Космические тайны. Холодные звёзды. Книга 1

– Ты представляешь? – воскликнул с восхищением Юрий, очнувшись от воспоминания.

Луанна, казалось, что только сейчас начала дышать, потому что рассказ Юрия был настолько увлекателен, что слушался на одном дыхании. Юрий спросил:

– Тебе не надоела моя болтовня?

Луанна отрицательно мотнула головой и сказала:

– Такой захватывающий рассказ, и мне очень интересно дослушать его до конца, только, может, давай пойдём перекусим и выпьем чего-нибудь.

Юрий, который был не против смочить пересохшее горло, с удовольствием согласился. Взяв Луанну за руку, они поднялись и пошли к столам с едой и напитками. Подкрепившись и утолив жажду, они взяли с собой пару бутербродов и два бокала с соком и вернулись на то место, откуда недавно ушли. Разложив свои запасы на скамеечку так, чтобы не упали, Луанна села возле Юры и, пристроив свою голову на его плече, попросила продолжить свой рассказ.

– А на чём я остановился? – на мгновение вспоминая, спросил Юрий.

– Вы нашли какую-то штуковину на обшивке корабля, – подсказала Луанна.

6

– Да! – вспомнил Юрий. – Обнаружив этот предмет, я с группой поднялся на обшивку корабля, на место его нахождения сканером, начали искать. И один человек из группы, увидев предмет поиска, позвал всех. Действительно, увиденное подходило под описание: полусфера, диаметр которой достигал трёх сантиметров, прилипала к поверхности корабля, и это не было частью его корпуса. Попытались отделить этот предмет от поверхности для дальнейшего исследования, но ничего не вышло. Тогда решили вырезать его вместе с корпусом. А чтобы не сомневаться в том, что это то, что мы искали, залатали дырочку на грузовике и запустили его в подпространство. Корабль благополучно выполнил задачу, убедив нас в правильности находки. Но не успели разделаться с одной проблемой, как тут же обнаружилась другая. Лаборатории для дальнейшего исследования артефакта на Бариусе нет. А корабль с помещённым в него артефактом не уходит в подпространство. Подумав и не найдя ничего лучшего, я вызвал скоростной курьерский корабль, типа «прыгун», и отправил его с артефактом до нашей лаборатории КР на Горизонт, а сам – следом на обычном пассажирском лайнере. Прибыв на Горизонт раньше курьерского корабля, доложился начальнику, предоставив полный отчёт о проделанной работе, и сразу отправился в лабораторию передавать первоначальные документы об артефакте, которые составили при первом осмотре специалисты на Бариусе. Ждать корабль с артефактом на борту пришлось не так долго и, получив в свои руки невиданный ранее предмет, учёные принялись изучать и исследовать его с научным рвением, применяя разные методы анализа, при этом ещё ставя эксперименты. Пока они изучали артефакт, я сидел в информатории КР и искал похожий предмет у разных инопланетных рас в базе, но, к моему сожалению, ничего подобного у других рас не было. С такими плачевными результатами я отправился в лабораторию в надежде, что они что-нибудь накопали. Но и учёные, толком, не смогли ничего сказать, только приблизительно определили физико-химические свойства вещества, оказавшиеся что-то средним между прочной породой неизвестного вида, со свойствами стекла и метала. Вещество оказалось настолько прочным, что учёные даже подумывали воздействовать на него термоядерным взрывом. Да, ещё им удалось отсоединить артефакт от металла, причём они воздействовали на него холодом. Говорили, как только понизили температуру до определенного градуса, артефакт принял форму шара и скатился с поверхности металла, к которому прилипал с самого начала. Но как только подняли температуру, он тут же прилип к стенду. После эксперимента с температурным воздействием, озадачившим ученых, меня осенила одна мысль, и я тут же бросился в информаторий. Но не полез во внутреннюю базу КР, а залез в поисковик галактической сети.

– То есть в Галанет? – перебила Луанна.

– Да, – ответил Юрий и продолжил.

