Кирилл и Ян

– Сейчас объясню, для чего это нужно.

– Идемте ужинать – вы ж целый день голодные; потом объяснишь, – Алена вернулась в дом, и мужчины вошли следом.

На столе появились остатки обеда, и в кои-то веки, Ян выпил рюмку водки с удовольствием.

– Значит, объясняю, Вась, твой план.

– Давай, – Василий улыбнулся.

– А план простой – доказать, как ты сам сказал, что Радчино – место особенное, и, соответственно, объявить тут аномальную зону. Сейчас это модно – где-то являются призраки времен войны, где-то находят следы йети, у кого-то вампиры режут коров, но Водяного еще нигде не было. Понаедут уфологии, а еще лучше – молодцы из группы «Днестр»; эти завсегда что-нибудь находят…

– Я понял мысль, – Василий вновь наполнил рюмки, – только этого-то я и боюсь больше всего, поэтому давай решим сразу – если все-таки соберешься писать статью, пиши только о незаконном строительстве и никаких Водяных. Иначе вообще ничего не надо. Договорились?

– О, как! – Ян замер с поднятой рюмкой.

– Именно, так. Я как раз не хочу, чтоб сюда наехали разные экспедиции, а пуще того, толпы любопытных, которые засрут все окрестности. Веришь ты в Водяного или нет, но мы-то с ним дружим – это мой сосед по коммуналке. Тебе приятно, если б в твоей квартире шлялись толпы экскурсантов?

– Нет, – Ян выпил.

– Поэтому повторяю – не надо никаких сенсаций. Мы здесь живем, нас это устраивает и больше никого не касается.

– Тогда, точно, не понимаю, зачем ты подкинул пули, – признался Ян – придумывать новую версию мешала вторая выпитая рюмка и слишком быстро наполнившийся желудок.

– Пап, какие пули? – Алена уставилась на отца, – немедленно говори, что стряслось!

– Да ничего не стряслось – Егорка чудит, как всегда… – Василий принялся вкратце пересказывать «партизанский рейд» к коттеджам.

…Что-то меня все это утомило… да и водку уже сто лет не пил… хорошо хоть не самогон… – Ян зевнул

Кирилла же, бездействовавшего весь день, водка, наоборот, взбодрила – он смотрел на Алёну, и мечты рождались самые замечательные. Правда, Ян без труда проник в них.

– …Давай-давай – времени у тебя не много, а я отдохну; не буду мешать трогательному прощанию. Так что до отъезда твори все, что хочешь, но потом…

Что должно быть потом, Кирилл прекрасно помнил, но водка великая вещь – она способна изменить самое категоричное «нет!» на вполне приемлемое «а вдруг все-таки?..»

Незаметно, под столом, он нащупал Аленину руку. Наверное, взгляд Кирилла сильно отличался от Яна, потому что девушка, стрельнув глазами в его сторону, неожиданно улыбнулась. Василий сразу замолчал – недосказанная история никуда ведь не денется, ни завтра, ни даже через месяц.

– Ладно, – он поднялся из-за стола, – пойду «Новости» посмотрю, а то, может, уже третья мировая война началась.

– Мудрый у меня папка, да? – прошептала Алена, когда дверь в жилую часть дома закрылась, – пойдем на улицу, а то он вечно накурит – это единственный его недостаток.

Они вышли на лестницу. В небе висела дынная долька луны, переливались бесчисленные россыпи звезд, завораживающе пахло рекой, которая тихонько плескала под полом, а вокруг стояла волшебная тишина, готовая произвести на свет любые чудеса. Обнять Алену было очень просто, потому что вся принадлежавшая людям суша занимала лишь пару квадратных метров рифленого железа, но девушка и сама прижалась к Кириллу.

– Ты не обижайся, но сегодня я трахаться не буду. При отце как-то, знаешь… короче, я стесняюсь.

– А там одна комната?

– Комнат две, но между ними фанерка. Не, он ничего не скажет, но я сама не так себя буду чувствовать, понимаешь?

– Понимаю, – Кирилл поцеловал ее сначала в нос, потом в лоб, в обе щеки, – это не главное…

– Правда? – обрадовалась Алена, – а что, главное?

– Главное, что ты мне нравишься.

– Только и всего? – Алена вздохнула, – ты ж взрослый, умный мужчина и понимаешь, что завтра каждый из нас вернется к своей обычной жизни, а потому нравимся мы друг другу или нет, как раз совсем не главное… а что главное, я не знаю, – улыбаясь, она очертила рукой выползшую на свободу, огромную ночь, – может, все это?..

