Узник острова Кос. Греческий дневник

Угощают холодным кофе, выходим посидеть во двор: «На одну туфлю садишься, на другую ноги ложишь» – поучает правилам местных посиделок грузин Сосо. Рядом с ним армянин Артём, оба перевозчики – автобусом возили через границу нелегалов. Долго возили, жили, не тужили, пока однажды пограничник не учуял запах пота от нелегалов, сидящих в тайнике. С тех пор сидят они в Греции, а в Курдало ожидают суда. Суд на пересуд, чтоб оспорить или просто уменьшить полученный срок. Сидят уже три года, и у них есть все шансы выйти после этого суда, так что настроение у обоих прекрасное. Говорят, что я похож на хакера: пальцы как раз предназначены для клавиатуры. Желают мне поскорее освободиться и уехать тратить миллионы в Грузию. Вечереет, закрывают стадион. Идя к выходу (по пути) Сосо хочет забрать свой стакан с кофе, возле него уже пристроился какой-то альбанос и наблюдает за уходящими. Если бы все ушли, то он бы забрал ничейный стакан себе, замечает нас, наш взгляд на стакан: «Халявы не светит», думает он и удаляется с видом полной непричастности к стакану. Нам от этой сцены становится смешно. Артём, глядя на это, рассказывает нам, как у него здесь украли две пары трусов. Утром повесил на окно сушиться, к вечеру их спёрли. Ну и местечко. Вот почему все держаться кучками, особенно русские. Практически все хаты русскоязычные, «крыс» нет, воровства нет. Все знают, что здесь живут русские и бояться воровать. «Один за всех и все за одного» – такой здесь девиз и образ жизни. Никто не смеет поднять руки на русского – здачи давать будет не только он, а и все. Плюс у русских здесь всегда есть холодное оружие, так что чувствуешь себя фривольно и привилегированно. Вечером макароны с сыром и опять таки паршивый хлеб, кушаю и залажу на кровать с книгой, осталось две книги, заканчиваются очень быстро. Что делать здесь дальше – не знаю. В 9:00 закрывают хату, читаю ещё час-полтора и спать.

Четверг 18 сентября 2008.

Проснулся поздно: было время идти за обедом. Настроение немного получше. На обед мелкая жареная рыба, салат и половинка лимона. Надо кушать и набирать вес и силы к следующему суду. Прибывают новые люди: ещё 2 наших и столько же «гичиков». Перекусил, залез на шконку, и решил утеплиться: носки и джинсы. Жары нет, она прошла абсолютно незаметно. Почитал, поспал, написал страницу воспоминаний вчерашнего дня. Опять гулял на улице достаточно долго, пока не начал замерзать. Завтра с такой погодой буду в кроссовках ходить, скорее всего. В голове крутятся десятки вариантов развития событий 2-го октября, но вряд ли я способен точно и уверенно смоделировать и спрогнозировать, что там будет. Поэтому готовлю себя, как могу: гуляю, дышу свежим воздухом, начали замерзать ноги в шлёпанцах. Да и сами шлёпанцы подкачали – у правого начала отклеиваться подошва. Недолго им осталось, а с виду такие красивые были. Три недели служили верой и правдой, старые растянутые и рваные я выбросил. Позвонил Лесе и Насте, потратил на разговор примерно пол-карточки. Дома холодно, дожди и я всё равно туда очень хочу. Заказал на завтра маме простынь укрываться, наволочку и пакет. Старый пакет, который я взял из Киева для упаковки белья, который оказался у меня с 25 февраля, когда мне завернули в него подарок на день рождения – долгая история была у этого пакета. И вот он окончательно прохудился и порвался со всех сторон. После прогулки решил нарисовать календарь, чтоб зачёркивать уходящие дни. Ровно две недели осталось. Опять считаю время до часа икс, столь привычно. Закрадывается мысль, а где ж я буду встречать Новый год.