– И забил фразу «Вещество, меняющее форму при низких температурах». Поисковик спросил: искать на одном языке или перевести на все? Я выбрал «на все» и нажал продолжить. Поиск был не очень долгим после пяти предлагаемых металлов, изменяющих форму при низких температурах, и выскочило сообщение о веществе, похожим на вещество артефакта. По крайней мере, они походили по цвету и немногим характеристикам. Из найденной мной информации, выяснилось, что вещество называется «смолой орикса». Добыча его и производство изделий из него осуществляются только на одной планете, в обследованной галактике. На наших звёздных картах – это система Орикс и планета называются также. И живёт там инопланетная раса «Синкли». Из-за этой информации чуть не затянулось всё дело, потому что цивилизация «Синкли» стоят в третьей группе по цивилизованности.

И видя непонимание в глазах Луанны, пояснил:

– В третью группу входят цивилизации, которые были в контакте с другими расами, но не имели технологии, позволяющие выходить в глубокий космос. Поэтому мне пришлось получить санкции у начальника на продолжение расследования, а потом подать документы во множество организаций для того, чтобы получить разрешение и посетить Орикс, и войти в короткий контакт с «Синкли». Как только получил разрешение на посещение, тут же пришлось организовывать полёт туда и обратно. Захватив с собой, к недовольству учёных, артефакт. Я на курьерском корабле отправился к намеченной цели, правда, с намеченными остановками по маршруту, так как курьерский корабль не может долго находиться в полёте, вернее, человек без еды, даже если лететь в подпространстве.

– Постой! – прервала его Луанна.

– Ты говорил, что артефакт не позволяет находиться кораблю в подпространстве. А каким тогда образом его перевезли с Бариуса? Хотя по твоим словам, его доставили быстро. А ты смог отправиться на Орикс?

И тут она, как бы, выделила со значением:

– Ведь расстояние в первом и во втором случае огромное!?

Юрий снисходительно улыбнулся и пояснил:

– В первом случае был корабль, типа прыгун, его принцип полёта отличается от принципа полёта в подпространстве. Двигатель прыгуна из-за относительного монолита корпуса позволяет совершить прыжок кораблю в пространстве, не входя в подпространство. Но эти прыжки могут нарушить целостность корабля и привести к разгерметизации и разрушению, поэтому такие двигатели ставят на малые суда. Да, комфортность полёта при прыжке чревато перегрузками, несмотря на компенсационные кресла, в которых сидишь весь полёт, да при каждом прыжке подготовка ещё занимает время. Но это всё детали, главное, что получилось быстро переправить артефакт. А во втором случае получилось просто. К тому времени учёные выяснили, что он активизируется только тогда, когда принимает форму полусферы, прилипая к поверхности какого-нибудь материала. Поэтому мы его поместили в камеру с низкой температурой, при которой он не был активен. Это нам позволило спокойно лететь в подпространстве.

7

– Полёт проходил без всяких происшествий. Нам пришлось делать шесть остановок, чтобы пополнить пищевой запас только на третьей остановке в пограничье – это территории планетного альянса! – пояснил Юрий, видя вопрос в глазах Луанны, и продолжил.

– Произошёл один случай, касающийся артефакта. Мы находились на орбитальных причалах, у планеты Унтра в звёздной системе «Застава». Пока капитан занимался корабельными вопросами, я с командой отдыхал в местном баре. А как ты знаешь, в пограничье живут не только люди, но и другие инопланетные разумные существа, – то ли утверждая, то ли вопрошая, сказал Юрий Луанне.

Луанна утвердительно, мол, знает, кивнула.

– Я там насмотрелся на разных инопланетян, наверное, на всю жизнь, – продолжил Юрий.

