Зона сквозного действия

– В чём загадка? – спросила Лариса.

– Кто «нежно дует, любуясь с грустью»? – ответила-спросила Арина.

– Ветер? Циклопы, антициклопы?

– Циклоны, хотела сказать?

– Да пошутила. Чувство юмора подлечи, – посоветовала Лариса. – И вообще, странная ты. Ты в такой манере стихи сто лет назад читала.

– Тайга и тайга до самого горизонта! – сказала Арина и вздохнула. – А что за ним?

– За горизонтом?

– Да.

– Пойди и посмотри, – поразмыслив, сказала Лариса. – Да, надо просто пойти и посмотреть. Кто там присел, ты говорила?

– Который нежно дует.

– Вот и смотаемся.

– А в какую сторону идти? – задумалась Арина.

– Совсем, что ли? В ту сторону, откуда облака.

– Но вчера они, кажется, откуда-то чуть ли не с юга, а сегодня – вон оттуда, – махнула Арина рукой в северо-западном направлении.

– Без паники. Мы отправляемся не вчера, а сегодня. Следовательно, мы пойдём не туда, куда надо было вчера, а туда, откуда сегодня, а не вчера. То есть мы идём… – Лариса послюнявила палец и подняла его кверху.

Арина проделала то же самое. И спустя полминуты объявила:

– На юго-запад, естественно. Точнее, на северо-запад. Да и невозможно через озеро, только вдоль.

И они отправились. Шли долго. Устали.

Лариса без сил опустилась на пенёк.

– Я уже не могу.

– Тоже на последнем издыхании, – сообщила Арина и плюхнулась в траву. Она опрокинулась на спину и стала смотреть на кроны деревьев, несущихся навстречу облакам. – Забраться бы на дерево – оттуда видней. Кто полезет?

Лариса поморщилась.

– Я на дереве смотрюсь не очень. Мне кажется, у меня большие ноздри.

– Да, я тоже подустала. А сучков внизу мало, – вздохнула Арина. – Попробовать командный стиль восхождения?

– Это как? – спросила Лариса.

– Одна на другую. Ты на меня, потом я – на тебя.

Арина не без труда поднимается и принимается высматривать подходящее дерево. И такое дерево, у которого нижние сучки находятся в пределах досягаемости, отыскивается. Арина подсаживает Ларису. Лариса лезет вверх, затем устраивается на одной из веток.

– Теперь ты! – командует она.

Арина карабкается на дерево. Она достигает уровня Ларисы, затем пытается пробраться выше, что не вполне получается.

– Я встану тебе на ногу, потом на плечо, – сообщает она.

Лариса покосилась на протекторы её кроссовок.

– Только ты со своими шузами поосторожней.

Арина пробует наступить на ногу Ларисы. Лариса вопит:

– А-а! Разувайся! Давай-давай!

– Разуться? С ума сошла!

– Никогда на дереве не разувалась?

– Представь!

– Значит, просто – мимо! Белочкой.

Но всё же, ценой немалых усилий, Арина пробирается на следующий уровень и осматривается.

– Сейчас ты должна встать и подтолкнуть меня, – говорит она.

– Если встану, потеряю равновесие.

– Не поможешь – мы приплыли! – сердится Арина.

– Подтолкнуть, а потом упасть? И хвалиться синяками?

На ветке расположенной поблизости берёзы сидит баба Саша. Сидит довольно высоко. И не без удивления наблюдает за внучками. Наконец решает заговорить.

– Алё, альпинисты! – с усмешкой произнесла она.

– Бабушка? – удивились Арина и Лариса. Одновременно и в один голос. – Ты как здесь? Ты почему?

– За травами моталась, – баба Саша посохом стучит по лежащему у неё на коленях рюкзаку, плотно набитому. – Присела, а тут вы…

– И ты молчала! Почему ты молчала? – спросила Лариса.