– Слушай, почему ты торчишь в администрации? Ты совсем не подходишь для такой конторы.

– Там платят, – Алена пожала плечами, – да и потом я еще не в том возрасте, чтоб, как отец, уйти от людей и общаться только с Водяными; я и клубы люблю, и мужчин; машину, вот, купила… но без этого, – она снова показала в ночь, – я тоже не могу. Оно должно быть, чтоб в него можно было спрятаться, когда грустно. Ты меня понимаешь?

Кирилл понял так ярко и так близко к сердцу, что, наплевав на договор, поднял лицо девушки и глядя в глаза, тихо сказал:

– Я люблю тебя. Хочешь, поедем со мной в Москву?

– …Э-эй! — взвился мгновенно очнувшийся Ян, – ты чего, придурок? Ты ж дал слово!..

– Как дал, так и возьму обратно!..

– В Москву?! Да боже упаси! – Алена расхохоталась, – на фиг, она мне сдалась? Хотя за предложение, спасибо. И не смотри, как на идиотку. Была я в Москве не раз – мне там душно… там все какое-то не мое, понимаешь?

– В смысле, там нет Радчино?

– Не только. Радчино – это материальное воплощение того, что мне хочется видеть рядом.

…Блин, как четко она формулирует мысли! – восхитился Ян, уже боявшийся оставить «соседа» без присмотра, и пока Кирилл растерянно молчал, спросил:

– Если Москва тебе не нужна; если ты знаешь, что будущего у нас нет, то почему осталась вчера? Ты ж, вроде, не проститутка.

– Я, точно, не проститутка! А почему осталась?.. Честно?.. Не знаю. Наверное, так было надо…

– Кому?

– …Да заткнись ты со своей логикой! – спохватился Кирилл, чувствуя, что упускает инициативу.

– Откуда ты знаешь, что будущего у нас нет? – спросил он.

– Хочешь сказать, пути Господни неисповедимы? – она засмеялась, – может, оно и так, но, понимаешь, я не люблю чем-то жертвовать сама и не признаю глупых жертв у других. Не въехал? Я к тому – если ты сейчас скажешь, что ради меня готов уехать из Москвы и писать в наши газетенки статьи про битву за урожай, я тебе отвечу – не сходи с ума. Я не стою того, чтоб ломать карьеру, но когда ты поймешь это сам, будет поздно – в Москве тебя уже забудут. В итоге ты возненавидишь меня, себя и весь мир. Так что этот дурацкий разговор можешь даже не начинать. Я в Москву тоже не поеду. И что у нас получается?..

– …Ну, девка дает! — в очередной раз восхитился Ян, – таких я еще не встречал! Слышь, «сосед», я буду гордиться, что спал с ней! Ей-богу!..

Но Кирилл молчал, ощущая, как одна за другой отошли страховочные мачты, и «ракета», устройство которой поначалу казалось хорошо известным, уносится ввысь, превращаясь в прекрасную недосягаемую звезду. Это было ужасное ощущение, но как остановить уже запустившиеся двигатели, он не знал.

…Что-то меня на космос потянуло, – подумал он, анализируя возникший образ, – ну да, наверное, потому что оттуда нельзя вернуть того, кто сам не захочет вернуться…

– Чего ты замолчал? Расстроился? – Алена взяла Кирилла за руку, – не надо. Я ж сказала правду. Зачем играть в глупые игры?

…Она, действительно, необыкновенная! – от пассивности Яна не осталось и следа, – она такая же, как я!.. Сейчас ей надоест смотреть, как этот недотепа размазывает сопли – размазывают, либо кровь, либо говно, а сопли никто не любит…

Кирилл еще громоздил конструкцию из бессмысленных космических образов, когда Ян прижал Алену к себе.

– В Москву я тебя и не зову.

– Правда? – заинтересовалась Алена, уловив какие-то новые, отличные от прежних, интонации, – передумал?

– Просто это особый город. Туда стоит приезжать, если настроен биться и покорить его. Там нет смысла просто жить – он не приспособлен для этого; там все дорого, все расположено далеко… и, вообще, там сложно.

– Ты на сто процентов прав, – Алена кивнула, – москвичи – это состояние души, а я не ощущаю настроя на борьбу.

– …Спасибо, выручил, – обрадовался Кирилл, полностью потерявший нить общения, но Ян отмахнулся.

– Да пошел ты!..

Он крепче сжал Аленины плечи.

