Молот и меч. Путь гладиатора

– По рукам! Я могу быть уверен в тебе?

– Слово солдата тебя устроит? Ну, по рукам!

– И все-таки я не понимаю, какое тебе дело до этого раба?

Славиус, стоял в стороне у фальшборта и не слышал разговора. Он понимал, что речь идет о его судьбе и напряженно ожидал итога. Увидев улыбающееся лицо старого солдата, он облегченно вздохнул и расслабился. Его вчерашний план сработал не так, как он рассчитывал. Он надеялся, что после ночной драки его продадут на берегу, и таким образом ему удастся избежать трюма, куда вознамерился упрятать его гортатор. Но когда ночью цепь обвилась вокруг шеи, он почувствовал, как железные когти смерти приближаются к его сердцу и ему не оставалось ничего другого, как самому убить. Косой, сговорившийся с гортатором и обещавший только наказать Славиуса публично, на самом деле хотел через его смерть вернуть свой авторитет и смыть позор, которому подвергся во время вечерней трапезы. Легионер подошел к Славиусу и, положив руку на плечо парня, сказал:

– Прощай, парень. Тяжело тебе придется с твоим характером, но ты пройдешь свой путь до конца.

– Спасибо, отец!

Славиус вздрогнул от произнесенных собой слов. Он и не подозревал, что знает такие слова, они вырвались из его уст помимо его воли. С трудом сдерживая нахлынувшие на него чувства, он повернулся и пошел прочь.

Старый солдат смотрел ему вслед, покачивая головой и с горькой усмешкой на губах. Жена его умерла при родах много лет назад, и он так и не женился впоследствии, проведя всю жизнь в боевых походах. Может быть, таким он видел своего неродившегося сына, похожим на Славиуса, ловким и сильным, умеющим защитить себя.

Глава 9

Галера бросила якорь в шумной и тесной гавани Остии встала на рейде дожидаться своей очереди на разгрузку. Что и как устроил гортатор, отправившийся вместе с капитаном на берег на доклад к хозяину, Славиус не знал, но его на следующий же день отправили на берег. Он опять оказался на невольничьем рынке, где сотни таких же несчастных рабов всех возрастов ожидали своей участи, надеясь на лучшую долю.

Каждое утро их выводили на невольничий рынок Остии, где они стояли группами, отсортированные по возрасту или по ремеслу, и покупатели осматривали, ощупывали приглянувшегося раба и торговались с продавцами. В четырнадцатилетнем подростке уже просыпался мужчина, и Славиус с интересом приглядывался к молоденьким рабыням. Но не только инстинкты руководили им, но в девичьих лицах он с надеждой искал знакомые черты той маленькой девочки, которая много лет назад стала его сестрой. Однажды взгляд его наткнулся на фигурку девочки лет десяти-одиннадцати с длинной русой косой, стоявшую к нему спиной ярдов в сорока. Славиус рванулся, натянув цепь, девочка в этот момент оглянулась, и он поник, разочарованный – чужое лицо, чужой взгляд. «Да ведь Русане уже лет восемнадцать-девятнадцать, она ведь старше меня. А узнаю ли я ее? Конечно, узнаю» – он был уверен, что они узнают друг друга, сколько бы лет ни прошло с момента их расставания.

В центре рынка находился аукцион, где продавались особо ценные рабы, искусные в каком либо ремесле или отличающиеся красотой юноши и девушки. Рабы стояли на вращающемся помосте, и глашатай выкликал достоинства продаваемых. Он сопровождал свою речь шуточками и прибаутками, привлекая внимание публики. Покупатель приказывал рабу раздеться, осматривал его со всех сторон, щупал его мускулы, заставлял соскакивать с помоста и запрыгивать обратно, чтобы посмотреть, насколько он ловок и проворен.

Специальные люди следили за соблюдением правил продажи: продавец должен был повесить на шею раба табличку и в ней указать, не болен ли раб какой-либо болезнью, нет ли у него физического порока, мешающего работе, не повинен ли он в каком преступлении, не вороват ли и не склонен ли к бегству. В табличке также указывалась и национальность раба. Репутация Славиуса, как склонного к преступлениям и побегу, не позволила торговцу выставить его на продажу с аукциона, не то не миновать бы ему гарема какой-нибудь богатой римской развратницы.

