Цветок с ароматом магнолии. Детективный роман

Заложив двадцать минут на поиск фотографий граждан Осокиной Т. В., Безбеднова Н. П., Мельниченко Е. В., Гузановой О. В., сыщик стал раскладывать скрепленные листы с заявлениями и объяснительными записками. Дел оказалось мало. Все четыре заявления лежали друг за другом на месте с прикрепленными фотографиями. Наконец удача улыбнулась сыщику. Он взял эти листы, чтобы показать эксперту Семенюку на предмет кровного родства женщин с разными фамилиями. Но требовалось соблюсти формальности. Написать заявление на временное изъятие документов из архивного фонда. Что следователь Кирьянов сделал неукоснительно. Когда он рассматривал фото женщин тех времен, то обнаружил несомненное сходство.

«Это три сестры», – понял милиционер окончательно. «В войну они тоже не теряли время даром, а зарабатывали. Думаю, что Таисия Безбеднова, которая подала заявку на поиск своей племянницы, с кем я встречался в особнячке, та самая Осокина была сообщницей нациста Шмюка Э. А.. Могла работать под его началом. Можно сделать запрос в Германию, чтобы выслали списки с копиями фотографий женщин, принимавших участие в расстреле мирных жителей в концлагерях на территории Украины, Белоруссии, Польши, Чехословакии. Несомненно, эти данные у них сохранились. Если такие сведения я получу, то смогу сравнить снимки с теми, которые уже у меня есть в наличии», – представил следователь Кирьянов свои дальнейшие шаги.

Он взглянул на часы, ускорив шаг, понимая, что опаздывает к месту событий. Новое направление расследования успокоило и воодушевило детектива.

«Машины наверняка уже стоят, дожидаются моего появления. В таких случаях они всегда успевают», – раздосадованный милиционер, применив дедуктивный метод расследования, заключил про себя как Эркюль Пуаро с серыми клеточками мозга.

Казалось, что земля горела у него под ногами, когда он повернул за угол улицы Шевченко, то увидел две заказанные машины, стоящие буквой «г» около подозрительного особняка, а у калитки он увидел двух разговаривающих женщин. В одной из них он узнал хозяйку дома Безбеднову в той же светлой косынке, такой же юбке и блузке. Вторая, подошедшая к ней подруга, немедленно исчезла. Выглядела она примерно также, но была чуть выше ростом, без платка. Одета была в темный летний цветной костюм, как будто казалась гораздо моложе, задорнее и разговорчивее.

«Прилетела ворона. Очень похоже, что еще одна сестра с новым паспортом появилась на горизонте. Если кого-то из них арестуют, то другая наследница останется жить в собственном доме. Вот они у меня обе на подозрении… Свято место пусто не бывает…», – вспомнил он слова Анны Васильевны – заведующей яслями.

Невдалеке выстроились все соседи углового дома с детьми, кого он даже не успел опросить, но надеялся сделать это в ближайшие дни. Когда он подошел к первой машине, чтобы выяснить их цель, то оба шофера с протянутыми ему путевками, стояли около него.

– Давно приехали? – спросил следователь Кирьянов, отмечая время своего появления в путевом листе водителей.

Они с усмешкой забрали тонкие желтые страницы.

– Нет. Минут пять стоим, наблюдаем со всеми свидетелями. Видно серьезное дело, раз столько народу мы собрали вокруг себя. Задержимся потом, чтобы перекусить. Нам приплюсуй эти пять минут на обед, – считая свой трудовой стаж, заметили шофера, предлагая сыщику начать обследовать нужный участок.

– Сделаем, что надо. Пойду, поздороваюсь с хозяйкой дома. А вы по моему кивку заезжайте во двор, когда ворота раскроются, – вслух сказал милиционер.

Следователь Кирьянов с папкой под мышкой постучался в калитку. Когда ему открыли, он подошел к Таисии Безбедновой, прошел во двор самостоятельно, так как женщина успела зайти на свою территорию.

– Откройте ворота. Нам нужно срочно очистить отхожее место рядом с курятником. А кур можете не тревожить, – приказал милиционер.

– Разрешение у вас есть? – спросила женщина, не показывая своих глаз из-под платка.

– Все есть. Я сам сейчас открою, – с этими словами милиционер, отодвинув засов забора, открыл ворота.