– К вам я, конечно, не перееду даже ради тебя – тут ты сама все правильно сформулировала, но ты ж не можешь не согласиться, что нас тянет друг к другу?

– Не согласиться не могу, – Алена вздохнула.

Кирилл от удивления потерял дар речи. То, что происходящее не соответствовало привычной логике «соседа», было полбеды; беда заключалась в том, что после ответа Алены он окончательно почувствовал себя лишним, словно растворявшимся в «соседе». Действительно, зачем он нужен, если тот исполняет его функции и его желания?

– Значит, – продолжал Ян, – надо искать компромиссный вариант. Это ж не умно – осмысленно мучить друг друга.

– Экое слово-то подобрал – «не умно», – Алена покачала головой, а потом кивнула, – я б хотела найти такой вариант. Давай встречаться где-нибудь в Рязани или в Липецке… О! Лучше – вычислим деревню, чтоб точно посередине между нами и Москвой, купим там хату…

– Плохой вариант. Это ж рутина – созвонились, съехались, бросив дела, которые все равно не выходят из головы; переспали и с радостью помчались обратно – дела-то ждут, время потеряно.

– Слушай, что ж ты такой умный? Насчет поездок, я, конечно, загнула; тогда уж проще пожениться, чем тратить деньги на дорогу – эффект-то получается тот же, да?

…Какая ж она умница!.. А ты – дебил, – Ян повернулся к Кириллу, заворожено слушавшему этот фантастический диалог влюбленных мужчины и женщины.

– Ну, а твои предложения? – Алена вывернулась из объятий, чтоб лучше видеть лицо собеседника.

Момент был кульминационным, но Бог (или Случай) – великий драматург, потому что всегда умеет растянуть его, держа в напряжении нервы и чувства «актеров».

– Слушайте, голубки, – из дома появился Василий, – завтра вы, когда едете?

– Ой, пап… – Алена задумчиво почесала нос, – лучше пораньше. Мне ж на работе хотя б с обеда надо появиться – с утра-то, если что, девчонки прикроют… а до этого съездить с Кириллом к Сан Санычу…

…На фиг, Сан Саныч этому придурку? – Ян раздраженно обернулся, но Кирилл лишь беспомощно развел руками, – блин, послал бог «соседа»!..

– Короче, – Василий прервал Аленины рассуждения, – Вовка бухает, но я позвонил ему, поэтому знаю, где ключ от стоянки, так что решайте – когда скажете, тогда и отвезу.

– Пап, давай часов в шесть.

– В шесть, так в шесть, – Василий посмотрел на часы, – сейчас полпервого. Вы спать совсем не собираетесь?

– Ты что, пап! – глаза Алены округлились, – мне ж на работе надо быть цветущей. Идем? – она повернулась к Яну.

– Вопрос, конечно, бестактный, – Василий смешно потер небритую щеку, – белья сколько доставать? На одну постель?

– Пап, – укоризненно перебила Алена, – сегодня, вот, на две.

– Зря, – пожав плечами, Василий ушел обратно в дом.

– Я ж тебе говорила, – Алена засмеялась, – и все равно стесняюсь. Ну, такая, вот, я странная девочка.

– Ты, классная девочка, а остальное, мелочи, – Ян притянул ее к себе.

Так они не целовались даже вчера ночью, и когда их губы разомкнулись, Алена глубоко вздохнула.

– Уф!.. Если ты и дальше будешь таким, я, правда, влюблюсь. Тебе оно надо?

Кирилл уставился на «соседа», ожидая яростного протеста против «всяких глупостей», но тот предательски промолчал.

Василий остался в маленькой комнате, где стоял телевизор, а гостям постелил в большой, со старым платяным шкафом, запасными веслами и рыболовными снастями, разложенными на столе и подоконнике. Больше они не обнимались и не целовались; правда, когда Алена, потушив свет, стала раздеваться, Ян, на всякий случай, спросил:

– Ну, что?

Вопрос мог относиться к чему угодно, вплоть до мирового экономического кризиса, и Алена ответила соответственно:

– А все нормально.

Старенькие диваны заскрипели. Ян закрыл глаза, и тут же к нему подскочил Кирилл.

– Что ты делаешь? Это моя девушка!

– Послушай, – голос Яна казался усталым, – это наша девушка. Не забывай, мы ведь единое целое…

– Эк, ты запел!

– А я сегодня добрый, и не зли меня, пожалуйста.

