Подари мне мечту

Эбот, растроганная, крепко обняла подругу и сказала:

– Конечно, дурочка! Я люблю тебя, Ками, и помогу тебе!

– Спасибо, Джули! От всего сердца – спасибо!

В этот день Джулии так и не удалось ничего выяснить, а впереди было еще два выходных. Пришлось отложить «расследование» до понедельника.

Камилла обещала подруге больше не плакать и не раскисать. Дюваль все выходные провела в своей комнате. Она просматривала все сохраненные на память записки, фотографии, подарки – все, что было связано с Аленом. Но когда девушка взяла в руки свой подарок ему на день всех влюбленных, она все-таки расплакалась, сквозь слезы ругая любимого. «Я так мечтала, что этот день будет самым счастливым в моей жизни, но ты все испортил. Я так хотела подарить тебе всю свою любовь. Я все тебе отдала! Почему же ты оставил меня? Да еще так – без письма и объяснений?» Ками пыталась понять – может, это она что-то сделала не так? Но не находила ничего, что могло бы объяснить поведение Алена.

Джулия звонила Дюваль, чтобы узнать, как она держится, и обещала, что в понедельник они все выяснят. Но судьба была против них – ни в понедельник, ни во вторник, Филиппе не было в школе.

Камилла Дюваль шла по улице среди безмолвной толпы прохожих. Февральская погода своим мокрым снегом и промозглыми ветрами в полной мере отвечала настроению девушки, в душе которой были холод и тоска. Она перебирала четки с воспоминаниями ушедших дней, пытаясь отогреть свое сердце в ощущениях тех чувств, которыми жила прежние месяцы. «Я так хочу обнять тебя, Ален! Хотя бы на минуту… чтобы так сильно не скучать. Я пытаюсь отыскать твои глаза среди тысячи чужих лиц, увидеть твою улыбку, озарившую мою жизнь солнечным светом… Я ищу тебя среди промозглых улиц, хотя знаю, что ты не можешь быть здесь. Бесполезно искать то, чего нет. Но я все равно жду – чтобы не умереть от непреодолимой тоски».

Наступила среда. Прошла уже неделя со Дня Святого Валентина, с того дня, как пропал Ален. И Камилла чувствовала, что за эти семь дней она постарела на целых десять лет. В школу, наконец-то пришел Филиппе, и Джулия была готова идти на абордаж.

– Я поговорю с ним, – сказала Эбот, – А ты подожди меня здесь. При тебе он вряд ли все расскажет.

– Ты думаешь?

– Уверена! Я все выясню, а потом расскажу тебе.

Джули ушла, а Камилла начала мерить шагами холл, не находя себе места от волнения. Спустя пять минут, Ками решила все же пойти за подругой. «Я должна сама все услышать! Чтобы знать наверняка!»

Когда Дюваль увидела Джулию, та уже разговаривала с Филиппе. Девушка не слышала, о чем шел разговор. Она подождала несколько минут и собралась было уходить, как вдруг эти двое направились прямо в ее сторону и присели на банкетку, стоявшую за углом. Стена закрывала Камиллу от глаз собеседников, но девушка прекрасно могла слышать каждое их слово.

– Так ты говоришь, вы вместе ездили в Финляндию? – донесся звонкий голосок Джулии.

– Да.

– Там, наверное, красиво.

– Да, неплохо. А ты бывала где-нибудь?

– В основном нет. Ездили с родителями на море несколько раз и все. У вас опять состоялась какая-то групповая поездка? Я смотрю, многих нет.

– О ком ты? – удивился Филиппе.

– Об Алене Готье.

– Нет, он уехал надолго.

– То есть? – встревожилась Эбот.

– Сюда он больше не вернется. Его семья переехала в Нью-Йорк.

Камилла еле сдержалась, чтобы не вскрикнуть, а тем временем Филиппе продолжал:

– Отцу Алена предложили работу в Америке, и они не раздумывая уехали. Ален всегда мечтал вырваться из Парижа и из Франции. И он больше всего хотел обосноваться в Соединенных Штатах. Вот его мечта сбылась. Повезло!

– И что же? Он так просто бросил все: школу, друзей, девушку?

– Во-первых, Готье не из тех, кто к кому-то или чему-то привязывается. Во-вторых, насчет школы отец договорился – Ален переведется в престижную школу в Нью-Йорке и даже не потеряет год. У его предка хорошие связи. Друзей он быстро заведет новых – для него это не проблема. Да и девушку тоже. Найдет кого-нибудь получше той собачонки, с которой развлекался последнее время.