Он посмотрел налево. Никого из соседнего дома на улице уже не было, но справа в отдалении он увидел ту же самую подругу хозяйки, которая подходила к ней. Кивнув водителю ассенизатору, чья машина уже стояла в проходе между клумбами, так как машины поменялись местами, тот въехал во двор, а санитары из катафалка санэпидстанции с носилками вошли следом. Ворота прикрыли. Через пятнадцать минут соседи из углового дома заметили, что на носилках вынесли что-то большое, спрятанное в темно-синий мешок, втащили сзади, положили на пол. Туда же сел следователь Кирьянов, не забыв отметить в путевых листах шоферов, что производственное задание выполнено, прибавив им час на обед. К нему подсела хозяйка дома в растрепанных чувствах, охая и стеная, очевидно не ожидавшая такого поворота событий. Ворота закрыл шофер грузовика – ассенизатор, когда въехал на проезжую часть вслед за катафалком. Они двинулись по улице, пересекающей Шевченко по направлению к моргу. Следователь Кирьянов заметил, что две детские головы спрятались за парадной дверью углового дома, когда машины проезжали мимо с трупом жертвы.

Когда машины подъехали к цели, тело отправили на опознание в морг. А подозреваемую Таисию Безбеднову в укрывательстве государственного преступника посадили в КПЗ для дальнейшего расследования. Тут же дознаватель сообщил генералу Кедрову о найденном неопознанном трупе женщины в сарае рядом с курятником по адресу, где проживала пропавшая гражданка Галина Безбеднова, а главная подозреваемая в убийстве женщины сидит в камере.

– В паспортном столе получил все заявления исторического характера за сорок пятый год. Буду сравнивать фотографии лиц с реальными персонажами трагедии. Возможно, появится хоть одна зацепка, – добавил он под конец своего устного отчета.

– Хорошо. Держите меня в курсе. Я постараюсь вам помочь, чем смогу, но подозреваемую Безбеднову обязательно покажите врачам. Отведите, если потребуется, с сопровождающей нашей сотрудницей к парикмахеру и психологу. Нужно определить ее вменяемость, чтобы она опознала своих убитых родственников. Это без канители отнимет у вас весь завтрашний день. Ну, а сегодня продолжайте сличать фотографии с паспортов. Если что-то очень срочное, звоните мне прямо домой, – заявил генерал Кедров, в рабочем порядке поблагодарив дознавателя в правильно спланированной операции, произведенной с его разрешения.

– Так точно, – сказал сыщик, проверяя наличие у пояса сзади пистолета и наручников, пристегнутых к шлице брюк.

– Письменный отчет мне потом на стол. Будем отправлять в прокуратуру, придется нам попотеть с этим процессом. Опять, если найдут грамматические ошибки или неправильный перенос, всю вину взвалят на весь уголовный розыск области, но могут передать дело на доследование в столицу. Вообще-то хлопот не оберешься. Правильно, что не стали разглашать подробности в местной газете. Слишком торопиться тоже не стоит, – изрек генерал Кедров с уважением, оценивая старания своего подчиненного.

Следователь Кирьянов ушел от руководства с чувством исполненного долга. Обнаружив труп женщины в отхожем месте во дворе дома заявительницы по улице Шевченко, шофера разъехались на обед. Теперь эксперту Семенюку надо было провести судебно-медицинскую экспертизу, а свидетельнице Таисии Безбедновой и подозреваемой в одном лице опознать, является ли покойницы ее племянницей.

«Если наши догадки подтвердятся, то дело можно будет передавать в суд, как сказал генерал Кедров. Остается сверить между собой разные карточки женщин, которые я взял в паспортном столе, на предмет находятся ли они между собой в кровном родстве», – решил сыщик, заходя в кабинет эксперта Семенюка, занятого срочным делом.

Но его на месте не оказалось, так как он ушел в морг, чтобы сделать анализ крови всех трех жертв: племянницы и двух братьев-близнецов, для уточнения их родственных отношений.

«Нотариус должен будет предъявить документы на право наследства, чтобы из тех денег похоронить покойников, так как у Таисии Безбедновой все меньше оставалось шансов выйти на свободу. Эксперт напишет эпикриз. Тогда уже будут на основании этой справки делать дальнейшие выводы о произошедшем. Почему скончалась молодая, в полном расцвете сил девушка?» – снова дознаватель задавал вопрос.

