По великим снегам. Стихи

По великим снегам

Стихи

Марина Саввиных

© Марина Саввиных, 2017

© Александр Лопатин, дизайн обложки, 2017

ISBN 978-5-4483-7488-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Русский дух Марины Саввиных

Все поэты делятся на идеалистов и формалистов, – в зависимости от того, как они решают основной вопрос поэтики – вопрос первичности содержания или формы. Марина Саввиных – ярко выраженный идеалист: идейная заостренность и пафос, преданный ее оппонентами анафеме, неотделимы от ее лирического тембра. Она по-толстовски не приемлет стилистических изысков, не поверенных нравственным отношением к жизни и литературе.

Марина Саввиных – безусловно русский поэт («здесь русский дух», и здесь начало ее идеализма). Ее творчество подтверждает умозрительные догадки о том, что искусства – прежде всего поэзии как словесного искусства – не бывает вне национальности. Арифметика не может быть национальной, а поэзия не может не быть национальной.

Что делает ее русским поэтом? Ее владение русским языком, включая все его лексические пласты, глубоко и академично. Ее творчество возвращает слова «к родному смыслу»: поэтически это больше, чем открытие нового смысла. И в то же время в этой филологической душе «бродят древние наитья». Ее поэтический слух безупречен: он учтет все обертоны слова и строки. У нее – «бездомная луна», «священный ужас», «каторжный Христос» и «рыдающий Аллах». Ей мало чистой: у нее «пречистая русская речь». Это – владение языком в той степени, когда язык владеет человеком.

Русским поэтом делает ее укоренённость в русской поэтической традиции. Неспроста она любит Тютчева, у нее есть историческое созерцание и ясность мысли («Есть тайные случайные дары, // Судеб и знаков скрытые сближенья…»). Но Цветаева и Ахматова тоже любили Тютчева. Марина Саввиных неизбежно мыслится в ряду самых благородных и изысканных лирических героинь от Гиппиус до Ахмадулиной. Ее стихи красивы, как скрипичный знак, бокал или кортик; так могла бы писать Прекрасная Дама Блока или Маргарита Булгакова: «Я – сгусток боли и стыда // Сестер, сожженных без суда». Русским поэтом делает ее христианская этика («Не я, Господи, а Ты мне говоришь…»), русский православный мистицизм («Беру огонь в рукав, как принимают схиму…»), самое ответственное – имперское – мышление и русское гражданство патрицианской высоты и высокомерия («Что вам дала, князья, гибельная наука // Милую степь бросать варварским сапогам?..»; «Олимпийская жесть подворотне скучна – // Подноготная истина ей не нужна…»)

Русским поэтом делает ее живой и страстный интерес к другой судьбе, другой душе («Души чужой взыскую! // Вот где грех!»; «Прочти меня, мой Черный Человек!..»): поэзии нет без одиночества, но поэзии нет и без единства. На концептуальном уровне это – пристрастие к странствию в пределы иной культуры, иного языка, иной народной души («Я заблудилась, город моей мечты, // Между твоими розами и огнями. // Что означают статуи и цветы? // Траурные стволы с мраморными ступнями? // Ты заблудил меня, околдовал и сдал // Царству чужих тенёт, призрачной паутине…»). Поэзии нет вне национальности, но поэзии нет и вне интернационализма.

Поэтически Марина Саввиных делает большую и важную работу, которую русская душа, по Достоевскому, должна выполнить на уровне исторического и общечеловеческого бытия. Как русский народ примиряет между собой и соединяет в общий лейтмотив идеи и судьбы разных народов, так чуткий талант Марины откликается голосам других культов и тишине чужих пантеонов и некрополей. И эта симфония – эта симпатия – делает ее русской и родной.

У нее Иудея, Рим и Эллада («Я ощущаю – страшную – ответственность за Гомера, // За Геликон, возвышенный, как Прометеев вздох»); Польша, Украина и Грузия («Грузия моя, где же ты? // Или по взыскании предела, // Искусившись зла и срамоты, // Автандил стреляет в Тариэла?»); Дагестан, Кабарда, Чечня и Осетия («О Кавказ, тоску вражды и мщения // Утолив на переправе дальней, // Русский дух взыскует очищения // В роковой твоей исповедальне»).