– Так вот, ко мне подсел инопланетянин, расы Вераги или просто Шерстяной, названный так за его щупальцы, покрывающие всё его тело и похожие на короткие волосы. Выглядит он, больше, на двухметровую обезьяну, не имеющую пальцев, а на лице только два ромбовидных красных глаза, похожих на огранённые рубины. Я знал, что это раса Торговцев, не имеющих постоянной планеты для проживания. Именно из-за этого им приходится мотаться по космосу, поэтому их ещё называют бродягами. Он, по-видимому, заговорил, обращаясь ко мне, но я ничего не понял, пока не включил переводчик. И мне сразу стало понятно, что он хочет. Он просил меня пройти на его корабль, чтобы показать, какой у него есть товар. Меня заинтересовало предложение пройти на корабль. Мне хотелось посмотреть, как живёт раса Бродяг, и, конечно же, узнать, чем они торгуют. Я был удивлён, когда увидел корабль, вернее, тем, что корабль, размером с корвет, управляется одним моим спутником и не имеет команды. На этом, удивления мои не закончились, потому что внутри было так комфортно и очень уютно, что не хотелось уходить. Но и это было не всё: после преподнесённого первоклассного кофе, он предложил купить мне ожерелье из редких кристаллов Унгера, а цену предлагал не такую уж большую. После обсуждения кристаллов и других драгоценных камней и металлов, которые имелись у Шерстяного на продажу, мне пришла в голову мысль спросить его об артефактах и о веществе, называемым «смолой Орикса». Он только сказал, что, к его сожалению, у него нет сейчас артефактов на продажу. Но он не понял, что такое «смола Орикса». И только сказал, что ему нужен образец этого вещества, так как название его неизвестно, но, возможно, он узнает само вещество. Я попросил его подождать и отправился на свой корабль за артефактом. Вернувшись, я открыл контейнер и показал Шерстяному шар. Он долго на него смотрел, пока не сказал, что он знает, что это за вещь: из какого она вещества и к какой расе принадлежит. Тут я подумал, что, может, наш полёт не будет столь дальним, и попросил Шерстяного рассказать, что ему известно про этот предмет. Глядя на меня, его глаза, вдруг, поменяли цвет на изумрудно-зелёный, и универсальный галактический переводчик перевёл сказанные им слова, что эта информация стоит денег или равноценной информации. Я ответил ему, что надо подумать, и заранее спросил о цене за данные, которые он может предоставить. Он сказал, что стоимость составит три тысячи галактионов. Мне пришлось связываться с начальством, чтобы утрясти денежный вопрос, и на следующий день торговаться с Шерстяным, так как начальство выделило всего две тысячи галактионов, сочтя эту информацию не такой ценой, тем более, полученную от бродяги. Шерстяной не хотел продавать за такую сумму, но после каких-то своих принятых решений уступил с некоторыми условиями. Первое условие было о веществе артефакта, он категорично заявил, что ничего не расскажет о нём. Во-вторых, что он предоставит информацию об артефакте от первого источника. Мне оставалось только согласиться, не зная, что из этих условий следует. После того, как я с ним расплатился, он ушёл в другой отсек корабля и вернулся с двумя листами, на которых виднелся текст с непонятными символами. Я спросил его, чей это язык, на что мне он только ответил:

– Ищи на Гараре.

– Я попробовал задать ему ещё несколько вопросов, но всё оказалось бесполезно: он молчал и без участия смотрел на меня. После сделки, я не видел ни его, ни его корабль, казалось, что он меня обманул. И, доведя себя до отчаяния этой мыслью, чуть не выкинул эти листы. Но вспомнив, что он упомянул Гарару, взял себя в руки, так как это была ничтожная зацепка. О Гараре я знал только, что эта мёртвая планета, и она находится возле пограничья, на нейтральной территории, поэтому проблем с посещением не должно было быть. Надо было только получить разрешение начальства. Начальник разрешил, но после возвращения на Горизонт совершить эту акцию. Как только мы продолжили полёт к Синкли, я занялся переводом загадочного текста. Но все мои усилия успеха не принесли. И я решил отложить это дело для профессионалов КР или до посещения Гарары. В остальном, происшествий, которые мне могли запомниться в полёте до Синкли, не было.