Он позвонил надзирателю СИЗО по местному телефону, когда вернулся в свой кабинет, разложив документы на столе:

– Вызовите в КПЗ психолога для беседы с только что заключенной под арест женщиной, подозреваемой в убийстве.

– Психолога ждут еще другие заключенные, поэтому лучше отвезти новенькую в психиатрическую лечебницу, где ей займутся специалисты в этой области. У нас машина сейчас имеется в наличии, – отрапортовал надзиратель.

– Хорошо. Будьте начеку. Возможны непредвиденные обстоятельства, – предупредил следователь Кирьянов, радея за своих подчиненных. – Доложите мне, когда ее перевезут в поднадзорное учреждение. Если надо, все документы на ее задержание находятся у меня, – добавил он и повесил трубку.

– Так точно, – сказал дежурный сотрудник ведомственной охраны, ответственный за исполнение наказания в СИЗО.

Сыщик сел за стол. Он внимательно стал изучать карточки и личные дела, добытые им в паспортном столе.

«Черты лица очень похожи, но возраст с разницей в пять лет. Самая старшая – Таисия Безбеднова и две ее родные сестры, но с другими фамилиями. Та моложавая женщина в темном костюме, которая стояла у ворот рядом с подозреваемой, наверно, младшая из сестер – Дарья Гузанова. Средняя – Лиза Мельниченко, по-видимому, проживает в другом городе. А где? Вот вопрос», – следователь Кирьянов убрал в стол заявления.

К нему в кабинет с самой арестованной появился солдат с автоматом за спиной и доложил:

– Привел для снятия отпечатков пальцев и отправки в лечебницу.

– Хорошо, спасибо. Можете ожидать за дверью, – поблагодарил дознаватель, так как должен был произвести предварительный допрос задержанной, подозреваемой в убийстве с отягощающими обстоятельствами. – Сейчас принесут нужные приспособления.

Эксперт Семенюк, находясь в морге, взял кровь на анализ у жертвы, найденной менее часа тому назад, положил пробирки в реторту. За это время санитары произвели проветривание помещение морга, как было положено по правилам, записанным в режиме работы специфического учреждения, где находились химические препараты и хирургические инструменты. Оставалось ждать результатов, чтобы узнать степень родства девушки с братьями-близнецами и опознания троих покойников арестованной Таисией Безбедновой. К этому шагу ее хотели подготовить, чтобы она смогла ответить на некоторые вопросы следователя Кирьянова. Эксперт вернулся к себе в лабораторию, поставил на стол реторту с тремя пробирками, помеченными мягким красным грифелем. Захватив накат для снятия отпечатков пальцев, поднялся в кабинет дознавателя. Рассуждать на философские темы ему было некогда, но проявить инициативу для помощи в расследовании он был обязан по долгу службы.

– Что тебя толкнуло на такой опрометчивый шаг, как убийство своей родственницы, а потом сокрытие этого проступка от органов милиции? – спросил следователь Кирьянов, пока эксперт снимал отпечатки пальцев у женщины, чье прошлое вызывало у него недоверие и антипатию.

– Я не убивала ее. Она сама туда упала случайно. Я ничего не знала об этом. Вы мне не приписывайте того, что я не делала, – с сильным акцентом сказала женщина в свое оправдание, нервничая, заикаясь, теребя косынку, съехавшую набок.

– Откуда у нее на голове обнаружили вмятину от удара тяжелым тупым предметом, а на лице – кровоподтеки? – спросил дознаватель, не соглашаясь с принятой нормой поведения у преступницы – безответственностью и вседозволенностью.

Лицо вдовы приняло восковой цвет, но, несомненно, было надменным, а лицемерные слова нисколько не умаляли ее виновности, не смотря на то, что она была беременной с небольшим сроком. Примерно четыре-пять месяцев.

– Поскользнулась на досках, упала и ударилась, – продолжала она настаивать, чтобы ввести в заблуждение следователя Кирьянова и эксперта Семенюка.

– Нам бесполезно с тобой разговаривать, поэтому сейчас надо пройти на опознание трех родственников, находящихся в морге. Ты в состоянии это сделать? – спросил дознаватель, злясь, что у арестованной такая плохая биография.

