Параллель. Взгляд на прошедшее через годы…

Параллель

Взгляд на прошедшее через годы…

Андрей Гармажапов

Рассказ о гвардии старшине, ветеране Великой Отечественной войны (1941—45 гг.), который, уже живя в мирное время, в большой стране, которая победила фашизм, стал вдруг невольным очевидцем параллельного времени, которое он раннее уже пережил и выжил. Но вот увидел этот кусочек тяжелого, того военного момента со стороны и запомнил детали увиденного

© Андрей Гармажапов, 2018

ISBN 978-5-4490-2278-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Главный герой моего рассказа Елисеев Пётр Федотович 1910 г.р., выдуманный персонаж, который жил в те далёкие годы 20 века на территории Джидинского района, в селе Елотуй. Он из простой крестьянской семьи, чьи предки пришли сюда на заре казачьего устоя, для охраны территории границ Российской Империи в Забайкалье. Зная одну из ветвей рода Елисеевых, я привязал Елисеева П. Ф. к ней.

Часть I

Отъезд

Официальное приглашение в Москву, на встречу однополчан своей дивизии, Петр Федотович получил за месяц до юбилейной даты – 20-летитя Победы над фашистской Германией. Конечно, готовился к поездке. И время уже подходило. Последний день апреля 1965 года выдался ярким и солнечным, Петра отпустили в колхозе на такое торжественное событие. Руководство просило, после, в красном уголке конторы правления, сделать доклад-отчёт, о поездке, чтобы рассказал о встрече, кого видел и с кем встречался из своих однополчан по взводу и по роте. Просили, чтобы привез побольше фотографий. Бывший разведчик с улыбкой кивал головой, в знак согласия на просьбы начальства. После, надев кепку, направился знакомой дорогой домой.

А дома жена Мария Филипповна, приготовила за это время продукты на завтра, в поездку. Положила утром приготовленную курочку, сало, лук и соленных хрустящих огурчиков. Всё поставила пока в холодильник.

– Хлеб завтра утром положу! А Зинаида, старшая невестка уже вчерась купила тебе билет на скорый поезд. В Улан-Удэ он будет во второй половине дня, кажись в четыре часа. Ты всё положил в чемодан Петя? – спросила Мария.

Пётр открыл чемодан и стал рассматривать.

– Да вроде всё…. Пиджак с орденами и медалями уже там одену, и спортивный костюм взял. Сменка нижнего белья есть…. Галстук новый лежит. Маня, а зачем положила ещё кальсоны и шерстяные носки-то?!…

– А вдруг холодно будет? – ответила жена с кухни.

– Я же на не Северный полюс еду, дорогая! … Там ведь намного теплее чем у нас в Сибири.

– Ладно, уговорил! … – устало вздохнув сказала Мария, подойдя к мужу.

Пётр Федотович, взяв нежно руку Марии Филипповны произнёс:

– Ничего милая, целый день мы с тобой сегодня на ногах были. Эти приготовления и правда, много сил взяли. Но зато для пользы.

Утро праздничного первомайского дня выдалось немного пасмурным и с лёгким дождём. Но уже сидя в автобусе, проезжая боргойский ключик он закончился, и появилось солнышко.

Почти через пять часов, Пётр Федотович был уже в столичном городе Бурятской АССР. Погода в Улан-Удэ стояла по-весеннему солнечная и благоприятная. Его встретили на автовокзале старший сын Михаил со своей женой Зинаидой и внуком Максимом, который в этом году заканчивал первый класс, а младшая внучка Софья гостила на выходных у сватов, которые жили за городом, и они уже побывали на демонстрации, на главной площади Ленина.

– Во, гляди батя! … новенький «Москвич» – 408 модель – показывая на автомобиль, радостно улыбаясь, сказал сын и добавил:

– Только в марте купил. Когда я звонил, матери говорил про покупку машины, она тебе сказала, наверное,?!

– Да, да молвила, про твой москвич. Ещё говорила, что приедете с семьей летом.

– Конечно приедем Пётр Федотович – с радостной улыбкой сказала Зинаида. – Ну давайте садитесь и айда к нам, пока ещё время есть, я и пирожков напекла и вареники приготовила, только сварить осталось их и всё, а это минутное дело.

У всех было праздничный и радостный настрой. Максимка спросил деда:

– Деда, а ты автомат или пистолет взял с собой?!…

– Да, ты что, Максимушка, зачем они мне сейчас-то! … Это на войне без оружия никак нельзя, а в мирное время оно вовсе не нужно.