8

А вот когда мы прилетели к Синкли и вышли на орбиту их планеты, меня охватило смешанное чувство страха и восторга. Скорее всего, это ощущение было вызвано очень большой ответственностью перед первым контактом. Нам пришлось приземлиться возле их столицы, чтобы начать диалог сразу с их руководством. В переговорах нам помогал универсальный галактический переводчик, и нам приходилось надеяться на правильность его перевода. По всей видимости, переводчик переводил правильно, потому что после нашего заверения о мирных наших намерениях, они пригласили нас к себе во дворец для продолжения разговора, но на более высоком уровне. Дворец, снаружи, походил на утыканную иглами полусферу, а внутри обстановка была роскошной, но не совсем привычной для человеческого глаза: какая-то угловатость и острота предметов присутствовала в их быту. Переговоры прошли нормально, и, когда полностью они убедились в нашем миролюбии, предоставили нам временно жильё и разрешили свободно передвигаться по городу. После всех формальностей они спросили нас о цели нашего визита к ним. Тогда я достал артефакт из контейнера и положил на стол, тот не замедлил и тут же прилип к нему. Я спросил, известен им материал этого предмета. Они ответили, что да, и что они могут показать полное производство, наверное, надеялись на торговые отношения или боялись вторжения. Я не понял их суетливость и поспешно принял их предложение, думая, как бы отлепить артефакт от стола. Видя моё замешательство с прилипшим предметом, один из Синкли поднес какой-то прибор к артефакту и стал проделывать манипуляции над ним. Через десять минут он отлип от стола, приняв опять форму шара, остался таким. Я предположил, что артефакт выведен из строя и сказал им об этом, но они заверили меня, что всё нормально и что всё расскажут и покажут по порядку только завтра. Оказалось, что это вещество природного происхождения и добывается оно из озёр, но не водяных, а полностью из этого конкретного вещества. Их так и называют «озёра смолы Орикса». Производство заключалось в следующем. Специальные машины черпали это вещество прямо из озёр. Потом доставляли до завода, а там творили чудеса, создавая в считанные секунды из этой смолы разные фигуры и детали, а так же во истину уникальные вещи. А прочность материала позволяла существовать этим изделиям вечно. Нам объяснили, что смолу Орикса можно легко программировать температурными режимами, то есть, воздействуя на него разными температурами, можно легко закладывать в него разные простые программы. И Синкли тут же продемонстрировали нам это. Они взяли кусок смолы и поместили его в термокамеру. Указали на градусной шкале диапазон: от минус ста пятидесяти до ста пятидесяти градусов, при этом, задав на компьютере форму куба. И в ту же секунду в термокамере бесформенный кусок смолы стал кубом. Инженеры Синкли пояснили, что если температура, куда будет помещён куб, превысит заданный диапазон, то куб станет опять бесформенным куском. А после того, как они подтвердили, что смола имеет свойство прилипать к другим материалам и не только, мне сразу стал понятен принцип действия артефакта. Я спросил у инженеров Синкли, если можно смолу программировать, можно ли узнать какая у неё программа. Получив положительный ответ, я достал шарик и попросил узнать, какая программа у него. Через час они принесли распечатку с программой шара, предупредив меня, что шар содержит внутри инородный предмет. А когда мы собрались улетать, руководство Синкли намекнуло на торговые отношения, и в знак доброй дружбы подарили парочку сувениров и, заодно, книгу с общими инструкциями по программированию «смолы Орикса».

9

Луанна воспользовалась паузой и попросила рассказать про Синкли.

– А что именно ты хочешь знать? – переспросил Юрий.

Луанна начала перечислять:

– Ну, как выглядят, как живут, само их жильё, отношения, развлечения. Короче всё, что знаешь.