Вечером на ужин макароны и хот дог. Опять видел раздавленного котёнка, он все ещё жив и ползает потихоньку коридором на одних передних лапах. Дочитываю предпоследнюю книгу и рано ложусь спать. Завтра у меня посетители.

Пятница 19 сентября 2008.

Встал рано, хорошо выспался, дремать дальше – желания нет. Очень тихо вокруг: много людей уехало на суд, много всё ещё спит. Звоню Лесе и Насте, телефоны все свободны, никакого ажиотажа не наблюдается. Снимать носки желания нет, так и хожу в носках и шлёпанцах. Холодно. К четырём часам придут посетители. Пообедал фасолью с хлебом, пообщался с сокамерниками, поспал. Посетители не пришли – сегодня и в понедельник забастовка на тюрьме, так что остался я без одеяла и карточек. В лучшем случае увижу их в следующую пятницу. Похолодало ещё сильнее, надел свитер. Здесь чувствуется приход осени. Но не такую осень я ожидал увидеть, и не здесь тем более. Что ж опять считаю дни, в лучшем случае 13, в худшем более 2,5 месяцев. Ожидаем. Вечером принесли шахматы, сыграл 4 раза, из них только 1 выиграл. Серьёзные соперники. В туалете видел крысу, оказывается они на самом деле выныривают из унитаза. Увидев меня, мокрая крыса опять юркнула в унитаз. Включил слив – пусть поплавает.

Четверг 16 октября 2008 года.

Утром не было молока, хорошо хоть сухари с мармеладом остались. Нас осталось лишь трое, и только Анатолий единственный встаёт рано и берёт еды на всех. Прогулка по стадиону. Самочувствие лучше, остался лёгкий насморк. Светит солнце, хожу в одной футболке. Мысли блуждают где угодно, похоже решение министра на этой неделе мне не светит. На обед жареная костистая рыба с чесночным соусом и непонятной травой. Пообедали, почитали. Завтра у Анатолия решение суда. Посмотрим, как пройдёт процесс. Днём после закрытия начался шмон, сразу во всех хатах. Только мы улеглись на кроватях и собрались поспать, как неожиданно двери открылись и вошли пятеро ментов в перчатках. Нас поочередно прощупали (скорее для виду, а не для результата) и выдворили в коридор. Шмон не такой, как был на Косе. Сумки не распаковывали, в вещах не рылись. Перевернули матрас с простынёй – на этом всё и закончилось. Халтурно работают, наркоту искали, навел их кто-то. Минут десять ждали в коридоре, потом вернулись в хату. Вещи из 15 человек досматривали только у цыгана. Поправив кровать, продолжил отдых. Ужин: вермишель, запечённая с мясом и сыром. Вечером забыли вызвать на суд Анатолия, сильно волнуется.

Воскресенье 26 октября 2008.

Распорядок дня кардинально поменялся. Ложусь рано, просыпаюсь рано. Теперь успеваем встать и к 8:00 утра уже стоим в первых рядах за сухарями, мармеладом и молоком (или чаем, последние три дня было молоко). Набираем с запасом, на данный момент он составляет коробку сухарей и коробку мармелада/маргарина. После «добычи» выпиваю два стакана молока, съедаю 4х2 сухаря с мармеладом. Погода странная, солнце припекает, но ветер дует холодный. Поэтому хожу, гуляю сначала в свитерке, а потом в одной футболке. Часа 2 утром и 2—3 вечером, 6—10 км. Никогда столько много не ходил, даже во времена детства, когда пешком в школу ходил. Подтягиваюсь прямым хватанием 6 раз. Утром—вечером лёгкая гимнастика. К еде привык, распорядок дня практически одинаковый всю неделю.

