Генеральная репетиция

Генеральная репетиция

Андрей Гончаров

Когда же услышите о войнах и о военных слухах, не ужасайтесь: ибо надлежит сему быть, – но это ещё не конец. Св. Евангелие от Марка.

Глава 13:7

Корректор Татьяна Исакова

Дизайнер обложки Ольга Третьякова

© Андрей Гончаров, 2017

© Ольга Третьякова, дизайн обложки, 2017

ISBN 978-5-4483-7855-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Время. Как в двух словах объяснить суть этого физического и философского понятия одновременно? Что это: условная мера движения материи или одна из координат, вдоль которой выстраивается ход мировой истории, жизнь всего живого на земле? Одно можно сказать точно – что время характеризуется своей однонаправленностью. Это необратимое течение, утверждают философы. Да, они правы, но только до той поры, пока не изобретена машина времени, но это пока из области фантастики. А кто или что мешает нам в своих воспоминаниях вернуться во времена своей молодости или в своих фантазиях переместиться в будущее? Никто и ничто, ибо полёт наших мыслей и воспоминаний не остановят никакие границы, преграды и запреты. Но согласитесь, было бы хорошо вернуться в прошлое и, опираясь на опыт прожитых лет, не то чтобы изменить, а хотя бы подправить некоторые эпизоды своей жизни, изменив или отменив некоторые решения себя молодого и амбициозного. Но, увы, сделать это, к сожалению, невозможно.

1

Будильник зазвонил как обычно – без десяти семь утра. Матвей проснулся, но чтобы отключить трель, ему нужно подняться с дивана, подойти к тумбочке с телевизором и нажать на клавишу часов. Так было задумано. Несмотря на то, что тело уже находится в вертикальном положении, остатки сна всё ещё не отпускают сознание, а глаза упрямо не хотят открываться. Сколько раз, тяжело просыпаясь по утрам, он говорил себе, что сегодня ляжет спать раньше. И что же? Каждый раз время отбоя отодвигалось ближе к полуночи. То по телевизору покажут добрый старый фильм, то нужно что-нибудь приготовить поесть на несколько дней вперёд или заняться постирушками. Такова жизнь холостяка. Наступает утро следующего дня, снова звонит будильник, ругая себя и его, приходится вставать, через силу открывать заспанные глаза и нести «ватное» тело в ванную комнату для умывания. И так каждый день, кроме выходных, которые бывают редко.

Умывшись и приняв прохладный, бодрящий душ, Матвей включил магнитофон (была у нашего героя такая привычка – обязательно должен присутствовать музыкальный фон). Позавтракал и начал собираться на службу. Одеваясь, выглянул в окно, посмотрел на показания уличного термометра.

«Минус пять. Для первых чисел ноября – нормально», – подумал он.

Минут через пять из подъезда хрущёвки вышел молодой военный в полевой камуфлированной форме. Это был лейтенант Матвей Горбунов. Быстрым шагом он пошёл в сторону автобусной остановки, навстречу ещё одному дню из разряда «серые армейские будни». Его и других офицеров и прапорщиков, живущих в городе, забирала дежурная машина, автобус на базе армейского автомобиля «Урал».

С автобусной остановки был замечательный вид на набережную города Юрьева, за невысоким парапетом которой открывался шикарный вид природы противоположного правого берега. Склоны его холмов были густо покрыты колючей шубой векового елового леса. Зелёные лапы елей припорошены ещё чистым ноябрьским снегом. Всё это природное великолепие величественно смотрелось в первых лучах восходящего солнца, на фоне морозного безоблачного неба. До приезда дежурной машины оставалось пять минут, поэтому Матвей мог позволить себе дистанцироваться от шума просыпающегося города и созерцать сие великолепие. Два раза в день он смотрел на эту красоту, думая о том, что надо бы летом обязательно наведаться на тот бережок. Взять удочки, купить мяса и хорошего красного вина, поставить палатку в каком-нибудь уютном, безлюдном местечке и забыться на несколько суток от мирской суеты в объятиях какой-нибудь красотки. Почему какой-нибудь? Есть на примете одна девушка из медицинской роты. Дело за малым: наладить с ней отношения.

Би-и-бип! Неожиданный и громкий автомобильный сигнал вернул его в реалии окружающего мира. Матвей даже выругался в душе: «Нет, ну что за люди, а? Помечтать не дадут».

– Горбунов! Ты оглох там, что ли? – прозвучал знакомый властный голос.

Матвей повернул голову и увидел командирский УАЗ.