Юрий вздохнул, мысленно отмечая вечное любопытство женщин и вспоминая проведённое время у Синкли, начал:

– Выглядят они из далека, как человек, истыканный шипами, а вблизи эти костяные наросты смотрятся угрожающи, торча из суставов плеч, локтей и кистей. Кожа имеет синий цвет. Глаз почти не видно из-за сходного цвета с кожей, только две вертикальные щёлочки зрачков указывают, что это глаза. Носа нет, вместо него – три отверстия, позволяющие дышать кислородом и углеродом. А больше мне запомнился их длинный подбородок, достающий им до торса, но он не костяной. Все их дома имеют сходную архитектуру, угловатые и с обязательными шипами на углах. Похоже, шипы у них считаются чем-то, вроде, религиозного символа. У женщин костяные шипы закруглённые, и это единственное отличие от мужчин, которое я смог заметить. На счёт брака не знаю, а вот рабочие обязанности у них не разделимы. Одежда однотипна, в виде халата с разнообразными узорами. Какой государственный строй, я так и не понял, похож на коллективное правление с индивидуальными лидерами, имеющими власть, равную коллективной.

И Юрий, задумчиво припоминая что-нибудь ещё, произнёс:

– Наверное, это всё, что я могу вспомнить.

Луанна, рисовавшая в голове образ Синкли, как профессиональный биолог, кивнула, как бы в такт своим мыслям, и с неподдельным интересом попросила Юрия продолжить свой рассказ.

Юрий, отпив глоток сока, продолжил:

– Вернувшись с Орикса на Горизонт, я сразу же предоставил учёным все материалы, которые передали мне Синкли, и копию текста на тех самых листах, только уже купленных у Шерстяного. А сам, вспоминая о разрешении начальства посетить Гарару, попытался найти как можно больше информации об этой планете. Сидя в информатории КР, мне удалось узнать немного. Не считая того, что я уже о ней знал только то, что она была покинута недавно, всего триста лет назад, расой Смугами, переселившихся на планеты альянса. Причиной такого переселения стало уменьшение атмосферного слоя планеты, которое привело к понижению кислорода. Как только я закончил подготовку к полёту на Гарару, из лаборатории пришла информация об успешном термопрограммировании артефакта. Им удалось деактивировать шар, применив программу рассыпания, которая превратила его в песок. А в этом песочке нашли металлический шарик, величиной в миллиметр. Эта программа заставила их, тем самым, работать в двух направлениях: со «смолой Орикса» и с металлическим шариком. Если в первом случае им было уже многое известно, то во втором – ничего. А ксенолингвисты, занимавшиеся с текстом, вообще решили, что я издеваюсь над ними. Я не стал дожидаться каких-либо результатов, взяв листы с непонятным текстом, и отправился на Гарару. Добрались мы до Гарары довольно быстро, нигде не останавливаясь, так как летели на боевом корвете КР, у которого есть своя система жизнеобеспечения. Да, ещё капитан сказал, что корабль попал в подпространстве во временной вихрь, что позволило сократить время полёта в два раза.

10

Когда мы вышли на орбиту мёртвой планеты, капитан спросил о дальнейших действиях. Я и не знал, что сказать, ведь Шерстяной нам не сказал точно, где искать и что именно. Всю планету было не исследовать, не имея представления о том, что нужно. Поэтому я попросил капитана задействовать разведывательные приборы корабля и при выявлении чего-нибудь сообщить мне. А сам взял корабельный катер и стал облетать поверхность, выискивая города или поселения. И если такие обнаруживал, то искал в них библиотеки или архивы, думая, что разгадка в этих кладезях мудрости. На десятый день безрезультатных поисков с корабля сообщили, что на юге-западе, в восьмистах двадцати километрах от меня, биосенсор обнаружил живых существ. И это на мёртвой планете, на которой дышится, как в сауне! Я рванул туда в надежде на прояснение, хотя с корабля предупредили об осторожности. Подлетев к указанным координатам, я сделал над этим местом круг, осматриваясь и подбирая посадочное место. Оказалось, что засечённые кораблём существа, находятся в одном здании, похожим на храм, стоящим одиноко среди скал. Отыскав пятачок, посадил на него катер, надел лёгкий защитный скафандр и пошёл к этому зданию. Вблизи оно оказалось просто огромным: плиты из коричневого камня кое-где осыпались, но дыр не было видно. Шестиугольная форма придавала ему вид старинной крепости, только эту иллюзию нарушали колонны тёмно-синего цвета и настенные рисунки, блёклые уже от времени. Всё это ему придавало заброшенность и безжизненность. Когда я перестал оглядывать такое странное, как мне показалось, но всё же великолепие, то заметил у входа стоящую фигуру. Похоже, что это существо ждало, когда я обращу на него внимание, потому что, как только я это сделал, оно начало двигаться в мою сторону. Вид этого существа несомненно был гуманоидного типа, но к какой расе он принадлежал, я не знал. Лицо его было всё в обвисающих складках, и из-за этого не было видно глаз и дыхательных отверстий. Но, как я убедился позже, все эти органы были точно, но только под складками или ещё где-то для меня так и осталось загадкой. Из-под балахона металлического цвета и не известного мне материала, виднелись тонкие руки с двумя пальцами. Ноги скрывала длина одеяния. К моему удивлению, подойдя поближе, он даже заговорил, обращаясь ко мне на чистом интергалактическом языке или, как сейчас говорить модно, на общегалактическом.