Сегодня вот часы перевели, и я немного выбился из графика. Всю неделю в хате без перемен – апергия, забастовка по ихнему. Никто на суд не пошёл, назад в свою тюрьму тоже. Дни ничем не отличаются друг от друга. Много сплю, ем, штаны перестали спадать, живот начинает быть виден, ногти отрасли, волосы тоже. Две недели назад обстриг ногти, пять недель – волосы, и опять неряшливый вид. Привык к отсутствию горячей воды в ванной. Помыться можно один раз в день (когда есть горячая вода). После обеденного перерыва открывают все хаты и люди дружненько отправляются в общую баню. В ней 12 душевых, рассекателя на душе нет, просто труба торчит с потолка. Кранов тоже в обычном понимании нет – простые краны с рычагом, которыми и перекрывается вода (как в отопительной системе или же краны, которыми можно блокировать воду в квартире). Дверей в душевой нет, завешиваюсь запасной простыней. Напор сильный. Вещи вешать практически некуда – шурупы-крючки почти везде выдраны. Наша хата находится посредине коридора, поэтому есть шанс добежать и не стоять в очереди. Сток в душевой сделан просто – дырка в полу, пол кривой – везде лужи. Хорошо, что на сандалиях толстая подошва, поэтому не стою ногами в воде. Идти недалеко, метров 300 от душа до хаты. Подошва постепенно начала расслаиваться, в принципе не критично.

Ритм местной жизни чувствую без часов – когда просыпаться, идти за сухарями, гулять, кушать, спать, опять гулять, кушать, играть в шахматы, читать книгу, смотреть телек и потом спать. Время проходит незаметно.

Анатолий родом из Красноярска (дыра… Сибирь). Работал на АЭС, поседел в 20 лет с его слов, волосы необычного стального цвета. 9 лет живёт и работает в Англии, имеет вид на жительство и является практически полноправным англичанином. Почти 10 же лет назад, на заре распада Союза, умудрился обеспечить себе старость путём элементарного «рейдерски-дружелюбного» захвата земли колхозов. Земельки прикупил, а стоимость её же для налоговых органов безбожно занизил. Вот и аукнулось ему спустя 10 лет. Хотя ещё раньше запрос из РФ пришёл прямо ему в Англию и был суд над ним, который постановил, что новый гражданин ни в чём не повинен, не стоило ворошить дела давно минувших дней. Приятно был удивлён, когда после суда государство… возместило ему издержки за суд: оплату адвоката и не заработанные деньги на работе (!). Дело закрыли, документы по нему на руки получили и успокоились. Все, кроме РФ. Они вновь подали на него в розыск. Теоретически в любой цивилизованной стране за одно преступление дважды судить не могут, Греции это не касается. Приехал Анатолий отдохнуть на недельку – бац, знакомая история. «Рашен Интерпол» разыскивает вас, извольте экстрадироваться. Ага, щас! И началась борьба за свободу «свободного» человека. Дошёл, как и я аж до Верховного суда (как гражданин первосортной страны «всего лишь» за два месяца, сверх быстро, как для Греции). В шоке от всех этих глупостей с судами и от тюрем. Был приятно удивлён, что много наших и мало афроамериканцев —наркоторговцев, в отличии от Англии. Там он тоже умудрился сесть, но совсем чуть-чуть, сразу же вышел под залог. В Греции ему это, как и мне не удалось, хотя у него и паспорт европейский и сестра в Афинах живёт. Словом обыкновенный, добропорядочный обыватель. Опыт осуждённости имеет небольшой – выиграл два дела в Англии и таки третье в Греции (но каким трудом!). Есть у него сын под 30 лет, и поехал он как-то в клуб погулять, принял на грудь изрядно (русская кровь, количество пропиле алкоголя бывает феноменальным). И поехал оттуда домой на машине папиной, так как своя была в ремонте. Как любой современный человек с ручной коробкой передач он не дружил, поэтому и не доехал. Пару раз не отжал сцепление (ума не приложу, как люди на трёх передачах ездят! (прим. Автора), забыл подрыгать ручкой и остановился. На улице холодно, выходить не хочется. Посидел так в раздумье и заснул. А полиция тут как тут. Пьяный русский за рулём машины – бешеный штраф и конфискация прав обеспечены. Один нюанс – машина стояла и не двигалась, хоть двигатель и работал, обогревая салон. Оформили блюстители порядка протокол и направили дело в суд, потирая свои руки. Но не тут то было. Хитрый народ – нас так просто не поймаешь. Думали сын с отцом как выкрутиться и таки придумали (вступив в преступный сговор). Легенда такова: сын поехал отдохнуть в клуб, напился и решил не ехать на своей машине, а позвонить отцу, чтоб он его забрал оттуда. Думали над мелочами основательно, как шпионы в стане врага. Даже название клуба зазубрили, время отъезда – приезда. Значится, забирает он его из клуба и везёт домой. Вдруг машина ломается. Отец возвращается за машиной сына к клубу, чтоб отбуксировать свою к дому. Из-за холода сын решил включить отопление и для этого перебрался на водительское сидение. А тут фараоны тут как тут штраф выписывают проснувшемуся горе-водителю. Пришло время – пошли они на суд. Там всё строго в свидетелях сидит знакомый сыну патруль, очередь обвинённых и лишающихся прав движется. И тут на скамью подсудимых выходят русские со своей историей. Менты впали в ступор: ведь ситуация проста как апельсин, они всегда в подобном случае лишали прав. А судья почему-то не спешит с выводами. Спрашивает удивлённых фараонов:

