Лепестки алой крови

– На вашем телефоне стоит определитель номера? – поинтересовалась я, прерывая рассказ Павла Олеговича. Тот отрицательно покачал головой.

– Увы, нет, – проговорил он. – Понимаете, домашний телефон у нас скорее как предмет коллекции древностей. К слову сказать, стоил аппарат немалых денег – гораздо дороже, чем самые навороченные современные смартфоны. У меня ведь есть и старый фотоаппарат – в смысле, рабочий, пленочный, но относится он еще к началу прошлого века. И телефон из той же серии – помните, были такие, с дисками. Жене он очень нравился, а то, что «игрушка» работает, – вообще здорово. Вот по нему-то и позвонил этот подонок, который похитил нашу Алису.

– Как я понимаю, ваш домашний номер мало кому известен? – продолжала расспрашивать я. Павел Олегович кивнул.

– Почти никому. Странно, откуда похититель мог узнать его, может, жена или дочь по неосторожности сообщили номер кому-то из знакомых, а от них его узнал преступник… Загадка, над которой я сам ломаю голову.

– В полицию вы не обращались, как велел похититель, – проговорила я. – И решили доверить дело частному детективу, то есть мне.

– Вас мне порекомендовали как лучшего профессионала в нашем городе, – пояснил мужчина. – Один мой товарищ, может, вы его помните, Лужков его фамилия, говорил мне о вас. После звонка похитителя я лично к нему приехал: телефонные разговоры вести в доме опасно, вполне возможно, за домом следят, а я знал, что в свое время он попал в затруднительную ситуацию и вы помогли ему. Правда, пришлось наврать Лужкову, что я подозреваю Люду в измене – кто знает, вдруг похитителю Алисы станет известно о нашем разговоре, и он разозлится, а тогда не знаю, что он сделает с нашей дочерью. Я узнал у него ваш номер, приехал домой, и мы с женой решили, что позвонит вам она, не вдаваясь в подробности по телефону. Встречаться в кафе, как вы предложили вначале, опасно, да мы и так сильно подставились, когда приехали к вам вдвоем. Но Люду одну отправлять я побоялся – сами видите, в каком она состоянии. А если жена осталась бы дома и к вам приехал я один – вдруг похититель позвонил бы снова. А у Люды проблемы со здоровьем, ей нельзя нервничать, и без моей поддержки ей и вовсе плохо станет.

– Поняла, – задумчиво проговорила я. – Когда в последний раз вы видели вашу дочь?

– Вчера утром, – сказал Павел Олегович. – Она сказала, что поедет на конюшню работать с Янтариком. Янтарик – это личный конь Алисы, мы подарили его ей на семнадцатилетие. Конь находится в конюшне, это за городом. Он на постое у хозяйки конюшни, Наташи Давиденко. Я первым делом позвонил Наташе, но она была недоступна. Хотел съездить на конюшню сам, но, увы, не успел.

– Ваша дочь часто бывает у этой Наташи? – поинтересовалась я. Павел Олегович кивнул.

– Да, летом она почти каждый день туда ездит. Задерживается до позднего вечера, она очень любит Янтарика и готова на все ради него. Мы ведь все вместе выбирали дочке коня – она давно хотела свою лошадь. Алиса очень любит животных, она хоть и бывает порой неуравновешенной и раздражительной, но это просто особенность ее возраста. Я сам в ее годы – ей скоро исполнится восемнадцать – делал все наперекор родителям. Но ни я, ни Люда никогда не возражали против увлечения Алисы лошадьми – наоборот, это здорово. К счастью, наша семья весьма состоятельная, это я говорю не хвастовства ради – констатирую факт. У меня свой бизнес, и позволить дочери держать лошадь мы в состоянии. Со временем даже планировали построить свою конюшню, но пока ради одного коня смысла в ней особого нет. Дочь на машине отвозит наш личный шофер, а когда она просит – забирает ее. Но в последнее время она его услугами пользуется редко – ее подвозит на машине подружка, у которой тоже на той конюшне своя лошадь. Я, конечно, не в восторге от этого, но Алиса вполне взрослая девушка, поэтому раз ей удобно ездить с подругой, то ладно. Вчера утром она как раз собралась на конюшню, поездить на Янтарике и просто пообщаться со своим конем. Знаете, девочки очень любят лошадок, и Алиса не исключение.