– Как можно так говорить о девушке? – не выдержала Джулия, – Даже если предположить, что он ее не любил, девушка, уж наверняка, испытывала к нему серьезные чувства. А он так ее бросил?!

– Да, она для него ничего не значит, и никогда не значила! Я вообще удивляюсь, что он так долго с ней общался. Все началось просто из спортивного интереса – Ален любит новые ощущения, – с ухмылкой заявил Филиппе, хорошо знавший своего друга, – Вот и решил совратить монашку с пресным лицом, как он ее называл. И ведь добился своего! Как всегда, получает то, что хочет. Ему можно позавидовать!

На мгновение юноша отвлекся, но потом снова продолжил свой рассказ. Было видно, что эта тема его занимает, и он с радостью рассказывает ее, как простой анекдот.

– Может, Ален и не расставался с ней, потому что она никогда не отказывала ему в любовных утехах. Монашка стала простой и доступной девицей. Но Готье безумно нравилось, что девушка любила его. Правда, иногда, он мне рассказывал, у него просыпался внутренний голос, который осуждал его за такое поведение. Уж не знаю – была ли это его совесть или нет, но я его понимаю. Он ведь не сделал ничего плохого – девочка была счастлива все это время. Она то, с ее невыразительной внешностью и скудным характером, встречалась с таким классным парнем, что другие обзавидовались. Она должна радоваться, что такое вообще было в ее жизни!

– Ты так говоришь, будто Ален все это думал на самом деле, – еле выдавила из себя Джулия.

– Ну, да… Последнее время он начал выпивать и рассказывал мне о своей «проблеме». Он не знал, как от нее избавиться. А тут такой шанс. Готье не раздумывая собрал свои вещички и улетел на край света за своей мечтой.

– Сделав при этом несчастной ту, которая его любила, – в отчаянии произнесла Эбот.

– Ничего, переживет! Ну так что, может, сходим, куда-нибудь? Ведь не зря же ты обратила на меня внимание, – голос Филиппе сразу изменился.

«После всего, что я услышала, я бы век не общалась ни с одним мужчиной!» – со злобой и отчаянием подумала Джулия, а вслух просто ответила:

– Не сегодня. Я улажу кое-какие дела и сама найду тебя.

Эбот быстро ретировалась, пока юноша ее не догнал. Но оставалась одна проблема: как ей теперь все рассказать Камилле? Бедняжка умрет от горя. Джулия о многом и сама догадывалась, но правда оказалась еще хуже, чем она могла предположить. «Я не смогу рассказать ей все, как есть. Это убьет ее! Будь проклят этот Готье, за все то зло, что он причинил ей, и за все то, что Ками еще предстоит испытать!» Если бы Джули знала, что ей вовсе не придется выполнять эту нелегкую задачу – она бы так не переживала.

Камилла Дюваль еле плелась по улице, не разбирая дороги. С тех пор, как правда обрушилась на нее ледяными осколками, ей хотелось кричать во все горло. Сползая по стене, за которой друг Алена так беспощадно открывал ей глаза на ее любимого, девушка закрыла ладонями рот, чтобы сдержать первый дикий возглас отчаяния и боли. Дюваль бросилась прочь из этого ада и, выбежав на улицу, побрела в сторону Сены. Теперь Ками видела, как легко и глупо впала в заблуждение из-за своей наивности и, особенно из-за своей застенчивости, которая мешала ей свободно говорить о том, что она чувствовала. И от этого ее переживания становились еще глубже. Сейчас она поняла, как жалко была обманута – учтивостью и галантностью Алена, который легко и быстро завлек ее своими речами и показной нежностью. В своем незнании мужчин она все принимала за чистую монету и видела любовь там, где ее не было и в помине. Какой же она была слепой, глупой и смешной!

Камилла никогда не представляла, что душевная боль может принести физические страдания. Она остановилась на мосту через Сену и схватилась озябшими ладонями за балюстраду. Слезы на ее лице от холода и пронизывающего ветра превратились в хрусталики льда. Внизу Сена своим неспешным течением проносилась мимо и, казалось, не замечала страданий одинокой прохожей. Дюваль испытывала огромное желание броситься вниз, чтобы эта темная вода поглотила такое ничтожество, как она. А вместе с ней на дно пусть пойдут боль и отчаяние, которые ножом терзали ее душу и сердце.

