Анахренизм. Параллели

Я не мог сообразить, как это всё там могло поместиться? Может это какой-то иллюзионист-волшебник? Ну, что-то вроде Копперфильда? Я был озадачен.

Ник улыбнулся и сказал: В мире есть очень много непонятного и практически необъяснимого. Есть вещи, которые разумом понять невозможно. Их надо принимать такими, какие они есть. Мне постоянно приходится с этим сталкиваться. Даже можно сказать, что это и есть моя работа. Мне нравится работать с людьми. И хоть существует множество народов, языков, различий, человек везде один. Природа каждого человека одинакова. Психологические постоянные так же одни у всех, только незначительно различаются под воздействием общества и окружения каждого конкретного человека. Каждый человек предсказуем и понятен. Можно сказать, что каждый виден насквозь, как этот череп. Вот смотри, я его только достал. Он прозрачен и чист. Он ничем не запятнан. В нём нет никакого мусора. Но его жизнь на нашем столе идет, время движется, он находится в нашем обществе. Еще совсем немного, и мы будем сбивать в него пепел, кидать сгоревшие спички, сигарные окурки. Видишь, как символично. К концу нашей беседы, в этом хрустальном черепе соберётся достаточно много различного мусора. Вот тебе и жизнь человека в обществе.

Ник аккуратно всё расставил и взял в руки бутылку вина. Правой рукой он взялся за горлышко, сделал короткое вращательное движение и сургуч вместе с пробкой оказались у него в руке. Я никогда не видел такого способа открывания бутылок. В купе появился какой-то тонкий, необычный аромат.

– Ты никогда не пил такое вино. Это амброзия – напиток богов. Это вино было разлито в бутылки в 1408 году, в Риме. Оно было разлито из довольно старых амфор. Это вино урожая 13 года до Рождества Христова. Тогда было очень благоприятное лето и виноград был очень сладким и вкусным.

Я не очень большой знаток вин, но я себе довольно реально представлял этот довольно большой временной отрезок. Я начал возражать, ссылаясь на невозможность определить такие даты. На что он ответил: – Не стоит делать столь скоропалительных выводов. У тебя будет возможность удостовериться в моей правдивости.

Он разлил вино по фужерам. Оно было красным и очень густым. Цвет – красное, даже немного не соответствовал тому, что я видел, оно было красно – чёрным.

Мы подняли фужеры и слегка коснулись ими. Это была целая симфония какой-то небесной музыки. Я знаю, как звенит хрусталь, обычный. Но это было что-то неописуемое. Это было ближе к звону каких-то тибетских колокольчиков. Ник улыбнулся и сказал: За приятную встречу, за твою удачу, за твою судьбу. Пей до дна и съешь ягодку. Ты поймёшь, что такое настоящее вино.

Я выпил. Мне тяжело передать свои ощущения. Вино было умеренно сладким. Я почувствовал, как рабы собирают этот виноград, под палящими лучами солнца. Как его давят и заливают в амфоры. Я слышал шум моря и голоса. Журчание воды в ручье и шелест листьев. Ритмичные звуки скрипа вёсел на галере и шлепки волн о корпус. Стон гребцов и крики надсмотрщика. Шум пламени, которое пожирало Рим, тиканье часов времени. Я это всё ощущал. Несколько минут, я сидел как зачарованный. Потом глянул в окно. Поезд всё так же медленно полз по выжженной степи. Солнце было довольно высоко. Странно, а мне казалось, что мы уже часа два беседуем.

– Ну как? Поистине божественный вкус! Ты теперь понял, что такое – чувствовать себя богом? Мы же, люди, сделаны по образу и подобию, если ты помнишь. Ты ведь библию читал? И я думаю, что неоднократно. Человек интересен. В одном человеке есть и бог, и сатана. И заметь, они довольно мирно сосуществуют друг с другом. И ты понял почему? Ведь бог и сатана это просто одно и то же. Только зависит от настроения. А так как человек, это образ и подобие, то вывод ясен. Вот вспомни – Библия, Книга пророка Исаии, глава 45, 7 абзац – «Я образую свет и творю тьму, делаю мир, и произвожу бедствия; Я, Господь, делаю всё это». Как всё просто и ясно написано! Вот только каждый человек, каждая религия начинает всё это толковать по-своему, да ещё и что-то придумывая и измышляя. Вот отсюда и идёт всеобщее непонимание и разногласия. Исходя из сказанного, делаем очень ясный и чёткий вывод – независимо, в какой момент человек говорит с одной из сущностей бога, толь с сатаной, то ли с богом, он говорит с одним и тем же. И зачем что-то усложнять?