– Бегом в машину! – крикнул высунувшийся из приоткрытой передней двери командир бригады полковник Самсонов.

– Здравия желаю, товарищ полковник! – сказал Матвей, втискиваясь в заднюю пассажирскую дверь. – Стою, задумался, вот на сигнал внимания и не обратил.

– А я думал, спишь стоя, – хохотнул комбриг. – А ты чего стоишь, глазами хлопаешь? Или тоже уснул? Поехали, – переключился он на водителя.

Отдельная сто четвёртая гвардейская мотострелковая бригада с казармами, бытовыми и хозяйственными постройками, огороженной территорией парка со стоянками техники, складами и хранилищами располагалась на вершине самого высокого в городе холма, а если говорить военным языком – занимала господствующую высоту. Там же был военный городок, в котором офицерам и прапорщикам хоть и не сразу, но давали квартиры. Но это только для семейных. Холостяки, такие, как Матвей, и ждущие своей очереди женатики были вынуждены снимать квартиры в городе и каждое утро карабкаться в гору, чтобы отдать священный долг Родине.

– Ну что, лейтенант, не передумал переводиться в училище? – спросил комбриг, повернувшись вполоборота.

– Не передумал.

– А я с кем останусь служить, с пиджаками1?

– Товарищ полковник, вы так говорите, как будто в штабе округа уже подписан приказ о моём переводе. Или я чего-то не знаю?

– Во как оживился! Успокойся! Приказ ещё не подписан.

– Да я и не нервничал, – спокойно ответил Матвей. – Вы ведь всё равно не дадите мне квартиру или нормальную комнату в общежитии. Так чего мне здесь ловить?

– В нашем общежитии есть свободные места, – ответил неуверенно комбриг и отвернулся.

– Товарищ полковник, в этих комнатах, на пять человек, пусть живут пиджаки. Два года не срок. А то, что они за офицеры, не знающие, что такое жить в казарме? Я пять лет в казарме прожил, сейчас хочется, знаете ли, уюта, без посторонних.

– Да понимаю я тебя. Только нет у меня такой возможности.

Тем временем машина подъехала к воротам части, дневальный по КПП выбежал на улицу и возился с запором на воротах.

– Спасибо, товарищ полковник, за то, что подвезли. Я выйду здесь, – сказал Матвей, отрывая заднюю дверь.

Дневальный уже открыл створки ворот с большими красными звёздами и, вытянувшись в струнку, отдал воинское приветствие проезжающей мимо него машине с комбригом.

– Красиво живёте, Матвей Батькович! Комбриг на своей машине на службу привозит. Молодчина! – окликнул Матвея идущий следом командир медицинской роты Сергей Сазонов.

– Молодчина комбриг или я?

– Ты, конечно. Давай, рассказывай, как тебе удалось подрядить командира заниматься извозом.

– Да ты понимаешь, надоело что-то ходить на службу, вот он и вызвался лично приезжать и забирать меня. Как я мог отказать уважаемому человеку? Согласился-таки ещё немножечко послужить Родине. Привет, Серёга! – ответил Матвей, протягивая руку.

– Привет! Как дела в танковых войсках?

– У нас всегда порядок! А у вас?

– А у нас совершенно случайно появились излишки спирта. Вечером забегай, – Сергей щёлкнул себя по горлу, – угощу.

– Договорились. А тара найдётся?

– Обижаешь! Бутылёк из-под пенициллина для тебя всегда найдётся.

– О, как раз, хватит в каждый глаз по капле закапать.

Разговаривая, офицеры дошли до плаца части, на котором солдаты и офицеры бригады готовились к построению.

После построения командиры подразделений развели подчинённый личный состав по рабочим местам согласно плану. Лейтенант Горбунов, как и положено заместителю командира роты по вооружению (зампотех), убыл в парк.

Ближе к обеду Матвей решил наведаться на КТП2 к дежурному по парку. Сегодня дежурным был его друг и однокашник по училищу, лейтенант Егор Камарин. Вот и решил сходить поболтать за жизнь за кружечкой горячего чая. Кипяток был разлит по стаканам, когда в помещении дежурного затарахтел полевой телефон. Егор снял трубку, представился и молча слушал, загадочно поглядывая на Матвея.

– Хорошо, товарищ подполковник, сейчас найду его и передам, – сказал невидимому абоненту Егор и положил трубку. – Так, сознавайся, зачем тебя вызывают в Особый отдел? – во взгляде товарища были интерес и тревога одновременно. – Это не по поводу наших с тобой дел?