Молодые рабы пользовались большим спросом, и Славиусу приценивалось много желающих, но их отпугивала высокая цена, которую установил его хозяин, желавший хотя бы частично возместить убыток от потери двух рабов. Однажды стареющая матрона, возжелавшая иметь молодых наложников, увидев Славиуса со спины и очарованная его мужественной фигурой, ухватила его за плечо и развернула к себе. Предупрежденный товарищами, юноша обернулся, скосив глаза и пустив слюну, да еще затряс головой. Матрона отпрянула со словами: «О боги, какое страшилище!».

За несколько дней, проведенных среди таких же, как он, невольников, Славиус узнал много нового. Особым спросом пользовались рабы, обученные какому-либо ремеслу, крепкие и с кротким нравом. Цена на них была втрое, а то и вчетверо больше, чем на рабов, не владевших какими-нибудь навыками. Выбирали невольников также по национальности. Галлы считались прекрасными пастухами, особенно для конских табунов, а рослых, крепких каппадокийцев покупали в богатые дома носить носилки. Даки считались прекрасными овчарами, а особенно высоко ценившиеся врачи, чтецы, учителя, вообще образованные рабы, чаще всего были греками.

А что умел он, шесть лет проведший в море? Купить его могли только для морского дела, или разве какая-нибудь стареющая развратница для телесных утех. За шесть лет он привык к морю, и такая жизнь ему нравилась, но перспектива закончить жизнь в трюмном аду его никак не устраивала. Нужно было ждать – он был уверен, что ему повезет, только бы не прозевать нужный момент.

С этого момента Славиус стал внимательно присматриваться к покупателям, стараясь заранее определить их принадлежность к той или иной профессии, хотя и не знал, кто именно ему нужен. И это дало результат, хотя казалось, что он в его состоянии бесправного раба вряд ли сможет повлиять на ход своей судьбы. В то утро его цепкий взгляд выхватил из толпы необычную процессию, отличающуюся от людской массы, наводняющей рынок.

Пожилой мужчина с суровым лицом воина, в короткой тунике и с мечом на поясе, казалось, не замечал толпы, рассекая ее, как нож масло. Сопровождавшие его двое вооруженных людей вели за собой связанных парами шестерых рабов, одного взгляда на которых было достаточно, чтобы понять, что это не ремесленники и не землепашцы. Это были военнопленные солдаты с окраин империи, где велись бесконечные войны. Какая-то, возможно даже большая часть пленных солдат, став рабами, смирялась со своей участью, и кто-то из них становился хорошим ремесленником. Но была среди них такая категория людей, которую даже рабство не могло лишить достоинства и гордости. Такие солдаты, особенно из так называемых «варварских» народов, предпочитали умереть, нежели стать рабочей скотиной, и у них было только два пути – умереть от бича, отказавшись подчиняться, или умереть на арене цирка с оружием в руках.

Процессия приближалась, но стала забирать чуть в сторону, и Славиус понял, что в поле зрения мужчины с мечом он не попадает. Он раздумывал не больше секунды и, развернувшись, отвесил оплеуху стоявшему сзади рабу. Тот отпрянул назад и закричал от неожиданности. Проходящие мимо горожане останавливались, привлеченные шумом и ожидая развития событий. Какой-то мужчина с корзиной в руках радостно завопил:

– Дай ему сдачу, несчастный! – и заржал, предвкушая интересное зрелище.

Славиус пнул ногой корзину, выбив ее из рук зеваки, и на землю полетели фрукты и всяческая снедь. Толпа заволновалась, раздались громкие и гневные возгласы, требующие немедленно наказать раба. Оскорбленный горожанин хотел ударить Славиуса, но тот перехватил руку и держал ее, глядя перед собой в пустоту. Боковым зрением юноша видел, что суровый мужчина остановился, привлеченный шумом. Прибежавший торговец хлестнул бичом по плечам и спине, но ни один мускул не дрогнул на лице юноши. Славиус отпустил руку, и горожанин отошел назад, тряся занемевшей конечностью. От процессии отделился один из охранников и, жестом остановив поднявшего бич торговца, коротко спросил:

– Сколько стоит этот раб?

