Обретение счастья, или Гравитация автотрассы. Современный военный детектив

Костя взял, протянутый Наташей, паспорт и сделал немедленно копию.

– Нас часто спрашивали раньше о фамилии. Там у них в казачьей станице все Рубашкины были, – разговорилась она. – Будем добиваться своих прав!

– Просто Южному повезло, что его фамилия будет фигурировать на обложке. Так сейчас многие делают, – продолжил ухажер Наташи и посмотрел в сторону выхода. – Один собирает материал, диктует, другой пишет, третий печатает, четвертый издает, пятый тиражирует, шестой покупает, ну а седьмой, по-видимому, читает и делает полезные для себя выводы.

Наташа наклонилась к Косте и что-то по секрету спросила, когда ее сопровождающий отвлекся на минуту и стал поднимать с пола сумку, из которой выглядывал экземпляр книги Южного «Ведьма в чертогах дьявола».

– Могу сразу сказать, что к гонорарам мы не имеем никакого отношения. Как обычно, спросите об этом авторов книг, – объяснил Свирский после небольшой паузы.

– Да, жаль. Юра, давай потом обсудим все детали похорон. Я уже заказала бригаду, – проговорила Наташа несколько цинично.

– А эту книгу тоже ваш папа написал? – спросил Костя из любопытства, показывая на новенький планшет, где высветилась реклама триллера.

– Да ведь это и есть моя книга. Но я не знаю ничего про ведьм, – ответила Наташа живо.

– Ну и путаница. Кошмар! – воскликнул Костя.

– Здесь другое название. Видите, – она показала взглядом на начало напечатанной рукописи, когда Костя перелистал скаченную из флешки книгу. – «Записки командира подразделения». Название выбирал отец. Чтобы понятно было бы его сослуживцам из Афганистана.

– Ах, ну да, как порода собак. Такая есть афганская овчарка. Ну, это я к слову… – у Кости появились странные ассоциации. – Книги одинаковые, начало разное…

– Спасибо, мы пойдем. Простите за беспокойство, – закончила Наташа Рубашкина мелодичным голосом и повернулась, чтобы направиться к выходу.

– А флешку? – Костя достал считывающее устройство и вернул владелице. – Не забудьте.

Пара быстрым шагом двинулась к стеклянным дверям выхода издательства. И тут-то Костя заметил, что на них были черные, траурные костюмы. Светлые волосы Наташи были перевязаны черным бархатом, и на общем фоне она казалась шатенкой.

На улице оба посетителя остановились у входа, закурили, что-то обсуждая, периодически оборачиваясь на двери издательства.

Костя с сожалением вздохнул и выпил минеральной воды из стакана, который он забыл предложить Наташе, когда она просматривала компьютерные вкладки и искала, что скачивать.

– Видела? – спросил Костя, когда снова подошел к редакционному столу Ани. – Тяжелый случай…

– Что-то страшное? – у сотрудницы наступил рабочий запал, и она могла разговаривать и крутить страницы новой рукописи, только что полученной по Интернету.

– Да, так, сами между собой разберутся, – сказал он и протянул ей стакан воды, – на, выпей минералки. Очень жарко сегодня на улице.

Она одним глотком проглотила воду, выдохнула и с нарастающей энергией принялась обзванивать различные фирмы, предлагая за небольшую мзду, порядка $200—300 напечатать рекламные проспекты или объявления личного характера. Те с радостью соглашались, лишь просили отложить на какой-то неопределенный срок оплату, чтобы эта левая продукция принесла значительную прибыль на покрытие бесплатного издания популярных авторов прозы или поэзии, а потом заработать на художественных книгах.

Спрос на современные издания был велик, поэтому предвидеть возможные новые изменения в учебнике истории она не хотела, лишь помогала продвигать свое самомнение в ряду опытных и маститых писателей, чтобы застраховать свою дальнейшую зарплату и пенсию по возрасту.

– Наберем новых авторов и махнем на море, – сказал Свирский Костя, заметив рвение Ани к работе.

– Надо отодвинуть пока твои планы… Когда разберутся с плагиатом, а то влетим в историю! – предусмотрительно воскликнула Аня.

