Любовь, связавшая фамилии врагов. Счастье или государство?

– Боишься? – спокойно спросил он.

– Да, – еле выдавила из себя я и попросила. А зачем скрывать свой страх теперь, когда все что могла, я уже проиграла? – Можешь отдать мне медальон?

– Ты проиграла.

Глава 7. Медальон

– Но разве победитель не может быть милостивым? Пожалуйста, – ноющим голосом попросила я. Когда я до такого опустилась? Просить у врага свои же вещи…

В этой темноте я не могла даже увидеть выражение лица Джуана. Может он кивнул, а я не заметила?

Вдруг он сжал мою руку так сильно, что мне показалось, что она хрустнула. Завтра точно будет синяк.

– Кем руарский царевич приходится тебе? Даже не думай врать! – Этот ледяной голос перепугал меня еще сильнее.

Ничего не вижу. Если он захочет, то сможет убить меня прямо сейчас. Но если бы он хотел, то сделал бы это раньше. Он узнал человека на медальоне. Но даже виду не подал.

– Руарский царевич Брес – мой пример для подражания. Я восхищаюсь его храбростью и умом, – я не сказала ни одного лживого слова, но притом не выдала свое происхождение.

– Тогда что означает «Будь счастлива»? Разве ты когда-нибудь встречала царевича? – настойчиво продолжал расспрашивать мармарец.

– Я поменяла портрет в медальоне. Изначально здесь был мой брат, – мне все же пришлось соврать, что медальон подарил мне Син. – Ты вместо портрета брата вставила портрет наследника Руара? Неужели твой брат тебе столь противен?

– Да. Он совершил непростительную ошибку. Из-за него страдают люди.

– Что же это за ошибка?

– Он украл чужое и не хочет возвращать.

Джуан зажег свечу, стоявшую на столе, и теперь я могла видеть выражение его лица. Хотя это мало что дает, так как у царевича вместо лица маска, скрывающая все его чувства. Он засунул в мою руку, которую недавно так сильно сжал, что у меня зубы свело, медальон.

– Ты его любишь?

Этот провокационный вопрос ничуть меня не смутил.

– Да, – я предпочла отвечать на все вопросы честно, лишь немного недоговаривая о себе.

Выражение лица царевича несильно, но изменилось. Стало более угрюмым. Как будто его это волновало.

– Ты ведь понимаешь, что означает «провести ночь»? Не думаешь ли ты, что мы всю ночь будем разговаривать?

Сердце билось в груди, как сумасшедшее. Такое ощущение, что кровь в голову поступала в двойных порциях. Но мне так не хотелось отвечать на такой простой вопрос. Я ждала чудо, но его все не было и не было. Что за человек этот Джуан? Мне необходимо было сменить тему разговора.

– Зачем вы разрушили храм? – спросила я, не ожидая ответа.

По лицу царевича проскользнула мимолетная улыбка. Он приблизился так, что шептал на ухо: «Не меняй тему разговора». Жилки в моем теле дрожали, а руки и ноги тряслись. Чтобы он этого не заметил, мне пришлось напрячь все тело. Джуан положил руку на мое плечо. Горячая и грубая, но очень сильная. Как Атлас под тяжестью небосвода, я не могла сдвинуться с места.

– Встань, – сказал царевич, но я понимала, что этого делать нельзя, ни в коем случае. Он повторил, но я не шелохнулась. Страх перед тем, что последует, сковал мне ноги так, будто я опустила их в ледяную воду источника.

Больше ничего не говорил, Джуан просто взял и поднял меня на руках. Я молчала и не оказывала сопротивление. Он бросил меня на кровать, и как только я попыталась скатиться с нее, царевич схватил меня за руки и держал их над моей головой. Ему не нужна была вторая рука, чтобы удержать меня. Парень сорвал с меня медальон, который совсем недавно сам отдал мне и бросил его куда-то в стену. Его вторая рука лежала на моей ноге. На коленной чашечке. И вдруг я ощутила, как она медленно движется к бедру. Мышцы в моем теле онемели. Не знаю, что на меня нашло, но я заплакала и сквозь слёзы прошептала: «Не надо». Словно пересилив себя, царевич остановился.