Нужно обладать известной мягкостью, чтобы быть восприимчивым к другим голосам, и надо обладать твердостью скалы, чтобы служить «эхом мира». Эта коллизия органично разрешается в переводческом творчестве Марины Саввиных. Ее «Мосты над облаками» – вовсе не воздушные замки; это замечательный образец реалистического литературного зодчества, а последние переводы из современной поэзии Северного Кавказа, органично дополняющие этот очерковый цикл, отличаются качеством, которого редко достигали и при советском литературоцентризме.

Она переводит не стихи, а реальность. Ей надо увидеть человека, услышать его речь, его смех, потрогать деревья в его саду и воровски набрать простых каштанов. Вот почему в ее переводах есть свои основания бытия; они хороши безотносительно к оригиналу и полны собственных, Марины, открытий, легко и естественно развивающих лучшие образы и интенции оригинала. Текст ее перевода – литой и плотный, в нем нет обидных трещин и щербинок, – и всегда делает честь оригиналу: «Нет за полночь огня – и над тобой // Уже не будет солнечного света…» // Смотри, не верь тому, кто скажет это. // Так говорит о свете лишь слепой».

Прекрасный символ поэтической веры. Этому можно верить: так говорит тот, кто строит мосты над облаками; а тот, кто строит мост, уже стоит на мосту.

Ирлан Хугаев

Свободный полёт

Марина Саввиных – не новичок в русской литературе; она – на сегодняшний день – один из самых прекрасных и сильных её художников <…>

Мало кто умеет работать именно с образом. Многие забывают про него, увлекаясь виртуозной версификацией, когда из мелкотемья вполне можно, при помощи иных отточенных приёмов, сделать картину. Но она не оставит неизгладимого впечатления на сердце.

Поэзия – это живое. Живая материя, живой огонь.

Марина Саввиных не только и не просто владеет этим огнём; она, осознавая трагизм времени, в котором, вместе с нами, ей выпало жить, противопоставляет ему именно это бесценное, личностное, личное, незаёмное пламя творящей души.

Да не будет это впечатление пафосным; в триаде «логос – мифос – пафос» торжество пафоса являлось одним из неотъемлемых составляющих высокого искусства, искусства трагедии <…>

Саввиных уже – на таком уровне поэтического сознания и мастерства, что у неё не замечаешь вербального ряда; простой и прозрачной видится летняя цветочная вязь слов, а на самом деле за лирической картиной разворачиваются гигантские крылья мироздания, и всё происходит точно по Блейку: «в одном мгновенье видеть вечность (…) и небо – в чашечке цветка».

Её стиховая живопись обладает скрытой и явной русскостью, в ней слышна та пронзительная нота святого нищенства, бессребренного юродства, что издавна освещало тихим свечным пламенем («свете тихий»…) русский быт и русское бытие. Эта нота скитальчества, жаления, жалости как высшей формы любви, страдания как концентрированной – за всех – высшей молитвы звучит в стихах, открывая безбрежные (и забытые!) горизонты:

Я – нищенка. Вот посох мой.Песок растрескавшихся губ.Пучок лучей над головойВысок, торжественен и скуп.На мне – проклятье. И за мной —Ни свежих листьев, ни греха.А пахнет дымом и соснойИ тихим злом сухого мха.

И это тайное, одинокое, личное юродство внезапно разрастается до огромных земных масштабов, оно накладывается огненной печатью на время, в котором живёт поэт, в котором он наблюдает близкие и далёкие драмы, продажность и благородство, ярость и прощение <…>

Что ещё удивительно (и притягательно!) – Марина Саввиных свободным стилем плывёт в море всепланетной культуры, мировой культурной истории. В ткани её стихотворений то и дело вспыхивают имена, понятия, символы, ориентиры, что безошибочно ведут нас в колодцы времён, поднимают перед нами занавес утраченной во времени, но ярко сияющей на авансцене истории эпохи: Гермес, Богоматерь, Ариадна, Роза Шираза, Валькирия, Электра, Федра живут в её стихах, красной нитью стягивая поколения и культуры, души ушедшие и души живые. И это не просто любование культурой, не эстетически выхваченные из её глубины стяги и хоругви. Это абсолютное – и убедительное! – ощущение жизни не только здесь и сейчас, но и – везде и всегда. Это и есть, как ни торжественно это звучит, чувство бессмертия. Поэт связывает времена одним биением живого сердца. <…>