Все сели в машину и поехали к Михаилу. По пути Пётр Федотович глядя в окно автомобиля произнёс:

– Нда… столица-то растёт ежегодно! Я ведь у вас в октябре был, а сейчас вон сколько кранов стоит. Видно народу прибывает порядочно сюда.

– Конечно, наш Улан-Удэ растёт и обновляется! Для рабочих заводов нужны квартиры и дома, для их детей детсады и школы.

– В горисполкоме решают в ближайшем будущем ещё и микрорайоны строить и квартала. В общем через пару десятков лет город будет не узнать. Модогоев Андрей Урупхеевич на городском пленуме говорил о планах будущей пятилетки – добавила Зинаида.

– Это хорошо, значит наша Бурятия строится и расширятся по своим показателям. Слушай Зинаида, а твои-то как, Иван Протасович и Анастасия Федосеевна? Как поживают? Я ведь в том году к ним не заглядывал, времени не было, всё по работе бегал.

– Всё хорошо, работают оба, младшая моя сестрёнка разошлась, приехала с дочкой и живёт теперь с ними. Папа недавно говорил, что-то сваты забывать стали про них! – с иронией ответила Зинаида

– Ничего дочка, этим летом моя Маруся уже мне намекала на поездку до сватов. А я что, я только за! – улыбнувшись ответил Пётр Федотович.

– Вот и приехали! Хорошо, что живём недалеко от железнодорожного вокзала, до него ходу всего ничего – и невестка с радостью на глазах повела всех в свою квартиру на втором этаже пятиэтажки.

Все дружно вошли в трёхкомнатную благоустроенную квартиру.

– А, обои поменяли уже! – заметил гость, ставя чемодан возле гардеробного шкафа.

– Ага, ну ты батя всё сразу заметишь! – отозвался Михаил, снимая куртку.

– И стекло в кухне с левой стороны поставил новое – подытожил ветеран.

– Точно, на прошлой неделе переставил… – удивлённо ответил Михаил – Ты этим всегда меня удивлял папаня! Ещё с детства помню!

– Так сынок разведка и военная тактика до сих пор пока во мне! – ответил отец сыну.

– А мой папа вот с колхозного трактора сел в танк, и так почти до Берлина дошёл. Теперь тоже говорит своё: – Всё как в танке – или – Моя броня, не боится огня! – добавила Зинаида.

– Да, он тоже глотнул пороху. Танкисты нас всегда выручали, даже иногда порой ценой своей жизни… – и Пётр Федотович вздохнул, как будто бы что-то вспомнил.

– Деда, ты мне автомат купи там? – весело попросил Максимка.

– Хорошо внучёк, только игрушечный! – уже улыбаясь, ответил дед.

– Мойте руки и за стол – попросила невестка, выглядывая из кухни в зал, уже в фартуке и на плече с кухонным полотенцем.

– Это всегда, пожалуйста! – вставая, сказал, Пётр Федотович и направился в ванную, чтобы помыть руки.

– Зин…, не забудь пирожков бате положить с собой в дорогу – попросил Михаил.

– Уже положила, десять штук – ответила Зинаида. – Может вареников возьмёте, Пётр Федотович?

– Да вы что, хватает и пирожков. Спасибо Зинаида! – уже садясь за стол, сказал ветеран.

Вареники были с творогом и с картошкой, заправляли сметаной. Чай пили с вареньем из крыжовника, ежевики и малины. И пирожки с ливером и яйцом с рисом, не жареные, а испеченные в духовке. Разговаривали о городской жизни. После, немного отдохнув, Пётр Федотович посмотрел, на свои часы сказал:

– Ладно, надо одеваться и идти на вокзал.

– Конечно, только не пойдём, а поедем – подмигнув, ответил Михаил.

– Ну, можно и поехать, давай Михась – ответил отец.

Через несколько минут они уже были на вокзале. В зале ожидания посидели минут десять и объявили приход поезда. Они вышли на перрон. Зинаида отдала паспорт с билетом до Москвы и сказала:

– Пятый вагон, купейный. Удачи вам дорогой Пётр Федотович и успешной поездки! На обратном пути обязательно заезжайте, ждём вас с новостями!

– Ладно, давай батя, за нас не волнуйся, конечно, будем ждать – сказал сын.