– Водитель был остановлен или стоял?

– Стоял.

– Он управлял транспортным средством?

– Нет, он сидел за рулём и спал, находясь в алкогольном опьянении.

Судья подумал, подумал и спросил отца:

– А в какой клуб вы за сыном ездили? (глядя объяснительную записку сына).

– Такой-то.

Так, название совпадает. Невиновен за отсутствием состава преступления. Фараоны удивлённые, шокированные блюстители порядка, поминающие всех соотечественников Абрамовича и Березовского, которые «понаехали тут – ни оштрафовать, ни дом в Лондоне из-за них не купить». Как приятный бонус возврат государством денег за судебные издержки. Вот она отечественная смекалка!

А тем временем Анатолий успешно выступил на суде в Греции, угрохал кучу денег в адвоката, отослал справку с английского суда в Верховный суд. Просидел как на иголках целую неделю, дождался решения суда и был таков, отбыл на родину (новообретённую), но опять же не так как он думал. Судья сказал: «Невиновен» и… радостно освобождённого человека запаковали в наручники и отвезли обратно в тюрьму. Последняя ложка дёгтя в нервной системе пожилого человека от греческой системы правосудия. На радостях Анатолий подарил мне стакан, Савве комплект постельного белья «на дрова» и был таков.

Понедельник 27 октября 2008.

День начался совершенно не примечательно, разве что время перевели и как результат, биологические часы моего организма сбились. Да и разбудили пораньше 8 человек «подняли» с утра пораньше (6:15). Подремал, встал свежим и бодрым, умылся ледяной водой, разбудил Женю. Пошли за сухарями. Третий день подряд дают молоко. Набираем продуктов каждый с полпакета. Встречаем русского со второго этажа, договариваемся обменять мармелад на сухари. Пристраиваемся как ни в чём не бывало к нему в очередь за кончающемся молоком, как результат нам опять хватило. Берём с расчетом 3 стакана на человека, чтоб и лишнего не брать и всем хватило. Миска жутко неудобная, прямоугольная и гибкая, налить с неё молока не разлив невозможно. До этого была глубокая квадратная упругая, но не крепкая. Уронил я её на пол когда мыл, она и разбилась. Пользуемся, что осталось (а ещё есть русский запас – 10 пластиковых двух-секционных судочков). Приспособились опытным путём черпать молоко пластиковым стаканом, а с него уж разливать по питьевым. 4х2 сухаря, мармелад 4 шт, 2 стакана молока.