В дверь тихонько постучали.

– Это проводница, попутчиков у нас больше не будет, будем ехать спокойно – сказал Ник и открыл дверь.

За дверью действительно была проводница. Это была девушка лет 25, с довольно привлекательной фигурой и лицом. Она предложила принести чай или кофе, или что необходимо. Что-то ничего не хотелось. Мы поблагодарили и отказались.

Закрыв дверь, Ник сказал:

– Жаль, не повезло ей с парнем в этом рейсе.

– Как не повезло? С чего ты сделал такое заключение?

– Всё очень просто, говорю тебе как специалист по людям и судьбам. У каждого есть своя судьба и предназначение. И при определённых навыках, и ты можешь это увидеть, так сказать печать судьбы. Но, есть одно маленькое – но. Как и на обычной, канцелярской печати, есть буквы которые хорошо видны, есть, которые чуть видны, есть которых почти не видно и можно гадать что угодно. Так вот, две последние категории вполне можно корректировать. И человек, который хоть иногда прислушивается к своему внутреннему голосу, а ведь как помнишь, мы образ и подобие, может это корректировать. Вот две такие истории – Село, в нём живёт очень набожный человек. И тут начинается страшное наводнение. Все спасаются, лезут как можно выше, пытаются на чём-то плыть, а он просто залез на крышу и решил – я такой праведный, меня Бог спасёт. К нему подплывает лодка, в ней сосед, зовёт – утонешь мол, поплыли с нами. Он отказывается. Говорит – меня Бог спасёт. Так повторяется три раза и он всё время отказывается и в конечном итоге тонет. Попадает в рай и предстаёт пред Богом. Спрашивает Бога – почему ты меня не спас от воды? Почему дал утонуть? А тот отвечает – да как же тебя спасать? Ведь я трижды за тобой лодку присылал. А вот другая история – церковь, человек на коленях молится, бьёт челом, плачет и просит – Господи, помоги мне выиграть в лотерею, я тебя уже двадцать лет прошу, праведно живу, а ты не помогаешь мне. Господь не выдерживает и говорит ему – хорошо, хорошо, но ты хоть лотерею-то купи.

Эта девочка видна как на ладони. Она проводник в поезде, но печать на ней, проститутки. Проводник – это корректировка судьбы. Ты этого не увидишь. Проститутки не твоя судьба.

– Это как? Я что-то не пойму. Я бывает тоже вижу их на улице или где-то в ресторане.

– Да, но только и видишь иногда. А ты когда-нибудь пробовал подойти, поговорить, договориться? Это не для тебя. При любой твоей попытке, тебе что-то существенно помешает. Вот это и есть твоя судьба. Они не для тебя. Причин будет масса. И тут же при тебе кто-то другой, уведёт её с собой. Ведь так и было когда-нибудь? Это не твоё, даже не трать мысли и время. Ты заметил, что знакомых то много, а вот романы и влечения с ними не проходят. Это тоже не твоё. Твоё только то, что у тебя есть. И ты сам это знаешь. Это касается почти всего в жизни человека. Так что, сама по себе корректировка судьбы возможна.

– А видно ли какую либо печать на мне? Что это за печать?

– Ты думаешь, что это знание очень сильно облегчит твою жизнь? Нет, не стоит. Слушай своё сердце и внутренний голос. Ну и меня немного. Могу только сказать, что у тебя ещё много впереди и в основном, хорошего. И это хорошее начнётся даже раньше, чем ты думаешь. Оно уже началось.

Ник опять налил вина. Мы выпили и закурили. Солнце только немного опустилось к горизонту, но меня это уже почему-то не тревожило. Что-то давно не было никаких остановок, хотя до этого, мы отмечались у каждого столба. Я, молча сидел и осмысливал всё услышанное. Да, пожалуй, это было очень правдоподобно. И проститутки, и помощь Бога, и клеймо судьбы. В свете этой теории довольно много непонятного можно было объяснить. Ник тоже молчал и улыбался.

Я спросил: Так что, выходит, что и Сатана, другая сущность бога так же может творить добро? И может подсказать, подкорректировать судьбу или наоборот, подтолкнуть человека к пропасти?