Пётр Федотович всех обнял и поцеловал, после вошел в вагон.

Найдя своё место и обустроившись, он присел, уже через несколько минут почувствовал, что состав тронулся, ветеран с облегчением вздохнул, и сам себе сказал: – Ну-с, с богом!

Попутчики

Он в купе был один, и соседнее купе тоже пока пустовало. Остальные были не полно заняты пассажирами. Состав начал отсчитывать свои железные километры от Улан-Удэнского вокзала. Когда за окнами уже стемнело, Пётр Федотович прилёг и тут же вскоре уснул.

В Иркутске, к нему вошли соседи по купе, ими оказалась супружеская пара, которая возвращалась домой в Москву.

Утром разговорились. Выходит, что, они целый месяц гостили у своих родных и сами родом из Иркутска, но уже 10 лет живут в столице и считаются уже москвичами. Его зовут Александр, а её Александра, но попросили, чтобы называли их Саша и Шура, чтобы не было путаницы. Оказывается, они оба остались работать, каждый в своих институтах, после их окончания с красными дипломами. Поженились и работают, встали в очередь на квартиру, и вот уже второй год живут в новой двухкомнатной московской квартире.

– А детишки-то у вас есть? – спросил Пётр Федотович.

– К сожалению, пока нет… – с малой грустью ответил Саша – всё пока никак не получается. А врачи ничего путём сказать не могут, после обследований, в одной клинике говорят одно, в другой совсем другое.

– Но мы верим и надеемся, всё равно ведь должно случится чудо! – поддержала мужа Шура.

– У моей тётки по матери, тоже также было – сказал попутчикам Пётр Федотович – так они взяли на воспитание двоих детей из соседней деревни, матери не было, болела и померла видно, и их отец отдал. Сам говорили, что тоже болел. И через три года у них пошли свои дети. Родила, аж четверых ещё. Её муж, выходит дядька мой тоже, стал совсем другим человеком. Раньше был вечно молчун, и недовольство проявлял, а после стал разговорчивым и общительным. И теперь они не разлей вода все. Соседка наша повитуха, бабушка Пелагея сказала, что якобы они взяли от бога на воспитание и бог их за это одарил уже своими детьми. Вот хошь не хошь, а факт на лицо!

Спутники-супруги слушали внимательно, лишь временами кивая головой, в знак согласия. После, Саша посмотрел на Шуру, и та согласительно кивнула мужу.

– Спасибо вам Пётр Федотович за такую новость! … – сказал он, уже глядя на собеседника.

Пётр Федотович предложил попить чай и вытащил свой «домашний продуктовый запас». Соседи тоже вытащили свои заготовки в поездку, колбасу, яйца и булочки. Заказали все горячий свежий чай, сахарку и присели за еду.

Потом Пётр Федотович рассказал, что едет в Москву на встречу с однополчанами 39 армии, 17-й гвардейской дивизии, и своей 3-й гвардейской развед. роты.

– Наш командир роты гвардии капитан Белов, да и со всей роты всё равно кто-нибудь будет, наверное. И гвардии полковник Гусев Владимир Антипович, которому после присвоили звание генерал-майора.

– А у вас какое звание – спросила Шура.

– Гвардии старшина, я, был ещё один гвардии старшина у нас в роте, из Красноярска. Но возвращаясь из одного задания в бою погиб. Мы под Витебском даже в плену с ним побывали и ещё трое солдат с нашей роты.

– Расскажите, пожалуйста, Пётр Федотович… – с интересом попросила Шура.

И ветеран, посмотрев в окно, где проплывали просторы большой Родины начал свой рассказ из воспоминаний прошедших военных лет.

– Там всех военнопленных около 15 человек было, видно из соседних полков. Только на вторые сутки смогли всей группой совершить побег. Правда троих солдат потеряли….

– Нда…. Вас бы всё равно всех расстреляли, но позже. Эти ведь фашисты – вставил Саша.

– Конечно, мы это тоже понимали – продолжил Пётр Федотович – Ладно что лес недалеко был, а за ним река небольшая, все переплыли и ушли опять к своим.

– А как в плен-то попали? – поинтересовался Саша.

– Давайте друзья, я лучше начну сначала, т.е немного с предисловия как говорят литераторы и писатели, ну чтобы было всё по порядку – усаживаясь поудобнее ответил ветеран.