Прогулка. Солнце уже во всю освещает стадион, относительно тепло. Традиционно продолжаю ежедневный цикл упражнений под названием «неспешное хождение кругами». На третьем круге снимаю свитер и хожу в футболке. Болгар говорил, что стоит лишь опуститься на 100 км южнее, как там и солнце сильнее припекать будет и теплее на дворе. Задумываюсь о Косе: как там? До сих пор в футболках, шортах ходят или как у нас? Встречаю Женю, ходим с ним пару кругов, потом болгар – тоже несколько кругов: с ним говорим на развивающие интересные актуальные темы – как правильно пересекать границу с поддельным паспортом, как лучше пользоваться вторыми, третьими паспортами стран, вроде Венесуэлы, Аргентины, Мексики. Нюансы по печатям о пересечении границ, теория конспирации в чужой стране с чужим паспортом («для нас болгар, это не тайна»). Ну и конечно куча баек как всё просто было раньше – ох, раньше не сверяли номера паспортов соседних стран, трава была зеленее и зелёная краска на фальшивых долларах тоже. Ностальгия, но с тем же и бесценный опыт. Не святые горшки лепят, а кто лепит лучше всех паспорта, чеки и наличку я уже знаю.

Подкрадывается время обеда. Фрикадельки с рисом, сыр, капуста. Вкусно. Может, на это повлияла наша неожиданная забастовка. Все хаты в воскресенье вечером дружно отказались от ужина, бастуя против… активной работы охранников. Суды (тюрьмы бастовали всю прошлую неделю, так заключённые тоже решили побастовать). Так вот, заключённых не устраивает то, что охранники к ним слишком сильно присматриваются и отыскивают среди них наркоманов под дозой. А если нашли такого, то сажают сначала в карцер, а потом дают ему плюс два года срока. Учитывая, что тюрьма просто кишит наркотиками, позиция заключённых ясна. Менты не сильно мешают «употреблять», чтоб не было беспорядков. Примет человек дозу ширки и валяется себе весь день спокойно на шконке. Но вот неожиданно для всех приехало начальство и начало прогуливаться днями по стадиону, выискивая занюхавшихся. Заключённым это не понравилось тем более забастовка, на суды никто не идёт, и запасы наркоты заканчиваются. Вот и поднялся вчера бунт. Закончился он тем, что… все покушали таки, но на 15 минут позже. Кто о чём с кем договорился, осталось тайной. Йогурт, сыр, рис. Рецепт йогурто-сметаны по тюремному, а ля Курдало: 40 грамм мармелада бросить в упаковку сметаны, предварительно выев оттуда 2 ложки (чтоб начинка влезла). Крошим 4 сухарика, растирая их до состояния пыли, сахар по вкусу. Гораздо интереснее, чем просто есть сметану (2,7% жирности). Так вот, вернёмся к обеду. Покушав, лёг спать и тут сквозь сон слышу, что открывается дверь и произносят моё имя.

На выход с вещами. Ничего себе разворот событий, на сборы 15 мин. Сокамерники в шоке. Сегодня должны были забрать Женю, его даже в списки вывешивали, но не забрали. А я тем временем начинаю паковать совсем не готовые пожитки. Костюм для суда, туфли, полотенца, простынь, наволочка… в пакетах полный хаос. Пакуем уже втроём, они проявляют истинные чудеса упаковки архивации. Грамотно раскладывают вещи, сворачивают одеяла, простыни и даже костюм. Быстренько перевязывают кульком ручки пакетов. Не фига себе, всё влезло в три пакета и одну сумку! Ровно в три раза меньше места занимает, чем раньше. В туалет на дорожку, яблоко в нагрузку. Хотя не только яблоко, ещё тёплый шарф и тёплое одеяло, неожиданно отобранное у гичика-соседа. Здоровое пушистое одеяло в умелых руках превращается в маленький валик и залазит свободно в пакет. Теперь всё – сижу на чемоданах. Вспоминается утренний сон: море, корабль и голос с динамика: «Passengers with vehicles are kindly requested to the garages»… Неужто вещий сон приснился и отправляюсь на Кос, в царство теплого солнца, круглосуточной горячей воды и еды из вечно чистой посуды, которую не надо мыть.