Как вести себя с «добрым Яном» Кирилл не знал, потому что никогда его не видел. Пауза возникла длинная; ее хватило как раз, чтоб Ян отключил сознание, уплывая в фантасмагорию снов, и потянул Кирилла за собой.

*

– Третья рота, подъем!

И Алена, и Ян одновременно вскинули головы, в которых еще витал туман не отложившихся в памяти сновидений.

– Пап, да ну тебя, – Алена сонно зевнула.

– Время полшестого, – объявил Василий, – вам еще надо умыться, поесть, а я пойду движок на лодку поставлю.

– Есть я не буду, – Алена потянулась, – я лучше искупаюсь.

– …Она с ума сошла! – воскликнул Кирилл, но Ян, за ночь, видимо, переставший быть добрым, усмехнулся.

– Заткнись, размазня! Эта девочка не для тебя, понял?..

– Пап, выйди; а ты, Кирилл, отвернись, пожалуйста, – попросила Алена. Василий вышел, и Ян толкнул «соседа».

– …Отвернись, слышишь! Тебе ж сказали! – но сам лишь прищурил глаза, наблюдая, как Алена сменила трусики на ярко-желтые плавки и ловко надела верхнюю часть купальника.

– Можешь смотреть, – объявила она, – ты пойдешь?

Кирилл чуть не крикнул «Да!», стараясь хоть в чем-то опередить конкурента, но Ян одним движением закрыл ему рот.

– Молчи, идиот! Ты-то куда собрался? Лед неделю назад сошел! Она всю жизнь плавает, а ты утонешь, как утюг.

– Это да… — мигом остыл Кирилл.

– Так что? – Алена стояла посреди комнаты и улыбалась.

– И буду ходить по городу с мокрой жопой, да? Неудобняк, – Ян откинул одеяло, – я уж так – рожу протру и хватит.

– Как хочешь. Наше дело предложить, – Алена вышла и через минуту за тонкой стеной послышался громкий всплеск.

Ян похлопал «соседа» по плечу.

– …И что ты собирался делать с такой девкой? Ты ж по жизни будешь у нее подкаблучником!.. Но в чём-то я тебе очень обязан: как говорят гребанные поэты – ты растопил ее сердце. Так что не расстраивайся.

– А как мы будем… – Кирилл пытался подобрать достойную формулировку, но Ян рубанул с плеча:

– Как мы будем ее делить? А зачем? Член-то у нас один на двоих, так что нечего делить. Еще вопросы есть?

– Нет. Хотя есть! Вчера ж ты так и не сказал, что можешь ей предложить – ну, чтоб как-то быть вместе.

– Не волнуйся, предложу – есть у меня в рукаве шикарный козырь, – увидев неподдельный испуг «соседа», Ян рассмеялся, – да не бойся – куда ж без тебя? Как ни крути, она все-таки не железная – когда-нибудь и ей нужно поплакаться в жилетку, а я на эту роль не гожусь.

– Правда? Ты так думаешь? – от радости Кирилл чуть сам не расплакался, – это получается, теперь мы не просто соседи, а, можно сказать, братья?

– Ага, молочные. Пошли, братец…

Натянув джинсы и рубашку, Ян прошел через кухню, где на столе снова стояла тарелка с рыбой, и вышел на крыльцо. Василий был уже там, наблюдая за дочерью, уплывшей от дома метров на двадцать. На звук шагов он обернулся, и когда Ян встал рядом, тихо спросил:

– Не, то не мои проблемы, но у вас это серьезно или так?

– Вась, а ты, значит, считаешь, что она могла привезти с собой первого встречного? Или что, она много мужиков уже сюда перетаскала?

– Да ни одного! – Василий усмехнулся, – что и пугает.

– Вот, пусть ничего тебя не пугает. Мы сами во всем разберемся, договорились? А ты тут с Водяным пока разберись – чего это он решил нам пульки-то подкинуть?

– Разберусь, – вздохнул Василий, – лучше скажи – думаешь, от твоей статьи будет эффект?

– Да что статья! Я ж снимки сделал, как этот урод стреляет в нас – я сейчас прокуратуру подключу… ох, Вася, тут такие разборки начнутся! Главное, чтоб у вас бумаги были в порядке, а то загремите со своим Товариществом в общей куче, – мысли Яна мгновенно вернулись к работе, поэтому, когда Алена поднималась по лестнице, Кирилл успел подскочить первым и подал ей руку.

– Вот, зачем ты оделся? – она засмеялась, – сейчас бы как прижалась к тебе!