– Моё убеждение – физические упражнения полезны. Да и, честно сказать, обомлела на оба полушария. Не каждый день увидишь городскую малышню, взбирающуюся на деревья. А тут – командный стиль. Прямо, спецназ.

– Бабуля, а ты глянь, что там, – попросила Лариса.

– Где?

– Да за горизонтом же!

– А отсюда не видно, – ответила баба Саша.

– И оттуда не видно! – удивлённо воскликнула Лариса, а затем осуждающе посмотрела на Арину.

– У озера были? – спросила баба Саша. – Ведь сказано же!

– Мы случайно, – ответила Арина. – Скажи, а сколько у тебя часов налёта?

– Да я сотни, тысячи часов налетала. И это только в рабочее время. В смысле, когда сборы делать надо. А ведь ещё, знаете ли, когда была помоложе… – мечтательно воздевает глаза кверху баба Саша. – Мы только-только сюда перебрались…

Но Ларисе молодость бабы Саши не интересна.

– И что там, за горизонтом?

– За горизонтом? А я туда не летала.

– Почему?

– Я же не знаю, какие там травы. А вдруг они там вредные для здоровья и долголетия? Сколько времени у озера находились?

– Аринка стишок сочиняла.

– Теряем время. Идём, Лариска! – начала сердиться Арина. – Она даже за горизонт не летала! А ещё ведьма называется!

Арина принимается торопливо спускаться с дерева. Только сучки под ногами её похрустывают.

Баба Саша посмеивается.

– Да шучу! Шучу же я! Я там сто раз бывала. И даже больше раз в десять.

– Что там? Расскажи, что видела! – воскликнула Лариса.

– Да-да! – замирает Арина, балансируя на одной ноге.

– Но я ночью летала, – хитро улыбнулась баба Саша. – В условиях недостаточной видимости.

– Издевается над нами! – резюмирует Арина и продолжает спуск с дерева.

– Девочки, вы сами себя… Вы друг друга слышите? – спрашивает баба Саша.

– Спросим у Макарыча, – предложила Лариса. – Я слышала звук пилы. Уж с самолёта-то видно всё.

– Да уж… – Арина округлила глаза. – Когда в мёртвой петле, то, вероятно, можно увидеть даже то, чего и не бывает!

Арина и Лариса спускаются с дерева.

– В ту сторону! – взмахивает рукой Арина.

– Подожди! – шепчет Лариса. – Посмотрим, как бабушка летает.

Арина и Лариса смотрят на бабу Сашу.

– Идите-идите! – сердитым голосом проговорила баба Саша. – Я при своих внуках ещё не летала! И сразу домой. Пускай дорогу вам покажет.

– Отойти, спрятаться и подглядеть! – шепчет Лариса.

Баба Саша, кажется, всё слышит.

– И не вздумайте прятаться и подглядывать!

– Ладно, в следующий раз как-нибудь, – сказала Ларисе Арина и отправилась на звук мотопилы. Лариса, поколебавшись, последовала за ней.

Девчонки, ориентируясь на завывающий звук пилы, достаточно скоро отыскали в лесу Макарыча.

– Вон он! – первой заметила Макарыча Арина. – Быстрее!

Естествоиспытатели спешат к Макарычу, разделывающему поваленное дерево. Неподалёку стоит мотоблок с тележкой.

– Макарыч, привет! – кричит Лариса.

Макарыч не слышит, так как бензопила исполняет заунывную песню без слов.

Арина тронула Макарыча за плечо.

– Макарыч, на минутку!

Макарыч удивлённо обернулся и выключил бензопилу.

– Вы каким образом здесь?

– Скажите, – спросила Арина, – вы, когда мёртвую петлю или бочку делаете, видите то, чего другие не видят?

– А то у нас силы уже кончаются, – пояснила Лариса.

– Я вас не понимаю.

– Вы за горизонт летали? – спросила Арина.

– Почти на сто процентов – да.

– То есть? – уточнила Лариса.