Тем временем дверь открывается, охранник без малейшего понятия, куда меня везут (не в Америку ли?). Вижу сокамерника с Коса, с которым сюда ехали, значит точно на Кос. Эх, подумать только, я уже успел так обжиться и привыкнуть к Курдало! И вот я прощаюсь со здоровым угрюмым казематом. Прохожу коридорами, по дороге к камере ожидания депортации встречаются другие заключённые. «Филе, сигаро». А я не курю, не верят, ну и фиг с ними. Прохожу, забираю свои деньги из кассы, иду дальше, отдаю на пропускном пункте свою анкету с фотографией (а там такой страшный монстр изображён, просто жуть!). Сажусь на лавку, раскрываю книжку и начинаю читать. Как хорошо, что у меня осталась одна запасная непрочитанная книга на такой момент. Время пролетает незаметно. Час-другой. Зовут в автобус, чуть не забываю один (точнее два) из пакетов. Грек окликает, вижу, что его забыл и забираю. Уфф, зачитался как! Проходим рамку металлодетектора. 8 евро мелочью предательски звенят. Мент настораживается, вынимаю всё из карманов, прохожу опять – тишина. Забираю свои вещи и кладу в карман. На меня никто не смотрит, с тем же успехом я мог бы выложить заточку или пакет наркоты, контроля никакого. Лишь бы не звенел. Поднимаю вещи и двигаю к машине. Эх, как много людей меня уже знают. В машине сидят четверо, с которыми я когда-то плавал с Коса на Родос. Здороваются как со старым знакомым, спрашивают как дела. Тем временем конвоиры, молодые люди вряд ли старше меня, уже знают, что я украинский хакер, которого задержал американский Интерпол и который миллионер. Вижу по глазам – завидуют. Хакер-суперстар, блин. 6 человек в микроавтобусе. Привычная стальная клетка в круглую дырку, как курятник. Душно. Хорошо, что хоть на улице прохладно и солнце не нагревает крышу. Итак, путешествие продолжается. 20 минут и мы в знакомой подземной темнице. Был я тут разок, когда с Коса сюда прибыл. Значит туда и еду. Всё так же дурно пахнет с параши, а бетонные скамейки охлаждают филейную часть. Народ то прибывал, то убывал. Книжка подошла к середине. Довольно необычно читать книгу про тюремную жизнь, когда сам сидишь.

Тем временем компания в клетке окончательно сформировалась: я, сокамерник с Коса (получил … 20 лет за фишинг Интернет банков Греции, из шока от приговора до сих пор не вышел. Посадили совсем без улик, судья попался старый, древний, отсталый и пугливый. Будет теперь готовиться к апелляции в Верховном суде), негр с писклявым голосом, бомж с худыми ногами и полинявшим кожухом и прочий сброд в общем количестве 10 человек. Один из них оказался грузином, русский язык знает. Выяснили мы это спустя пару часов сидения. Купил бутылку воды в дорогу. И вот заезжает к нам в подземелье ментовская машина. Перекличка. Всей компанией едем на Кос! Пристёгивают попарно, выходим, берём вещи, кладём в автобус. Необычный такой: менты сидят на просторных кожаных сидениях в передней части, а сзади всё те же тесные стальные клетки с полуоткрытыми бойницами—окнами. Краем глаза замечаю: бомжа скрепили с негром, никто с ними по отдельности в наручниках идти не захотел. Едем в порт. Сидим впереди в одноместной камере вдвоём. Хорошо, что я не толстый, с горем пополам устроились. Доезжаем так до порта, а потом прямо по трапу в корабль.

