Жизнь и люди. Разные судьбы

Многие члены бюро склонялись к исключению. Приступили к голосо- вании, но неожиданно слово попросил один из военных:

– Товарищи члены бюро обкома, давайте войдём в положение этого коммуниста. Время сейчас трудное и прокормить многодетную семью тяжело. Фронтовик, добросовестно работал в колхозе, был активистом. Уж коли он устроился на производство, пусть работает и кормит семью. Я думаю, такие коммунисты на любом фронте не подведут, на таких активистах Советская власть держится, – закончил выступающий.

В кабинете на какой – то момент наступила тишина, затем члены бюро стали обсуждать между собой выступление.

Яков взглянул на выступающего и застыл. Военный был в маршальских погонах, грудь – с орденскими планками и тремя золотыми звездами героя.

Всё тот же волевой взгляд, раздвоенный подбородок, крепкая осанка. Ему стало теперь ясно, где он его видел, что за человек вступился за него. Это был Георгий Константинович Жуков.

Бюро обкома проголосовало за предложение маршала Жукова, и, выходя из кабинета, Яков Иванович в душе благодарил своего заступника.

Григорий Рыжов07.05.1994 год

Домой с гостинцами

(К 50 – летию Победы в Великой Отечественной)

Седьмого мая в нашей газете (Асбестовский рабочий) была опубликована статья внештатного корреспондента Григория Рыжова «Встреча с маршалом Жуковым». Автор, записав свидетельства очевидца, поделился с читателями фактами, уже давно ставшими достоянием истории. В этом их ценность. Сегодня – ещё одна встреча». Пусть события не столь ярки и динамичны, как в предыдущем сюжете, но и они ценны тем, что касаются фигуры выдающегося военачальника современности. В следующем году священная для нас дата – 50 лет Победы.

Мы заранее готовимся к событию, намереваясь в течение года публиковать «военные» материалы. Ждём помощи от читателей: интересные факты, воспоминания, предложения, советы…. Ведь праздник общий.

Эта встреча произошла осенью при следующих обстоятельствах. Василий Александрович Игитов работал в пассажирском депо в Свердловске в 50 – х годах столяром. Считался классным специалистом. В его трудовой книжке всего одна запись: по трудоустройству в депо – пасса-жирское. Семья большая, восемь детей.

Получилось так, что ему предложили, как лучшему столяру, отремонтировать салон в личном вагоне командующего Уральским военным округом Маршала Советского Союза Г. К. Жукова.

Василий захватил инструмент и направился к правительственному вагону, где его уже ждал адъютант. Тот пригласил столяра в вагон, показал объём работы. Нужно было отремонтировать зеркало – трюмо. Работы немного.

Вагон внутри оборудован всем необходимым. Рабочий стол с концелярскими принадлежностями, стол для совещаний, вдоль которого стояли стулья. Пол покрыт коврами, на окнах красивые шторы. Внутри вагон смотрелся богато и в тоже время отличался строгой обстановкой. Было видно, что хозяин вагона обладает властью и имеет хороший вкус.

Василий отремонтировал зеркало в течении часа. Сложил инструмент, убрал после себя мусор и стал собираться уходить. Вдруг услышал шум и голоса в тамбуре. Появился знакомый адъютант, а за ним военный в маршальских погонах, в шинели, фуражке с золотыми околышками.

Маршал Жуков быстро прошёлся к зеркалу, посмотрел и сказал:

– Ну, что, мастер, починил?

Столяр вытянулся по струнке, как бывший кавалерист, и доложил:

– Так точно, товарищ маршал, всё сделано, как полагается.

– Семья большая? Как идут дела? – спросил маршал.

– Имею восьмерых детей, живём как можем.

– Что ж, спасибо за работу. Желаю всего доброго, – сказал командующий и обратился к адъютанту:

– Капитан, выделить мастеру паёк, спирту и гостинцы детям.

– Есть, товарищ маршал, – чётко ответил капитан.

Капитан пригласил столяра на кухню, откуда исходили вкусные запахи, посадил на стул и подал ему ужин.

Налил стакан водки, Василий выпил и закусил. От выпитого стало тепло на душе. Закурил папиросу, которой его угостил адъютант. Через некоторое время стал собираться домой. В голове шумело. Адъютант в дорогу дал бутылку спирта, кулёк с гостинцами и сказал:

– От маршала подарок детям.

Григорий Рыжов10.06.1994 год

…. В дом постучали ночью

НА КОНКУРС « СЕМЬЯ»

На дворе стояло августовское 1913 года уральское лето. Солнце клонилось к закату, когда Валюша, так её ласково звали на селе за добрый характер, быстро выскользнула из дома, отпросившись у родителей по вечереть с молодёжью. А сама вприпрыжку по деревенской улице побежала на свидание с парнем к опушке леса у озера, что располагалось рядом с их селом. Она бежала с такой легкостью, словно её стройные загорелые ноги не касались земли, а неслись по воздуху.