– Немного не догонял.

– Как это? – не поняла Лариса.

– Горизонт, как правило, очень быстро убегает.

– Быстро? – удивилась Лариса. – Но вы же на самолёте.

– Однажды я его чуть-чуть не догнал, – улыбнулся Макарыч. – Но у меня кончилось горючее.

– Чуть-чуть, – бормочет Арина.

– Да, непонятно, – поддержала её Лариса.

– Вы долго у озера находились? – спросил Макарыч.

Лариса помотала головой и сказала:

– Нет, оно, похоже, неживое.

Арина вынула записную книжку и кокетливо улыбнулась.

– А хотите, я новый стих прочту?

– Вот этого хватит уже! – Лариса выхватила у Арины записную книжку и побежала прочь.

– Стой!

Арина догнала Ларису и принялась отнимать у неё свою записную книжку. Скоро одна из них споткнулась, и обе упали, огласив окрестности визгом. Борьба продолжилась уже в партере, однако была прекращена Макарычем достаточно решительно.

Спустя час, уже сидя на крыльце, Арина внимательно посмотрела на Ларису и сказала:

– И как такое возможно?

– Да уж, учудила ты, старушка, – хмыкнула Лариса.

– Помешательство – коллективное, вот что самое печальное.

– Свихнулась ты, Аринка. А я заразилась. И грипп в декабре тоже ты в дом притащила.

– Придётся сказать им, что это не шутки.

– Мальчишкам? Вот ещё! – возмутилась Лариса.

– Ещё же в тот раз можно было осознать. Авиакатастрофу принялись расследовать методом… – Арина поморщилась, фыркнула, затем продолжила: – И название не придумаешь. Зато стих отличный появился. Я буду сочинять новые. Поэзия не только ставит вопросы – случаются и поэтические прозрения. Может быть, в следующем стихотворении нарисуется то, чего мы ещё не видели, но хотим познакомиться. Я…

– Отстань! – рявкнула Лариса, вскочила и убежала в дом.

Когда в товарищах согласья нет

Матвей сидел на кровати и, поглядывая на ежеминутно дёргающиеся стрелки настенных часов, ломал голову, как бы откосить от эксперимента с посещением озера. Если стремиться к пунктуальности, через три минуты следует выдвигаться. Можно слегка и опоздать, конечно. Закрутился, мол, а часы… Часы не трудно остановить.

Пришёл Макарыч, задержался у отворённой двери комнаты сына, постучал по косяку. Не очень решительно. Он и вообще не очень знал, как общаться с повзрослевшим Матвеем.

– Матвей, у меня к тебе дело.

Матвей вскочил и бросился к выходу из комнаты.

– Да. Что за дело?

– Матвей, девочки сегодня ходили на озеро. Мы надеялись… Дети и так дети же. Так ведь?

– Что-то случилось?

– Нет-нет, всё хорошо! – вскричал Макарыч. – Просто их поведение заметно изменилось. Разнимал, как маленьких. Всё быстро прошло. Это такое временное… Они, полагаю, прекрасно себя чувствуют. Лучше уж, по нашему берегу…

– Мы сегодня вниз по течению прогулялись. До утёса и дальше.

– Вот-вот! А если направо, то есть на запад, то за пригорком – лес. Держаться к реке ближе.

– Ты узнал, почему река – вокруг озера?

– Скорее, нет, чем да. Ещё очень много вопросов. Много-много родников, и – река. Делает круг, собирая ещё многие и многие ручьи, и впадает в озеро, резко сужаясь. Да я говорил тебе. Но… Но уровень в озере… сохраняется. Куда девается излишек воды, не ясно.

– В подземные хранилища?..

– Подтверждений пока не нашёл. Как будто, знаешь, вычерпывает кто-то. Так что вы уж с этой стороны реки… Вверх по реке, вниз… А на той стороне и делать нечего, я думаю. Я бы и мост разобрал.