Она старалась перекричать звук полицейской сирены, внезапно оглушивший помещение с работающим кондиционером, поставленным специально для посетителей, и гудение компьютера.

– Да, там все уже понятно. Надо привлекать органы правопорядка к работе. У них есть что-то ценное, спрос на их профессиональную литературу огромный. Напечатаем проспекты, буклеты, брошюры… – назидательно сказал он.

Глава V

Пара – Рубашкина Наташа и ее внезапный партнер по книгоиздательскому бизнесу – Юрий Преображенкий, хирург и внимательный, интеллектуальный человек – села в его Ford и отправились к ней домой выяснять, есть ли вещественные доказательства участия отца в афганской операции. Заодно собирались зайти к сценаристу Южному договариваться по поводу определения авторских прав.

Они вошли в подъезд, открыли ключом дверь квартиры, где когда-то царил мир и покой.

Появившись на пороге, Наташа случайно включила свет и обнаружила, что лампочка перегорела. Вкрутила в цоколь энергосберегающую с дневным светом. Они, не разуваясь, прошли в квартиру и стали искать по шкафам, раскладывая на столе всевозможные предметы быта, посуду, одежду.

– Посмотрю в книжном шкафу в своей комнате, – она грустно сказала и ринулась в другую комнату.

Через минуту вернулась с тетрадью в руке.

– Вот нашла записки, привезенные папой с войны, – девушка показала другу истлевшие листы, на которых корявым почерком было что-то написано.

– Отлично, давай посмотрим, что там содержится, – предложил друг, когда сел за стол, где лежали различные медицинские рекомендации и рецепты, найденные Наташей за последние два дня, когда родители уехали внезапно на дачу на такси и оставили ее заняться уборкой и наведением порядка в скромном жилище.

– Думаю, ничего интересного не представляют эти стихи, подаренные кем-то папе сразу же после возвращения из госпиталя, – объяснила она сумбурно свои полезные хлопоты в поисках дневника отца среди книжных полок, набитых профессиональной литературой по педагогике.

Юрий брезгливо перелистал исписанные много лет назад листы, всматриваясь в незнакомый почерк. Наташа внимательно смотрела, как он пытается разобрать текст.

– Отнюдь. Бывают такие поэтические прозрения, в которых находится ключ к решению сложных проблем личного характера, – воодушевленно сказал Юрий и стал читать вслух, делая ударение на последних фразах, как настоящий поэт-песенник:

                         РазведкаКогда из Кандагара летели в ПешаварМы с отрядом из тринадцати ребят,Ведь это же не кара сбить душманов пару,Что должен обязательно штрафбат.Отряд из трех «тюльпанов» отправился в разведкуОкидывать надзорами дорожные бои.Мы вышли за барханом, нашли зеленку, сетку,Потери неудавшейся войны.Да, прав был переводчик и тот душман-наводчик,Солдатскую травматику откинули в кювет.Лежали наши парни, растерзанные в клочья,В руках сжимали кровавый пистолет.С ненавистью мы встали, а зубы крепче сжали,Когда полуживые тела собирали и пот вытирали.Но жить заставляли, друзей вспоминали,Себя проклинали и пылью дышали.Вышли из разведки, накрыли небо сеткой.Усталые легли мы на пожухлую траву.«Я кажется не болен и будто всем доволен,Врагов всех обязательно порву», —Командир кричал упрямо, вспоминая маму,Медсестру, добровольцев, резервный паек,Выданным нам в ближайший срок.Десант и штрафбат. Ругал всех подряд.Озлобленные потерями, ветрами и песками,Моджахедов убраться из долин в ущелья заставили.Свернули зверю шею мы из жуткой кутерьмы.Всех чертей-врагов врасплох обставили.                    ХудожникСедой художник нашел свой удел.В красном квадрате черной точкой задел.И поплыло пятно на самое дно,С краской смешалось оно заодно.Спешно тряпкой стирая грязи накат,Он почувствовал снова палитры и кисти хлад.Скрежет гусениц, звук автомата, удар ножаЗапечатлел на холсте не спеша.Звон посуды и винный штоф.Знакомые краски навеяли кровь.Синий и желтый орден на нем.В ужасном лоске вечернем днем.Стало смеркаться в долине зла.Выплыла нефть, покрыла мгла.Тучи стянулись в грозе роковой.Встал художник, ушел домой.Кирзовый сапог надел на ходу,Ключи от дома бросил в темном пруду.Сам у пиратов корабль отнял.Реи подрезал, команду принял.              Трын-траваПолзучий ветер сухие травы занес,Светлый прожектор взошел на утес.Мимо проехал наш БТР.В нем отдыхал уставший минер.Нет в нем кровинки, нет алтаря.«Нету предателя у них, у меня», —Так говорил его сладостный лик.Вышел на воздух и сразу сник.Тронул самум черепа лошадей,Тех, кто ушел в могилы скорей.Там травой зарастал пустынный бархан,В честь Тамерлана – вождя и хана.Был у правителя обширный гарем.В каждом дворце полно систем.Первый этаж – для любимых жен,Второй чертог – для наложниц,Третий двор состоял из прислуг.Четвертый – для разных прочих услуг.Пятый шатер был разбит под открытым небом.В нем мамы с детьми питались черным хлебом.

