Партизан

Через полчаса инструктор повёл на вышку. Поднимаясь по лестнице, вспомнил наказ инструктора по альпинизму – не смотреть вниз. Но когда на площадке пристегнул ремни парашюта и встал на краю, взгляд невольно скользнул вниз, и сразу похолодело в ногах.

– Пошёл!

Клавдий не услышал команды, продолжая со страхом смотреть вниз. Толчок в зад оторвал от поверхности, и вот он под куполом опускается вниз. Удар. За долю секунды до этого успел сдвинуть ноги и сгруппироваться, но всё равно не удержался и упал на бок.

Отстегнул ремни, обречённо полез наверх для следующего прыжка.

Тренировки продолжались ровно месяц. Назавтра – День ВДВ. Все занятия ради праздника отменили, и вскоре после завтрака повели на стадион, где обещали большой праздник. Начался он с показательных выступлений десантников. Ребята были настоящими профи и демонстрировали просто чудеса рукопашного боя, ребром ладони ломали доски, били руками и головой кирпичи. А потом на стадион из самолёта посыпались парашютисты. Они устраивали в воздухе шоу и приземлялись точно в центре футбольного поля, на самую середину уложенных на землю спортивных матов.

А когда приземлился долго круживший над трибунами последний, и все выстроились в одну шеренгу, диктор стал перечислять их имена:

– Заслуженный мастер спорта СССР Валентина Закорецкая. Совершила более 11 тысяч прыжков с парашютом. Ее имя в 1976 году занесено в Книгу рекордов Гиннеса. Заслуженный мастер спорта СССР Наталья Сергеева, Заслуженный мастер спорта СССР Майя Костина, Заслуженный мастер спорта СССР Лариса Корычева…

Диктор продолжал называть имена и фамилии женщин, которые только что приземлились на этом стадионе, и были собраны будто бы для того, чтобы заставить заполнивших трибуны мужчин устыдиться своих страхов и доказать свою смелость, решительность, отвагу.

Доказывать пришлось уже на следующий день. На разводе полковник объявил о прыжках и пожелал всем мягкого приземления.

«Партизанам» пришлось долго ждать своей очереди, потея под жарким августовским солнцем. Первыми, взмывая в небо друг за другом, самолёты уносили солдат срочной службы учебной дивизии. Было хорошо видно, как чёрными точками они вываливались за борт, как опускались потом под куполами и садились где-то за кромкой леса. Наступившее по дороге на лётное поле волнение постепенно улеглось, но как только выстроили их и, разбив на десятки, повели к самолётам, сердце начало биться с бешеной скоростью.

Клавдий большим пальцем левой руки приложился к вене и начал считать.

– Ну, и сколько? – поинтересовался заметивший это Генка.

– 118.

– Ни фига себе! А ну-ка у меня?

У Генки было чуть меньше, но тоже за сотню. Даже у бывалого Валерки пульс оказался почти такой же.

– Да нормально всё, ребята! – успокаивал он остальных. – Главное – сознание не теряйте. Парашют-то автоматически раскроется в любом случае, но при приземлении ноги поломать можете.

– Спасибо, успокоил, – как-то невесело улыбнулся Генка.

– Да тебе-то что волноваться? – продолжал Валерка. – У тебя бараний вес, значит скорость падения невысокая. Это тяжёлые быстрее падают. Правда, ты смотри, чтобы тебя вместе с парашютом куда не унесло, если в восходящий поток попадёшь.

– Страшно? – спросил инструктор.

– Не то чтобы… – ответил за всех Генка. – Ну, немножко боязно, конечно.

– Есть такой анекдот: Командир самолёта выпускающему говорит: «Сходи, посмотри, как там новички себя чувствуют, подбодри, если что». Тот выходит, смотрит на парашютистов, спрашивает: «Всё нормально, ремни яйца не жмут?». Головами качают, мол, нет, не жмут. Возвращается в кабину, командир спрашивает: «Ну как, взбодрил? А то девчонки первый раз прыгают».

Все натянуто улыбнулись, кто-то один засмеялся:

– А что, выпускающий не понял, что там девчонки?

– Значит, сиськи у всех маленькие были, потому и не смог разобрать, в комбинезонах же все.