«Куда не ткни, везде проявлялись отголоски тяжелых давних военных преступлений, исполнением которых она занималась наравне со своим мужем в концлагерях. Что хорошо заметно по ее грязным, но интеллигентным рукам, которые никогда не знали физического труда, а лишь могли стирать следы преступления с пыльного двора», – наблюдая за процессом снятия отпечатков пальцев, сообразил дознаватель.

«У них могли быть сообщники, что абсолютно точно: переводчики или старосты, кто держал в подчинении деревни, хутора, села, заставляя мирных граждан работать на фашистов, кормить их на оккупированной территории Белоруссии и Украины. Фрицы уничтожали все на своем пути, сжигали дома, насиловали женщин, угоняли в плен стариков и детей. Заставляли работать на себя ни в чем неповинных жителей, строить печи, где круглосуточно горели трупы, униженных, превратившихся в скелеты, подвергавшихся истязаниям, заключенных. Надо спросить отдельно ее про службу в гестапо. Кого она лично помнит по работе в концлагере. Сколько им платили, что они после войны сменив фамилии и паспорта, успели обзавестись красивыми добротными домами с живностью, купленными за те грязные деньги», – рассуждал по ходу дела дознаватель, складывая свои бумаги в папку, завязывая тесемки, чтобы потом снова развязать.

– Да. Мы дружили все, но жили по отдельности. Я их хорошо знала, поэтому смогу определить каждого из моих родных членов семьи, – ответила Безбеднова, поражая сыщика своим хладнокровием и фанатизмом по отношению к семейным вопросам.

Эксперт Семенюк закончил снимать отпечатки пальцев.

– Надо сопроводить гражданку Безбеднову для опознания трупа женщины, которую нашли сегодня, – сказал он, убирая свои приспособления в специальный мешок.

У него было, как обычно, большое количество анализов, результаты которых могли повлиять на решение суда при вынесении окончательного вердикта. Следователь Кирьянов вышел из кабинета на минуту, приказав конвоиру строго:

– Уведите арестованную в морг на опознания ее родственников. Я буду сопровождать вас.

Затем он вернулся назад. Конвоир, не надевая наручников на арестованную, вывел ее из кабинета, заставил встать лицом к стене, когда эксперт и дознаватель покидали корпус, направляясь к моргу. Там на столах уже лежали трупы семьи Безбедновых, с фиктивной фамилией, которую они присвоили, проживая в селе Екатериновка в доме одинокой старушки, чьи сыновья погибли на фронтах под Сталинградом, Курском, при взятии Брестской крепости, обороне Севастополя, в Кронштадте. Такой циничный результат доказывал кощунство и жестокость всех войн вместе взятых, несущих не научные открытия, как пытались для собственного оправдания доказать фашистские преступники, а физическое уничтожение народов, рас, этническое предназначение, культурное развитие и светское воспитание.

– Ты узнаешь этих людей? – спросил следователь Кирьянов, когда конвоир привел арестованную в подвал, отделанных кафельной плиткой со столами и шкафами, покрытыми оцинкованным железом.

На губах у арестованной появилась горькая складка.

– Да, это – мой муж. Второй мужчина – его родной брат, сомневаясь в собственной правоте, сказала арестованная.

Она сделала паузу, когда сама подошла к столу, где лежала ее мертвая племянница.

– Это – моя племянница. Вы разрешите мне ее похоронить? – спросила подозреваемая, надеясь на снисхождение.

– Похоронами займутся правоохранительные органы за деньги от продажи вашей собственности – дома, земли, дачного участка, пока ты находишься под арестом, – предупредил дознаватель.

– Могу дать из своих накоплений, чтобы не отдавать дом в чужие руки. У меня есть сестры, вы наверно знаете, кто-то доложил вам об этом. Одна не живет здесь, а вторая… – подозреваемая опустила глаза, как будто вспоминая свое давнее детство.

– Что вторая? – вопрос застрял в ушах арестованной.

– Она также как и я беременная. У нас есть деньги, чтобы похоронить всех наших родных. Сестра меня предупредила об этом, – заискивающе продолжила Таисия Безбеднова.

– Где живут сестры, ты знаешь? – спросил эксперт, кому предстояла большая работа по определению степени родства всех членов погибшей семьи.