– Понятно, что эта поэзия пригодится для разбора специалистам. Сходи в редакцию, покажи им. Пусть скажут свое профессиональное мнение, – посоветовал Юрий, довольный, что помог успокоиться девушке после психологической травмы.

Он отложил в сторону свои комментарии.

– Мне трудно сейчас этим с ними заняться. Много других срочных проблем. Конечно, сделаю, как ты советуешь, но чуть позже, – она обрадовано потерла себе лоб. – Эти, как ты назвал «поэтические прозрения» включены в книгу воспоминаний, поэтому чрезвычайно рада, что ты ознакомился с ними.

– Всякое может быть. Представь, чтобы сказал твой отец на такой выпад со стороны соседей.

– Полагаю, не одобрил бы…

– Найди хорошего адвоката. Пусть соберет нужный материал для решения вопроса с авторством. Вдруг твой сосед подаст в суд, – предупредил гость.

– Кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет, – ответила Наташа, вспоминая изречения папы в трудные годы посещения больниц и госпиталей для подтверждения, что все раны и ожоги получены в военное время.

– Басмачей видать много было положено в тот период, – отчаянно пытаясь понравиться хозяйке, вставил Юрий, собираясь выступить с речью на конференции, посвященной пулевым ранениям и операциям в полевых условиях на договорных началах в столице Афганистана – Кабуле.

– Все цифры представлены в периодической печати, – она сказала и принесла опять из своей комнаты, найденную где-то среди прочих документов, газету со статистическими данными. – Мне только нужно было время, чтобы соединить реальность и историю в одно целое.

«Действительно, ее энтузиазму мог бы позавидовать любой специалист в области книгоиздания. Для получения законченного произведения на тему прогрессивного развития общества в современных условиях и неправильного использования энергетических ресурсов планеты ей пришлось пересмотреть тяжелые кадры расстрела заложников, подрыва мостов, акведуков, бронетехники. То, на чем учатся курсанты военных подразделений. В этом у нее много общего со мной, чья задача сводилась преодолеть веление смерти и найти способ перехитрить саму природу в ходе сложных медицинских операций», – подумал Юрий.

Настроение у обоих исправилось, но покоя не давало исчезновение отца Наташи, которому пришлось хлебнуть горя на всей территории Афганистана в период военной компании конца прошлого века. Особенно на приграничных постах, когда проверяли наличие наркотических средств в сумках для оружия и рюкзаках для питания.

Каждый офицер боялся, что ему подложат целлофановый пакет с кокаином, героином или табельное оружие, поэтому военнослужащие очень тщательно проверяли вещмешки с формой и бронежилеты. Однако афганские власти посылали женщин-камикадзе, которые под видом снабжения едой, провозили целые партии наркотиков, а потом взрывались, после передачи груза «Во имя Аллаха».

