Роман в мыслях о любви

Палата, как палата, на десять человек. Из девяти пациентов выделяются двое. Бурят с атлетической фигурой, и плотный мужик с простоватым и правильным лицом ударника коммунистического труда. А вот бесчисленные наколки на теле говорят, что к этому самому ударному труду он отношения не имел и не имеет. Первый, скорее всего борец. У бурят это главный вид спорта. А второй большую часть жизни провел в местах далеких и суровых. И судя по очень доброжелательно – простецкому взгляду, этот пройдоха – мошенник на воле человек временный. Моя шконка рядом с ним. Весьма нежелательное соседство. Хотя мне какая разница. Мы же не в камере. Медсестричка вколола дозу димедрола, и глаза уже закрываются. Спать хочется так, что боль ушла на второй план.

Такое впечатление, что неожиданно свалившийся любовный роман на мою душу и тело, завершился ничем. Жду звонка, и, кажется, уже не дождусь. Если это так, то очень горько и обидно. Ну зачем ты, неожиданный и горячий любовник, зажег в моем теле пожар страсти. И сейчас не хочешь поддержать этот священный огонь. А может она зря склоняется к негативу? Прошли то всего сутки. И этот ее мужчина, скорее всего, на диване не лежит. Вполне возможно, что у него столько дел, что и к телефону некогда прикоснуться. Ну что это она в самом деле, как девочка наивная, во всякой ерунде себя убеждает. Надо сказать себе твердо и прямо: все закончено. И она снова продолжает свою обычную жизнь, в которой главные моменты дочурка и работа. Что по нынешнему времени не так уж и мало. А все равно хочется хотя бы просто увидеть этого человека.

Вот это я даванул на «массу», проспал больше двенадцати часов. И только к трем дня немножко пришел в себя от липкой жары и тяжелого забытья. Голод налился хоть и не зверский, но все же. Это хороший симптом выздоровления. Вроде не так уж сильно болит вывихнутое плечо, а ребра только ноют. И к ним уже можно прикоснуться. Скорее всего переломов нет, просто сильный ушиб от резиновой пули. Надо позаботиться о полноценном и калорийном питании. Больничная хавалка однозначно первые дни не полезет. А заодно пора определить кто в этой палате друг, а кто враг. Это мое незыблемое правило в любой обстановке, в любом обществе. Выдвигаю предложение всем желающим повторно отобедать. Как и предполагал, никто не отозвался. Жара, аппетита нет. Только радостно сверкнул глазами атлет – борец. Оно и понятно. С такими габаритами ему явно не хватает больничной пайки. Вот мы с ним и организуем дополнительный паек. Звать его Бадма Хандоев. Он чемпион Сибири и Дальнего Востока по вольной борьбе. Мастер спорта. Родители живут в области, за триста километров отсюда. Так что не наездятся. А ему еще одна операция предстоит. У него, как и у меня, серьезный вывих плеча. Он на тренировке расслабился, а напарник, молодой и амбициозный, крутанул его со всей дурной силы. Бадма у него стоит на пути к славе. Парень мне это рассказывает, а у самого слезы на глазах наворачиваются. Обидно ему. Не ожидал такой подлости. Ведь не боролись они, а в спарринге по легкой толкались – разминались. Вдвоем веселее в бинтах и гипсе щеголять по центру города. Да на нас не очень то и сильно пялятся. Видно пациенты травматологии примелькались на близ лежащих от больницы улицах. Да и вместо четырех, у нас две руки на двоих. На пару больше продуктов принесем. Напарник предлагает идти на центральный рынок, который совсем недалеко. Там у него земляки торгуют, у которых и ассортимент продуктов побольше, да и скидку сделают. Хорошо, что я захватил с собой борца – атлета. Он спокойно, не напрягаясь, несет в одной руке два ящика: один с минеральной водой, другой с соками. У меня пакет с колбасой, сыром и булочками. Расправился со всем этим ассортиментом Бадма. Видно изголодался за недельное пребывание в больничке. Мой сосед, представившийся Владимиром Сергеевичем, угостился кусочком колбасы с сыром. Правда, не отказался от литрового пакета апельсинового сока. Трое пацанов, угробивших папин «Крузак», взяли по бутылке воды. То ли от скромности, то ли аппетита от жары нет. В благодарность за ужин, Бадма отдал мне свою книгу, крутой боевик – стрелялку, который помог скрасить остаток скучного дня. Хотел было позвонить своей женщине, но раздумал. Ничего ей пока предложить не могу. Завтра определюсь сколько мне пребывать в этих больничных стенах, тогда и буду думать о встрече. И еще не покидает меня тревога. Расплющенный нос и сломанная нога двух противников, по закону российского жанра, ну ни как не могут остаться без последствий. И то, что на место разборки прибыла оперативно полиция, тоже не есть хорошо. Как бы не попасть под двойной пресс как местных гопников, так и полиции. Статью то о превышении допустимой самообороны никто не отменял. А закон в нашей, Богом проклятой стране, что дышло. Куда выйдет, на кого направит свою карающую руку, не знает никто.