В этом году урожай вырос отменный – и хлеба, и овощи. А какое нынче сено! Вот и сегодня она работала на покосе. Запах душистого сена всё еще чудился и кружил голову, и от ожидаемого свидания с любимым, становилось легко на душе.

Днём она виделась с Устином во время обеда на покосе. Там они и договорились о встрече. Устин – крепкий парень, чуть выше среднего роста – был младшим сыном в достаточно обеспеченной семье. Родители детей держали в строгости и воспитывали в них трудолюбие и любовь к ближнему.

Валюша, пробежав деревню и сменив бег на быструю ходьбу, вышла к озеру и пошла по зелёной траве вдоль берега.

Она шла и думала о своём любимом, душа трепетала и была переполнена томлением любви.

Вот показались опушка и те три березы, словно сестрицы. Здесь они с Устином всегда встречались. Берёзовая роща приветствовала шелестом листьев, а травы и цветы на поляне словно кланялись и приглашали в гости.

Она увидела Устина, облокотившегося на берёзу и поджидавшего её. Чёрные волосы трепал ветер, на нём была рубашка – косоворотка с поясом. Он побежал ей на встречу, на ходу срывая несколько душистых полевых цветов.

Вот они поравнялись, и парень подхватил девушку, словно пушинку, на руки и закружил по поляне. Потом осторожно поставил на ноги, обнял за плечи, прижал ласково к груди и поцеловал в разгорячённые от бега губы.

….Осенью сыграли свадьбу, на которой гуляла вся деревня, было много пожеланий счастья, совета и любви. Сообща родственники молодым построили дом, и зажили они своей жизнью.

В 1914 году началась первая мировая война с Германией. Стали мобилизовывать в армию запасников, а затем и призывную молодёжь.

Для Устина год семейной жизни промчался незаметно. Жили дружно и счастливо, помогая друг другу во всём, к тому же Валюша осенью собиралась рожать первенца. Но пришла народная беда, и забрали Устина в армию. Под Екатеринбургом молодых солдат обучили военному делу и послали на фронт. Устин воевал храбро, был награждён медалью и Георгиевским крестом. Под Брестом немцы применили химические газы, от которых многие солдаты и офицеры погибли. Устин выжил, долечивался в госпитале, а потом комиссовали его по болезни лёгких.

Возвращаясь домой после госпиталя, под монотонный звук колёс поезда думал о том, как встретиться с женой, с селянами. Из писем знал, что у него родился сын, которого назвали Сашей. Но случилось несчастье, ребёнок родился глухонемым….

Подходя к своему дому, увидел жену, которая занималась по хозяйству во дворе. Рядом возился с игрушками их мальчик. Когда подошёл поближе, тут и увидела его жена, ноги у неё от неожиданности подкосились, на глазах появились слёзы.

Устин успел подхватить её под руки и прижать к себе.

– Ну, что плачешь? Всё хорошо, вернулся же. Значит жить будем долго, – успокаивающе сказал он.

– Устинушка, жаль что ребёнок….

– Не мучай себя, ещё родим детей, а там – что Бог даст.

И стали они жить – поживать, и добра наживать. Затем была и революция, и гражданская война. В деревне находились и белые, и красные, что те, что эти грабили, забирали скот, лошадей, фураж да вылавливали мужиков для пополнения своих войск.

В трудах и заботах быстро пробежали 15 лет совместной супружеской жизни. Обросли своим хозяйством, стали жить с достатком. Но беда идёт к беде. За это время родились у них на свет ещё двое детей, мальчик и девочка. И оба глухонемые…. Погоревали мать с отцом, да делать нечего, смирились с судьбой.

Да и с Устином случилось несчастье: умер он от последствий поражения лёгких газом. Это произошло в 1930 году.

….Шло время коллективизации крестьянских хозяйств. На селе у семей середнятского и крепкого хозяйств в первую очередь забирали скот, земельные нарезы, инвентарь зачисляли в коллективную собственность. Кто не соглашался, оказывал сопротивление – записывали в кулаки, кон- фисковывали имущество, а хозяев с детьми высылали в «места не столь отдалённые».

Занимались мероприятием по коллективизации обычно люди, у которых за душой ничего не было да и от природы ленивые. Секретарём парткома колхоза был горбатый с лицом пропойцы Сидоров, сбоку на ремне у него висела кабура. С комсомольским вожаком Федотовым ходили они по дворам и призывали вступать в колхоз. По сути, уговоры переходили в угрозы, а порой и силой загоняли людей в колхозное хозяйство.

Стоял летний, пасмурный день, когда во двор Валюши постучали активисты. Семья занималась домашними делами. Мать готовила обед, старший сын Саня с братом и сестрёнкой работали на конюшне.

Хозяйка, услышав стук, посмотрела в окно и увидела непрошеных гостей. Сердце беспокойно забилось, предчувствуя недоброе. Поправив волосы, пошла открывать калитку. Ввалился Сидоров, протаскивая свой горб. Следом за ним Федотов.