– Прикалываешься?

– Да серьёзно я. Шумилов попросил найти тебя и передать, чтобы ты срочно зашёл к нему.

– Ладно, не трясись раньше времени. Схожу, узнаю. Одно радует, попросил, а не приказал, значит, ничего серьёзного. Так что, Егорушка, дежурь спокойно, в случае чего возьму всё на себя, – Матвей допил чай и не торопясь пошёл в штаб бригады.

– Как освободишься, не забудь зайти, рассказать, – крикнул вслед Егор.

– Хорошо! Если, конечно, моё освобождение не затянется лет эдак на несколько.

Шагая по дорожке от парка до штаба, Матвей перебирал в памяти события прошедших дней и недель. Ничего такого не произошло, что могло бы привлечь внимание контрразведки. Странный вызов. Матвей хорошо знал подполковника Шумилова, который иногда подвозил его домой на своей старенькой, но хорошо сохранившейся двадцать четвёртой «Волге», и тем не менее… «Стоп! Я же ему эту самую „Волгу“ к Боре на ремонт пристраивал. Приехал машину забирать, увидел армейское оборудование, прикинул одно дело к носу, теперь под меня копать будет».

Боря был бизнесменом новой формации из так называемых «новых русских», с криминалом дела не имел, хотя знакомые среди руководителей местной братвы у него имелись. Матвей познакомился с ним пару месяцев назад, совершенно случайно. Как-то задержавшись на службе и опоздав на последний автобус, не долго думая, пошёл пешком. Погода была хорошая и располагала к вечерней прогулке, тем более что покрыть расстояние от части до дома можно было минут за сорок. Бешеной собаке, как говорится, двести вёрст не крюк. Оставалось пройти треть пути, как вдруг рядом с ним остановился чёрный 525 BMW. Стекло пассажирской двери медленно опустилось, выпуская на свет божий звуки классической музыки. Матвей даже опешил: обычно пассажиры таких машин слушают блатняк, а тут вдруг классика.

– Здорово, братишка, чего зря ноги бьёшь? Садись, подвезу, – крикнул водитель.

– Спасибо, я как-нибудь сам доберусь, – ответил Матвей, наклонившись к открытому окну. – Моей зарплаты не хватит, чтобы с тобой расплатиться.

– Нужны мне твои деньги! Садись, не валяй дурака. Тебе куда?

– На улицу Калинина, возле продуктового магазина.

– Понял, не дурак.

Набрав за считанные секунды скорость, машина плавно полетела по опустевшим улицам города.

– Давно служишь? – спросил водитель, убавив громкость магнитолы.

– Здесь второй месяц.

– Ну и как?

– Нормально.

– Нормально – в смысле хорошо или так себе?

– По-всякому бывает.

– А ты командник или технарь?

– А ты просто так спрашиваешь или с далеко идущими намерениями?

– Да вот, надумали мы с братвой ментов резать. Достали уже. Вот я и интересуюсь: вояки поддержат нас или в сторонке отсидятся?

– А чего тебе спокойно-то не живётся? Или ты решил салон своего авто на зоновскую хату поменять? – улыбнулся Матвей.

– Шучу, конечно, нужны они мне больно. Решил я автомастерскую открыть, вот и спрашиваю.

– А я тебе с какого бока сдался?

– У вас есть ремонтные мастерские, а в них есть всякие вкусности: переносные дизельные отопители, преобразователи тока, шуруповёрты разные и так далее.

– Есть такие.

– А у тебя есть?

– И у меня есть. Только зря ты интересуешься, я ничего продавать не буду и других на это подбивать не стану.

– Разве ж я не понимаю. Я хочу в аренду взять – в долгу не останусь. И потом, как только всё это добро тебе или твоим знакомым понадобится, проверка какая или должность сдавать, всё сразу же верну – только свистни.

Так и познакомились. Боря оказался нормальным мужиком. В прошлом он был прапорщиком, служил на Дальнем Востоке, а когда страна благополучно приказала долго жить, плюнул на службу и вернулся в родной город. Он что, рыжий что ли, стоять в стороне, когда вокруг такой шабаш?

Взяв у Бори список необходимого оборудования, Матвей стал думать и подбирать инструмент, а так как у него не было всего необходимого для совместного предприятия, познакомил с Борей Егора Камарина. Объединив усилия, друзьям удалось удовлетворить запросы нового приятеля. Боря сдержал данное им слово насчёт платы за аренду оборудования, и выражалась она в продуктовом эквиваленте. Раз в две недели он привозил мешок здоровенных, сантиметров по тридцать, речных окуней или мясо. Иногда звал в баньку, приятно провести время. В общем, и овцы целы, и офицеры сыты. Теперь, наверное, придётся отвечать за сытость.