«Какая же я дура! Почему я верила в то, чего даже не существовало? А я-то думала, что меня можно полюбить! Дура, идиотка, неудачница… Тебя никто не любит! Даже ты сама! Зачем я вообще родилась? Чтобы пережить все это унижение? Чтобы понять, что я ничтожество? Я никогда не считала себя красивой или привлекательной, а теперь я в этом убедилась!»

Дюваль закричала и, ее голос чудовищным эхом отразился от серых зданий. Слезы нескончаемым потоком катились из ее глаз, и казалось, что конец ее рыданиям не придет никогда.

«Это все моя вина! Если бы я была другой… Ален не виноват, что не смог полюбить меня. Как можно любить такое жалкое существо, такую замарашку, как я? Я из себя ничего не представляю. Абсолютно ничего!»

Камилла Дюваль бродила по вечернему Парижу, не представляя, как ей дальше жить, о чем мечтать… Ее жизнь прекратилась, а сердце умерло вместе со всеми чувствами, которые в нем жили. Она чувствовала себя растением, сорняком, который необходимо вырвать из благородной почвы, чтобы не засорять другие цветы. Сколько нужно времени, чтобы забыть боль? И можно ли вообще жить дальше и снова стать счастливой, если все прекрасное и живое, что было в тебе, умерло? Лишь время покажет…

Глава II

Пустынная и порой однообразная равнина для многих может показаться пугающей и унылой. Что можно найти в этом безжизненном ландшафте, где, кажется, все кричит о скуке и безмолвии? Но молодая девушка, мчавшаяся на лошади среди этих просторов, всегда умела находить здесь покой, и огромное пространство вокруг становилось для нее своим собственным миром, где она могла молиться и размышлять, радоваться своим победам и грустить вместе с окружающей природой. Она сливалась с каждой частичкой всего, что ее окружало. Здесь она всегда становилась самой собой…

Камилла Дюваль могла часами кататься верхом, отдыхая душой от городской суеты. Бескрайняя равнина была окутана тишиной. Солнце беспощадно усиливало послеполуденный зной, освещая охристо-рыжий пейзаж до самого горизонта. Маленькая фигурка девушки с распущенными темно-каштановыми волосами и ее гнедого коня казались совсем крошечными среди величия творений матушки природы. Здесь все так отличалось от ее родной Франции – и это было замечательно! Ведь именно здесь, в Австралии, на самом краю света, Камилла смогла начать новую жизнь. За последние три года, которые Дюваль прожила здесь, она узнала и испытала намного больше, чем за всю свою предыдущую жизнь. Успешно закончив в двадцать два года университет, девушка уехала в другую страну, где начала строить свою карьеру и жить самостоятельно. Иногда бывает полезно сбежать от привычной реальности. Любой город, страна создает для тебя свою атмосферу и становится союзником твоей новой жизни. Только таким образом Ками могла освободиться от прошлого и понять, что она из себя представляет. Как бы ей не было тяжело, девушка понимала – сдаться она не имеет права. Камилла никогда не желала себе такой жизни, но приняла ее как должное и не жалела об этом.

– Мне только предстоит узнать, кто я такая! – Дюваль остановилась под раскидистым эвкалиптом и осмотрелась вокруг, любуясь залитой солнцем пустынной равниной, – Все, что было до этого, служило лишь подготовкой, фундаментом той личности, которой я стала. И теперь мне предстоит раскрыть ее и развить дальше. Ведь наша жизнь – это художественное произведение, которое мы сами творим. Это мой холст, и лишь я буду решать, что хочу на нем изобразить! Я не буду больше насиловать себя навязываемыми мне проблемами. Я выполнила все, что от меня ожидали – закончила школу, получила диплом, как специалист, заявила о себе, как модельер… Теперь пришло время покорять новые вершины!

Камилла умело и грациозно вскочила в седло своей любимой лошади, подобрала поводья и пустила ее в галоп, умчавшись навстречу солнцу.

