Звездные облака. Часть вторая. Система Рыжего карлика

– А еще поймать момент замены кровезаменителя на кровь, – добавил Дима.

– Правильно, Дима, это самый ответственный момент.

– А маму когда будить будем?

– Маму в последнюю очередь. Ей предстоит сложная операция.

– А папе тоже операция?

– Нет. Папу будем поддерживать тонизирующими средствами, пока у него не зарубцуются микроскопические раны во внутренних органах. Юрию Федоровичу, которого ты пока в рабочем состоянии не видел, тоже операция не потребуется. Для него клеточно-восстановительные процедуры после радиоактивного облучения. Что касается Эсфири Яковлевны, которую ты видел, но наверняка не помнишь, вопрос будет решать ваш экипаж.

– А почему мы не можем решить?

– Дело в том, что она старенькая и может не дожить до возвращения на Землю, если мы ее сейчас разбудим. Необходимо понять, что для нее важнее: увидеть родину или иную жизнь.

– Я лично думаю, что для нее важней увидеть родину. Открытия экспедиции она по записям увидит вместе со всеми землянами.

Размораживание первых трех космонавтов прошло успешно. Теперь они лежали в скафандрах с нормальной температурой. В организм поступали питательные вещества и лекарственные средства. В скафандры были вмонтированы микрофоны. Первым заговорил Вадим Аркадьевич. Увидев сквозь прозрачную крышку Диму, он слабым голосом спросил:

– Дима, мы где? Там, – и он показал глазами вверх, – или все еще тут?

– Тут, тут мы, Вадим Аркадьевич, только на другом космолете.

– Постарайтесь пару часов не разговаривать, – обратился к больному Николай Иванович.

Следующим очнулся Николай Григорьевич.

– Как ваше самочувствие? – спросил врач.

– Сносно. Кости очень ломит. И кислорода не хватает.

– Ничего. Это скоро пройдет. Через сутки восстановительный процесс закончится, и вы встанете. А сейчас спать.

Увидев Диму, Николай Григорьевич улыбнулся.

– Тебя уже на ноги поставили?

– Я все время на ногах был.

– Как так? Один?

– Нет, с Робом. Мы с ним решили не сдаваться.

– Ну и как он? Тоже жив остался?

– Нет. Его бактерии сожрали. Один мозг остался. Я его здешнему физику дяде Феде отдал. Он из Роба будет пилота делать.

– А как дела у других?

– О делах поговорим через сутки, – сказал врач и включил электронный аппарат, прозванный у космонавтов «сонный нокаут».

Ольга Евгеньевна, проснувшись, в первую очередь представилась:

– Здравствуйте. Я агротехник Ольга…

– Знаем, знаем, – перебил ее Николай Иванович, – нам о вас все Дима рассказал.

– Очень приятно. А как там мои оранжереи?

– Увы. Их больше нет. Но у нас есть другие, так что без работы не останетесь.

– А мы где?

– Сейчас немного поспите, – сказал врач, – а потом и разберемся.

И он укольчиком отправил любопытную Ольгу Евгеньевну «в нокаут».

Затем Николай Иванович разморозил пилота Юрия Федоровича, который в самом начале путешествия «Аврала» попал в криогенный скафандр и пролежал там все время, пока с космолетом происходили трагические события.

Когда Николай Иванович и волнующийся рядом с ним Дима разморозили находящегося в тяжелом состоянии пилота Александра, он сразу же оказался в коме, а затем и в состоянии клинической смерти. Пришлось воспользоваться реанимационными мероприятиями, чтобы он пришел в сознание. Аппарат искусственного кровообращения и дыхания непрерывно работал. С помощью новейшей аппаратуры поиска дефектов кровеносной системы Николай Иванович обнаружил разрыв артерии вблизи сердца, который произошел, по-видимому, из-за скопления застрявших в теле ферробактерий в то время, когда эти бактерии под действием сильного магнитного поля выбрасывались в космос, разрушая остекленевшее при сверхнизкой температуре тело пилота. Пришлось срочно провести операцию по ликвидации этого разрыва.

