моложе, в одиночку или хором,Свои понятия возводят в эталон.Но поколению с обрубленным задоромЯ отдаю земной и искренний поклон.12 сентября, 2006 – 21 марта, 2007г. Омск

Пашка

Пречистых дев стада, шатаясь от истомы,По райским кущам разбредались для ночлега;Устав от запаха спревающей соломы,Далёкой родины поля просили снега;Листвой опавшей завалив лесные тропы,Дубы моравские стояли, как во сне;А мы под небом неприветливой ЕвропыЖелали мира и готовились к войне.То было время поднаскучивших агиток,Полунадежд, полуиллюзий, полуверы,Полуоформленных решений и попытокПринять вполсилы половинчатые меры…Был полустрах, энтузиазм с налётом фальши;Был выход в люди на началах кумовства;Была неясность на предмет того, что дальше…И были мы, и было нам по двадцать два.Такими разными бывают только вёсны,Чей дух на почву низошёл своим потоком;И так созвучны, несомненно, только сосны,Когда их кроны ветер тронул ненароком.Судьба свела нас безо всякой подоплёки:Свела и бросила, не думая стеречь…И мы остались – оба в чём-то одиноки:Иначе как постигнуть смысл подобных встреч?..Рутина будней полковых и есть рутина:Служебный ритм да сушь формального общенья.И день за днём ткалась привычно паутина:Разводы, смотры, марши, стрельбы и ученья.Но в редкий час, когда смолкали постепенноПод утро выстрелы и выкрики команд,В живых глазах его читал я неизменно:«Не так уж плохо всё, товарищ лейтенант!».Я был попутчиком, примкнувшим ненадолго,Заплаткой временной на кадровой прорехе,А он – потомственным воякой, с чувством долга,Не чуждым мысли о карьере и успехе…Чего б, казалось, ожидать с таким раскладомВ среде, где умный – не Бог весть в какой цене?Но вот поди ж ты: зацепив друг друга взглядом,Друг друга приняли – всецело и вполне.Обрывки выцветших, как ситец, впечатленийВсё реже в памяти сливаются в картины;Забыты лица и нюансы отношений,Уже не вспомнятся конкретные причиныБанальных распрей, ядовитого сарказма;Разносов, частных и всеобщих, по утрам;Интриг и сплетен, доходящих до маразма;Соседских трений и чужих семейных драм.Осталось чистое, прошедшее сквозь сито,Не подлежащее с годами перекрою.И слава Богу! Благо всё, что пережито!А что – не благо, значит, было не со мною!И всякий раз, когда поток-воспоминаньеМысль приунывшую уносит за собой,Я повторяю про себя, как заклинанье:«Как хорошо, что выпал жребий не иной!».…Весельчаков сродни ему и балагуровПосле него не довелось мне больше встретить;Мимо него в минуты кратких перекуровНикак нельзя было пройти и не заметить:Всегда в кольце надсадно ржущих сослуживцев,Артист от Бога, был, как бог, невозмутим.Он был умён; таких считают за счастливцев.Ну что ж, возможно, он действительно был им……Да, был умён и наделён природным тактом;Ему б в науку прямиком путём цивильным.Однако выбор, крепко склёпанный контрактом,Для той поры стал аргументом оч-чень сильным…Так и служил с улыбкой вечного задора:Для командиров – молодой специалист,Таким, как я, «студентам», – верная опора,Для замполита – убеждённый коммунист.Но иногда, вдвоём оставшись с ним в палатке,Когда нет рядом неуместного соседстваИ диалог идёт открыто, без оглядки,Мы говорили с непосредственностью детства:Глаза не врут, слова исполнены значенья;Да подбирать-то их особо недосуг…И вот в такие скоротечные мгновеньяЯ знал, что он и есть тот самый первый друг.Не нам судить, как было б, если бы не то-то,Да как пошло бы, будь тому альтернатива…Реальность проще: здесь по плану – эта рота,В таком составе, до решения комдива.Штат изменился исходя из обстановки,А с ним и то, что внешне связывало нас;Случайность встреч (я – тут, он – там, в командировке),Другие люди, а по осени – Приказ.…Уснувший в воздухе обрывчатою мглою,Октябрьский день был точно соткан из дождинок;Асфальт, покрытый густо мокрою листвою,Противно чавкал под подошвами ботинок.У КПП заметны признаки движенья(хотя содом весь начался ещё вчера):Колонна сборная уходит на ученья;В полку настала суматошная пора.Урчат гружённые имуществом машины,По борту хлопая сдуваемым брезентом;Шуршат по лужам, поднимая брызги, шины;Солдатский говор в кузовах, покрытых тентом…И вот когда уже охрана закрывалаВорота, створки заводя заподлицо,На краткий миг в окне последнего «Урала»Мелькнуло призрачным пятном его лицо.Усталый взгляд, с весёлой искоркой обычно,Поверх меня скользнул какой-то тенью строгой