Луанна знала, что интергалактический язык – это универсальный язык для общения разных рас. Вот только, кто его придумал, никто не знал, а может, кто-то и знал в самой галактике. Луанна не знала точно кто, а вот о новой модной трактовке слышала, поэтому она улыбнулась словам Юрия и, не замечая и не обращая внимания на время, продолжала слушать столь увлекательный для неё рассказ.

– Этот гуманоид сказал, что они ожидали меня. Как они могли знать, что я прилечу? До сих пор не пойму. Шерстяной, если только мог передать, но – навряд ли. Эти системы с мёртвыми планетами находятся под постоянным наблюдением. А перед тем, как попасть на Гарару, мы переговорили с наблюдателями, а они не засекали в этой системе ни одного сигнала, ни корабля уже восемь лет. А вот как они не смогли обнаружить живых существ? Это ещё одна остаётся загадка и не только для меня… Гуманоид повернулся и пошёл в здание, сказав, чтобы я следовал за ним. Он провёл меня в очень большое помещение, тускло освещенное химическими лампами, в котором проживала их община. По числу спальных мест, насчитанных мной здесь, их было всего сто двадцать три особи обоего пола. В дальнейшем, их численность и разнополость, по моим наблюдениям, подтвердилась. Приведший сюда меня гуманоид попросил подождать и куда-то ушёл. Я попробовал задавать вопросы находящимся рядом со мной другим гуманоидам, но они молча стояли, то ли разглядывая, то ли охраняя меня. Вскоре вернулся мой проводник, и мы проследовали в незаметный лаз, ведущий в темноватый коридор. Я спросил его, куда мы идём, заранее не надеясь на ответ, но он, к моему удивлению, ответил, что в комнату последнего странника. Я спросил его, что это за комната, и кто такой последний странник, но он не отвечал. Мы прошли по коридорам, спускаясь вниз по лестнице раза четыре и раза два по наклонному полу. Остановившись возле старой, обитой чем-то, двери, мой спутник прошептал что-то и, открыв её, пропустил меня вперёд. Я оказался в светлой, не очень большой комнате. Свет излучали её стены, на которых были нарисованы символы, похожие на те, которые находились со мной на тех листах, проданных Шерстяным. После первого впечатления, произведённого на меня комнатой, пришла уже не совсем уместная мысль о том, что не обманул меня бродяга.