– На конюшню ее отвозил шофер? – уточнила я.

Павел Олегович отрицательно покачал головой.

– Нет, Алиса сказала, что поедет вместе с Лизой, ее подругой, – пояснил он. – Она вышла из дома, и с тех пор мы ее не видели. До Лизы я, кстати, тоже дозвониться не могу.

– Тогда мне потребуются координаты этой Натальи Давиденко и Лизы, – заявила я. – И я не прочь бы поговорить с шофером Алисы, дайте мне и его номер. С кем еще общалась девушка?

Павел Олегович рассеянно посмотрел на меня.

– Да больше и ни с кем… – произнес он наконец. – Понимаете, так получилось, что дочь… как бы это сказать… она немного стесняется, что ли, и ей трудно заводить знакомства. Не знаю, откуда в ней это, но она вечно была всем недовольна – ей не нравилась школа, в которой она училась, хотя заведение очень хорошее и престижное. Мы с Людой старались сделать так, чтобы Алиса общалась с людьми своего круга – в этой школе учились только дети состоятельных, успешных родителей. Но у нее в классе не было подруг – сдружилась она только с Лизой, и то по причине общего увлечения лошадьми. Поэтому мы с женой были очень рады, когда Алиса так полюбила Янтаря – хоть чем-то мы ее порадовали. А в последнее время дочка стала замкнутой – жена это подтвердит. Я-то, к сожалению, мало времени могу уделять семье – сами понимаете, у меня работа, бизнес. Времени не остается ни на что, но игра стоит свеч. Зато моя жена и дочь ни в чем не нуждаются, мы можем позволить себе летом отдыхать за границей, путешествовать… Вот хотели этим летом снова поехать в Таиланд – и Алисе, и Люде там очень понравилось, хотя Янтаря пришлось бы оставить на Наташу. Но видите, как все вышло…

Павел Олегович замолчал. Я снова напомнила ему про номера телефонов, и он продиктовал мне номера мобильных Натальи Давиденко и Лизы. Я сразу же позвонила по обоим номерам, однако оба оказались недоступны.

– Скорее всего, они на конюшне, – произнес мужчина. – Там связь очень плохая, потому и не отвечают.

– А где находится конюшня? – поинтересовалась я. – Если ни одна, ни другая не ответят, я поеду туда. Может, что и прояснится.

– Это в Поливановском районе, – ответил отец пропавшей девушки. – Точный адрес – улица Златодольская, дом пятьдесят два. Если вы поедете на машине, то надо будет свернуть возле заброшенного кладбища, проехать по проселочной дороге, а затем завернуть на улицу Златодольскую. Неподалеку находится ветеринарная клиника, где работает Наташа. Если на конюшне ее нет, то она в лечебнице, ну, или в полях. У Наташи кобыла Бабочка, у Лизы тоже своя лошадь, Стрелка. Еще на конюшне есть пони для фотосессий, не помню, как его зовут… В общем, если вы туда собираетесь ехать, то я буду искать дочь по городу – хотя ума не приложу, где она может быть. И номер похитителя неизвестен…

– Как я понимаю, других зацепок у меня нет, – развела я руками. – Конюшня пока единственное место, где ваша дочь бывала регулярно.

– Она очень любит Янтарика, – неожиданно подала голос всхлипывающая Людмила, до сих пор не сказавшая ни слова. Она посмотрела на меня – бледное, осунувшееся лицо, которое выглядело сейчас, как восковая маска. Скорее всего, Людмила не раз прибегала к помощи пластического хирурга – делала себе подтяжки, дабы скрыть возрастные морщинки. Сейчас из-за этого лицо, лишенное возраста, казалось неестественным и мертвым. «Как кукла», – неожиданно подумала я про себя. Кукла, лицу которой искусный мастер придал страдальческое, горестное выражение.

– Она любила его больше всех на свете, – продолжала Людмила. – Больше меня, больше отца… Наша бедная, несчастная доченька…

Человек – удивительное существо, настолько необычное и непредсказуемое, что можно только диву даваться. Он обладает уникальной способностью приспосабливаться абсолютно к любым условиям и к любым ситуациям. Он ко всему привыкает, и то, что сперва кажется невозможным, со временем превращается в обыденность. В повседневность. В рутину.

В первый раз убить человека – это нечто невероятное. Это преступление против своей человеческой сущности, против природы. Оно кажется невообразимым, чудовищным, непостижимым. Лишить жизни себе подобного – как это вообще возможно? И возможно ли?