Начало

Наш 3-й Белорусский фронт в июне 1944 года участвовал в знаменитой операции под названием «Багратион». Которая дала толчок, в освобождении белорусских городов и самой Белоруссии. Руководили этой операции, сам маршал Жуков и помощник маршал Василевский. Георгию Константиновичу ещё в самом начале 1943 года дали это высокое звание, а Александру Михайловичу в феврале того же года. И командующими фронтами были на тот момент Рокоссовский, Баграмян, Черняховский (наш командующий) и Захаров. Все наши армейские части ещё с весны проходили боевую подготовку, ну так скажем учение перед главным наступлением на врага. Задействованы были все рода войск. Отрабатывались отдельные моменты даже на манекенах. Одним из основных, была подготовка по переправе через реку. Комиссия засекала время, и потом обсуждали с нашим военным начальством. Всё рассчитывали по минутам и часам. Начальники штабов то и дело бегали туда, сюда, обсуждая со своими командующими планы и дальнейшие действия. После слышал от нашего гвардии полковника, что задействовано было со всех четырёх фронтов почти 2,5 миллиона человек, от солдата до генерала.

У немцев тоже была сила, но уже истрёпанная, они там ещё вели войну против партизанского движения, а по всей Белоруссии их было много. Там даже партизанское соединение уже существовало, она прямо как кость в горле у врага была. Вражеская группа армий называлась «Центр», командующий фельдмаршал Эрнст Буш. Это он брал в 1939 году город Краков, за что получил от Гитлера очередной нагрудный железный крест. Тогда он был в звании генерал-полковника. А в начале 1943 года произведен в фельдмаршалы и по осени уже принял командование армий группы «Центр». До этого он кстати командовал 16-й армией, которая напала на нас в составе армий группы «Север», и также принимал участие в блокаде Ленинграда. После разгрома и отступления войск вермахта под Витебском, Гитлер снял его с командования группы и поставил Вальтера Моделя. Тот самый Модель, который отличился жестокостью расправы партизан и подпольщиков. Это ведь он отдавал приказы на сжигание целых деревень и массовые расстрелы людей. Его подчиненные сгоняли десятками и сотнями жителей, это женщин, стариков и детей и сжигали всех заживо под Ржевом и других городках, посёлках и деревнях Белоруссии. Потом писали в газетах, что один сдался британским войскам в мае 1945 года и летом того же года скончался от сердца, а второй застрелился в апреле 1945 года в лесу, у себя где-то в Германии.

А пленных немцев провели по улицам Москвы, всех прошло, наверное, 57 000 фрицев. Снимали на киноаппаратуру, чтобы показать Западу, ведь некоторые не верили, что советские войска разгромили под Витебском мощную группировку вермахта. Вот Сталин дал распоряжение для прохода колонн военнопленных противника на улице столицы, как факт.

Так вот, опять о нашем наступлении… И вот операция «Багратион» началась 23 июня 1944 года. Огневая наша мощь ударила по территории, где находились оборонительные части фашистов. После стало известно, что огонь был открыт более чем из 30 тысяч орудий, разных калибров, в том числе и знаменитые наши «Катюши». Грохот стоял около двух часов. Земля содрогалась от такой невиданной силы.

Все пошли в наступление, а доты и блиндажи врага уже были не страшны, там остались одни воронки на их местах. Мы сразу вклинились больше чем на 10 км. вглубь немцев. И с боями пошли дальше.

Освободили несколько деревушек и станцию. Уже стало темнеть.

Через три дня должны были освободить город Орша, который для врага был как точка главной обороны. Соседний 1-й Белорусский фронт окружил под городом Бобруйском шесть дивизий противника. А мы пока стояли недалеко по направлению в Витебск.

И с нами произошел вот такой случай значит…. Однажды ранним утром, вызвал нас двоих гвардии капитан Белов и говорит:

– Гвардии старшина Елисеев и гвардии старшина Старков, вам будет поручено особое боевое задание. Я правда пока точно не знаю. Гвардии полковник Гусев вызывает нас к себе, идёмте.

Мы вышли и пошли за Беловым. В небольшом лесочке, стояли несколько домов. Часовые пропустили нас. Вошли в один из домиков и стали у порога. В комнату вышел Гусев, немного зевая и с усталым видом. Пригласил к столу и сказал:

– Присаживайтесь солдатики, и ты капитан тоже. Так вот, сразу перейду к делу. С правого фланга, у нас что-то неспокойно так скажем, вернее спокойно, но очень странно. Из соседней роты вчера ходила разведка и вернулись из пятерых двое и сказали, что троих убили. И то, что там что-то охраняется якобы, это в направлении деревни Дашковка. Вот хотел, чтобы вы Елисеев и Старков разведали что там и доложили. И поджимает ещё время. На всё про всё даётся максимум сутки с небольшим. Задания ясно?