11

– Оглядев стены с символами, я обратил внимание на пол. На нём был изображён портрет какого-то существа, очертание тела которого расплывалось в окружающем его сиянии. И только два красных миндалевидных глаза, четко очерченные неизвестным художником, смотрели грозно, как будто хотели проникнуть вовнутрь невидимого врага. С трудом оторвав взгляд от изображения, я спросил всё ещё стоявшего в проёме гуманоида, а знают ли они этот язык, и кто это нарисован на полу? Это портрет холодной звезды, а письмена на этих стенах, их язык нам он известен, ответил тот. Тогда я достал два листа и попросил перевести текст на них. Он взял у меня листы, и зная, что перевод займёт некоторое время, удалился, оставив меня созерцать комнату. Через четыре часа он принёс перевод. Я и не заметил, как пролетело это время. Казалось, комната каким-то образом подействовала на меня гипнотически, потому что всё остальное вспоминается как во сне, эпизодами:

– Вот я беру перевод. Вот я прощаюсь с провожавшим меня гуманоидом. Вот я на катере. Вот уже на корабле. Вот моя каюта. Вот кровать. И наконец, долгожданный сон.

– Когда я проснулся и попытался вспомнить, чем я занимался между этими событиями, то оказалось, что просто ничего не помню. Некоторые пробелы, конечно, я восстановил, начиная с катера, так как на нём есть записывающие камеры, и до того, как проснулся. В этом помог экипаж корабля. Но выхода из комнаты последнего странника и до катера, не смог, так как возвращаться не было смысла, потому что как только я вернулся на корабль, сразу же отдал приказ срочно возвращаться назад. Хотя я этого не помнил, капитан и его помощник уверяли, что это так. А проспал я довольно долго, проснувшись как раз возле Горизонта. И для того, чтобы вернуться, надо было опять пройти все круги структуры КР, начиная с разрешения начальника. А этого разрешения могло уже и не быть, так как гонять корабль из-за амнезии сотрудника, тем более, младшего следователя, не целесообразно. Но я успокоил себя тем, что обнаружил новую расу, но тут же и расстроился, понимая, что для исследования её пошлют не меня уже, а более компетентных людей. И слетать туда мне придётся не так уж скоро. Благо, у меня был перевод, который я успел прочитать до посадки, и после прочитанного, выбросил все мысли о посещении Гарары. Это оказался, на мой взгляд, очень интересный, исторический документ. Начинался он с даты необычного времяисчисления, и мне она запомнилась. И Юрий, припоминая весь текст перевода, стал пересказывать его. Во время четвёртого вращения галактики, пятого солнечного возмущения, шестого планетного сияния, четвёртого цикла смены погоды, второго начала воды, восьмого течения реки, с момента начала озарения замечено погасание звёзд на краю галактики. Посланные корабли в районы этого явления доложили о целых мёртвых системах, в которых безжизненные планеты с потухшим и кристаллизованным солнцем, начинали распадаться на блуждающие по галактике планеты. Через одну воду и два течения реки с момента возвращения кораблей пришло сообщение от наблюдателей с соседних звёзд, находящихся рядом с районом погасания солнц. Ими обнаружен неизвестный объект неизвестной расы, возле звезды пятой оси второго круга. Выдвинутые туда корабли вернулись с неутешительной информацией. Когда они вошли в систему, где находился неизвестный объект, оказалось, что его размер превышает четыре солнца, а действие, которое он совершал с находящим в системе светилом, было святотатством. Он выпивал силу солнца, погашая его, и, по-видимому, совершал то, что мы видели в районе мёртвых систем. После всего увиденного наблюдатели решили проследить за объектом, но после убийства солнца он исчез, уйдя в подпространство. К сожалению, корабли наблюдателей не имели аппаратуры, позволяющей отслеживать объекты в подпространстве, и им пришлось вернуться. Мы не надеясь, что объект уйдёт из галактики, стали усиленно прощупывать дальними сенсорами подпространство. И действительно, наши подозрения подтвердились: на две воды и пятого течения реки с момента первого контакта, когда сенсоры обнаружили летящий объект в подпространстве размера четырёх солнц. А его направление полёта показывало нам о его враждебных намерениях. До наших границ ему оставалось около девяти вод. Нами было принято решение атаковать его, но для этого нужно было вывести его из подпространства, поэтому, рассчитав его точный курс, мы на его пути в подпространстве выбросили множество ловушек, которые при контакте с объектом должны вывести его в пространство.