– А самолёт? – спросил Матвей.

– А самолёт… Да, самолёт… – Макарыч загрустил, но тотчас встряхнулся. – Решим с ним. И ещё другой найду. Когда-нибудь. И сделаю. Этот же получился.

Роман в это время стоял на крыльце «Александрии» и терпеливо… Не вполне терпеливо, точнее… Он не стоял, а, заметно взволнованный предстоящим, прохаживался по крыльцу, дёргаясь при каждом звуке.

Когда Матвей появился, Роман, усилием воли удерживая себя от перехода на бег, поспешил навстречу.

– Начальство не опаздывает, сэр?

– Ты не передумал? – удивился Матвей.

– Я должен был передумать?

– Если тебе сёстры рассказали…

– Что рассказали?

– Они же были на озере…

– Они были на озере?

Матвей подумал, что количество вопросов, задаваемых ему Романом, неоправданно велико. К чему бы это? Впрочем, кажется, понятно.

– Надо поговорить с ними. Где Арина и Лариса?

Роман взмахнул рукой, указывая на дом, находящийся позади него.

– У себя. Сидят, как мыши.

Матвей бросил взгляд мимо Романа и обнаружил Ларису стоящей на балконе «Александрии». А рядом, положив руки и голову на перила, сидит Арина.

– На балконе. Смотрят на нас, – сообщил Матвей. – Почему они тебе ничего не сказали? Они были на озере. И… всё так, как я и думал.

– Идём! – принял решение Роман.

Он повернулся и побежал к дому. Матвей последовал за ним.

Девочки запирались недолго. А потом и остановить их оказалось непросто – на второй круг пошли, то ли вспоминая, то ли придумывая новые подробности.

– И как она на пенёчек не взгромоздилась, когда табуреточки не обнаружилось? – смеялась Лариса. – Я помню её такой, помню. Была писклявкой в бантиках.

– Ты в те времена вообще в памперсах жила, – парировала Арина. – И не всем же иерихонский голосовой аппарат вместо хоть какого-нибудь дара. Кстати, всегда все драки начинала именно ты и больше никто. Зависть – источник всех войн на этой планете.

– Всё равно всё странно, – озвучил свои ощущения Матвей.

– Я и говорю, – сказал Роман.

Арина бросила на брата насмешливый взгляд.

– По-моему, ты, наоборот, необычайно немногословен сегодня.

Роман повернулся к Матвею.

– Самим надо. Иначе чистоту эксперимента не обеспечить.

– Не будем спешить. Подведём теоретическую базу.

– Алё, симпо-зи-ууум! – прогудела Лариса. – Мы можем быть свободны?

– Да, если что… – начал Матвей.

– Вот и валите, – отрезала Лариса.

Матвей и Роман переместились на крыльцо и продолжили обсуждение плана дальнейших действий, закончившееся ссорой. Роман обозвал Матвея книжным червяком, пообещал сгинуть в катакомбах, затем убежал в свою комнату на втором этаже и закрылся. Матвей, миролюбиво настроенный, пошёл следом, потоптался у двери, подёргал ручку, взывая, но допущен не был.

– Ладно, ты знаешь, где меня найти, если надумаешь выбраться из своих катакомб, – сказал Матвей в заключение и ушёл.

Это было лишнее. О катакомбах. Словно плетью огрел. Роман, ничком лежавший на кровати, вскочил и принялся собираться в поход. Да, именно в поход, возможно, с ночёвкой.