Поднялись на борт, расселись, мотор взревел, и самолёт, немного попрыгав на неровностях лётного поля с грунтовым покрытием, начал набирать высоту. Вот выпускающий открыл дверь, и как только самолёт накренился, делая разворот, Клавдий увидел далеко внизу землю. И снова к ногам покатился холод.

Загорелась лампочка, и вскоре противно и пронзительно заквакал сигнал.

– Первый пошёл! Второй пошёл! Третий пошёл!

Выпрыгнули сидящие по левому борту, теперь была его очередь. Клавдий на плохо слушающихся ногах сделал три шага, оттолкнулся левой, нырнул в открытый проём.

– 501, 502, 503, – как учил отсчитывать время капитан, дёрнул кольцо, и вскоре тело рвануло вверх. Клавдий поднял голову – над ним был наполненный воздухом купол. И вдруг Клавдий почувствовал, что он не падает вниз, а, кажется, поднимается наверх.

– Наверное, попал в восходящий поток, – подумал испуганно, но страх сразу же улетучился, едва услышал сверху восторженный крик Генки:

– Ура! Летим! Ребята, летим!

Ему начали отвечать остальные. Земля стремительно приближалась. Клавдий смотрел вниз, уже не ощущая страха. Вот только несло его боком. Вспомнив, что надо приземляться лицом вперёд, потянул стропы, вскоре парашют послушно развернулся, но вот какое расстояние осталось до земли, понять было почти невозможно. Казалось, ещё довольно далеко, на всякий случай соединил ноги, как учил инструктор, и как десятки раз делали на тренировках, сдвинул ступни, и в тот же миг почувствовал удар снизу по пяткам. Земля оказалась ближе, чем думал. Не ожидая удара, не успел напружинить ноги и больно стукнулся подбородком о колени, как не раз бывало во время прыжков с муляжа.

Был полный штиль, поэтому купол сам медленно улёгся на песок, не дожидаясь, когда его будут гасить. Едва Клавдий стал укладывать его в сумку, как сверху раздался какой-то свист. Все подняли голову, к земле стремительно приближалось какое-то тело. Вот оно с глухим стуком ударилось о землю, и все побежали к месту падения, чтобы если ещё можно спасти упавшего, оказать ему первую помощь.

Клавдию осталось бежать метров двадцать, когда самые ближние уже были на месте, откуда раздался громкий хохот. Оказалось, у кого-то из парашютистов, когда раскрылся парашют, сразу сбросивший скорость падения с 30 метров в секунду до пяти, с ноги сорвался сапог. Это именно он, свистя в воздухе голенищем, летел к земле, а неопытные ребята приняли его за падающего человека.

Впечатлениями делились до самого вечера. И даже после отбоя ещё долго разговор то и дело возвращался к ощущениям от первого прыжка. Даже не склонный к экстремальным выходкам Клавдий поддался всеобщему настроению, разделяя восторг от первого прыжка. Но перед вторым и третьим у него снова сердце билось намного сильнее обычного. Наверняка ребята тоже боялись, но все старались не показывать вида. Как-никак, теперь они были настоящими коммандос, а настоящим коммандос не пристало проявлять чувство страха.

Письмо из дома

«Милый, как же я рада, что получила от тебя письмо. Оно пришло в один день с извещением на бандероль, поэтому я сначала прочитала письмо, а потом уже побежала на почту за ведьмочкой. Я эту Бабу Ягу, Бабульку-Ягульку буду называть Ведьмочкой. Ты специально такую мне купил? Она чем-то очень напоминает мне меня. Правда-правда! Я долго смотрела в зеркало на себя и на