Выйдя из наркоза, Александр обнаружил вокруг себя большое количество медицинских аппаратов, заменяющих работу его внутренних органов. Он хотел что-то спросить у врача, но не мог. Николай Иванович попросил Александра:

– Не двигайтесь. Все ваши жизненные органы пронизаны мелкими металлическими предметами. Вам повезло. Пучок быстролетящих ферробактерий не захватил область головного мозга. Придется полежать в реанимации, пока ваш организм не заштопает эти микропробоины.

Когда Николай Иванович приступил к операции Марии Ивановны, все поставленные на ноги космонавты, кроме Александра, были рядом. Николай Иванович поместил криогенный скафандр с Машей на операционное место. Сверху опустился большой стеклянный колпак, в котором заревом ультрафиолетовых вспышек был дезинфицирован воздух. Под колпаком была размещена необходимая аппаратура и только два человека: врач и его помощник Дима. Остальные наблюдали операцию через стекло колпака. Николай Иванович по рассказам Димы знал, что Мария была заморожена в криогенной камере уже без сознания. Естественно было предположить, что при размораживании она окажется в состоянии клинической смерти. Поэтому было предусмотрено в первую очередь обеспечить стимулирование работы головного мозга. Когда наступил момент смены кровезаменителя на кровь, заработали аппараты, дублирующие работу жизненных органов, а мама Димы не подавала признаков жизни, он преобразился. Все указания Николая Ивановича выполнял четко и быстро.

Аппарат обеспечения жизнедеятельности мозга несколько минут показывал отсутствие жизни. Экран с изображением среза головного мозга был серым. Но вот очередная доза тонизирующего состава заставила заискриться небольшую область мозга. Сначала слабо, местами, затем вспышки распространились по всей поверхности изображения и, наконец, весь экран активно заискрился. Мозг ожил. Операция была проведена успешно. И, когда она заканчивалась, Николай Иванович, сказал:

– Дима, из тебя выйдет замечательный хирург. Мама твоя будет жить.

Дима, переживший за эти часы огромное напряжение, почувствовал вдруг, как по всему телу распространяется какая-то слабость, руки опустились, колени подкосились, он сначала тихо застонал, а потом разрыдался на груди у Николая Ивановича.

Врач поднял нажимом кнопки стеклянный колпак и на руках вынес Диму к экипажу «Аврала».

– Теперь по программе, – обратился Николай Иванович к экипажу, – все мы на карантине вместе с нашим космолетом. Мы летим с торможением в одну четвертую g и, уменьшая скорость, приближаемся к неизвестной потухшей звезде-карлику. Будем там месяца через полтора. За это время будет проверен наш спасательный космолет на заражение ферробактериями. Убедившись, что космолет не заражен, нас примет на борт корабль. Здесь проверка будет ежедневной и тщательной с помощью специальной аппаратуры. Если мы все-таки заразили космолет, то он также будет уничтожен, как и «Аврал». А мы с вами в резиновых космокостюмах перейдем в другой космолет.

– Николай Иванович, – обратился к врачу Вадим Аркадьевич, – не забудьте загадочный, но очень эффективный инструмент – многогранник. Мы уже убедились в его полезности.

Разбуженный экипаж «Аврала» единогласно решил оставить Эсфирь Яковлевну в криокамере до возвращения на Землю.

Корабль и сопровождающий его на расстоянии в одну тысячу километров космолет с дистанционным управлением медленно, с тормозящим ускорением в два с половиной метра в секунду за секунду, приближались к неизвестной системе карлика.

Прошло три дня, прежде чем экипаж погибшего космолета «Аврал» окончательно пришел в себя после неожиданно свалившегося избавления. Девятилетнего Диму поздравляли все вместе и по очереди. Николай Иванович и Вадим Аркадьевич носили его на руках, а Ольга Евгеньевна старалась за обедом и ужином приготовить ему что-нибудь вкусненькое.

Александр поправлялся быстро, чего нельзя было сказать о Маше, и Дима часами просиживал в лазарете около ее постели.

– Не беспокойся, – утешал его Николай Иванович, – мы с тобой твою маму быстро восстановим.

Вадим Аркадьевич предложил свои услуги по воспроизведению робота Роба, проявившего героизм и преданность Диме, помогая ему в трудные минуты.

– Давай решим главные конструктивные задачи. Каким он, по-твоему, должен выглядеть внешне: таким же, как был, или похожим на человека, летающей птицей или плавающим в воздухе шаром с нарисованными глазами, носом и ртом? Какими функциями мы его наделим?