К шести часам Дюваль вернулась в поместье и передала лошадь служащему. Каждые выходные девушка приезжала сюда к своей подруге Маргарет Коллинз, с которой она познакомилась через несколько месяцев, после своего приезда в Австралию. Это была одинокая женщина пятидесяти лет, которая обратилась за услугами в модельное агентство, где работала Камилла. И хотя Маргарет была просто клиенткой и по возрасту годилась девушке в матери, они сразу же подружились. Во время консультаций они подолгу разговаривали на отстраненные темы: о жизни, об интересах и проблемах, и, в конце концов, уже не могли обходиться друг без друга. Для Камиллы Маргарет Коллинз была опорой, убежищем, где девушка всегда находила тепло и заботу. Удивительно, но рядом с этой доброй и открытой женщиной, Дюваль с самого начала могла быть самой собой. Она рассказывала ей о своих проблемах и переживаниях, и в итоге Маргарет одна из немногих знала все, что пришлось пережить девушке за последние годы.

Камилле не столько не доставало матери, сколько человека, которому можно было довериться, кто умел слушать и мог понять тебя. А родители Дюваль никогда такими не были. Даже когда девушка жила с ними, они не особо интересовались ее чувствами и душевными переживаниями. Но когда стал вопрос об отъезде Ками в чужую страну, ее родные с трудом поверили в это. Раньше она никогда им не перечила, а сейчас Камилла буквально поставила их перед фактом, твердо уверенная в своем решении уехать. Им ничего не оставалось, кроме как смириться и скрепя сердце отпустить свою дочь. Переехав в Австралию, Дюваль часто звонила домой, но разговоры всегда шли о том, как у нее дела на работе, хватает ли ей денег на жизнь, не болеет ли она, есть ли успехи в карьере и так далее. Как и прежде ее родители не спрашивали об эмоциональном состоянии девушки. А Ками никогда им ничего о себе не рассказывала. Она научилась сама залечивать душевные раны. В былые времена Камилла всем делилась со своей лучшей подругой Джулией Эбот, но теперь это делать было гораздо сложнее – ведь Джули жила в Париже. Теперь самым преданным другом для Дюваль стала Маргарет. Несмотря на солидный возраст последней, в этой женщине удивительным образом сочетались мудрость и свежесть юных лет, когда мы позволяем себе легкомысленные поступки и верим в чудеса. Когда дочь миссис Коллинз уехала учиться и работать за границу, Маргарет перебралась из Сиднея в свое загородное поместье, где чувствовала себя спокойнее и свободнее. Это местечко стало родным и для Ками – именно сюда она приезжала каждые выходные. Здесь девушка отдыхала душой и могла сбросить напряжение после тяжелой трудовой недели и постоянного ритма современного мегаполиса, которым являлся Сидней. В долгих беседах с Маргарет Камилла находила ответы на вопросы о своей жизни и своих поступках. Плюс ко всему, здесь Дюваль могла часами кататься верхом, что приносило ей неземное блаженство. После того, как Маргарет подарила Ками на двадцати пятилетие гнедую лошадь и обучила верховой езде, девушка открыла для себя нечто новое. Это ощущение физической свободы и безграничной радости! Раньше такие чувства Камилла испытывала лишь во время плавания – ей нравилось чувствовать прикосновение теплых волн, нежно окутывающих ее с ног до головы. Ласковое море являлось одной из причин, почему Дюваль поселилась в Сиднее. Но и здесь, за городом, тоже была своя магия. Это поместье служило Ками своеобразным укрытием, где она могла не играть роль молодого и успешного модельера, а была просто свободной женщиной, которая стремится познать окружающий мир и найти в нем свое место.

– Как сегодня покаталась, дорогая? – спросила у Дюваль женщина, устроившаяся на веранде в удобном плетеном кресле.

– Как всегда прекрасно! – Камилла прошла на террасу, снимая на ходу перчатки для верховой езды, и оперлась спиной на парапет, – Мне нужно было приехать сюда сегодня. Завтра – важный день!

– Я знаю – твоя новая работа. Тебе давно нужно было это сделать! Ты талантлива и заслуживаешь гораздо большего, чем служить средством исполнения чужой мечты. Тебе пора осуществлять свою!

– В этом-то все и дело! – вздохнула Дюваль, – Я не уверена, что это моя мечта. Я никогда не стремилась сделать блестящую карьеру или заработать много денег. Это не для меня.

– А в чем же тогда заключается твоя мечта?

– Не знаю… Это как раз и прекрасно! Я ничего не жду от жизни. Ведь когда ждешь и надеешься, потом часто приходится разочаровываться. Чтобы быть счастливой, не нужно ждать, нужно просто жить – здесь и сейчас!

Маргарет Коллинз внимательно смотрела на девушку:

– Интересная философия… И давно ты к ней пришла?