– Так точно – ответили мы и уже хотели идти, но гвардии полковник продолжил.

– Во дворе вас ждут ещё двое, это те, которые ходили и вернулись прошлым вечером. Гвардии ефрейтор Селиванов и гвардии рядовой Сабиров. Они пойдут с вами, гвардии капитан, дайте им ещё несколько солдат. Идите.

– Товарищ гвардии полковник, разрешите возглавить самому разведгруппу по поиску неприятеля? – спросил гвардии капитан.

– Я не против Белов, только возьми с собой побольше людей и выясни точно всю обстановку. Всё, идите.

– Есть – все трое кивнули и вышли.

Возле крайнего домика стояли двое солдат, один с автоматом ППШ, а второй с немецким. Они сами подошли к нам, отдали честь гвардии капитану Белову и нам. Один из них спросил:

– Товарищ гвардии капитан, мы с вами идём?

– Представьтесь по уставу – с улыбкой попросил Белов.

– Виноват. Гвардии ефрейтор Селиванов – ответил один.

– Гвардии рядовой Сабиров. Можно просто Рустам – ответил второй.

– А меня Климентием кличут – улыбаясь, отозвался гвардии ефрейтор.

– Понятно товарищи бойцы. Я гвардии капитан Белов. А это мои бойцы, гвардии старшина Елисеев и гвардии старшина Старков, тоже пойдут в очередную разведку. Выходим через полчаса. Ознакомьте, пожалуйста, с обстановкой, куда вас посылали вчера.

– Ясно. Значит так, наш гвардии лейтенант Сабиров, просто послал нас пятерых разведать местность, которая нам была не известна, и ждать ли от фрицов «подарков» или нет – начал Селиванов.

– Наша часть рядом с вашей, а гвардии лейтенант Сабиров однофамилец? – поинтересовался Белов, глядя на рядового.

– Нет. Двоюродный брат. У нас отцы братья, а дед один – ответил Сабиров.

– Ну это понятно, что-дед-то один. А как попали в один взвод-то? – продолжил Белов.

– Меня после госпиталя отправили в эту часть, вернее нас с гвардии рядовым Самариным, и сказали, что командиром тоже будет Сабиров. Я уж думал мой старший родной брат Булат, который на полгода раньше меня ушел на войну. Но он ведь в артиллерии воюет. А вот Хакима не ожидал встретить, думал может однофамилец какой – ответил Рустам – а Хаким ушел прямо с института с двумя своими сокурсниками и друзьями. У всех погибли в первый год войны отцы. (Но дядя Хай-Халик, оказался жив, он был в плену, в концлагере и его после освободили, а в семью раннее пришло извещение о том, что пропал без вести. Он был с 1896 г.р.). В то время дома остались три сестры Хакима. Одна старшая и двое младших.

– Всё ясно – задумчиво ответил гвардии капитан Белов – главное теперь вы вместе и будете друг у друга на глазах.

– И так, теперь насчет разведки, что там было? – продолжил Белов.

– Так вот, мы пошли, гвардии сержант Коломеец, я, гвардии рядовой Сабиров, гвардии рядовой Самарин и гвардии рядовой Якунин. Подошли к Дашковке, ничего подозрительного не заметили. Хотели возвращаться уже. Но одна бабуля там подозвала нас и сказала, что здесь недавно немцы на мотоциклах ездили и две машины с будками. Несколько раз туда-сюда проезжали. Остановились у крайней избы и четверо вылезли, двое поймали поросенка, несколько курей и поехали дальше.

– И в какую сторону, мать? – спросил Коломеец – может они уже убежали со своими давно.

– Да в том, то и дело что несколько часов до вас, наверное, три часа прошло или чуть больше – ответила женщина.

– Странно, вроде никакие части противника мимо нас не проезжали – уже задумчиво сказал Коломеец.

– Напрямую им дороги нет, там река глубока будет для техники, с левой стороны озеро и водоёмы – продолжила в такт женщина – там и конь-то не пройдёт, а мотоцикл или машины тем более.