Удачно получилось. Хороший человек у них в палате появился. Еды подогнал прилично. Без дополнительной хавалки, на больничной манной каше жидкой, и таком же жидком супчике, точно ноги протянешь. А так, хоть колбаса и вареная, но много. Сок апельсиновый, натуральный. Очень тяжело без мяса. И никто из своих борцов не появляется. Забыли про мастера спорта международного класса, чемпиона Сибири и Дальнего Востока. Тренер то понятно. Тому результат нужен. А какой он может дать сегодня результат, если восстанавливаться придется не меньше полугода. Да и восстановится ли полностью с точки зрения тренера? Для него я человек пока потерянный. А вот свои то парни – борцы что же? Получается, что он сейчас вроде для них уже как бы и не существует. А может так оно и есть? Ведь «сломал» то его свой. А не какой там варяг пришлый на соревнованиях, когда результат нужен любой ценой. И «сломал» подло, по шакальи. Крутанул через бедро, когда спарринг остановили, когда я уже расслабился. Ладно, хорош этим душу травить. Вот выйду отсюда, восстановлюсь, вот тогда и будет видно, что к чему. А из этого «Буревестника» козлячьего уйду однозначно. Надо еще кусок колбасы умять, лишним не будет. Хоть в плане еды слегка восстановился. Похоже, что этот мужик из своих, из спорта. По фигуре на боксера смахивает. Сухопарый, резкий, выпрямители рук накаченные. Не стоит на месте, всегда слегка пританцовывает.

А кадр то с норовом. На обращение болезный дернулся конкретно. Почти с угрозой поправил. Мол, он не больной, а раненый в городских джунглях. Раненый, так раненый. Мне без разницы. Он меня больше не интересует. Коллега хренов по отсидкам. На левом предплечье партак лагерный, наколотый камерным умельцем. Видел он таких тигров, с оскаленной мордой и лапой выброшенной в сторону врага.

Следующий день преподнес сюрприз. Оказывается, я очень и очень интересую прокуратуру, в лице очень красивой русоволосой следовательши. Почему мной прокуратура заинтересовалась? По логике со всей этой заварушкой должен разбираться участковый. А тут сразу очень и очень серьезный уровень. Совсем не зря я с плечом и сотрясением головного мозга подстраховался. А приятно смотреть на красивую женщину, от присутствия которой, все находящиеся в палате подтянулись и замерли. Я тоже не отрываю глаз от ее красивого лица, и постоянно кошусь на аккуратную грудь третьего размера, очень четко проступающую под тонкой рубашкой – марлевкой ослепительно белого цвета. Удачно получилось, что следовательша пришла сразу после врачебного обхода. И я нахожусь в постели, как и положено избитому хулиганами человеку. И остается только потупить глаза, стараясь не фокусировать их на бюсте представительницы закона, изредка упирая в красивое лицо собеседницы. Хорошо, что я прокачал именно такой вариант. Предполагал, что мои проблемы с этой дракой в одночасье не закончатся. Кое – что предпринял и отрепетировал. В моем положении главное молчать и еще раз молчать, набирая информацию. Лишний «базар» еще никому пользы не принес. И вот прямо сейчас, перед этой красавицей из прокуратуры, изображаю на лице боль нечеловеческую и муки душевные, оскорбленного и униженного избиением. А как иначе, если напали на ни в чем не повинного человека. Можно сказать, чуть жизни не лишили.

Такое впечатление, что этот товарищ играет. Очень уж ярко на его лице проступает боль физическая. А может и на самом деле ему больно? Вот только глаза смотрят спокойно и внимательно. Нет в них ни боли, ни страдания. Обычный взгляд мужчины, заинтересованного женщиной. Ладно, с этим я попозже разберусь. Его показания для меня не такие и важные. Сейчас главное собрать показания независимых свидетелей. Так сказать, увидеть картину глазами посторонних. А уж потом задать конкретные вопросы, как этому пострадавшему, так и хулиганам, напавшим на него. Что то мне в этом деле не нравится. Обычным хулиганством интересуется начальник следствия. Да и вообще, не понять, почему мы этим занимаемся, а не районный отдел полиции?