– Средняя сестра давно уехала отсюда. Где живет, не знаю. Адрес младшей сестры у меня есть. Я вам напишу на бумаге, – с легким европейским акцентом сказала подозреваемая, обращаясь в его сторону.

– Хорошо, мы свяжемся с ней. Она сможет оформить все формальности и необходимые документы через нотариуса в кратчайшие сроки со справкой из милиции. Это ускорит процесс. Нам достаточно одного наследника, когда дело касается уголовного преступления. Она сама распорядится с похоронами, – пообещал дознаватель, обрадованный, что все оборачивалось лицевой стороной. – Но ей тоже надо явиться на опознание.

Следователь Кирьянов нашел чистый лист бумаги, перевернул и обнаружил повестку в суд на обратной стороне. Нашел строку, где было отпечатано слово «адрес» и вежливо спросил:

– Диктуй, я напишу сейчас, а завтра отправим по почте. Тогда определимся с ее показаниями и степенью вашей с ней вины. Если будешь врать, ухудшишь свое шаткое положение.

Пьяная от успеха своей затеи и долгосрочных планов, обводя вокруг пальца любого наивного обывателя, подозреваемая продиктовала адрес Гузановой Дарьи Викторовны – своей родной сестры, чего так долго добивался от нее дознаватель. Он убрал листок в карман и тут же жестко приказал:

– Отправить подозреваемую в следственный изолятор.

Конвоир вывел женщину в коридор и отвел в ту же камеру, где она находилась. Исключение составляло то, что вскоре ей принесли баланду, подушку, коневое одеяло, постельное белье с биркой из прачечной. Измученная видом своих мертвых родных, Таисия Безбеднова, привыкшая с детства к цветным с мелким рисунком простыням и большим пуховым подушкам, надела сине-серую однотонную простынь на матрас. Накинула наволочку сверху маленькой подушки. Преклонила голову, свернувшись калачиком, как затравленный зверь, вышедший из окружения, моментально уснула.

Следователь Кирьянов и эксперт Семенюк разговорились, так как в конце рабочего дня у каждого из них было желание провести остаток смены с друзьями или у телевизора, но не выслушивать надоевшие бредни подозреваемых. Те всеми силами хотели выпутаться, вынашивая слова оправдания своим поступкам перед милитаристскими заявлениями других заключенных, когда попадали в данную среду обитания.

– Отдам результаты исследования тебе на обозрение завтра, но кое-что будет готово только через неделю. Анализ ДНК предстоит проверить не раз, когда будет стопроцентное совпадение родства, – заявил эксперт спокойно, разглядывая клеенчатые бирки с номерами на ногах покойников.

Они поднялись в кабинет следователя Кирьянова. По привычке выпили по стакану чаю перед уходом домой, обсуждая текущие проблемы. Дознаватель переложил повестку с адресом, написанную в морге, в специальную папку, где хранилось дело с шифром, чтобы не исчезла важная информация, которая должна была понадобиться в ближайшие дни.

– А что, разве такое бывает? – спросил с юмором сыщик.

– Ну, это я так образно выразился, чтобы ты понял, не стоит верить ни одному ее слову. Она, может быть, замышляет что-то, – посоветовал эксперт, наливая себе в стакан кипятка и размешивая ложкой сахар. – Нам никто варенья не припас.

– Врать в такой ситуации ей не выгодно, но мы проверим степень ее участия в карательных операциях с сорок первого по сорок пятый годы. Сколько человек пали от руки фашистских надзирателей, а скольких она отправила в газовую камеру… Теперь с этим делом будут разбираться в Москве, куда по приказанию генерала надо будет отправить все документы для подтверждения моих догадок. Сама-то она не признается в виновности в смерти племянницы. Что в данном случае предпринять? – допивая чай с пряником, спросил молодой оперативник.

У опытного эксперта округлились глаза от недоумения. Подсказывать оперативникам он считал своим главным долгом.

– Надо сходить тебе к ней домой, осмотреть все закоулки. Найти предмет, чем была нанесена рана. Доказательств будет предостаточно, чтобы она получила высшую меру наказания. Хотя в таком положении, как у нее, положена отсрочка. Таким образом, родив ребенка, она сделает его своим наследником, а ребенок ее племянницы умер. Думаю, что это послужило основной причиной и мотивом преступления, – ответил эксперт, собираясь уходить.