– Выходит дорога через нас, т.е наши посты, там две дороги, но они нами просматриваются и наши бы заметили – добавил Селиванов.

– То-то и оно, вот загадка нам досталась – произнёс Самарин.

– Слушай, мать, а отсюда куда они могли бы уехать, чтобы спрятаться – включился в разговор Якунин.

– Здесь только справа от дороги есть тропа в небольшой лес и горы. На горы они конечно не заберутся, но там есть большие расщелины, раньше в Гражданскую, там партизаны прятались, а потом и недобитые банды белобандитов. Но их сразу всех поймали за неделю – ответила женщина.

– А в будках, наверное, автоматчики сидели и офицеры – проговорил про себя Коломеец, кусая стебелёк зелёной молодой травы – а сколько-мотоциклов-то было и вообще сколько человек ты мать заметила?

– Два мотоцикла в каждом по три человека и две машины, в машинах сидело по водителю и одному офицеру кажется, они были в фуражках и очень злились на что-то – ответила женщина – а вот из будок выходило только по одному человеку, и оба бегали за поросенком, а остальные смеялись над ними. А вот на будках что-то у них стояло….

– Что стояло – быстро переспросил Самарин – может ящики или оружие?

– Да нет – вспоминающе ответила женщина – там как будто провода торчали, и накрыты были сеткой как маскхалат военный… Кажется так говорят….

– Вот это да! … – и Коломеец присвистнул даже – видать радиостанция немецкая. Интересно бы посмотреть на этот весь балаган фрицев.

– Нее, их больше – отозвался молчавший Сабиров – надо Хакиму сказать, ну гвардии лейтенанту Сабирову. Потом с подкреплением придём и возьмём фашистское добро и обратно на машине поедем.

– Конечно, лучше с подкреплением придти – согласился Самарин.

– Согласен – поддержал и Селиванов.

– Спасибо тебе мать за информацию – сказал Коломеец и сказал своим: – пошли пехота.

Пошли, но не по дороге, а по краю леса, где открывался обзор на дорогу и было видно, что происходит с краю леса. Так прошли около четырёх километров и вдруг Коломеец дал знак быть тише, и все подошли к нему. Через несколько секунд где-то недалеко в небо вспорхнула испуганная птица.

– Кто-то там есть, наверное, немцы – понял Самарин.

– Надо бы проверить… – ожидающий поддержки произнёс Коломеец.

– Да ты что, сержант, их там может раз в пять больше нас, идти прямо на смерть просто так? – вопросительно ответил Самарин.

– Лучше за подмогой сходить, и вернуться с подкреплением – сказал Селиванов.

– Якунин и Сабиров тоже так думаете? – обидчиво спросил Коломеец.

Те кивнули в знак согласия.

– Значит так, слушай мою команду. Селиванов и Сабиров пока оставайтесь здесь, а мы втроём сходим и посмотрим, что там. А то, что докладывать будем лейтенанту, что видели женщину и она нам рассказала вот это? … Лучше самим всё видеть и как надо доложить. А если услышите стрельбу, то сразу бегите до наших позиций и приходите с подкреплением – закончил сержант Коломеец.

Все трое ушли в лес. И через полчаса, наверное, послышалась стрельба и два взрыва, потом опять небольшая перестрелка и всё стихло.

Наконец всё смолкло. Ни криков, ни гула, ничего не было слышно.

Гвардии ефрейтор Селиванов и гвардии рядовой Сабиров сменили место ожидания, отойдя, примерно на двести метров и через полчаса пошли, к своим позициям. Уже стемнело. Придя, рассказали о случившимся. Лейтенант Сабиров выслушав их, повел сразу к гвардии полковнику Гусеву. А тот вызвал гвардии капитана Белова и попросил найти двух бывалых боевых разведчиков и поручить им задание по поиску вражеской техники. Набрать ещё около взвода солдат для разведки. И по мере возможности взять языка, желательно офицера.

Наш командир решил идти с нами, возглавив разведывательную группу, видно ему тоже стало интересно. С нами пошли ещё 12 человек, все из нашей роты. Среди них оказался гвардии младший сержант Марис Янсонс, который знал польский и немецкий языки. Мы с ним как-то ходили на задание и взяли двух языков, штабного офицера и фельдфебеля противника, и взорвали железнодорожный мост, по которому шел эшелон с техникой и живой силой. За это нас обоих наградили медалями «За Отвагу» и орденами «Красной Звезды». И вот мы снова в деле, так скажем.