– Что ты за женщина, если так реагируешь, когда до тебя дотрагивается совершенно незнакомый мужчина. Твои слова и тело говорят о совершенно противоположных вещах. Давай сыграем в другую игру. Если ты меня поцелуешь, я ничего тебе не сделаю. Или ты хочешь продолжение? – усмехнулся Джуан.

– Хорошо, – сказала я, но совершенно не почувствовала облегчение. Я приблизилась к его лицу, представила Бреса и поцеловала в щеку этого шантажиста. Могу ли я вообще доверять ему? Он избавится от меня при первой появившейся возможности. Этот человек – враг семьи. Почему я так слаба перед ним? Сердце и тело отказываются повиноваться мне.

Разве я похожа на Руарскую царевну? Хотя я сейчас и не она, а дочка настоятеля храма. Это позор. О котором, я надеюсь, никто никогда не узнает. Но я не смогу забыть эти мгновения. Когда мое тело таяло под руками этого властного парня, а в голове проносилось «еще», которое очень хотелось заглушить.

– Не сюда, – сказал мучитель. Сколько можно издеваться надо мной?

В губы? Я никогда не целовалась. Хотела, чтобы первым человеком, которого я поцелую, был мой муж. Если бы я знала, что что-то такое произойдёт, то предпочла бы перецеловать всех воинов Руара, чем одного. Одного царевича вражеского государства. Целовать человека, который убивает дорогих мне людей. Мой народ. Как хорошо, что он не знает, что я сестра Бреса. Что бы этот изверг со мной сделал, если бы узнал? Я бы уже сидела в оковах в каком-нибудь вонючем месте или же он отдал бы меня развлекать мармарских воинов? Мысли в негативную сторону никак не заканчивались.

– Уговор был на поцелуй. Я тебя поцеловала. Мне пора, – я стремительно ринулась к двери, дернула ее, но дверь не поддалась.

– Разве тебе не важен этот медальон? – сказал этот демон, и я вспомнила, что он бросил его куда-то в стену напротив кровати. Я бросилась искать его, но медальона нигде не было. Куда он мог деться? Только если… он в руках царевича. Но ведь он не нагибался, я бы заметила. Я сжала руку в кулак и спросила: «Он у тебя?».

Парень ухмыльнулся. Он просто издевался надо мной. Так же, как и в шахматах, он продумывал любой ход моего отступления. Мне это надоело, что я открыто ему и высказала.

– Мне надоело играть в твои игры, – я постаралась сделать лицо как можно угрюмее, но вряд ли это у меня получилось, так как теперь Джуан улыбался сильнее, чем прежде. Я добавила уже не таким серьезным тоном. – Верни мне медальон.

– А если нет? – играя, спросил он.

Да, что же это такое! Когда ему надоест? Я определенно не первый объект его насмешек. Мне пришлось подойти к нему и схватить за руки. Он не сопротивлялся, даже разжал кулаки, чтобы показать, что у него ничего нет. Тогда, где же медальон? Он под ногой этого противного типа. Золотая цепочка торчала из-под сандалии царевича. Как же мне достать ее? Надо сдвинуть этого парня как-нибудь. Но как? Я подняла руки и заранее предупредила: «Я тебя толкну».

– Попробуй, – ответил он совершенно спокойно.

Я уперлась руками в его живот, которого не было. Там, где у нормальных людей живот, у мармарского царевича была гора мускулов. Стальные мышцы, дотронуться до которых определенно могли лишь избранные. Аккуратно проведя рукой по ним рукой, я постаралась сдвинуть его с места, но безуспешно.

– Хорошо, стой так хоть всю ночь! – неожиданно для себя заявила я и развалилась на его кровати. Я почувствовала, что перегнула палку, но обратного пути не было. Почему я всегда вначале делаю, а потом думаю?