– Девятьсот сестерциев – чуть помедлив, втрое поднял цену торгаш. – Это как раз то, что вам нужно. Он, не поверите, убил двух взрослых рабов голыми руками.

– Здесь тысяча – охранник бросил на помост набитый серебром кошелек.

Торговец дрожащими руками оттиснул на восковой табличке свою печать, удостоверяя сделку, и передал покупателю, не сумев скрыть довольной улыбки. Еще бы, раб, за которого вчера не давали и двухсот сестерциев, сегодня продан за тысячу! Удачный, очень удачный день!

Служивый перерезал веревку на шее Славиуса и повернулся, бросив через плечо:

– Следуй за мной.

Еще не зная, куда приведет его очередной поворот судьбы, Славиус с облегчением двинулся за охранником.

Глава 10

Ланиста9 Мерсенна осматривал во дворе постоялого двора купленный товар перед отправкой в Рим, где у него была одна из знаменитейших в стране гладиаторских школ. Бойцов он всегда выбирал сам, не доверяя даже самым опытным тренерам. В прошлом боевой офицер, выйдя в отставку, он вложил все накопленные за годы службы сбережения в эту школу. В Риме было несколько школ, но благодаря упорству и расчетливости, Мерсенне удалось сделать свою одной из лучших и известных. Воспитанники его школы дрались на лучших аренах Рима со знаменитейшими гладиаторами и нередко побеждали. Не будучи выходцем из знатного рода Мерсенна, тем не менее, водил дружбу со многими влиятельными гражданами города. Богатым патрициям льстила дружба со знаменитым ланистой, что также способствовало развитию его дела.

Сорок новых бойцов, которых он отобрал здесь, в Остии, и столько же в Генуе, должны были восполнить потери в рядах гладиаторов, которые школа несла еженедельно. Сколько из них доживут до следующей весны – вряд ли половина, но некоторых из них ждет короткий миг славы.

Писарь громко зачитал устав, прослушав который, каждый должен был поставить подпись под документом, который гласил, что подписавший его вверяет свою жизнь школе и с этого момента считается мертвым, вследствие чего его убийство на арене не считается преступлением. Все сорок, кроме Славиуса и двух других подростков, не достигших совершеннолетия, не сомневаясь, и даже с радостью поставили крестики на восковой дощечке. После этой торжественной процедуры Мерсенна приказал отправлять новобранцев на речную пристань за городом, где ждала баржа – керкура, на которой отряд должны были доставить в Рим.

Казармы гладиаторов, вместе с другими постройками школы, образовывали двор, называемый перистиль, довольно обширный, размеры которого позволяли упражняться одновременно полутора сотням атлетов. Подростков, привезенных со взрослыми бойцами, поместили в отдельном помещении казармы, присоединив к остальным тринадцати несовершеннолетним воспитанникам. Вновь прибывшим после бани выдали одежду, простые холщовую рубаху и короткие, до колен, штаны.

Забросив полученное суконное одеяло на второй ярус грубо сколоченных нар, Славиус с товарищами отправился знакомиться с новым своим обиталищем. В перистиле, разбившись на пары или группы, гладиаторы упражнялись в боевых искусствах. Кто-то отрабатывал приемы владения и удары мечом или копьем, другие же оттачивали мастерство защиты. В другом месте тренер обучал молодых бойцов приемам борьбы и кулачного боя, причем делалось это в полную силу и у многих учеников были в кровь разбиты лица и руки.

Но особенно понравилось Славиусу в кузнице, где старый кузнец-перс приводил в порядок поврежденное в боях оружие и снаряжение. Как завороженный смотрел он на разогретый до красна бесформенный кусок металла, который под ударами небольшого молота приобретал изящную форму. Запах пота, горячего железа и еще чего-то, чему он не знал названия, волновал его и пробуждал какие-то неясные воспоминания. Кузнец, задержавшись взглядом на медном медальоне на груди юноши, сказал:

– Пообвыкнешь, приходи, я тебя научу понимать металл.