Не поздоровавшись, они сразу накинулись на беззащитную женщину:

– Ну что, кулацкая дочь, будешь добровольно вступать в колхоз, а? – придерживая рукой кабуру, кричал Сидоров.

– Что молчишь! Тебя спрашивают! – грубо добавил комсомольский вожак.

Валюша почувствовала пьяный перегар, от растерянности и испуга ничего не могла сказать.

Через какое – то мгновение она пришла в себя. Страх как рукой сняло.

– Вступайте сами в свой колхоз. Нечего здесь распоряжаться. Это мой дом, – сжала она свои кулачки, словно готовясь к атаке.

– Что ты сказала? – оба разинули рты от неожиданности.

Пятнадцатилетний Санко уже стоял за спиной матери с вилами в руках и яростно сверкал глазами. Дальше с деревянным колом стояли средний тринадцатилетний сын Васька и семилетняя Маша. Увидев решительный вид хозяйки и детей, мужики повернули к калитке, прокричав при этом:

– Ну, сволочь, глухонемая, погоди же, – хлопнули калиткой и ушли.

Валюша почувствовала вдруг, как у неё ослабели ноги и она привалилась к стене дома, а дети подбежали и прижались к ней.

– Боже, спаси нас и детей моих, – тихо проговорила она и заплакала. На сердце было неспокойно.

Поздно ночью в дом постучали. Хозяйка встала и вышла открывать калитку. Ворвались трое в милицейской форме и приказали срочно одеваться, взять с собой необходимые вещи и ехать в район.

Делать было нечего, она на скорую руку оделась, взяла узелок с вещами, попрощалась с детьми, и её повезли в чёрном «воронке»….

С тех пор родственники и сельчане о Валюше ничего не слышали, не было от неё ни одной весточки. Словно сквозь землю канула.

….А детей родственники, добрые люди, помогли поднять на ноги.

Григорий Рыжов16.06.1994 год

….К ТУМАННЫМ БЕРЕГАМ

К 50 —летию Великой Победы

Июнь 1941 года. Лето в разгаре. Учебное парусное судно, слегка качаясь на волнах, мчалось довольно быстро. Дул свежий ветер, от которого появлялся жизненный тонус, и хотелось вздохнуть всей грудью.

Команда после завтрака вышла на палубу и отдыхала, только вахта несла бдительно морской дозор.

Паруса надувались от попутного ветра и казалось, что судно несётся по воздуху. На корабле проходили практику 250 курсантов.

Капитан учебного судна «Адмирал Нахимов» стоял на мостике и внимательно смотрел в даль через бинокль.

Он двадцать лет плавает по морям и океанам. Служил в Военно – Морском Флоте, дослужился до командира крейсера, но 1937 году оказался репрессирован и уволен с флота. Сидел в тюрьме, пока шло следствие. Ему повезло со следователем, который подошёл к делу объективно и честно. Через полгода его выпустили, но в Военно—Морской флот не взяли.

Капитан устроился преподавателем в гражданское морское училище. Звали его Петром Ивановичем Забелиным. Курсанты уважали и любили его по отечески. Между собой звали « Батей».

Паруса бом – марсель трепал ветер, немного накренилось судно, казалось из—под ног уходит палуба. Капитан ещё раз взглянул в бинокль и замер. Он сказал вахтенному помощнику:

– Виктор Петрович, посмотри. Что это? Похоже эскадра. Чья?

– Да, несколько военных кораблей. Может, идут учения?

– Запросите по рации об оперативной обстановке по нашему курсу, – приказал капитан.

– Есть, – ответил Виктор Петрович и тут же ушёл в радиорубку.

Через несколько минут вернулся и хмуро сказал:

– Связи нет, вызываем, – снова ушёл.

Это было 22 июня 1941 года в 10 часов утра. Уже, шесть часов шла война. (Команда ещё ничего не знала). «Адмирал Нахимов» продолжал курс на Запад. Приблизились настолько близко к эскадре кораблей, что в бинокль можно было разглядеть флаг со свастикой.

На душе у капитана было тревожно, он знал, что международная обстановка напряжённая. Германия захватила всю Европу, но…. С СССР был заключён мирный договор. Это успокаивало.

Наконец из радиорубки появился Виктор Петрович и мрачно доложил:

Товарищ капитан, война! Немцы в четыре утра напали на СССР. Сообщение ТАСС….

– Вот почему они сконцентрировали свои корабли и идут по нашему курсу! Передай срочно координаты фашистской эскадры. Через пять минут собрать команду, – помрачнев, приказал капитан.

В кают— компании собрались все члены экипажа, кроме вахты. Капитан встал из—за стола, сделал паузу, начал говорить хриплым голосом:

– Друзья, товарищи, слушайте чрезвычайное сообщение ТАСС. Началась война. Мы встаём перед врагом лицом к лицу без оружия. Что делать?

Каждому надо решать. Простите меня, что не смогу что-то сделать для вас. Буду действовать по обстановке. А сейчас объявляю боевую готов- ность. Надеть парадную форму.