Кириллу хотелось этого, но помня о «брате», он сказал:

– Не, не надо, – и коснувшись губами мокрого, холодного плеча девушки, опасливо оглянулся – Ян смотрел на него как-то подозрительно задумчиво, и Кирилл испуганно спросил:

– …Ты чего?

Но Ян лишь покачал головой и ничего не ответил. Кирилл не стал лезть в его мысли, поверив, что действительно не произошло ничего особенного.

Приключение, под названием «Радчино», окончательно закончилось, когда Алена села за руль.

– Сейчас посмотрим – какой ты водитель, – Ян устроился на пассажирском месте, – годишься ли для сумасшедшей Москвы?

– Не гожусь, по определению, – поднимая рябь на воде, Алена развернулась, – я вчера тебе уже говорила.

– Ну, ситуации меняются; отсюда меняются и желания…

– Да не поеду я в Москву!

– Успокойся, никто тебя туда не тащит. Это я шутил, а, если хочешь, поговорим серьезно.

В принципе, Алена была готова к подобной развязке, но все равно стало очень обидно; в сердцах она втопила газ, подняв на лугу волну.

– Ты не поняла…

– Все я поняла! – девушка дернула локтем, хотя Ян и не пытался коснуться его.

– …Мы теряем ее! — Кирилл в отчаянии схватился за голову.

– Что, фильмов про врачей насмотрелся? – усмехнулся Ян, – смотри и учись…

– Перестань, глупенькая, – произнес он ласково, – лучше послушай меня. То, что народу сливают через СМИ о положении в нашей экономике и политике, сплошная ложь.

– Очень актуальная информация, – Алена усмехнулась.

– Да ты дослушай!

– Ладно, слушаю, – равнодушно согласилась Алена – это была возможность углубиться в собственные мысли.

– Я вхож в, так называемый, «ближний круг», поэтому имею возможность анализировать реальные факты. Понимаешь?

– Нет, – Алена пожала плечами, – не понимаю, причем тут я.

– При том, что ты сама хотела серьезного разговора!

– Но не до такой же степени…

– Ты можешь без комментариев? – Ян начал злиться.

Кирилл, естественно, ощущал это; точно так же как мгновенно узнал, что именно «брат» собрался предложить Алене, и не мог поверить. Конечно, это был сильнейший ход, но раскрывать главную тайну, о которой не знал вообще (!) никто, после двухдневного знакомства?.. Сам бы он, точно, не отважился, а, вот, Ян собирался это сделать!

– …Слушай, – он схватил Яна за руку, – ты – гений! Я даже не ожидал! Знаешь, как ты поднялся в моих глазах!..

– Неужто? А она, вот, даже не хочет меня выслушать!

– Но она ж рассказывала, как ее обманывали! Потому и относится к тебе, как к другим!

– А ко мне не надо относиться, как к другим! Иначе и я буду относиться к ней, как к другим!

– Господи, какие ж вы оба…

Фраза являлась законченной и ее не требовалось опошлять конкретным определением. Возникла пауза, которую нарушила Алена.

– Так что там интересного в твоем «ближнем круге»? – она успокоилась, поставив предсказуемый крест на их отношениях, и теперь ей хотелось хотя бы послушать из «первых рук» свежие московские сплетни.

Под жалобным взглядом Кирилла Ян вздохнул.

– Если коротко и не вдаваясь в детали – эта страна катится к закату; и идеологическому, и экономическому. Предотвратить его практически невозможно, и дело лишь в сроках. Здравомыслящие аналитики отводят ей жизни года три…

– Я не верю, – Алена выбралась на асфальт. Впереди больше не было скрытых водой ловушек, и она повернулась к собеседнику, – с чего ты взял? По-моему, наоборот, наконец-то наступила стабильность.

– У нас, знаешь, что является мерилом стабильности? Наличие в магазинах хлеба, водки и колбасы. Все – жизнь прекрасна, а остальное как-нибудь переживем, так ведь?

…Ну, не пугай ты ее! – взмолился Кирилл, – зачем? Ты просто предложи…

– Заткнись!..

– Ален, – продолжал Ян, – могу разложить тебе по полочкам всю историю нашей Перестройки, от ее пафосного начала до трагического завершения. Легко и просто. Или ты веришь в рост ВВП на 0,7% за квартал? Это же бред! Не подсчитывается такой рост, хотя бы потому что до 2% – это пределы статистической погрешности! А, вот, бюджетная дыра в триста миллиардов, о которой вам не говорят, это реальность! К концу года она достигнет полтриллиона! И латать ее нечем – промышленность стоит на коленях, а нефтью нашей все уже нажрались, аж из ушей капает! Тебе еще что-нибудь рассказать?