– Дядя Вадим, Роб просил сделать из него пилота-космонавта. А это значит, что он должен быть, как человек: с руками, ногами и головой. А летать, как птица, он может так же, как любой человек, с индивидуальным ракетным двигателем.

– Хорошо, Дима, а теперь что он должен делать, кроме умения пилотировать?

– А пусть он будет еще тем же, кем был – ремонтником, а лучше всего пусть он будет перепрограммируемым. Если надо – врачом, если надо – непобедимым бойцом, поваром. И, вообще, кем захочет, тем пусть и будет.

– Пусть будет по-твоему. Только здесь мы его будем разрабатывать на компьютере, а изготовлением займемся, когда нас переместят на корабль. Иначе нам пришлось бы оставить Роба здесь, в карантинном космолете, поскольку делать мы его будем в том числе и из металлов.

– Давай. А когда мы будем его разрабатывать?

– Так после ужина и начнем.

Таким образом, у Димы установился распорядок дня. Утром Николай Григорьевич учил его пилотированию на дисколете, после этого – работа с Вадимом Аркадьевичем, а по вечерам он с Николаем Ивановичем проводил в лазарете лечебные процедуры маме, папе и дяде Юре.

В секторе управления и в лазарете были размещены установки объемного видения, с помощью которых проводились совместные совещания экипажа корабля и космолета.

Каждый день Вася выходил на радиосвязь с Димой и показывал ему внутренности корабля, в том числе огромный бассейн, спортивный комплекс, удивительные оранжереи и сады. А потом Дима увидел рядом с Васей какое-то лохматое четвероногое существо, которое стало тявкать на Диму, а рядом еще одно – с рогами и бородой.

– Тузик! Бешка! Догнать! – крикнул Вася и бросил палку.

Оба лохматых наперегонки бросились за палкой. Первым схватил палку Тузик, но, получив хорошего тычка сзади, выронил ее, и она попала в пасть рогатого.

– Видал, как я их натренировал, – похвалился Вася. – Посылаю вам в продуктовом контейнере свежие арбузы и выращенные мною лично крупные ягоды.

Полет корабля «Космос-1» к потухшей звезде

Наконец корабль и сопровождающий его спасательный космолет с экипажем «Аврала» приблизился к системе неизвестных планет. Две из них, самые удаленные от карлика, обращались где-то далеко, далеко, на расстоянии двести и четыреста миллионов километров от него.

Пролетая мимо крайней планеты системы карлика, космонавты полюбовались этим огромным шаром, диаметр которого был в два раза больше, чем у Земли.

– Папа, – обратился Вася к командиру корабля, – а может быть, слетать туда? Планета-то совсем рядом.

– Нет, нет, – ответил Афанасий Николаевич, – вот выйдем на постоянную орбиту, тогда и путешествовать будем. А сейчас займись наблюдением в телескоп.

«В телескоп, в телескоп, – подумал Вася, – что там увидишь? Глыбу льда, да и только». Вася уже давно внимательно рассмотрел планету в телескоп. Это был абсолютно ледяной шар с большими кратерами на поверхности от встреч с метеоритами. Исследование с помощью инфракрасной обсерватории показало, что температура на поверхности минус двести десять градусов. Карлик совсем не грел планету. Планета, решил Вася, нагревается изнутри. По скорости перемещения по орбите и расстоянию до карлика Вася посчитал, что эта планета совершает вокруг карлика один оборот за шесть земных лет.

Васе было уже почти девять лет. Он в совершенстве овладел мастерством космолетчика, и ему очень хотелось облететь на космолете вокруг этой здоровенной глыбы.

Корабль продолжал путь к центру системы. Когда до центра системы оставалось сто пятьдесят миллионов километров, скорость корабля снизилась уже до величины чуть меньше пятисот километров в секунду. Впереди замаячила планета, которая обращалась вокруг карлика по орбите с радиусом в сто миллионов километров с временем обращения в двести семьдесят пять дней. Эта планета была большая и очень походила на наш Юпитер. Васе предоставили право назвать ее.

– Пусть будет Юпитером К1, – сказал Вася.

– Почему К1? – спросил своим металлическим голосом робот ПИП.

– А ты что, не понял, что ли? Юпитер – потому что большая, как наш Юпитер. К – потому что вращается вокруг карлика, а один – потому что таких систем с карликами может быть много. Это первая. Понял?