Наши правоохранительные органы преследовали все проявления добровольного вмешательства девушек в отряды моджахедов,1 ряды призывников и добровольцев. Не раз находили в одежде солдат-талибов привязанные пучки травы, ампулы с наркотическими веществами, когда те пересекали границу в направлении Афганистана. На привычный вопрос:

– Что это?

– Не знаю, откуда у меня это взялось, – девушка из военного отряда отвечала с хорошим английским произношением и проходила вперед к следующему блокпосту.

– Ладно, иди, – обычно советовали российские пограничники, чтобы мусульманки лишний раз не показывали своих младенцев и не перекрикивались со стоящими в отдалении мужчинами Аль-Каиды2, вероятно, их мужьями или соратниками по оружию, которые, возможно, на следующий день будут стрелять им в спину.

На другой стороне стояли, как ни странно, американские военные в защитной форме и бронежилетах с автоматами той же всемирно известной фирмы российского происхождения, изготовленные где-то в средней полосе Средневолжской возвышенности. Такой мезальянс носил террористический характер, прикрываясь отдушиной тактического экстремизма. Черная форма девушек и хиджаб3 критиковались всеми прогрессивными деятелями исламского мира. Но надо отдать должное прогрессу.

Во многих СМИ европейских стран указывалось, что политики ведут бессовестную борьбу по запрету женщинам-мусульманкам носить паранджу4. На самом деле «оголяясь» в мини-юбку, девушки прекрасно себя чувствовали. Но блюсти свою честь и достоинство, накрываясь чадрой5 или никабом6, считалось плохим признаком. Но мода на слова проходила, а изделия французских и английских кутюрье отлетали с молотка и приносили баснословные прибыли. Любая здравомыслящая мусульманка, естественно, имела в наличии пару таких изделий на случай семейного разлада, чтобы продемонстрировать свою веру в Аллаха и Коран. Найти другого, более богатого спонсора, танцуя в праздничном блестящем купальнике с бахромой и колокольчиками на столе во время оргий. Все дружно аплодировали, кидали крупные купюры в долларах или евро, не забывая выяснить имя, возраст и происхождение танцовщицы, есть ли у нее муж, дети или спонсоры. Тринадцатилетний ребенок становился усладой и, зарабатывая валюту, проходил стадию взросления.

В России девочки в этом возрасте посещали школы и играли в куклы, а мусульманки рожали послушных верноподданных исламу.

Правящая элита, боясь усиления религиозного вмешательства, поставляла в слаборазвитые страны малообразованных мусульман, но хорошо физически подготовленных, чтобы продать за огромные деньги любые липовые документы каждому желающему, доказывая свою неприкосновенность, тяжелое наследие прошлого в Чечне и Дагестане.

В кишлаках разворачивались съемки фильмов о душманах и пехотинцах аварского происхождения, атаках, боевых действиях, взрывах бензовозов, вертолетных налетах десантников, изображая гибель сотен тысяч жителей, включая женщин и детей, чтобы вызвать слезу. Рекламируя военный mode of life,7 умозрительно поставляя новых полевых командиров в следующие войны за уже давно отвоеванное государство с высоким уровнем развития.

Чечено-дагестанский конфликт вызвал массу негодований в умах прогрессивных людей и запомнился длительными очередями в кинотеатры на фильмы об афганской войне, грозовых перевалах, Сталинграде, принеся немалое удовлетворение всем кому не лень появиться на публике в хорошем настроении, а уйти с надломленной психикой, как после американского блокбастера или фильма ужасов.

Насаживание смерти отражалось на настроении всех бывших десантников-афганцев. Они хотели рассказать правду о себе, как об обычных парнях с нормальными вкусами и привычками. Но не как о звероподобных извергах с превосходными внешними данными, достигнутыми в течение длительных тренировок в спецназе или полицейском управлении любого заурядного провинциального города, где жителям не безразлично состояние своего земельного участка, выращивая укроп, салат, лук, помидоры, огурцы, свеклу, чеснок и все, что нужно для обеденного стола и продажи.