Все было прекрасно, люди, почти ежедневно встречавшиеся со смертью, были добры и веселы, строгий порядок и дисциплина давали чувство защищенности, но только ночью, слушая рассказы своих новых товарищей, Славиус начал понимать, в какую ловушку угодил. Избежав корабельного трюма, из которого не было выхода в жизнь, он попал, на первый взгляд, в более привлекательную, но не менее гибельную ситуацию.

Гладиаторы, большей частью военнопленные или преступники, приговоренные к смерти, были по своему положению ниже всех других рабов. За убийство невольника полагался хотя бы денежный штраф, возмещающий убытки владельца, тогда как убийство гладиатора, к тому же публичное, преступлением не являлось. Единственной задачей бойца было победить, чтобы выжить и через несколько дней вновь вступить в схватку с товарищем, с которым до этого момента делил еду и кров. Эта безжалостная мясорубка работала, перемалывая сотни жизней только лишь для потехи жадной до зрелищ, пресыщенной и развращенной римской знати и плебса, заодно принося несметные барыши устроителям кровавых пиршеств.

Наиболее отважные и удачливые гладиаторы пользовались громкой славой и популярностью среди плебса, но даже денежного вознаграждения им за их подвиги не полагалось. Хотя были счастливчики, которых богатые поклонники или поклонницы одаривали иногда даже значительными суммами, но купить свободу на эти деньги было нельзя. Только единицам удалось получить статус вольного человека по распоряжению императора, но даже эти избранные, о которых ходили легенды, оставались до конца своих дней людьми низшей касты, не имеющими никаких прав, даже права быть похороненными среди свободных граждан.

Век гладиатора, своей отвагой и мужеством добившегося статуса победителя, был недолог. Невозможно побеждать все время, всегда найдется воин, превосходящий по силе и ловкости кумира толпы, и рано или поздно приходит миг, когда вчерашний победитель падает, обагряя алой кровью белый песок арены. Немногим счастливчикам удалось пребывать в звании непобедимого более полутора лет, и итогом их жизненного пути могла быть только смерть.

Славиус ясно осознал всю гибельность своего положения, и в сердце его закралась тень страха. Не дав развиться этому чувству, он решил про себя, что время в запасе у него еще есть, а когда настанет решающий час, то он сумеет найти выход. По правилам, юношей, не достигших семнадцатилетнего возраста, нельзя было выпускать на арену. Значит, два года он мог прожить в безопасности. Приняв решение, он крепко уснул, чтобы утром следующего дня начать новую жизнь.

Глава 11

День за днем Славиус втягивался в размеренный ритм школы, постепенно постигая премудрости военного дела. Жизнь протекала по раз и навсегда установленным правилам, основанным на жесткой военной дисциплине. С восходом солнца начинались тренировки и занятия по всевозможным военным дисциплинам, гимнастике и упражнениям с тяжестями. Основное внимание уделялось, конечно, искусству владения оружием – рубящим, колющим и режущим, одним словом, предназначенным для убийства. Кроме того отрабатывалась тактика ведения боя пара против пары, трое против троих и взаимодействие в больших группах.

Тренировались деревянным оружием, потому что боевое выдавалось непосредственно перед реальным боем из соображений безопасности. Нетрудно представить, что могло произойти, имей оружие две-три сотни хорошо обученных, сильных и бесстрашных воинов. Любая искра недовольства могла перерасти в вооруженное восстание с непредсказуемыми последствиями. Еще не изгладились из памяти римлян события далеких лет, когда знаменитый Спартак едва было не отнял власть у патрициев.

Военное дело Славиус постигал с упоением, часами отрабатывая какой либо прием с мечом на деревянном манекене. Несладко приходилось его товарищам при работе в парах, когда от его ударов едва не разлетались в щепки тренировочные щиты. Его отличала, кроме силы, ловкость и быстрота движений, четкое видение поля боя и способность думать и принимать верное решение в самой критической ситуации.