– Понял, понял, – ответил ПИП, – ты только не зазнавайся. Тоже мне первооткрыватель.

– Да вот, первооткрыватель! Ну и что?

– А то, что нос подтирать надо. На вот платок.

Вася хотел сказать ПИПу что-нибудь обидное, но их прервала Марина Петровна.

– Хватит шуметь. ПИП, перестань дразнить Васю. Ты же взрослый.

– А я что, маленький, что ли?! – возмутился Вася.

– Большой, большой, – извиняющимся тоном произнес ПИП, – только очень нервный и обидчивый. А на обидчивых, как говорили раньше, воду возят.

– А почему воду? – удивился Вася.

– А потому что раньше ни водопроводов, ни кранов не было. Были только обидчивые.

– А что, воду только обидчивые возили?

– Нет, возили все. Только обидчивые энергичнее это делали. Их разозлят, они со злости и возят воду, как сумасшедшие.

Эта перепалка происходила в зале управления вечером перед ужином. А после ужина всезнающий ПИП уже по заведенному порядку разъяснял Васе массу непонятных ему вещей, передавая гигантский объем знаний, заложенный в блоке его памяти.

Когда расстояние до центра системы сократилось до ста миллионов километров, скорость корабля относительно карлика снизилась до трехсот пятидесяти километров в секунду. Афанасий Николаевич собрал совещание. В отделе управления собрались все участники экспедиции. На центральном экране была изображена привычная картина звездного неба. Афанисий переключил центральный экран. На нем появилось изображение планеты.

– Мы пересекаем орбиту самой большой планеты системы, обращающейся вокруг карлика по орбите с радиусом в сто миллионов километров со скоростью 275 дней за один оборот. С легкой руки нашего Васи мы назвали ее Юпитером К1. Собрались мы для того, чтобы обсудить план действий на ближайшее время. Прошу высказаться с предложениями по плану обследования системы.

Наступила тишина. Каждый обдумывал предстоящую работу.

– Я считаю, – прервала молчание Марина Петровна, – надо сначала ознакомить всех, с чем мы, собственно, имеем дело. Я в последние месяцы досконально изучала космические тела этой системы и готова поделиться своими исследованиями.

Все с интересом повернулись к ней.

– Давайте посмотрим на них вместе. Прошу также подключить к обсуждению экипаж космолета «Аврал». Несмотря на то, что им пока рано испытывать гравитационные нагрузки, тем не менее, в скором времени они окажутся на корабле в соответствующих условиях искусственной гравитации и примут посильное участие в изучении системы карлика.

Афанасий Николаевич включил объемную связь с космолетом и пригласил его экипаж к участию в разговоре о плане экспедиции.

– Начнем с карлика, – предложила Марина, – являющегося центром системы.

Она дала знак Афанасию Николаевичу. На экране появился небольшой желторозовый шар.

– Ой, какой красивый, – восхитилась животновод Надежда Аркадьевна. – Прямо как елочная игрушка. А он большой?

– В полтора раза больше, чем наша Земля. Его диаметр всего восемнадцать тысяч километров.

– А кто его здесь повесил? – пошутила Галина Семеновна.

– Когда-то он представлял собой звезду типа нашего Солнца, – продолжала Марина Петровна. – Ее диаметр был приблизительно полтора миллиона километров. Когда водород в этой звезде выгорел, синтезируясь в более тяжелый элемент гелий, звезда вспыхнула и обожгла своим излучением все близлежащие планеты. Основная масса звезды под действием силы тяжести схлопнулась до плотности в миллионы граммов на кубический сантиметр. Вместо звезды появился карлик. Это произошло несколько миллиардов лет назад. За это время планеты, вращающиеся вокруг карлика, остыли и сейчас постепенно замедляют свое движение и приближаются к нему. Этот процесс длительный и будет продолжаться еще несколько миллиардов лет.

– А что будет, когда планета упадет на карлик? – не выдержал Вася.

– Произойдет взрыв, и планета пополнит массу карлика, – ответила мама, – он будет тяжелее, но в размерах увеличится немного.

– Значит, этот маленький карлик согревает большие планеты, которые вокруг него? – спросила агротехник Галина Семеновна.