Вот и дверь, единственная железная на этаже, а за ней неизвестность.

– Разрешите? – постучав, открыл дверь.

– А, Горбунов, здравствуй! Проходи, присаживайся, – улыбаясь во все свои «тридцать три» зуба, сказал особист, указывая на стул.

Матвей вошел в просторный кабинет, в центре которого были составлены столы буквой «Т». Во главе стола сидел хозяин кабинета, начальник Особого отдела бригады подполковник Шумилов. За столом для совещаний сидел незнакомый мужчина в добротном костюме. Он сидел, положив руки на папку для бумаг, изучающе, будто сканируя, разглядывая вошедшего в кабинет.

– Здравия желаю, товарищ подполковник! – ответил Матвей, присаживаясь на стул. Прижавшись спиной к спинке стула, он почувствовал, что майка прилипла к вспотевшей спине.

– Чай будешь?

– Нет, спасибо.

– Матвей, здесь вот товарищ из Федеральной службы контрразведки желает с тобой побеседовать. Михаил Иванович, – обратился Шумилов к гражданскому, – я буду на узле связи, как закончите разговор, дайте знать.

– Хорошо, хорошо, Василий Сергеевич, не волнуйтесь.

Пока чекисты обменивались любезностями, Матвей разглядывал Михаила Ивановича, хотя сделать это было непросто. Чекист сидел спиной к окнам, через которые светило солнце, его облик как бы затенялся – старый, отработанный годами приём разведчиков. Всё равно Матвею удалось разглядеть, что напротив него сидит человек, ухоженные руки которого не знают тяжёлого физического труда и долгого пребывания на свежем воздухе. Незапоминающееся лицо. Добротный, явно дорогой костюм-тройка. Лёгкий аромат дорогого одеколона – кабинетный работник.

Шумилов вышел, закрыв за собой дверь. Повисла гнетущая тишина.

– Ну что, Матвей Викторович, – заговорил чекист. – Давайте начнём наш с вами разговор. Про вас я знаю всё, или почти всё. Зовут меня Михаил Иванович Сергеев, майор Федеральной службы контрразведки, – при этом он предъявил служебное удостоверение в развёрнутом виде. – Но во время беседы давайте обращаться друг к другу по имени-отчеству. Договорились? И пожалуйста, снимите куртку, в кабинете жарко, а разговор долгий. Я вижу, как вы напряжены и наверняка вспотели. Расслабьтесь, – улыбаясь, закончил чекист.

Матвей снял куртку.

– Итак, – начал официальную часть разговора Михаил Иванович, открывая папку для бумаг и извлекая из неё какой-то документ. – Матвей Викторович, в августе месяце текущего года вы подали рапорт с ходатайством о переводе в Пятиозёрское танковое училище, выпускником которого вы являетесь. Вот копия вашего рапорта. Узнаёте? – Михаил Иванович положил на стол перед Матвеем лист бумаги.

Да, это был его рапорт. Дата, подпись, виза комбрига: «Не возражаю», всё соответствовало.

– Странно…, – ответил Матвей, облегчённо выдохнув: значит, разговор будет не по поводу совместного предприятия.

– Что странного?

– Я не думал, что, подав рапорт с ходатайством о переводе, совершу тем самым преступление, которое заинтересует такую службу, как ваша!

– О нет, нет! – улыбнулся Михаил Иванович. – Наша служба заинтересовалась вашим рапортом вот по какому поводу. Насколько мне известно, никто не собирается давать ему ход. Речь идёт не о кадровиках в штабе округа, а о кадровиках в штабе корпуса, в состав которого входит ваша бригада. Вы же знаете, что в войсках нехватка офицерского состава, а здесь вы ещё со своим рапортом вылезли.

«Так вот почему комбриг затеял сегодня разговор в машине», – подумал Матвей.

– ФСК в моём лице предлагает вам некую сделку, услуга за услугу. Конечно, если вам это интересно. Если да, мы продолжаем разговор, нет – мы прощаемся.

– Я правильно вас понял: вы помогаете мне с переводом, а взамен этого, в знак благодарности, я становлюсь сексотом3?