– Вот дался тебе Сатана. Даже самый жестокий палач, который, убил своими руками множество людей, может страстно и нежно любить своего ребёнка или животное, или самый обычный цветочек. А взять самого спокойного и хорошего человека, довести его до белого каления, вот и проснётся в нём вторая сущность. Образ и подобие. Не забывай об этом. Вот вспомни древний знак Инь – Ян, он наглядно демонстрирует это. Чёрное и белое поле поровну. Но там, на белом поле, есть чёрная точка. И наоборот, на чёрном поле, белая точка. Этот символ имеет даже более глубокий смысл, расширенный. Добро и зло пополам. Не отдельно, не каждый сам по себе, но в одной сущности. Кроме того, в каждом добре, есть частичка зла. В каждом зле, есть частичка добра. Если не будешь про это забывать, то сильно упростишь жизнь себе и окружающим тебя людям.

Я с удовольствием вдыхал в себя табачный дым. Сигары были первоклассные. Я где-то читал, что самые дорогие сигары катают вручную, как в древние времена, не доверяя эту работу станку. Полностью, исключая возможность примеси машинного запаха. В свете всего сказанного Ником, получалось, что моя жизнь всё так же уверенно шла вперёд. Я чувствовал, что всё хорошо, впереди открываются новые горизонты и радостные события. Он сидел напротив и сосредоточенно пускал кольца из дыма. Да, он много видел и знает, надо будет взять его адрес или визитку. Мне ещё не приходилось общаться с таким интересным человеком.

Ник посмотрел на меня и сказал: Хочешь небольшой эксперимент? Я введу тебя в состояние неглубокого гипноза, и ты сможешь увидеть своё довольно далёкое прошлое, а может и будущее?

– Я не знаю, поддаюсь ли я гипнозу, но можно попробовать. Давай.

– Смотри на блеск камня на перстне. Ты войдёшь в состояние гипнотического транса и выйдешь из него, когда услышишь число тринадцать.

Я начал смотреть на блеск камня и почувствовал, что уже начинаю как-то таять, плыть. Веки сами сомкнулись. Голос уже доносился откуда-то издалека и был еле слышен.

Я стоял на широкой каменной площадке. Передо мной был узкий каменный стол и молодая, обнажённая девушка на нём. Солнце было передо мной, оно даже слепило меня немного. Я знал, что справа и слева от меня стояли такие же жрецы, только более низкого ранга. Я знал, что внизу, у подножия пирамиды были тысячи людей. Они ждали. В этом знойном воздухе я почувствовал лёгкий, очень слабый ветерок, движение воздуха. Это был первый признак приближающегося дождя, я это знал. Я вытянул вперёд руки и крепче сжал рукоять обсидианового ритуального ножа.

Боги ждали жертвы, люди ждали дождя. Ноздри опять почуяли дождь. Медленно подняв руки с ножом, я понял, что эта жертва, умилостивит богов. Это последняя жертва. Тринадцатая.

Я почувствовал, что выхожу из транса. Я помнил всё увиденное. Доносился какой-то шум. Голова как-то странно гудела. Я почувствовал, что не могу открыть глаза и протянул руку к лицу. Пальцы попали во что-то липкое и густое. Сквозь веки я видел какой-то красный свет. На губах чувствовался чуть солёный вкус крови. Мне удалось протереть глаза. Рука была в крови.

Первое, что я увидел, перестав рассматривать руку – пучок жёлтой, степной травы в каком-то полумраке и блеск битого стекла вокруг. Я понял, что лежу на животе, и свет идёт откуда-то сверху. Пошевелил руками и ногами. Боли нигде не было, тело тоже молчало. Значит, ещё жив. Посмотрел в сторону. Не пойму, где я? Медленно перевернулся на спину, прислушиваясь к своим ощущениям. Надо мной, ясное, безоблачное небо. Оно было видно через открытую дверь купе. Меня посетила догадка. Я осторожно поднялся и полез вверх, к двери. Солнце ещё не село. Судя по его нахождению, до заката было ещё часа два. Вагон лежал на боку. Справа, по коридору, метрах в пяти лежала окровавленная проводница с неестественно повёрнутой головой. Слева, была только кровь и раскрытые кое-где двери. Снаружи слышался крик, металлический стук и шум моторов. Я выполз из вагона и посмотрел по сторонам. Мой вагон лежал немного дальше от полотна, вместе с ещё тремя вагонами. Слева, чуть дальше, было какое-то металлическое месиво и пожар. К перевёрнутому поезду ехали машины и бежали люди. Я подполз к краю вагона и осторожно сполз вниз, на землю. Ко мне подбежал какой-то человек и спросил: Как ты? Я махнул рукой в сторону вагона: Жив. Нормально.