Слова коллеги обнадежили следователя Кирьянова, в чьи планы входило сделать карьеру в юриспруденции.

– При таких делах не стоит торопиться. Собираюсь прогуляться с нашим новым архивариусом Машей сегодня после работы, – доложил сыщик с пафосом, когда они бодро выходили из дверей районного отдела милиции.

В тени под деревом следователь Кирьянов заметил стоящую Машу. Она дожидалась его появления. Сыщик подошел к ней.

– Тогда, до завтра, – помахав им рукой, сказал эксперт, улыбаясь.

Вместе с подругой милиционер отправился, как и хотел, в кафе, а потом сделал ей предложение руки и сердца. Об этом важном для них факте они решили никому пока не сообщать, а подать заявление в ЗАГС, сыграть свадьбу летом в том же скромном стиле, как было положено молодоженам.

* * *

На следующей неделе, когда майские праздники миновали, в угловой дом по улице Шевченко на первый этаж опять наведался следователь – старший лейтенант Кирьянов, когда детей не было в коммунальной квартире. Он снова стал задавать те же важные вопросы, выясняя обстоятельства криминального дела, в котором оставалось много белых пятен.

– Надеюсь, что никто больше не пропал, – пошутил Борис Павлович, когда так же, как в прошлый раз, встретил участкового милиционера в форме.

– Нет никто. У вас есть какие-то свои версии исчезновения женщины? – спросил следователь Кирьянов, понимая, что со временем события должны проясниться.

– Жена говорила, что слышала от соседей с другой стороны их дома, что у пропавшей Галины был аборт с сильным кровотечением. Будто тот факт она тщательно скрывала от посторонних глаз и ушей. Возможно, у нее был любовник на стороне, который не хотел на ней жениться. Из-за этого она могла покончить жизнь самоубийством, – предположил пенсионер, взвешивая в уме вероятное стечение роковых обстоятельств.

Следователь Кирьянов задумался. На его часах было начало одиннадцатого, поэтому он хотел успеть до обеда вернуться на работу и доложить генералу Кедрову о своих визитах.

– Вот нам нужны хотя бы такие факты. А то на работе и по месту жительства вообще ничего не хотят говорить. Думаю, что личная ориентация в этом деле сыграла решающую роль, – заумно выразился милиционер.

– Симпатия – это еще не все в жизни. Если она делала аборты, то психическое здоровье было подвергнуто риску. Надо, полагаю, выяснить у ее подруг или знакомых, с кем она делилась своими надеждами, и кто мог «помочь» совершить ей что-то страшное, – добавил Борис Павлович на основе своего жизненного опыта.

– Спасибо. Пройдусь до тех соседей, о ком вы говорили, чтобы уточнить кое-что, – поведал участковый милиционер о своих планах в расследовании степени вины арестованной, а затем он собирался найти орудие убийства в доме подозреваемой.

– Приходите, пожалуйста, если что-то надо будет выяснить. Мы живем открыто, – посоветовал Борис Павлович, дожидаясь, когда дочь вернется из школы.

Оперативник прошел мимо дома, где когда-то проживали люди, и где было совершено преступление непредсказуемого характера. Он оказался рядом с соседним домом справа около въездной арки без ворот. На первом этаже жила семья студентов-молодоженов. Открыть чужие двери не представляло возможным, так как они были закрыты. Там никто не проживал по решению о расселении из перенаселенных домов. Молодая пара встретила его. Они отдыхали и готовились к предстоящей сессии. Когда оперативник постучался к ним, ему открыли они оба в летних шортах и майках.

– Кто из вас может мне сказать о соседях, которые жили слева от вас? – спросил сыщик, когда показал им свое удостоверение в раскрытом виде.

– Проходите к нам, – пригласил его парень с черной шевелюрой.

Он пропустил оперативника в свое жилище.

– Мы их не знаем, но очень они подозрительные, – сходу ответила девушка, когда милиционер зашел внутрь комнатушки, где невозможно было развернуться троим взрослым людям.

Высокий парень, с удивлением посмотрев на сыщика, спросил, видимо не поняв смысл самого вопроса:

– Что вы сказали? Откуда нам знать?

– Может быть, вы покупали у них что-то? – переспросил следователь Кирьянов, понимая, что ему не хотят идти навстречу.