И тут Алена испугалась; испугалась уверенности, звучавшей в голосе, а сам Ян вдруг предстал мрачным пророком, спустившимся с заоблачных столичных небес. Правда, состояние растерянности длилось не больше минуты – потом Алена мысленно оглянулась на окружавший ее мир, обустроенный супермаркетами, веселыми ночными клубами, автомобилями, число которых зримо росло с каждым днем, а главным были люди, спокойно и уверенно строившие планы на ближайшее десятилетие. И Алена улыбнулась.

– Не надо ничего рассказывать. Просто скажи – и что, по твоему мнению, будет дальше?

– А дальше будет русский бунт, бессмысленный и беспощадный; такой, что семнадцатый год покажется сказкой про Белоснежку. Убивать будут не только тех, кто служил власти, но и их детей, внуков, чтоб следа не осталось! Сперму будут отстирывать с простыней!..

– Прекрати! – последний образ почему-то особенно впечатлил Алену, – я согласна, не все у нас гладко, но сейчас, вроде, и с коррупцией стали бороться…

– Да не может эта власть бороться с коррупцией! Коррупция – наш общественный строй! А смена общественного строя происходит только революционным путем. Ну да, кого-то сажают, но это не борьба; это Система отторгает нарушивших главное правило игры. Знаешь, какое? Нельзя резать дойную корову – ее надо только доить, пока сама не сдохнет.

– Страшно тогда… – Алена задумалась.

– Страшно, – кивнул Ян, – вот, я и не хочу, чтоб ты бегала тут под пулями, а бегать придется – как ни крути, ты к этой власти тоже имеешь отношение, и в эйфории новой свободы никто не станет разбираться, что ты – только девочка на побегушках и лишь тупо селила в гостиницы московских «пупков»… за дорогой следи!

Испуганно вывернув руль, Алена метнулась к обочине, заканчивавшейся глубоким кюветом, и чудом не угодив в него, вернулась к белой прерывистой линии. Фура, возникшая словно ниоткуда, пронеслась мимо, и дорога вновь опустела.

Пока Алена приходила в себя после маневра, изучавшегося в автошколе лишь теоретически, Кирилл подскочил к Яну.

– …Ну, зачем ей все эти ужасы? Может, и вообще все еще обойдется! Ты просто скажи, что любишь ее! Скажи, ну!..

– Так что там по поводу спермы? – успокоившись, Алена повернула голову.

– Со спермой у нас полный порядок – сама знаешь.

Кирилл вмиг съежился, и эта очередная победа над глупым сентиментальным «братом» подняла Яну настроение.

– Короче, – он хитро прищурился, ожидая реакции, – когда начнется кровопускание, я могу увезти тебя из этого дурдома. В замечательной стране Австрии, где на ближайшие двести лет не намечается никаких революций, есть городок Зальцбург, родина Моцарта, между прочим; а под тем Зальцбургом есть у меня славный домик и клочок земли.

– Правда?.. – глаза Алены округлились, – ни фига себе!

Не раз виденные по телевизору остроконечные крыши, узкие мощеные улочки и танцующие люди в тирольских шляпах поглотили рисовавшийся минуту назад кошмар; да и на лице Яна появилась улыбка, сразу превратив мрачного пророка в ловкого фокусника.

– Уф!.. А я, дура, уж вся испереживалась за судьбы Родины, – Алена засмеялась, – то есть, ты так нестандартно приглашаешь меня в гости?

– Просто я хочу спасти тебя.

– Знаешь, а мне нравится, – Алена окончательно развеселилась, – роль любовницы… это все-таки как-то унизительно; стать женой я пока не готова, да мы и почти не знакомы, так что спасай!.. – великодушно разрешила она, – слушай, а без грядущего катаклизма мы не можем съездить туда? Не насовсем, а так, на пару неделек.

– Запросто. Репортаж только сдам…

– Не, Кирилл, я серьезно.

– Да не Кирилл я! Кирилл – это мое, так сказать, прошлое. Ну, вспомнил о нем, раз уж твой отец так не любит поляков, а реально никакого Кирилла давно нет, – Ян победно взглянул на окончательно потерявшегося в ситуации «брата».

– Так не бывает, – покачала головой Алена, – прошлое никогда не исчезает без следа. Вы с Кириллом должны как-то уживаться; причем, вы оба мне симпатичны, каждый по-своему…