– Иди к машинам. Там помогут – и махнул рукой куда-то в сторону.

Я отошёл несколько метров в сторону и опустился на землю. Меня трусило. Нащупал в кармане сигареты и зажигалку. Закурил и глубоко затянулся. Порция табачного дыма немного привела мои мысли в порядок. Это было крушение поезда. Странно, я его совсем не заметил. Я всё ещё жив. А где Ник? Его не было в купе, когда я вылезал. Я начал ощупывать своё тело. В кармане рубашки что-то лежало. Я достал это что-то и тупо уставился на него. У меня на ладони лежала небольшая пробка от винной бутылки. Её торец был залит сургучом. На нём была выдавлена фигурка волчицы и год – 1408.

7 июля 2004 г. г. Харьков

Ветряная мельница

Командировка в столицу нежданно затянулась. Трёхдневные поездки и суета не оправдались. Одна небольшая печать не успела лечь на нужный документ. Выходные дни. Это не провинция, это столица. Вход в ведомство перегородил вежливый охранник.

– Прощу прощения. Закрыто.

– Как закрыто?

– На замок. Никого уже нет. Пятница. Короткий день. Приходите в понедельник.

Посмотрев на часы, я сообразил, что уже восемнадцать двадцать. Киевляне такие же обычные люди, как и все остальные. Лето, жара. Любого нормального человека тянет на природу, на дачу, на отдых. Оставить душный кабинет и рабочую суету. Выехать за город и отдыхать. Набираться сил для следующей трудовой недели. Снять стресс и расслабиться.

– Думал, успею всё сделать. Не получилось. Ехать сегодня домой, чтобы вернуться в понедельник?

– А чего кататься туда-сюда? Посмотрите город, покупайтесь в Днепре. Да и вечером есть, что посмотреть в городе. По субботам и воскресеньям почти на всех площадях массовые гуляния и концерты. Отдыхать тоже надо.

– Может, может. Тоже вариант. Спасибо.

На следующий день до трёх часов жарился на пляже. Лениво грыз шашлык, запивая пивом. Купался в чистой днепровской воде. Посматривал на речной порт на противоположном берегу. В конечном итоге пассивный отдых надоел и я выдвинулся в город. Выдвинулся громко сказано. Несколько минут ходьбы до Почтовой площади, катание на фуникулёре и центр города. Если считать историческим центром Майдан независимости и Крещатик.

В выходные дни в городе нескучно. Есть развлечения для всех. Описывать то, что я видел, не представляется возможным. Это надо видеть. Вся атмосфера города как бы говорила: – Я – европейская столица!

Уже под вечер, когда уставший и довольный расположился с бутылкой пива на скамейке в парке, на аллее показался старый знакомый. С женой и дочкой.

Увидев меня первым, он воскликнул:

– Какие люди! И без охраны! Какими судьбами в Киев?

– Привет! Не ожидал встретить тебя. В командировке.

– Мог бы и позвонить.

– Знаешь, очень насыщенные три дня получились. Не успел всё закончить до выходных. Вот и сижу тут, в Мариинском парке, пью пиво и жду понедельника.

– А что завтра будешь делать?

– Ещё не знаю. Есть варианты?

– Варианты всегда есть. Природа, шашлык?

– Уже было сегодня. Не думал ещё о завтрашнем дне.

– Остановился где?

– В Славутиче.

– Ясно, недалеко от меня, если помнишь. Это же надо, три дня в Киеве и не зашел в гости! Вы там в провинции совсем совесть потеряли!

– Но, но, провинция! Первая столица! – рассмеялся я.

– Ладно, ладно, не будем трогать спорные вопросы истории – усмехнулся товарищ.

– Значит так. Завтра я своих отправлю к родителям в Кировоград. На недельку. Часиков в одиннадцать заеду за тобой в гостиницу. Будет тебе программа развлечений! Кстати, возражения не принимаются. Мобильный не поменялся?

– Нет, тот же.

– Тогда до завтра!

Распрощавшись, мы разошлись в разные стороны. Ещё с полчасика побродив по городу, вернулся в гостиницу.

В девять тридцать утра меня разбудил телефонный звонок.

– Привет! Как спалось?

– Привет! Нормально, как всегда! Крепкий и здоровый львиный сон!

– Хорошо! Ровно в одиннадцать жду тебя у входа в гостиницу. Думаю, что за полтора часа успеешь добраться – рассмеялся товарищ.

– Договорились. Буду как штык!

В одиннадцать часов мы сидели в новенькой, ещё пахнувшей краской Шевроле.