Ведьмочку. Наверное, мы с ней характером похожи, но это я ещё выясню со временем, потому что она теперь будет моим основным собеседником. Я была у мамы ровно неделю. Дома, конечно, хорошо, но я очень скучаю по тебе, поэтому не усидела и вернулась в надежде, что тут меня ждёт твоё письмо. И предчувствия меня не обманули. Милый, ты пиши мне каждый день! Я очень без тебя скучаю! От безделья решила сделать тебе сюрприз – занялась перестановкой мебели. Но, как всегда, одно дело непременно тянет за собой другое. Отодвинули вчера с Сашкой шкаф, а за ним обои намного темнее, теперь придётся переклеивать всю комнату. Сашка обещает помочь. Он такой прикольный! И почему мы с соседями так мало общались? Сейчас допишу тебе письмо и поеду покупать обои и клейстер. Вечером после работы приедет Маринка, и мы втроём быстренько поменяем обои, чтобы завтра я могла прибраться, а потом с Сашкой поставим мебель по-другому и устроим втроём небольшое новоселье. Я же должна отблагодарить их за помощь! Так что, как видишь, на ближайшие дни у меня полно всяких дел. А как ты? Как твоя служба? Сашка говорит, что даже завидует тебе, что тебе удалось вырваться на два месяца в Прибалтику. Там ведь сейчас очень хорошо? Сашка говорит, что «партизаны» на сборах отдыхают по полной. Он три года назад был две недели на военных сборах здесь, в пригороде. Говорит, целыми днями валяли дурака, пили пиво, вечерами ходили в посёлок на дискотеки, что это хорошее дополнение к отпуску. Так что ты там пользуйся возможностью, отдыхай, загорай. Всё, милый, заканчиваю писать, поехала искать обои. Говорят, сегодня в мебельном магазине ожидается привоз. Обнимаю! Целую крепко-крепко! Люблю! Скучаю! С нетерпением буду ждать твоего письма! Кстати. А почему у тебя обратный адрес: «Москва, в/ч…. Если ты говоришь, что находишься в Литве? Что-то я запуталась. Дойдёт ли это моё письмо до тебя? Или ты шутишь про Прибалтику? И Ведьмочку купил в Москве? Всё-всё! Убегаю. Чмоки-чмоки!»

– Вот ёлки-палки! – думал Клавдий. – Сашка – гад! С соседями они общались совсем мало. Так, перебрасывались ничего не значащими фразами. Да и то больше с родителями Сашки. Особенно – его матерью. Она иногда заходила по старой памяти, потому что почти каждый вечер бывала у бабушки, скрашивая её одиночество. А теперь, когда после женитьбы Клавдия бабушка переехала к его родителям, отдав молодым свою квартиру, тётя Лиза иногда заходила позвонить своим подружкам, постоянно справлялась о самочувствии своей бывшей соседки, сетовала, что поставить телефон ей давным-давно обещают, но никак не доходит очередь. Вроде бы уже и Сашкино начальство ходатайствовало, чтобы провели без очереди, и муж через своих знакомых пытался найти блат, но пока всё заканчивается обещаниями. Так что, если можно, она будет иногда пользоваться их добротой – бабушка-то никогда не отказывала. Хорошо, что она в войну была медсестрой в госпитале, поэтому как ветерану войны, единственный в подъезде телефон ей провели без очереди. Вот и приходили все к ней, когда кому позвонить надо. Клавдий радушно отвечал, что когда надо, пусть они попрежнему приходят и звонят, не жалко. И соседи этой добротой пользовались постоянно. Правда, Сашка заходил очень редко. А тут, ишь ты, зачастил и даже помогать вызвался. Явно решил приударить за молодой женой соседа, пока того дома нет.

А что? Вполне вероятно! Алла – девушка красивая, весёлая, добрая, почему бы и не приударить?

От этих мыслей сделалось грустно, и захотелось домой.

По тревоге

Свет вспыхнул среди ночи.

– Подъём! Боевая тревога! Быстро одеваемся, получаем оружие и бегом – строиться! – во всё горло орал полковник.

Едва построились в две шеренги и успели рассчитаться, как подъехали крытые грузовики.

– По машинам! Первая и вторая группа – в первую, третья и четвёртая – во вторую, пятая и шестая – в третью, и остальные – в четвёртую. Приказ получите на борту самолёта. Колонна, за мной!

Полковник запрыгнул в свой УАЗик, и грузовики потянулись за командирской машиной, набирая скорость. Сколько ехали, Клавдий не понял, потому что почти сразу задремал, так же, как и остальные. Проснулись, когда машины остановились.

– Выходи строиться! – раздалась новая команда. – В две шеренги становись! Равняйсь! Смирно! Товарищ генерал-майор, отряд для выполнения задания построен. Командир отряда полковник Синцов.

– Вольно!

– Вольно!

– Товарищи офицеры, перед нами поставлена задача – десантироваться в заданный район и занять оборону в тылу противника. Вопросы есть?

– Никак нет!