– Не очень… Два или три года назад. Когда поняла, что счастье зависит не от окружающего мира, а от тебя. Оно идет изнутри – от сердца. Поэтому так важно сохранить в себе свет, доброту, искренность. Нужно всегда оставаться собой, не боявшись показаться глупой или смешной. Это и называется счастьем! Не единичные мгновения, а наше отношение ко всему, что происходит вокруг. И с тех пор, как я поняла это, я изменила свою жизнь, начав с себя и со своих взглядов на мир.

– Значит, ты счастлива? – с нежной улыбкой спросила женщина.

– Да, я счастлива! И я не прошу у Бога ничего. Молю только не забирать у меня то, что я имею и что мне дорого.

– Аминь, – и подруги, обнявшись, вошли в дом.

На следующий день в десять утра в главное здание офиса компании «Милтон Групп», расположенного на извивающейся улочке Ливерпуль-лейн, неподалеку от пересечения с Кроун-стрит, вошла элегантная молодая женщина. Темно-синее платье чуть выше колен выгодно подчеркивало ее стройную фигуру и красивые ноги. Кремовый жакет, которому вторили туфли того же нежного и благородного оттенка, выгодно освежал загорелое лицо, где необыкновенные янтарно-зеленые глаза светились уверенностью, а соблазнительные коралловые губы раскрылись в полуулыбке. Из украшений только золотая цепочка с подвеской, длинные серьги и массивный браслет на правой руке. Девушка шла уверенной походкой с высоко поднятой головой. Гостья подошла к стойке ресепшн и, сняв солнечные очки, произнесла:

– Мне было назначено на десять часов.

– Ваше имя, мисс.

– Камилла Дюваль.

Секретарь проверил по компьютеру, найдя необходимые записи, и произнес:

– Все верно, мисс Дюваль, вас ждут в главном офисе. Проходите. Вы знаете куда идти?

– Не беспокойтесь, я найду! – Камилла одарила молодого человека приветливой улыбкой и прошла к лифту.

Сегодня был ее первый рабочий день в этой престижной компании, и девушка понимала, что от нее много ждут. Ками заставила себя забыть о режущих спазмах в животе. Да, она волновалась, но в этих чувствах не было ни грамма страха. Камилла не боялась – больше никогда! Она научилась смотреть страху в глаза и подчинять его себе. Идти вперед несмотря ни на что!

Дюваль поднялась на самый верх, где находился мозговой центр компании. Выйдя из лифта, Ками попала в просторный вестибюль. С великолепным равнодушием она бросила взгляд на фотографии моделей и макеты обложек журналов, представленных здесь как дань великим людям, побывавшим в этих стенах. Девушка дала себе тайную клятву, что по своей воле отсюда не уйдет, пока не добьется своего. Навстречу Камилле вышла высокая и красивая женщина лет тридцати пяти в стильной темной тунике с широким ярким поясом. Огненно-рыжие волосы с модной стрижкой, взгляд темно-карих, почти черных, глаз и ярко накрашенные алые губы, которые растянулись в улыбке.

– Вы Камилла Дюваль? – живо спросила она.

– Да.

– Рада с вами познакомиться. Меня зовут Оливия Хенстли – я ведущий дизайнер и главный менеджер компании. То есть ваш непосредственный руководитель. Я очень тесно общаюсь со всеми модельерами, поэтому сразу предлагаю перейти на «ты». Согласна?

– Если вы так пожелаете, – смущенно ответила Дюваль, не готовая к такому приему и не зная чего ожидать.

Оливия Хенстли не потеряла своего обаяния и чутья с тех пор, как сама одно время работала моделью. Когда ее стройная и высокая фигура появлялась в офисе или в фотостудии, все взгляды были обращены к ней, а фотографы даже шутили, что мисс Хенстли затмит любую юную модель и попадет сразу на обложку. Как ведущий модельер компании, Оливия не только постоянно стимулировала приток свежих творческих идей, но и полностью определяла облик сезона, а так же тенденции моды на следующий год. Мисс Хенстли всегда помнила, что мода – дело молодых, поэтому постоянно «обновляла кровь» своих модельеров. Все проекты компании женщина проверяла тщательным образом, отыскивая в них приметы чрезмерной вычурности или утомленности – никаких банальных или предсказуемых образов!

– Отлично, обращайся ко мне просто Оливия. Но не тогда, когда мы на совещании с главным управляющим и директором.