Редко у какого поэта встретишь теперь такую мифологическую плотность стиха, столь явную культурную насыщенность: алмазные соли культуры – на стенках хрупкого сосуда души, и в лучших своих стихах, написанных под бешено пылающим «культурным факелом», Марина Саввиных демонстрирует немалое художественное мужество, дающее ей право крепко сшить воедино прошедшее и сегодняшний день, древность былого и сиюминутность нашего сиротства <…>

Я ещё нигде не встречала такого сжатого, горького и точного изображения Апокалипсиса в поэзии (хотя кто только его не изображал…) и такого невероятного, крепкого объятия мифа и современности.

В этом Саввиных и сильна. Понятно, что любой художник не «реет» в космическом вакууме, а чувствует тягу древних культурных корней. Однако далеко не каждый может свободно вписать древние символы – и чисто художественные, и социокультурные – во фреску своего многофигурного искусства. Саввиных не боится культуры; она ею живёт и дышит. И личное, лирическое, единственное, интимное в одно мгновение становится общеземным, сферически-объёмным. А уже ставшая традиционной мегаметафора, смысл которой сводится к позиции: «Гибнущий Рим = мы», превращается в разворачивающуюся на наших глазах геокультурную перспективу, и в ней мы запросто можем узнать, увидеть себя, хоть дрожит, плывёт в снежном мареве историческое гигантское зеркало:

Рим устал.Кто кумиров его не свергал?Только шут да школяр неприлежный…И уже навострил предприимчивый галлИ оружье, и дух свой мятежный;Ходит варвар у ближних его рубежей,Закаляясь в пожарах его мятежей —На руинах его матерея,Верный враг, терпеливо взлелеянный плод,Вожделенное лежбище райских болот —Восходящая Гиперборея…

Гиперборея – сияющий Север – арктические Веды – Приполярье – Урал, а за ним Сибирь – громадные пространства – новые люди – новые эры – та Россия, что теперь колышется мощным знаменем над нами, современниками и сомгновенниками. И Марина Саввиных смелой, широкой кистью пишет её огненный портрет.

Это портрет и нас с вами. Каждого из нас. В каждом из нас Эвридика; в каждом – Орфей. Мы не осознаём каждую минуту и секунду, чья кровь в нас течёт; но мы, всякий, из плоти и крови наших предков. И культурный геном никуда не денешь. Марина Саввиных, один из самых мощных и оригинальных современных поэтов России, ярко и уверенно доказывает это.

Книгу украшают стихи о Кавказе, с которым у автора много жизненных связей; но и Кавказ предстаёт не только в умелом изображении дорогих сердцу автора ландшафтов, но и в ореоле бытийного. И снова, снова, с упорством симфонического лейтмотива, возвращается эта любимая поэтом нота брака времён, объятия эпох, когда ты, стоя на древней каменной плите, можешь вобрать в сердце весь окоём, всю ойкумену, весь зримый и мыслимый Космос…

Елена Крюкова

I. Лёд и уголь

«По берегам Днепра и Иртыша…»

По берегам Днепра и Иртыша,В предгорьях Анд и среди скал Кавказа —Да славит Бога всякая душаСтруеньем струн и гранями алмаза,Слезой, в мольбе скользнувшей по щеке,И словом, обретающим реченьеНа каждом человечьем языке, —Во имя своего предназначенья;Да славят Бога искренность и стыд,И стон любви, и первый крик младенца,Пот пахаря и труд кариатид,И медный Пётр, и бронзовый Риенцо;Таёжной братьи дружеский костёрПод музыку последнего союза —И вечностью овеянный костёл,И танец просветлённого индуса,И рыбака увесистая сеть,Когда к финалу близок пыл путины,И в космос устремлённая мечеть —Михрабы, минареты, муэдзины;И гулкое терпенье синагог,И манускрипты в Матенадаране —Сквозь хор светил и шум вселенской браниВсё слышит Бог – и всё приемлет Бог!Но от земли, в которую мой родУшёл и из которой вновь взойдёт,Достались мне и лоб ширококостный,И трезвость трапезы великопостной,

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.