– Подробности задания получите на борту. Желаю удачи! Командуйте!

– Справа по одному на борт самолё-о-та… бего-о-ом марш!

По рампе начали взбегать внутрь и строиться вдоль бортов, как показывали пилоты. Полковник взбежал последним. Взревели двигатели, рампа поднялась, боковые створки закрылись, самолёт начал рулёжку, а ещё через несколько минут оторвался от взлётной полосы и стал набирать высоту.

Неожиданный подъём среди ночи, эта спешная погрузка в самолёт с оружием, заставляли обдумывать самые разные варианты, вплоть до того, что в какой-то братской стране снова повторились чехословацкие события, и теперь им тоже по просьбе руководства этого государства придётся принимать участие в наведении конституционного порядка, как это делали в 68-м.

Монотонное гудение двигателей постепенно усыпило десант, и очень быстро все заснули. Проснулись от раздавшегося сигнала приготовиться к десантированию, Клавдий посмотрел на часы – летели три часа. По восемьсот километров в час, примерно две с половиной тысячи километров. Албания? Скорее всего, именно в этой стране, не совсем советской и не капиталистической, живущей по своим отличным от всех законам, о которых почти ничего не писали в наших газетах и не говорили по телевидению, вдруг возникла необходимость военного присутствия. Да! Вот и пришло время становиться Героями Советского Союза или бесславно погибнуть.

– А задание нам так и не объяснили, – пронеслось в мыслях Клавдия. Командир тоже проспал что ли? И как теперь быть?

Между тем двигатели немного затихли, открылся грузовой люк, заморгал красный плафон и противно завякала сирена.

– Первый пошёл! За ним бегом, бегом, бегом! – подгонял выпускающий. В два потока один за другим бросились к зияющей пустоте, пропадая где-то там, в предрассветном мареве.

Клавдий помнил рассказ инструктора, что при десантировании ИЛ-76 сбрасывает скорость до трёхсот и даже меньше километров в час, но это всё равно в два с лишним раза больше той, на которой они прыгали с АН-2.

Добежав до края, Клавдий просто упал ничком, и будто лёг на воду. Ощущение действительно было близким к этому, настолько высока оказалась плотность воздуха на такой скорости самолёта. Отсчитав 501, 502, 503, дёрнул кольцо, провалился камнем на длину строп, и только после этого сильный рывок дал понять, что парашют благополучно раскрылся. Неподалёку под куполами парили товарищи. Солнце ещё не взошло, но землю хорошо было видно. Почему-то природа не отличалась от привычной, и первое, что пришло в голову – внизу явно не Африка и не Турция. Там не должно быть берёз.

Только загасил купол, как рядом радостно закричал Генка:

– Парни, твою мать, так это же наш полигон!

– Точно! – заорал кто-то слева.

– И на фига нас три часа по небу катали? Вот анекдот! Вот разыграли так разыграли!

Курорт

Ребята во время перерывов рассказывали о своих снах, которые сплошь были на гражданскую тему. Кто-то мечтательно вспоминал привидевшееся эротическое приключение, ему вторили другие, которым тоже снились девушки, семья, коллеги по работе. И только Клавдию Морфей показывал картины военные. Чаще – страшные. Вот и сегодня ему снова привиделся тот самый сон, который снился довольно часто даже дома. Он повторялся с такой точностью, будто операторы сновидений из раза в раз крутили один и тот же фильм. Если просыпался во время сновидения, фильм включался снова сразу же, стоило только закрыть глаза.

Вообще-то таких неприятных сновидений было у Клавдия два. Второе он видел тоже довольно часто, иногда даже дёргался, будто пытаясь отпрыгнуть от края глубокой пропасти, просыпался и долго не мог успокоиться. Этот сон стал появляться в его жизни после призыва на горно-егерскую подготовку. Равнинный человек, никогда в жизни не бывавший в горах, Клавдий очень трудно привыкал даже к заросшим травой склонам, на которых, казалось, упади и будешь скользить до самого низа. Этот страх перед склонами помог преодолеть инструктор, который учил их, как нужно действовать, если упал. Десятки раз каждый из них поодиночке и группами отрабатывал этот приём, стараясь перекатиться таким образом, чтобы ноги оказались внизу. После этого требовалось раскинуть руки и ноги, прекращая качение.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.