– Я отдам тебе медальон при одном условии.

– Сколько еще условий? – осторожно спросила я.

– Ты будешь приходить сюда все три ночи, на которые мы задержимся в этом храме.

Условие было отвратительным для меня. Ведь так шансов сбежать почти никаких. Три ночи с врагом. Я могу его убить, но разве я осмелюсь лишить жизни человека, каким бы плохим он не был? У меня духа не хватит. Он ведь не нападает. Хотя, как сказать…

– Я согласна на твое условие, – нерешительно ответила я.

– Тогда лови! – царевич сделал шаг в сторону и поднял с пола медальон. – Кстати, качество у этого украшения непревзойденное. На нем нет ни царапины. Разве может сын настоятеля позволить себе такое? Это королевское украшение. Не хочешь рассказать, как оно к тебе попало?

– Нет. Не хочу. Я пойду, – сказала я и снова вспомнила, что дверь не смогу открыть. Джуан понял это и легко толкнул дверь одной рукой, она открылась. Он протянул руку, чтобы отдать мне медальон, и мне пришлось дотронуться до нее, чтобы взять украшение. Удивительно, что руки у царевича такие теплые, хотя в помещении прохладно. Я наконец-то выбралась из этой комнаты. Не описать словами, как мне повезло. Надо найти Хаемона и стражников.

Глава 8. Встреча с отцом

Тем временем мой любимый брат сражался на поле боя. В шести часах от храма разгорелась схватка между Бресом и… С кем Брес сражался? Я не знаю, так как его главный враг был рядом со мной. Возможно, мармарская армия разделилась, и это был лишь маневр, отвлекающий брата. Но насколько я понимала ситуацию, основные силы Мармарского царевича были сосредоточены здесь, в руинах храма. Весть о взятии неприступной святыни еще не достигла нашего дворца. По меньшей мере, туда скакать еще полтора дня.

Я брела в сторону предполагаемого размещения Хаемона. Что меня больше всего насторожило, так это то, что никого не заинтересовало мое имя. Хотя зачем им имя новой рабыни?

– О, дочь моя, ты вернулась, – обратился ко мне настоятель. Он подошел ближе и прошептал на ухо: «Госпожа, вы в порядке?». Меня раздражала его наигранность, и я посмотрела на предателя глазами, переполненный ненавистью, но прошептала в ответ: «Его Высочество приказал провести с ним три ночи. Этого вы желали, когда показали генералу укрытие? Вы хотели, чтобы ваша названная дочь стала очередной любовницей этого дьявола?».

– Его Высочество приказал поместить вашу дочь в его покоях, – прервал наш разговор один из мармарских воинов. Я узнала его. Этот парень охраняет покои царевича.

– Простите, но негоже незамужней женщине проводить ночи с мужчиной, даже с царевичем, – попытался возразить Хаемон.

– Вы хотите, чтобы я передал Его Высочеству, что девушка отказалась принять его предложение? Вероятно, Бог может наказать меня за то, что я выполню приказ, но если я его не выполню, то меня накажет царевич. И лучше я буду гореть в Аду, чем мучиться на Земле. Соберите ваши вещи и следуйте за мной.

В храме было лишь несколько хитонов и пар сандалий, все остальное хранилось во дворце. Как же объяснить, что у дочери настоятеля нет одежды?

– У моей дочери немного одежды. Она живет не в храме, а с матерью, – ловко придумал Хаемон.

– Тогда следуйте за мной, госпожа, – этот стражник очень почтительно ко мне обращался. И вообще к Хаемону относились с уважением, хотя он же и сдал им храм. Разве так относятся к предателям, пусть даже и предавшим других? Обычно от таких людей просто избавляются. А здесь все говорят с ним так, будто с самим царевичем или генералом. Откуда такое почтение? Но мне ничего не оставалось делать, кроме как идти за этим воином. Почему так скоро? Разве не на три ночи? А солнце еще только собирается садиться. Самая крупная известная звезда еще даже не скрылась за горизонтом, а царевич уже приказывает идти. Сбежать вариантов нет. Три ночи в покоях царевича. За это время может случиться что угодно. Если вдруг он начнет приставать еще раз, и я не смогу сопротивляться.… А если я после этого еще и забеременею. Это будет катастрофа! Мысли в моей голове все дальше уходили к неблагоприятному исходу событий. Ничего хорошего в этом момент я вспомнить не могла.