– Так, стоп! – контрразведчик осадил Матвея, начавшего вставать. – С первой частью вашего предположения – попадание в яблочко. А вот выводы вы сделали неверные. Никто не собирается делать из вас сексота. Нам нужны ваши знания, опыт и профессионализм офицера-танкиста. Я могу продолжить?

– Если так, то продолжайте, – ответил Матвей, возвращаясь на стул.

– Спасибо. Матвей Викторович, вы следите за ситуацией в стране? В частности меня интересует ваша осведомлённость по ситуации на Северном Кавказе, а именно в Чечне.

– Все мои познания в этом вопросе ограничиваются информацией из средств массовой информации. В общих чертах мне понятно, что на Кавказе, как и на остальной территории России, идёт передел власти, собственности, лакомых кусков экономики и, естественно, денег. Процветает коррупция и бандитизм. Или я ошибаюсь?

– В целом всё правильно. В Чечне беспредел достиг высот республиканского масштаба. Местная элита во главе с генералом Дудаевым провозгласила независимость республики. Открыто саботируются законы государства и требования Федерального центра. Дело дошло до создания собственных вооружённых сил. И уж если быть откровенным до конца, то в Чечне идёт гражданская война. Да, да, вы не ослышались, война, – уточнил Михаил Иванович, увидев удивлённые глаза Матвея. – Центр, конечно же, держит ситуацию под контролем, но обычными методами навести порядок на территории республики не представляется возможным. В Чечне при поддержке Федерального центра действует активная оппозиция, но у её отрядов недостаточно сил и средств для того, чтобы переломить ситуацию в сторону порядка и взять под контроль республику.

– А при чём же здесь я и, как вы говорите, мои знания?

– Вот мы и подошли к самому главному. В верхах принято решение: усилить отряды оппозиции бронетехникой. Но вы же понимаете, что эта техника должна кем-то обслуживаться и эксплуатироваться, а специалистов в отрядах оппозиции раз, два и обчёлся. А те, что есть, в лучшем случае служили срочную службу ещё в армии СССР. Поэтому я от лица государства предлагаю вам поехать в одну из республик, граничащих с Чечнёй, подготовить технику, обучить чеченские экипажи, перегнать её к месту назначения и передать обученным вами чеченцам. После этого вы и ваши коллеги, которых мы подберём, на вертолётах вернётесь на базу и далее по местам службы. Правда, есть незначительный риск: маршрут выдвижения техники будет проходить недалеко от района так называемых боевых действий.

Вы помните события осени девяносто третьего года в Москве и что из этого получилось? Ввели танки в город, дали залп по Белому дому и всё. Действующая власть отстояла своё право на существование. Подобный сценарий планируется и в Чечне. Я, наверное, сгустил краски, когда сказал про боевые действия. По нашим сведениям, Дудаев, почуяв неминуемую расплату, бежал за границу, а остатки его армии не представляют реальной угрозы. В их распоряжении есть несколько танков: старые Т-62 и Т-72, да и те неисправные. Основное вооружение разрозненных и неуправляемых отрядов Дудаева – это стрелковое оружие, украденное с армейских складов, иногда охотничье. Согласитесь, что противостоять той силе, которая будет у отрядов оппозиции, – самоубийство. Для вас и таких, как вы, участие в этой операции – простая прогулка, так как я уже сказал, что вся тяжесть возлагаемых задач ляжет на плечи отрядов оппозиции.

– Мне всё равно непонятно, – прервал Матвей речь контрразведчика, – почему не привлечь к этой операции штатные, подготовленные армейские подразделения Министерства обороны, усилив их силами специального назначения? Для чего городить огород и создавать сборную солянку из офицеров и прапорщиков?

– Дело в том, что мы не можем вводить на территорию республики подразделения действующей армии. Вы представляете, какая шумиха поднимется в прессе?! Мы не успели оправиться после событий девяносто первого и девяносто третьего годов, а здесь новый удар: санкции Запада и прочая политическая возня. А так получится, что истомлённое Дудаевской тиранией простое население Чечни само восстанавливает конституционный порядок, силами отрядов оппозиции. Эти отряды мы и вооружаем, помогая чеченскому народу. Если учесть, что ваше участие в этом акте справедливости будет нелегальным, то и шумихи никакой не будет. Правда, как я уже сказал, есть небольшая опасность данного мероприятия. Но, я уверяю вас, риск минимальный, и за него вы получите хорошее денежное вознаграждение. Условия вашего участия в данной операции и вознаграждение прописаны в контракте, который в случае вашего согласия мы подпишем. Понимаете?