Высаживаемся, забираем вещи и складируем в отведённом для них месте. Смотрю, никто теплых вещей с собой не берёт. Одет я тепло: свитер, джинсы, кроссовки. Неужели и сейчас кондиционеры на корабле работают? Смотрю на отлично запакованное одеяло: если я его сейчас высуну, то точно, одной рукой так же назад не упакую. Так никто ничего с собой не берёт, хоть и есть возможность. Выстраиваемся гуськом попарно и топаем из трюма вверх по ступеням на 2 этажа. Занимаем самую пустую и неудобную каюту. Телевизора нет, печально. Половина книги осталась – это радует. Начинаю читать. Приходит официант. Групповая попытка заказать пиво не увенчалась успехом. Кола, сандвич. Вода с собой есть. Перекусываю, продолжаю читать. Спустя короткое время холодная кола решила покинуть организм естественным путем. Идём в туалет, тоже попарно, менты сопровождают молодые, расстегнуть нас бояться. Проявляем чудеса акробатики. Тем временем один из конвойных ментов спрашивает, сколько мне лет. Получает ответ, и тут его буквально прорвало: «Ага, я знаю, почему ты таким молодым выглядишь – хорошее питание, роскошный дом, машина – ведь ты же миллионер». И рожа такая довольная, что я заключённый в тюрьме и моя «миллионерская» жизнь окончена, а он себе на свободе гуляет. Не дают людям покоя суммы с шестью нулями. Ведь если разобраться, у конвоира работа – истинная халява. Принял заключённых в порту, провёл на корабль, усадил и – свободен. Сидит себе у двери играется на ноуте, смотрит фильмы, болтает с друзьями по мобилке. Хорошо кушает прямо там же и за это 3—5 куска евро получает плюс льготы. Я уж не говорю об обладаемой властью. Всё равно не довольны, мечтают о чём-то своём.

Тем временем моя книжка близилась к концу. Люди начали укладываться спать на креслах. Весьма сложное занятие, когда пристёгнут к соседу наручниками с короткой цепочкой. Умостился я на кресле, поджал ноги, улёгся головой на руку и почувствовал этого потолочного мерзавца. Кондишн. Дует холодным воздухом, берёт с улицы холодный, охлаждает ещё сильнее и обливает им меня сверху. Недовольных его работой много (особенно негр). Эх, зря же я не взял одеяла. Эта мысль не одному мне в голову приходит. Прячу кисти рук в рукава, подтягиваю носки, заправляю свитер в брюки. Вырез свитера и футболки на шее глубокий: чувствую, как тепло оттуда улетучивается. Подворачиваю воротник и прижимаю его головой, практически нырнув во внутрь. Упаковался, засыпаю. Поспать удалось, иногда просыпался, перегруппировывался и опять ложился. Время пробежало незаметно. Настал вторник.

Вторник 28 октября 2008.

«Lady and gentlemen’s we have arrived to port Kos. Passengers with vehicles…» Знакомая фраза проступила сквозь сон. Но теперь это не сон, а реальность. Беру с собой прочитанную книгу, недопитую бутылку и отправляемся вниз по ступенькам, багаж. Выходим с корабля. Ух, какой холод! Менты вообще в дутые пуховики одеты. Скорее в тепло, скорее в машину. Вещи в багажник Хюндая, сами в салон и поехали в хорошо знакомый полицейский участок острова Кос. 5 минут и мы там. Беру вещи, вхожу в участок. По взгляду знакомых с прошлых посещений Ментов понимаю: меня здесь ещё не забыли. Укладываем вещи. На этот раз беру тёплое одеяло и простынь: времени часа 4 ночи, темно, а в тюрьму нас повезут только утром. Замечаю стопку новых матрасов – зимние, толстые. Гуськом идём в камеру. Но совсем не в ту, где я провёл свои «последние» 6 раз. Знакомая камера переполнена. Следующая за ней – та же картина. Ведут нас в какой—то задний двор, в самую отдалённую камеру. Завели, сняли наручники.