– С обновочкой! Решился – таки взять машину.

– Да вроде как нет желания отставать от жизни. Жена очень довольна. Как за рулём, так и не могу соточку протянуть. Представляешь, почти нет времени, чтобы выпить рюмку чая – засмеялся он – Программа такая. Ты в Пирогово был? В архитектурном музее-заповеднике?

– Слышал, не приходилось.

– Вот. Едем туда! Природа. Шашлыки. Архитектура средневековой Украины. Чистый воздух. Кузнецы, гончары. Тебе, как дизайнеру, будет очень интересно. И сам собираюсь давно. А тут, такой случай подвернулся. Годится?

– Да, по коням! – засмеялся я.

За город выехали относительно быстро. Воскресный день. Выходной практически у всех. Основная масса автомобилей будет возвращаться вечером. Улицы и проспекты свободны для движения.

Масштабы этого архитектурного заповедника поразили меня. Различные регионы Украины представлены на этой громадной территории. Строения, дома, заборы не просто воссозданы. Они привезены и собраны. Какой титанический труд нужно проделать, что бы найти всё это, привезти и собрать заново. Уголок Карпат очень правдоподобно разместился на естественных холмах. Действующая церковь есть. Всё убранство внутри, вся утварь – настоящая. Архив древностей. Прялки, люльки, деревянная и глиняная посуда. Кузницы и гончарные мастерские. Всё работает и в отличном состоянии. У каждого строения смотрители. Одеты в одежду того времени. Впечатление такое, что при помощи машины времени попал в старую, давно забытую древность.

После нескольких часов обхода посёлков добрались до шинка. Расположившись в тени, принялись за шашлык.

– И как тебе это всё? – спросил товарищ.

– Грандиозно! Сколько же лет собиралось всё это? Сколько мороки и головной боли.

– Точно не припоминаю, но кажется, начали ещё при Союзе. Можно купить путеводитель – каталог, когда будем уходить.

– Не важно. Главное, есть что посмотреть. Иностранцев масса! Где ещё они смогут такое увидеть?

– После обеда пойдём к тем холмам. Вон видишь? К ветряным мельницам. Круто? Притащить такую конструкцию. Разобрали, привезли, собрали. Даже крутится одна! Посмотрим, как зерно мололи.

– Да, стоит глянуть. Видел я одну работающую мельницу. Но думаю, она не такая старая как эти. Внутри не был. Доедаем и в путь.

Перейдя через поле, дошли до мельниц. Знойный день заставил спрятаться в тень. Жарко и тихо. Зной, как загустевший квас. Кузнечики вяло трещат в траве. Так, для приличия. Древесина, выцветшая от времени, солнца и воды. Громадные брусы, из которых собран каркас мельницы. Шестнадцатый век. Что тогда было? Телеги и рабочие руки крепостных? Силясь припомнить дату отмены крепостного права, признался себе – плохо учил историю в школе. Нет, всё-таки крепостные. Тарас Шевченко тоже был крепостным. Но он начал жить в восемнадцатом веке. Кажется. Всё это я высказал вслух. Товарищ засмеялся.

– Не парься! При такой жаре, когда температура кипения мозгов приближается к критической, лучше вообще не думать. Мозг не компьютер. Зачем помнить то, что тебе не нужно?

– Ясно конечно. Зачем учили всё это? Знания, которые и не пригодятся.

– Ошибочка! Уже пригодились. Ты вспомнил, когда примерно жил Шевченко. Сопоставив века, определил, что было крепостное право. Знания пригодились. Вот это отличает образованного человека от неуча. Если и дальше будешь теребить мозги, вспомнишь больше.

– Хорошо! Успокоил! Как эти знания применить в современной жизни, работе?

– Будет случай, применишь! Пошли к той, работающей.

Громадные лопасти лениво двигались в пространстве. Надо же. Ветра нет никакого. Древний конструктор-строитель опытным путём настроил лопасти так, что они чувствуют малейшее движение воздуха.

У открытой двери старик в соломенной шляпе. Примостился на порожке, раскуривая люльку.

– Привет отец! Можно и внутри посмотреть? Действующая что ли?

– Здорово, коль не шутишь! Работает! Уже триста лет не останавливается. Всё перемалывает. Зерно, время, судьбы, события, жизни.

– Да, за такой срок, действительно всё можно перемолоть.

– Смотрите. Постарайтесь ничего не трогать и не сдвигать. Механизм старинный. Любит бережное и уважительное обращение. Всё должно быть на своих местах и возвращаться на свои места. Порядок такой. Тут.