– Да, действительно, карлик небольшого размера. Излучающая площадь у него значительно меньше, чем, например, у нашего Солнца, и энергия, которую он излучает при той же температуре поверхности, много меньше. Поэтому, если мы надеемся встретить в этой системе жизнь, то искать ее надо на ближайших к карлику планетах. Самые удаленные от карлика планеты практически не получают от него притока тепловой энергии и постепенно остывают, сохраняя еще высокую температуру внутри. Пройдут миллиарды лет, и они превратятся в твердые и абсолютно холодные шары.

Марина Петровна перестала рассказывать и спросила:

– Вопросы есть? Или пойдем дальше?

– Дальше, дальше, – попросили слушатели.

– Николай Иванович, а у вас как на космолете? Все видно, что я показываю?

– Да, мы все видим прекрасно.

– Марина Петровна, – обратился к ней Вадим Аркадьевич, – увидев это, можно уверенно сказать, что жизнь прожита не зря. Это восхитительно.

– Я разделяю ваше восхищение, – ответила она, – но лично в мои планы входит увидеть нечто более значительное. Я уверена, что все мы, в том числе и вы, увидите это, и состояние восхищения будет сопровождать вас много раз в ближайшие годы. От души желаю вам этого, профессор.

Афанасий Петрович переключил рычаг управления, и на экране появился изрытый кратерами шар, быстро перемещающийся по своей орбите.

– Это что, ближайшая к карлику планета? – спросил физик-исследователь Федор Иванович.

– Да, – ответила Марина Петровна, – это самая маленькая планета, размером с нашу Луну. Обращается вокруг карлика на расстоянии всего в один миллион километров. Так же, как и наша Луна, эта планета легкая, и поэтому на ней нет атмосферы. А следовательно, нет никакой надежды обнаружить там жизнь.

– Она самая первая шлепнется на карлика? – спросил Вася.

– Сам ты шлепнешься, если будешь ерзать в кресле, – сказал ПИП.

– Возможно, первая, – ответила мама, – но сейчас прогнозировать что-либо на эту тему было бы некорректно.

– Ну, давайте, давайте дальше, – поторопила Галина Семеновна.

Марина дала знак Афанасию, и на экране появилась планета, почти вся покрытая облаками. Сквозь эти облака просматривалась гористая поверхность.

– Эта планета, – продолжала рассказ Марина Петровна, – представляет для нас наибольший интерес. Она, во-первых, близко расположена к карлику и, следовательно, нагрета. Во-вторых, она по массе, хоть и в два раза легче нашей Земли, но, тем не менее, покрыта атмосферой.

– А какая там температура? – спросил Федор Иванович.

– Средняя температура на ней порядка тридцати градусов по Цельсию. Эта температура почти постоянна, потому что год там длится всего три наших дня. На полюсах, естественно, прохладнее. На экваторе жарче.

– Вот с нее бы и надо начинать исследования, – уверенно произнес пилот Петр Матвеевич.

– Это мы решим немного погодя, – сказал командир и переключил изображение на экране.

На нем появился шар, так же покрытый облаками, но облака эти были более редкими, и можно было хорошо рассмотреть поверхность планеты. На ней четко выделялись две заснеженные полярные шапки.

Космонавты внимательно рассматривали третью по счету планету. Наконец Вася попросил:

– Мама, расскажи про нее.

– Сейчас, Вася, – ответила Марина Петровна. – Эта планета тоже похожа на нашу Землю. Она несколько тяжелей нашей Земли, поэтому на ней сохранилась атмосфера.

– А как часто там бывают лето и зима? – поинтересовался Вася.

– Если предыдущая планета обращается по кругу на расстоянии в пять миллионов километров вокруг карлика, то эта обращается по орбите радиусом в десять миллионов километров со скоростью один оборот за восемь наших дней. Но зимы и лета там не бывает не только потому, что год длится всего восемь дней. Есть еще одна причина. Дело в том, что ось вращения планеты совпадает с осью обращения вокруг карлика. То есть, планета похожа на закрученный волчок, который обращается вокруг карлика. Именно поэтому на полюсах планеты, куда тепловые лучи от карлика попадают вскользь, всегда холодно, а на экваторе, куда лучи попадают перпендикулярно, всегда тепло. Средняя температура на поверхности планеты приблизительно пять градусов по Цельсию и меняется незначительно при смене дня и ночи. Вращается планета вокруг своей оси со скоростью один оборот за двенадцать часов. Поэтому день там длится шесть часов, и ночь – тоже шесть часов

– Как интересно, – проговорил Вася.