– Начали за здравие, а кончили за упокой, – подвёл итог Матвей. – Соблазнили помощью с переводом, а закончили банальными рыночными отношениями.

– Вы не правы! Я глубоко убеждён в том, что любое задание, не связанное с основной деятельностью специалиста, должно оплачиваться соразмерно сложности и важности этого задания, тем более если это задание выполняется в интересах государства. Или я не прав?

– Правы.

– Вот видите?! Вы выполняете секретное задание государства, хорошо оплачиваемое задание, а мы помогаем вам с переводом на новое место службы. И волки, как говорится, сыты, и деньги в кармане. Теперь что касается условий контракта. Контракт будет заключён на «Обслуживание бронетехники и участие в боевых действиях», но это мы уже с вами обговорили. Контракт, составленный в одном экземпляре, будет храниться у нас, а подписи будут скреплены гербовой печатью. За подписание контракта вы незамедлительно получите один миллион рублей4 – аванс. Согласно контракту, также предусматривается:

– три миллиона рублей за подготовку бронетехники;

– пять миллионов рублей в случае участия в операции (боевые действия);

– три миллиона рублей за удачное завершение операции;

– три миллиона рублей за уничтожение огневой точки, танка или БТРа;

– пять миллионов рублей за уничтожение самоходной артиллерийской установки или объекта…

– Вот на этом месте давайте притормозим, – перебил Матвей. – Вы говорили, что у разрозненных отрядов чеченских пастухов с охотничьими ружьями есть несколько неисправных танков, а в контракте появляются танки, БТРы и САУ, с которыми придётся вступать в огневой контакт и уничтожать их. Интересно…

– Матвей Викторович, ваше волнение понятно. Вы же не будете спорить, что в контракте необходимо предусмотреть все форс-мажорные обстоятельства, которые могут возникнуть при проведении операции? Я могу продолжить?

Матвей кивнул.

– Согласно контракту, также предусматривается: двадцать пять миллионов рублей за лёгкое ранение; пятьдесят миллионов рублей за ранение средней тяжести и семьдесят пять миллионов рублей за тяжёлое ранение. В случае гибели, но я более чем уверен, что до этого не дойдёт, – сто пятьдесят миллионов рублей родственникам погибшего. В случае вашего согласия мы обговорим остальные детали командировки, а пока решение и слово за вами.

– Сколько времени у меня есть на обдумывание вашего предложения?

– Сейчас у вас по расписанию обеденный перерыв. Я думаю, этого времени будет достаточно для принятия решения. После обеда я буду ждать вас в этом же кабинете. Я приму любое ваше решение. И ещё, никто не должен знать о содержании нашего разговора, независимо от принятого вами решения. До встречи.

О каком обеде может идти речь, когда в голове борются две противоположности: «за» и «против». Хуже всего то, что не с кем посоветоваться. Позвонить отцу, так закроют за разглашение государственной тайны. Это сейчас, пока от тебя что-то нужно, они, контрразведчики, готовы с тебя пылинки сдувать, а оступишься – враг, и поедешь ты в места отдалённые, где выдадут тебе лобзик и заставят валить строевой лес. Оно надо? А быть расходной пешкой в чьей-то игре лучше? Тоже не есть хорошо. Вот и приходится напрягать извилины. Только толку-то? Ну, смотрим мы выпуски новостей по телевизору, слушаем радио, читаем газеты, проанализировав полученную информацию, делаем выводы. Закавыка в другом. Много нам дают той информации? Да ровно столько, сколько пипл может заглотить и переварить без ущерба для умственного здоровья. У простых смертных другие заботы и ответственность. Что касается людей служивых, здесь подход к информированию должен быть совершенно другим – предупреждён, значит, вооружён. Иначе зачем существуют уровни секретности и служба, контролирующая её соблюдение? И уж коли офицер этой службы говорит тебе: «Люминий», ты знаешь, что так оно и есть на самом деле. Именно на это и купился Матвей, взвешивая «за» и «против» (последующие события покажут, что не он один). Разве могло быть иначе? Он принадлежал к поколению людей, воспитанных в Советском Союзе на книгах и фильмах, пропитанных коммунистической идеологией. Прошёл путь от октябрёнка до комсомольца, а гибель Советской империи встретил будучи кандидатом в члены КПСС. В памяти до сих пор всплывали слова об ответственности за ум, честь и совесть нашей эпохи, про гражданский и почётный долг гражданина. И эта идеологическая белиберда тоже давала о себе знать, принуждая его сделать роковой шаг.