Сумрачное, прохладное помещение. Не раздражающий скрип старого дерева и трущихся, работающих частей. Большие круглые жернова с квадратными отверстиями в центре. Гранит, кажется. Следы муки и зерна. Верхний жернов приподнят над нижним и вращается. На холостом ходу. Хитроумно. Остановить лопасти опасно. Может быть ветер, который развалит всю мельницу. Так, вращается вхолостую. Интересно, везде ли так предусмотрено?

Наступив в полумраке на что-то мягкое, инстинктивно отшатнулся назад. Пытаясь сохранить равновесие, схватился рукой за палку, расположенную около жерновов и зафиксированную верёвочной петлёй. Петля соскочила.

С лёгким стуком верхний жёрнов опустился на нижний. Послышался тихий, мелодичный скрип. Мука тонкой струйкой посыпалась в лоток. Завороженные, мы смотрели на это чудо.

– Хм. Дед просил ничего не трогать. Сейчас получим. Надо утрясать ситуацию.

Вернувшись к двери, старика не обнаружили.

– Смотри, пока мы были внутри, другие мельницы исчезли.

– Да нет, я так понимаю, что мельница сама постоянно вращается. Ловит ветер и поворачивается к нему. Пошли. Надо найти деда и исправить шкоду. Развалится ещё, не дай бог. Никаких денег не хватит, чтобы рассчитаться за неё.

Рядом и около старика не было. Других мельниц тоже не наблюдалось. Окружающий пейзаж незначительно изменился.

Зной, скрип кузнечиков в траве. По дороге, которая шла к мельнице и которой тоже не было, ползла телега, запряжённая двумя волами. Скрип несмазанного колеса и звон сбруи был всё отчётливей и отчётливей. Колёса и копыта животных поднимали тонкую, лёгкую пыль. Пыль слегка клубилась, осаживаясь в застоявшемся от зноя воздухе.

Товарищ, закрыв глаза и щипая себя за ухо, сказал:

– Повезло. Попали прямо на театрализованное представление. Ну, организаторы! Ну, молодцы! Фильм снимают? На такой жаре, что попало померещится.

– Ты тоже видишь телегу и дорогу? – уточнил я, всматриваясь вдаль.

– Мираж. Под впечатлением от всего увиденного. Массовая галлюцинация и перегрев мозга. Магнитные бури и моментальный, солнечный удар при выходе из помещения.

– Серёга! Открывай глаза! Это не мираж! Нам удалось классно вляпаться! Одно и то же мы не можем видеть. С ума каждый сходит по-своему!

Осторожно открыв глаза и глядя на меня, Сергей поинтересовался:

– Этот, на телеге, далеко ещё?

– Метров сто. А что?

– Как что? Надо что-то делать! Мы живы?

– Судя по описаниям рая и ада в различных источниках, это место на них не похоже. Наша одежда на нас. Вокруг все не наше. Скорее живы.

Синхронно мы присели на пороге и молча закурили.

Закуривая вторую сигарету, товарищ спросил:

– Каковы наши дальнейшие действия? Придумал уже?

– Думаю. Из какого века мельница? Шестнадцатый? Ты же не куришь! Никогда не видел тебя с сигаретой!

– Курю! В шестнадцатом веке курю! Блин! Ничего в голову не лезет!

– Давай не будем торопить события. Надо трезво все взвесить и принять решение.

Тем временем телега подъехала под самый порог. Мужчина в одежде этого времени спрыгнул на землю. Я отметил, что в архитектурном музее, очень точно воссоздали одежду и предметы шестнадцатого века. На соломе что-то зашевелилось, и привстала молодая женщина. В средней части телеги лежали несколько мешков. Мужчина сделал два шага к нам, поднимая руку в приветствии. Застыл как вкопанный с приподнятой рукой. Мгновенное изменение его лица передать сложно. Хамелеон, да и только. Замешательство продолжалось минуты две. Не придумав ничего лучшего, мы приветливо помахали руками. Женщина, по-видимому, дремавшая до этого момента, быстро проснулась, ойкнула и повалилась обратно в телегу. Мужчина, сглотнув набежавшую слюну, так что даже мы заметили движение его кадыка, не опуская руку, повернулся спиной к нам. Медленно, на несгибающихся ногах, пошёл в сторону телеги. Прошёл телегу и метров через пять, поскакал обратно по дороге, взмахивая руками как подраненная птица. Именно поскакал. Такого бега мы никогда не видели.