– Я поняла, Оливия.

Камилла уже пришла в себя и с интересом осмотрела интерьер офиса, где ей теперь предстояло проводить много времени. Здесь все было подобрано со вкусом – чувствовалась рука профессионального архитектора и дизайнера. Стены бледно-голубого оттенка, удобная мебель обтянутая светлой кожей, современные светильники причудливых форм, хром и стекло – все это служило фоном для представленных здесь «экспонатов», коими являлись обложки и развороты журналов, фотографии с модных показов. Особое внимание Дюваль обратила на развешенные здесь же ручные эскизы и зарисовки одежды, которой вскоре предстояло громко заявить о себе в мире моды.

Восторг Камиллы рос все выше, пока мисс Хенстли вела ее по коридорам к ее рабочему месту, и достиг апогея в большой светлой комнате с панорамными окнами и высокими растениями в кадках, где располагались рабочие места дизайнеров и модельеров. Кабинет Оливии был рядом и через стеклянную перегородку главный менеджер мог наблюдать за работой подчиненных. Чуть дальше по коридору располагался конференц-зал и кабинеты главного управляющего и директора компании.

Дюваль представили ее новым коллегам, основную массу которых составляли женщины, но были среди них и мужчины. Все они были ухожены и одеты с лоском, но в каждом можно было увидеть «индивидуальную ненормальность», как ее называла Камилла. За годы работы дизайнером она привыкла к чудаковатостям своих коллег, хотя обычные люди, скорее всего, сторонятся таких индивидов.

Наконец, новая сотрудница заняла свое рабочее место. Устроившись, Дюваль задумалась, оглядываясь вокруг: «Только представь, Ками, какой путь ты прошла!» Мысленно возвращаясь в прошлое, Камилле всегда казалось, что ее новое «я» родилось, как птица феникс, из последних языков пламени, в которых сгорела она и ее любовь. За все эти годы Ками осуществила программу исследования и открытия самой себя и отнеслась к этому с большой настойчивостью, как к учебе или работе, которой занимаешься ежедневно. По сути, это и стало частью ее работы… Но всякий раз Дюваль удивлялась самой себе – она менялась так внезапно! Все новое и необычное привлекало и вдохновляло ее. Сейчас Ками вспоминала о девчонке по имени Камилла с болью и состраданием. Неужели та девушка, которая с такой поразительной скромностью и застенчивостью относилась к собственной внешности и совершенно не верила в себя, сегодня превратилась в молодую успешную женщину Камиллу Дюваль?! Яркую личность, которая твердо решила не только превратить себя в красивую и элегантную женщину, но и профессионально заняться этим?

– Интересно, что меня здесь ждет? – говорила себе девушка, – Какую роль сыграет эта работа в моей жизни и куда приведет? Поживем – увидим!

Первые несколько дней были тяжелыми, как бывает всегда на новом месте. Рабочий коллектив оказался приветливым, но Дюваль никогда не любила обращать на себя излишнее внимание. Камилла чувствовала себя свободно и легко общалась с каждым из новых знакомых. Девушка с удивлением и радостью прислушивалась к себе самой – как уверенно и свободно она ведет профессиональный разговор, углубляясь в одни вопросы, избегая прямого ответа на другие, так, словно с детства научена этому. В постоянном общении с коллегами, которое в свободное время ограничивалось веселыми историями и шутками, Дюваль проявила себя как умного и деликатного человека, обладавшего к тому же отличным чувством юмора. Всем нравилось ее общество, и уже через две недели Ками полностью влилась в коллектив, словно работала в нем долгие годы.

Камилла Дюваль удобно устроилась в плетеном кресле во внутреннем атриуме. Этот искусственно созданный зеленый уголок посреди бетона и стекла казался настоящим оазисом. Здесь было тихо и спокойно. Уже на второй день, когда девушка решила осмотреть территорию и здание фирмы, она обнаружила это уютное местечко для отдыха, которое в иное время преображалось до неузнаваемости и служило местом проведения банкетов, презентаций и модных показов. Но сейчас атриум представлял собой тихий уголок, где под тенью шатров можно было отдохнуть и расслабиться в обеденный перерыв. Солнце из своего зенита посылало вниз на жителей Сиднея беспощадный зной. Но укрывшись в тени деревьев и навесов, многие с радостью наслаждались его теплом и ласковым сиянием.