Учителя-рудиарии10, скупые на похвалы, все же не всегда могли скрыть свое одобрение, а иногда и восхищение способностями и упорством ученика, и в разговорах между собой они отмечали его качества и прочили ему блестящее будущее.

Зачастую, когда его сверстники, едва дождавшись окончания занятий, убегали в казарму, чтобы бездельничать и пустословить, Славиус оставался в перистиле и повторял заученные приемы или тренировался с тяжестями. Постепенно у него выработался свой стиль ведения боя и из всех видов оружия он отдавал предпочтение гладиусу – короткому, с острым жалом, обоюдоострому мечу римских легионеров, от названия которого и произошло слово гладиатор. Но и другими видами оружием он в течении года овладел в совершенстве, так же, как и техникой защиты от них.

Пришло время определиться, в каком именно амплуа будет в дальнейшем выступать каждый из воспитанников. Славиус, с одобрения тренера-рудиария, решил стать самнитом11, так назывались воины, вооруженные гладиусом, прямоугольным щитом и одевавшие на голову шлем с перьями. Это были универсальные воины, которые могли выступать в схватках со всеми другими разновидностями воинов. Другие же воины, например, ретиарии12, могли сражаться только с секуторами13 и иногда с мирмиллонами14, а гопломахи15 с мирмиллонами и с фракийцами. К тому же в подготовку самнитов входила верховая езда, а к лошадям у Славиуса была особая тяга. Ему нравились эти умные и красивые животные, которых он помогал подковывать кузнецу Клидиону.

Ни с кем из сверстников Славиус близко не сошелся. Все они были отличные ребята и даже в чем-то похожи на него самого, ведь ланиста Мерсенна подбирал для своей школы бойцов, обладающих определенными качествами. И дело было даже не в замкнутости характера Славиуса, а в том, что цель, которая стояла перед ним, держала его в постоянном напряжении, не позволяя расслабиться ни на секунду. Все, что не способствовало достижению цели, не могло интересовать его какое-нибудь длительное время. Нельзя сказать, что он не общался со сверстниками и сторонился их. Он принимал участие в разговорах, но больше слушал, чем говорил и никогда не откровенничал.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Верхняя Мезия – в 1в.н.э. римская провинция, административный центр – г. Наиссус

2

Ромейский – латинский, римский

3

Стило – заостренная палочка для письма на навощенной дощечке

4

Внутреннее море – Средиземное море

5

бирема – судно с двумя рядами весел

6

гортатор – начальник трюмной команды, состоящей из гребцов-невольников

7

Оптион, опцион – 1) заместитель центуриона; 2) младший офицер морской пехоты в римском флоте

8

Бархоут – пояс наружной обшивки у грузовой ватерлинии судна

9

Ланиста – владелец гладиаторской школы

10

Рудиарии – гладиаторы, заслужившие освобождение (награждённые деревянным мечом, называемым rudis), но решившие остаться гладиаторами. Не все рудиарии продолжали сражаться на арене, среди них существовала особая иерархия: они могли быть тренерами, помощниками, судьями, бойцами и т. д. Рудиарии-бойцы были очень популярны среди публики, так как они обладали огромным опытом, и от них можно было ждать настоящего шоу.

11

Самнит – гладиатор, носивший шлем с султаном из перьев. Снаряжением самнитов были прямоугольный щит (scutum), короткий меч и поножа на левой ноге.

12

Ретиарий – были вооружены трезубцем, кинжалом и сетью.

13

Секутор – этот тип бойцов специально предназначался для схваток с ретиариями. Были экипированы большим прямоугольным щитом и гладиусом. Их круглый шлем закрывал всё лицо, кроме двух отверстий для глаз, дабы защитить лицо от острого трезубца

14

Мирмиллоны – носили шлем со стилизованной рыбой на гребне (от лат. «mormylos» – «морская рыба»), вооружение – гладиус и большой прямоугольный щит

15

Гопломах – был одет в стёганые штаны, поножи, доспех для предплечья (манника) на руке, и шлем с полями грифоном на гребне. Оружие – гладиус и маленький круглый бронзовый щит.