Говорят, то, что случилось один раз, может больше никогда не произойти, но то, что случилось два раза, обязательно будет и в третий. А Матвей даже уже не дважды сдрейфил, а три, четыре или пять раз. Просто Роман не считал, не фиксировал никогда. Возмущался, да, но быстро отходил, типа – а, ладно, проехали. Но если, конечно, выделить время, сесть, повспоминать…

И уже на пригорке Роман, подуспокоившийся, но не вполне, не до конца, сбросил рюкзак на землю и уселся на люк погреба. Да, если так дело пойдёт и дальше, то и лета не хватит, чтобы…

Чтобы – что? И куда идти? Роман бросил взгляд на мост и дальше, на убегающий в гору лес за рекой. Туда однажды убежал и медведь. Это было в прошлый приезд. Роман с сёстрами плескались в лягушатнике, а этот неизвестно откуда появившийся мишка бросился в воду, забрызгав находившуюся выше всех по течению Ларису, и уплыл на тот берег. Не заметил её, видимо, а то бы – под мышку и… И где-то там, у озера, появились бы Лариса (она, кстати, на Машу смахивает) и медведь. Если тот медведь не оказался бы голодным, конечно.

Роман бросил взгляд на венчающий крышку погреба замок и подумал, что неплохо было бы тушёнки прихватить. И мёд бы не помешал. А лишнее из рюкзака следовало выложить всё, а не частично. Собирался же, как приехали только, но что-то всё недосуг было. Поесть нечего, а брюк целых трое, не считая спортивных.

– Рома! – послышался знакомый голос.

Роман обернулся и увидел идущего со стороны леса деда Фёдора.

– А, дед. Ты откуда?

– Мох мне нужен. Нарвал немного.

Дед Фёдор сбросил на землю полиэтиленовый раздувшийся мешок чёрного цвета и с интересом посмотрел на рюкзак Романа.

– Опробовать решил, – сказал Роман, заметив взгляд деда Фёдора. – Если завтра в поход…

– И как?

– Нормально. Слегка подрегулировать.

– Один не ходи.

Роман хотел ответить, что и не собирался, но промедлил, а когда поднял взгляд на собеседника, то понял, что дед Фёдор что-то заподозрил.

– На завтра планировали, – сказал Роман. – Будем карту делать.

– Карта нужна, – кивнул дед Фёдор.

– Достопримечательности надо будет отметить. Поможешь?

– Обязательно. Ты домой?

– Да. – И Роман отнёс рюкзак домой, приняв решение прогуляться налегке.

Деду Фёдору показалось, что Роман не такой, как всегда, что-то его не то встревожило, не то расстроило. Что-то угнетает внучка, похоже. Понаблюдать бы за ним. Да за всеми за ними глаз да глаз нужен. Детьми заниматься необходимо двадцать пять часов в сутки. Надо знать об увлечениях их и, по возможности, увлекаться тоже. И вовлекать в свои занятия. Без этого никак. Связь поколений, она складывается, формируется, вызревает в повседневном труде любого и каждого, в заботе каждого обо всех. И всех – о каждом.

Дед Фёдор вдруг поймал себя на том, что в течение последних десяти минут из тех двадцати, что он роет эту канаву, ни разу не поинтересовался, что происходит вокруг. Да-а уж… А это он яму роет. А когда с саженцами возится или цветами занимается?

Антиэльфы, которых не существует

Роман давно предполагал, а теперь, можно сказать, уже и знал, что в районе озера всё не так, как на остальной площади Земли, достаточно хорошо освоенной и даже немножко скучной. В непосредственной близости от озера, по меньшей мере. Это понятно даже и без проведения эксперимента, на осуществлении которого он настаивал столь бескомпромиссно, что поссорился с Матвеем.

Да, всё не так. Но не настолько же! Тем более и не у озера, а у реки, на расстоянии километра, а возможно, и полутора от озера. Похоже, конечно, что в том месте река особенно близко прижимается к овальному периметру аномального, по всей видимости, водоёма. Но если пространство этой излучины реки, обтесавшей уступ берега до упрятанной когда-то в земную кору скалы, ныне безобразно растрескавшейся, включено в сферу влияния того необъяснимого… А необъяснимые эти проявления уже довелось наблюдать. В общем, можно предположить… Всякое, одним словом, можно вообразить.