Следователь прокуратуры Волконская Александра Андреевна. Вот так: не больше и не меньше. А по другому и быть не могло. У такой благородной красавицы, родовые корни обязаны быть дворянскими. Потупив глаза, почти шепчу, вернее представляюсь: Дубровин Кирилл Викторович. И мне очень плохо как физически, так и морально. А разве может быть хорошо избитому хулиганами человеку. И моя благородная собеседница, как и положено столбовой дворянке, очень тактично просит у меня разрешения задать несколько вопросов. Но красота красотой, а своя рубашка ближе к телу. Так что слегка разочаровываю красавицу. И очень нежно и тихо шепчу, что пока нечем не смогу помочь нашему российскому правосудию. Самому честному и гуманному в Мире. В глазах темнеет постоянно и голова начинает раскалываться от боли, едва пытаюсь сосредоточиться на чем то очень важном. А как иначе, у меня же сильнейшее сотрясение головы. И даже возможно не сотрясение, а ушиб головного мозга. Милая женщина ни на чем не настаивает, но очень дружески предупреждает, что моя забывчивость может сыграть со мной плохую шутку. С каждым днем мое положение ухудшается с точки зрения закона. И она рекомендует найти мне хорошего адвоката. На прощание клянусь и божусь, что как только полегче станет, я сразу помогу следствию. А легче мне станет буквально на днях. Ведь уколы делают каждые четыре часа, а капельницы три раза в день. Мне так хочется продлить свое общение с красивой женщиной, и я прошу ее разъяснить зачем мне нужен адвокат. Ведь я пострадавший. Весь из себя избитый хулиганами человек, который приехал навестить старенькую маму. Надо же до такого докатиться, что тебя не только избивают в родном дворе, но и продукты забирают. Я же из магазина возвращался. И тут же следователь прокуратуры интересуется, мол, какие продукты отобрали? Я ускользаю от ответа, сославшись на головную боль, темноту в глазах и полную забывчивость. Никто же у меня хлеб с молоком не забирал. Пакет с ними так и остался валяться в кустах. На прощание женщина, а она для меня уже именно женщина, а не следователь, просит озвучить пожелания и просьбы, так и не объяснив, в чем мои проблемы. Ну какие могут быть у пострадавшего просьбы. Если конечно, не затруднит, я бы не отказался от фруктов. Выпишусь – рассчитаюсь. А то тут лежу один – одинешенек, всеми позабытый. Пытаюсь слезу выдавить, но не фига не получается. Закрываю глаза, чтобы показать как мне плохо, как меня утомил этот совсем не длинный разговор. Наконец следователь прокуратуры Волконская Александра Андреевна уходит, и я вздыхаю с облегчением. Можно расслабиться и прикинуть что к чему. Интересно, почему она завела разговор про адвоката? Похоже, дело пахнет керосином. А как ты хотел. Ведь до сих пор помню силу ударов. Жесткое соприкосновение с противником. Короче, скупиться не надо. Завтра же прогуляюсь по ближайшим от больницы улицам в поисках адвокатской канторы. Думаю, их в центре не мало.

Из разговора следовательши с соседом по палате ничего не понять. Этот кадр прикидывается избитым, овцой безответной. «Косит» на больную голову, а полчаса назад был веселым и здоровым. И следачка порекомендовала ему адвоката. Надо в этом вопросе подсуетиться. Попробовать захомутать – обложить, и в конце – концов, «навариться» на лохе. Вот только лох ли он? Вот в чем вопрос. И еще эта наколка, ничего не объясняющая.

А представитель лагерного сообщества ушки то «грел» конкретно. И сразу помощь предложил с адвокатом. Я вообще то, ни от кого никогда не жду помощи. Тем более, когда ее не просишь. И предлагает человек, ярко разукрашенный уголовной символикой. А от его доброго и все понимающего взгляда, почему то сразу хочется глаза отвести в сторону. Смотрит сука, не мигая, как змея. Но и я не лыком шит. Знаю правила на зубок по своему прошлому, и следую им неуклонно по жизни. Не надо никому верить, никого не бояться и не у кого ничего не просить. Может потому то, продвигаясь в последние годы почти что по лезвию ножа, не споткнулся – не порезался. Хотя моментов мутных было предостаточно, как и кадров распальцованных встречалось на моем пути тоже не мало. Так что глаз не отвожу, все расставляю по своим местам, решительно отказываюсь от помощи. Мол, спасибо за предложение, но еще ничего страшного не случилось. И все само собой со временем рассосется. А как хорошо было еще два дня назад. Была прекрасная ночь с Ольгой Владимировной, Оленькой, Олечкой, золотцем. И надо бы уже отзвониться, но рука не тянется к телефону. Ведь я в таком затрапезном виде. Да и Бог с ним с этим видом. Для мужика это не главное. Я стреножен этой больницей. И пока что на первом плане мое вывихнутое плечо. Боль от которого напоминает каждую минуту дня и ночи, отвлекая от всего красивого, женского, святого.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.