Однако на самом деле все просто как дважды два. Достаточно только попробовать, только перешагнуть через эту невидимую черту, пересилить себя и все те убеждения, которые внушались тебе с детства. Убийство – это плохо? Да нет же, наоборот! Убивая, сам убийца получает свободу, равно как и освобождает свою жертву. Убийца имеет необыкновенную, немыслимую власть, он возвышается над остальными серыми людишками, которым не по силам столь решительный и смелый шаг. Только убив, понимаешь, насколько это просто и легко. И даже приятно.

Это как наркотик. Убив один раз, ты прибегаешь к столь простому способу постоянно, и это значительно облегчает твой путь. После одного убийства все кажется возможным, все просто и банально, как дважды два в школьной таблице умножения. Если у тебя есть враг – убей его, и врага не будет. Если тебе кто-то мешает в достижении цели – убей его, и ничто не будет тебе преградой. Даже если ты совершишь ошибку и окажешься разоблаченным, тебе поможет этот простой и такой полезный навык. Он решает все твои проблемы, он помогает тебе, как самый нужный способ выживания в этом мире. Зачем нужны какие-то сложные схемы, когда можно так легко решить любую проблему?

Эти мысли крутились у него в голове, когда он пробирался со своей легкой ношей сквозь колючие заросли весенней поросли. Оказывается, схема всего мироздания так проста: решение всех проблем – очередное убийство. Жертву не жалко, она сама виновата. Сама нарвалась, вот и получила по заслугам. Не нужно было быть столь любопытной, ничего бы и не случилось. А раз уж на то пошло – что вышло, то вышло. По крайней мере, дорогая моя, ты должна быть мне благодарна. Ведь я подарил тебе большее, чем кто бы то ни было на земле. Благодаря мне, моя радость, ты обрела свободу. Ты обрела вечность. И теперь ты – бессмертна.

Глава 2

На конюшню я отправилась сразу же, как только супруги, мои новые клиенты, покинули мою квартиру. Я уже не сетовала на жару – напротив, во мне проснулась неуемная жажда деятельности. Я чувствовала себя как преступник, который после долгого заключения вырвался на свободу и с упоением наслаждается жизнью за пределами тюрьмы. Еще бы – новое расследование означало окончание вечного дня сурка, на который походило мое существование до очередного дела. Похоже, работа превратилась для меня в своего рода наркотик, жизнь без которого скучна и безрадостна. Что я могу сказать наверняка, так это то, что, если в Тарасове усилиями частного детектива Татьяны Ивановой преступность вся искоренится, мне придется срочно менять место своего обитания. Спокойной жизни я явно не выдержу.

Поливановский район, хоть и находился в черте Тарасова, больше напоминал этакий спальный пригород или дачный поселок. Насколько я знаю, на общественном транспорте доехать сюда весьма проблематично: ходят сюда только трамваи да одна-единственная маршрутка. Даже не вспомню, когда я в последний раз ездила на трамвае. Кажется, это было в какой-то моей прошлой жизни, да что говорить, я и маршрутками не пользуюсь. Если по той или иной причине моя машина находится на ремонте, я вызываю такси – упаси боже трястись в переполненном автобусе, который к тому же останавливается через каждые пятьсот метров.

Дорога шла вдоль трамвайных путей, и я строго следовала инструкции навигатора. Доехав до поворота путей, я заметила маленькую уютную церквушку – могу поспорить, остановка здесь так и называется – «Церковь». Кажется, надо повернуть направо… Хорошо, что у меня имеется такая полезная вещь, как навигатор. Если бы не он, я потратила бы кучу времени, сверяясь с картой на мобильнике, чтобы добраться в малознакомый район города. Даже удивительно: я за рулем столько лет, должна за время своей деятельности исколесить Тарасов вдоль и поперек, но постоянно встречается незнакомая мне местность. К примеру, про то, что в Поливановке есть частная конюшня, я понятия не имела. По мне, здесь только дачники и живут – на одной трамвайной остановке я видела несколько пожилых женщин с сумками, которые, видимо, ожидали транспорт, дабы добраться до своего участка. Лето, сезонные работы в самом разгаре – народ развлекается на своих шести сотках прополкой сорняков или уборкой мусора, для сбора урожая сейчас рановато.