Глава 9. Отличие между мной и другими

– Ваше Высочество, ваш приказ выполнен, – отчитался стражник и ушел. Снова мы остались наедине, а с прошлого раза прошло не больше двадцати минут.

– Ночь ведь еще не наступила. Почему ты приказал привести меня? – я осмелела и перестала обращаться к нему на «вы». В конце концов, я тоже царевна, просто он об этом не знает и не нужно, чтобы узнал.

– Я до сих пор не знаю твоего имени. Разве это не причина? – он издевается. – Расскажи о себе все. Как зовут твоего брата? Отца?

– Ваше Высочество, зачем вам знать биографию пленницы?

– Спрашиваю я, а ты отвечаешь, – снова ставил меня на место царевич, который привык, что все перед ним пресмыкаются. Но назвать чужое имя было бы рискованнее, чем настоящее. Ведь если однажды кто-то назовет меня по-другому, то быть беде.

– Меня зовут Айрин. Родилась и выросла в Руаре в храме, но теперь живу с матерью и братьями, – сказала я и глубоко вдохнула, обдумывая следующие слова. Хочет знать обо мне больше? Ну, что же.

– Это все?

– Вы прекрасно знаете, как зовут моего отца. Ненавижу войны и бесполезное кровопролитие. Я за мирное урегулирование конфликтов. Больше всего терпеть не могу: подлость, двуличность, надменность и безответственность. Мечтаю выйти замуж за хорошего человека и прожить с ним до глубокой старости. А еще родить пятерых детей. Три дочки и двое сыновей. К украшениям и красивой одежде отношусь спокойно. В восторг меня приводят книги. Больше всего на свете люблю свою семью. Достаточно? – я открыла целый кладезь непоследовательной информации о себе, чтобы отвлечь Джуана от темы семьи.

– Да. Вполне. Твоя искренность тронет любого. – Улыбнулся царевич. – Присаживайся, – рукой он указал на кровать.

– Могу ли я узнать о вас что-то? Или же вы находитесь в тени по жизни?

– Справедливо рассказать о себе. По твоему плану это будет так. Имя Джуан символизирует склонность человека к непрерывному движению. Вероятно, именно поэтому отец меня так назвал. Мармар – моя родина, но я уважаю традиции и веру всех завоеванных мною царств. Война – способ получить желаемое. Так как я третий царевич, шансов, что я стану правителем очень мало. Что я ненавижу? Тут наши вкусы совпадают, только на войне я предпочитаю побеждать. Но больше всего я ненавижу старшего брата. Люблю… Никогда не задумывался. Мне нравится, когда мне говорят правду в лицо. О браке не задумывался, но, если я встречу свою будущую жену, то сразу узнаю ее, но пока такая мне попалась, – откровенность его покорила меня.

Я стала сомневаться в той ненависти, которую прежде испытывала к этому человеку. Его проблемы мне знакомы. Клетка, в которую нас бросают с рождения и говорят: «Выживайте!».

Золотая клетка. С кинжалами на дне. Как только птица перестает парить и хочет сесть передохнуть, острые лезвия кинжалов впиваются в несчастное создание. Обреченность с рождения. Это чувство, преследующее царских детей.

Я девочка, поэтому мне повезло. Самое страшное в моей жизни может быть заточение в храме, либо неудачное замужество. Но у моих братьев все сложнее. Они вынуждены оправдывать ожидания отца. Однажды Брес сядет на трон, и тогда история потомков будет повторяться снова и снова. Во все времена принцы воевали между собой за власть. Это было, есть и будет.