– Дальше еще интересней будет, – сказала мама и попросила дать изображение следующей планеты.

На экране появилась четвертая планета системы. Она находилась справа от карлика и выглядела несколько необычно. Со стороны, обращенной к карлику, она была, как и предыдущие планеты, с редкими облаками, а с обратной стороны представляла собой сплошную снежную шапку.

– Эта планета, – заговорила Марина Петровна, – в полтора раза больше нашей Земли. Она тоже сохранила атмосферу. Правда, облака у нее только с одной стороны. Дело в том, что она вращается вокруг своей оси и обращается вокруг карлика с одной и той же круговой скоростью в сорок наших дней за один оборот. Поэтому она все время обращена к карлику одной и той же стороной. Так же, как наша Луна все время повернута одной стороной к Земле. На стороне, повернутой от карлика, всегда зима, а на стороне, повернутой к карлику – лето. Расстояние до карлика около двадцати миллионов километров. Далеко. Поэтому средняя температура на планете минус сорок градусов по Цельсию, но на летней стороне она меняется от нуля до пяти градусов.

Взоры космонавтов были обращены на ту сторону планеты, где по небу плавали редкие облака. Там было вечное лето. Холодное, но все-таки лето. Афанасий переключил экран, и на нем появилась планета, полностью покрытая льдами.

– А эта планета, – показала Марина на экран, – в два раза больше нашей Земли. Она обращается вокруг карлика на расстоянии пятидесяти миллионов километров от него со временем обращения в три наших месяца.

– А на ней возможна жизнь? – спросил любознательный Вася.

– Да, возможна, только не похожая на нашу – земную. На поверхности планеты минус семьдесят градусов. Такая температура бывает у нас на Земле только в Антарктиде.

– А мы туда полетим?

– Возможно, и полетим. Только высаживаться на этой планете опасно. Ты, Вася, там будешь чувствовать себя в два раза тяжелее. Сердце может отказать. Помнишь, как тебя на центрифуге испытывали на повышенную силу тяжести?

– Но я же выдержал.

– Правильно, выдержал. Но тебя прижимало к креслу так, что ты повернуться не мог. А теперь представь, что тебя прижмет к поверхности планеты, а тебе по ней гулять надо. Как тебе это понравится? Правда, на центрифуге ты испытывал пятикратную перегрузку, а тут только двойная, но все равно опасно. В таких случаях мы будем исследовать планеты с помощью безынерционной связи. И безопасно, и все видно, только взять в руки нельзя.

– А следующая что за планета? – спросил Федор Иванович.

– Следующая – это наша соседка. Мы пересекаем ее орбиту на расстоянии сто миллионов километров от карлика. Период обращения вокруг карлика около трехсот дней. Это самая большая планета системы, названная нами Юпитером К1, которая и по размеру и по строению похожа на наш Юпитер из Солнечной системы.

На экране появился огромный голубой шар.

– Так же, как и наш Юпитер, этот состоит в основном из водорода. То есть, это малая звезда, внутри которой очень высокая температура и давление, но они недостаточны, чтобы в ней зажглась водородная печка, которой согреваются все действующие звезды. Энергетические ресурсы этой мини-звезды не израсходованы. Если бы миллиарды лет тому назад, до взрыва центральной звезды и превращения ее в карлика, здесь была высокоорганизованная цивилизация живых существ, она не позволила бы своей звезде взорваться. Она подпитывала бы водородом Юпитера К1 печку своей звезды, и мы сейчас встречались бы с разумными существами, умеющими управлять процессами на звездах. Но, увы, звезда взорвалась и уничтожила все живое, что было на планетах. Надеемся, что за те миллиарды лет после этой катастрофы жизнь вновь возродилась, и мы ее обнаружим.

Марина подумала и добавила:

– На расстоянии двести и четыреста миллионов километров вращаются еще две планеты, одна из которых очень похожа на Юпитер К1, тоже водородная, а вторая – остывший шар, размером в два диаметра Земли. Эти планеты мы уже пролетели. Придет время, и мы их исследуем.