Однако вопросом рынка занимались все те же чеченцы и грузины, кто с детства привык торговать.

– Очень свежие, сладкие фрукты, почему не берешь? – настаивали они, часами находясь на рыночной площади и выставляя напоказ товары из своих картонных коробок, грязных и рваных мешков, грузовиков, трейлеров и складов.

Жители с опаской вглядывались в их лучезарные улыбки и понимали, что нельзя прожить без хлеба, но и зрелищ было мало.

Идти против Аль-Каиды или моджахедов Джихад не позволял, но помогать в процветании семейного бизнеса, распространяя белую смерть на планете, было вполне нормально.

Утопия в равенство полов разлеталась в один момент, когда на границе солдаты быстро пробегали или проезжали через заградительный барьер, а женщины с младенцами, малолетними детьми и огромными грузами подолгу выстаивали в очереди для проверки документов. Пограничникам приходилось проверять на предмет наркотиков все свертки. Трясти эти тюки с одеждой и пеленками ни у кого не было возможности, поэтому прокалывали палками, чтобы порошок сам высыпался. Если ребенок начинал верещать, то женщина тут же открывала его на предмет просушки. И всегда узнавали, есть ли там ребенок на самом деле или нет.

Собаки иногда находили признаки конопли там же, но это списывали на лекарственные средства, применяемые для лечения малярии или оспы. В залог, чтобы быстрее пересечь этот злополучный пост, мусульманки отдавали часть общего багажа в качестве взятки. Таким образом, у некоторых пограничников скапливались целые склады барахла, которое они с успехом сбывали на рынке, зарабатывая миллионы долларов. Американские военнослужащие продолжали сменять друг друга и контролировать афганский вопрос, создавая еще большую заботу мировой общественности о законах нравственности. Все попытки телевизионных операторов и обозревателей привлечь на свою сторону денежные вливания выглядели смешными.

– Мы не будем влиять на политику, – жестикулируя и отдавая распоряжения, говорили военнослужащие женщины на русском языке, проявляя «максимальную» опеку детям, оставленным без присмотра в лагерях, разбитых тут же.

– Для вас афганской угрозы не существует, – поддерживали американские генералы, занимаясь просмотром списков своих бывших военнослужащих, которые срочно дезертировали из опасной зоны конфликта, чтобы избежать столкновения со своим собственным авторитетным руководством.

А те с ужасом убеждались, что готовы за любые средства пересечь границу сами, лишь бы не видеть повторяющуюся изо дня в день картину миграции населения из густонаселенных районов в малообжитые места.

Ослепленные желанием заработать и как-то продлить существование, они бросались в армейскую службу как в пучину, преодолевая многие препятствия, находя своих друзей, родственников в других странах на той же земле, куда они отправились воевать… Временные убежища заменяли им дома, а платок становился скатертью самобранкой. Отсутствие отпуска, нормального питания приводило к дедовщине, самоубийствам и другим политическим извращениям. Когда российские женщины с ужасом смотрели на своих, вернувшихся с войны, сыновей, то не находили в них сходства с нормальными людьми. Слова: «Здравствуй, мама!» воспринимались как призыв к побегу от реальной действительности. С отчаянием матери понимали, что те видели оставленные моджахедами трупы солдат после пыток, издевательств над пленными, убийства мирных жителей, мародёрство.

Намереваясь заплатить за раны, нанесенные друзьям, они прошли через огонь и смерть, превозмогая боль и усталость. Добились немедленного суда над одним из наиболее влиятельных среди них моджахедов – Амиром Султаном Тараром, «крестным отцом талибов», больше известного как полковник Имам.

На мемориальных досках памятников воинам-интернационалистам в городах России высечены фамилии всех, не вернувшихся из десятилетнего ада.

Глава VI

Внезапно зазвонил стационарный телефон у Наташи в прихожей. Она взяла трубку.

– Привет, с вами разговаривает частная сыщица Иванова Татьяна Александровна. Мне ваш номер дали в отделении полиции по делу о пропаже вашего папы. С кем я разговариваю?

Таня находилась в модном спа салоне и принимала полезный массаж спины, участвуя в акции «За скорейшее оздоровление населения города».