Роман карабкался на высокую скалистую гору (таковой ему представлялся этот скалистый склон прибрежного холма), как вдруг случилось невообразимое. Да, он уже был близок к вершине, когда один из уступов, на который он только что поставил правую ногу, оказался ненадёжным. Очень и очень ненадёжным, как впоследствии выяснилось.

Но сначала всего лишь из-под ноги Романа вырвался камень. Совсем маленький камешек. На такие обычно и внимания-то никто не обращает. Однако Роман утратил равновесие. Он попытался за что-нибудь ухватиться свободной рукой, вцепиться судорожными пальцами во что-то неподвижное и не склонное двигаться ни вверх, ни, тем более, вниз! Такая вот неожиданная прихоть – обрести дополнительную точку опоры!

Но все попытки оказались безуспешными, и вот уже Роман, больно ударившись несколько раз обо что-то неумолимо жёсткое, скатывается вниз, почти к самой воде. Придя в себя, он, постанывая, поднимается на ноги.

– Ох! О-хо-хо! – с трудом выдыхая воздух, произносит он и ощупывает шишку на лбу. – Словно с дюжиной диких индейцев поскандалил.

Скоро дыхание восстанавливается почти полностью, и Роман, прихрамывая, направляется вдоль кромки воды, высматривая приемлемой пологости склон. Затем поднимается наверх, к тропинке, петляющей среди кустов.

– Но откуда здесь могут быть дикийе индейцы? – вслух рассуждает Роман. – Эльфы – этта запросто. Добрыйе и хорошийе. Впроччим, там, где эльфы, там, канешна, и антиэльфы. Которыйи злыйи и коварныйи. Попадись я им, анни миня так атделали ба… Ох! Да, именно так и атделали ба.

Он, испачканный глиной бурого цвета, бредёт, опустив голову, и не замечает идущего ему навстречу Матвея. Матвей первым обнаруживает Романа и пугается его вида.

– Ромка, что с тобой? Такое впечатление…

– Такойе впечатленийе, будта на миня напала толпа злыих и коварныйих антиэльфов, ты хотел сказать?

– Типа, да, – соглашается Матвей, настораживаясь.

– Ты угадал. Антиэльфы объявили мне войну. А я – им, в качестви ответнай меры.

И Роман широко поводит рукой слева направо. Матвей растерянно оглядывается по сторонам. И ему кажется, что всё вокруг изменилось и стало не таким, как обычно. Какое-то всё не очень подвижное. Даже листья на деревьях.

А затем обнаруживается отсутствие Романа.

– Ромка, ты где? Ромка! Роман, вылезай! Пошутил и будет.

Роман, возвратившись к прибрежному уступу, вновь начал взбираться по скалистому его склону, и скоро оказался на том самом месте, откуда он совсем недавно сорвался. Мелькнула мысль: «Зачем?» И скалолаз не без удивления осмотрелся. Впрочем, сначала выбраться наверх, а потом – всё остальное. Висеть над, можно сказать, пропастью и плести цепочки умозаключений не каждому по силам. Роман начинает осторожный подъём.

И снова из-под его ноги вырывается камешек, после чего Роман утрачивает равновесие и устремляется к подножию крутого склона, больно ударяясь об уже знакомые бокам его камни и корни деревьев. Слегка оклемавшись, Роман вновь выбирается на тропинку и направляется в сторону посёлка, хромая пуще прежнего. В голове звон и сплошь неразборчивые мысли.

Матвей, растерянно обшаривающий кусты, опять обнаруживает Романа первым. И бросается навстречу.

– Ты куда пропал?! – кричит он.

Роман останавливается, раздумывает, а затем делает вид, что всматривается в окружающий лес.

– Да показалось, что один тут крутился. Хотел его в плен взять.

– Кто крутился? Кого в плен?..

– Антиэльф. Парламентёром сделать.

– Антиэльфа? Парламентёром? – на всякий случай переспрашивает Матвей, в существование антиэльфов не верящий.

– Да. На случай предстоящего заключенийя мира, – произносит Роман. – Все жы войны миром заканчиваются, как ты знайишь. Поэтому споймать его… Да, надо снять вопросы. А ну-ка, вон там…

Роман взмахивает рукой, словно указывая на кого-то, прячущегося в кустах. Матвей бросает взгляд в том же направлении, однако никого там не обнаруживает. Обыкновенные заросли кустов и деревьев, преобладающий цвет которых – зелёный. Но взгляд приковывают. Когда Матвей решает продолжить разговор с Романом, то обнаруживает, что тот отсутствует. Романа нет ни на тропинке, ни рядом с нею. Матвей растерянно смотрит по сторонам, затем осторожно сходит с тропинки и опять осматривается.

– Роман! Ромка! – выдавливает из себя Матвей, не веря, в общем-то, что Роман его слышит.

Происшедшее не похоже на похищение. Это… Да, если говорить прямо, это – исчезновение. Обыкновенное исчезновение. Если допустить, что обыкновенные исчезновения бывают. Хотя, по большому счёту, они и могут быть только сказочными, мистическими, паранормальными…

На эту тему, конечно, стоит порассуждать. Но не сейчас. А пока надо решить, что можно сделать, чтобы спасти… Хотя, может, необходимости спасать Романа и нет в данный момент. В первый же раз он тоже, кажется, именно исчез, пропал или испарился. Правда, чтобы превратить в пар несколько десятков килограммов довольно твёрдого вещества в течение двух или трёх мгновений или секунд, а потребовалось именно столько времени, необходима сумасшедшая температура. Да весь лес бы сгорел.

А появился он… Да, после первого исчезновения Роман пришёл с западной стороны, двигаясь в сторону посёлка вдоль течения реки. И Матвей бросается бежать по тропинке в сторону незаметно приближающегося к верхушкам деревьев солнца в надежде поскорее увидеть Романа.

А Романа снова постигла неудача. Добравшись до знакомого выступа, дважды его подводившего, он опустил взгляд и долго смотрел на скопленьице коварных камешков. Он даже ногу к нему поднёс, однако, секунду подумав, опустил её на соседнюю выпуклость крутого склона. И полетел вниз, потому что и эта опора оказалась ненадёжной.

Полежав некоторое время, он не без труда поднялся. Синяков и ссадин у него наверняка прибавилось. Роман подобрал сучковатую палку и, тяжело на неё опираясь, начал движение.

Наверх Роман поднялся уже после того, как Матвей пробежал мимо, куда-то туда, где десятки ручейков родниковой, в недавнем прошлом, воды объединяются – не особенно охотно – и становятся рекой. Пойти домой? Да, надо лечить ушибы. Вот именно – домой, домой и только домой. Хоть маршрут иной выбирай, чтобы не рвануть обратно, на тот проклятый склон-предатель непокорённой вершины. Но для этого придётся удалиться от берега реки, углубившись в лес, меж деревьев и кустов которого потом и продираться, бередя полученные раны. И Роман сошёл с тропинки и отправился домой лесом. Может, так быстрее будет.

Кстати, спешить сообщать старикам о случившемся не следует. Да вообще никому пока не говорить. Сколько уж раз его язык подводил, то есть его, языка, образно выражаясь, длина и гибкость. Болтун – находка для… Для всех находка и подарок. Как выражается дед Фёдор, молчи – за умного сойдёшь. Победа достаётся тому, кто вытерпит на полчаса больше, чем его соперник, как говорит баба Саша.

Вытерпел Роман недолго. Да как встретился с Матвеем, так почти сразу, едва прожевавшись, всё ему и рассказал.

Но прежде случилось следующее. Матвей вернулся с поисков Романа, поисков исключительно безуспешных, следует отметить, и поднял панику. Его, несущегося с пригорка, первыми заметили Арина и Лариса, раскрашивавшие ступени крыльца. Точнее, Лариса.