– Очень приятно, – ответила Наташа, нервно вытирая платком пот с лица. – С вами говорит дочь пропавшего Рубашкина – Наталья Викторовна, – быстро проговорила потерпевшая – Да, верно. Я подавала на розыск. Сегодня истекает трехдневный срок, мне надо снова подать заявление? – спросила Наташа, подверженная влиянию извне любым источникам информации о местонахождении ее отца, исчезнувшего три дня назад.

– Могу помочь в поисках, но не гарантирую, что будет положительный результат, – предупредила Таня, понимая, что в результате поисков они могут обнаружить, что человек убит или покалечен.

– Мне важно, чтобы дело сдвинулось с мертвой точки. Дальше ждать я не могу. Неизвестность пугает больше, чем вы думали, потому что он был очень домашним человеком и никогда не отлучался один из дома без сопровождения кого-нибудь из нас, – доложила дочь Рубашкина Виктора незамедлительно.

– Мои услуги стоят сравнительно дешево: двести долларов в час. Если вас устраивает такая цена, я возьмусь за дело хоть сейчас, – предложила сыщица, наслаждаясь точечным массажем спины, полулежа на кресле со всевозможными вибраторами.

В трубке наступила тягостная пауза, в течение которой у обеих сторон началось нервное перенапряжение.

– В принципе согласна, – наконец Таня, удовлетворенная спа процедурой, услышала положительный ответ. – Когда я смогу с вами встретиться, чтобы начать расследование?

– Позвоню, чтобы уточнить время. Но надеюсь, что завтра смогу увидеться с вами, – ответила Таня-сыщица. – Скорее всего утром, устраивает?

Она встала с кресла, подошла к электрокофеварке, включила, чтобы получить кофе со вкусом шоколада, налила себе чашечку ароматного напитка и села около работающего вентилятора, чтобы не обжечься. Через секунду выключила. Стала смаковать крепкий кофе, заедая сушками.

– Примите к сведению, у меня завтра похороны мамы. Можешь подъехать познакомиться со мной лично. Но, кажется, мы знакомы? – спросила Наташа.

Она вспоминала, где могла слышать этот приятный женский голос.

Таня поставила пустую пластиковую чашечку на журнальный столик и продолжила деловой разговор, разглядывая популярные глянцевые журналы, лежащие в стопке тут же.

– Нет, я впервые узнала об этом сегодня на совещании у генерала, – сыщица поведала страшную тайну. – Хочу добавить, что у меня богатый опыт в поисках пропавших граждан даже за границей… Плату беру после нахождения человека или того, что от него осталось с выяснением причин, времени и источника смерти. Аванс или предоплату как лучше сказать не знаю, желательно внести заранее, чтобы быстрее двигалось следствие. Правда, до Мэгре или мисс Марпл мне далеко, но можете обратиться к подполковнику полиции Кирьянову, с кем у меня непосредственный контакт и кто заинтересован в дальнейшем продвижении дела о пропаже лиц, проживающих в вашем микрорайоне.

– Буду знать. Вынос тела в одиннадцать часов, – удрученная тяжелой ситуацией, Наташа продиктовала адрес, – улица Горная, между Шевченко и Соколовой.

Дальше она назвала шестизначную цифру с дробью, от которой у Тани волосы встали дыбом, если бы она не знала этот длинный девятиэтажный муравейник с прекрасным видом на горы, аэропорт. Изумительной детской площадкой с качелями, столиками, лавочками для пенсионеров и ухоженными цветниками, где размещалось большое количество разнообразных видов растений, высаженных дворниками-приезжими из Таджикистана и Узбекистана. Они снабжали прилежащий рынок фруктами и овощами, а дети приезжих учились вместе в недалеко расположенной школе. В десяти минутах ходьбы от географического центра города с большим количеством магазинов, фирм, офисов, заправочных и станций техобслуживания.

В самом центре этого бизнеса находилось кладбище с большим количеством мраморных обелисков и памятников великим деятелям культуры и искусства, где покоились все родственники Тани по материнской линии, и куда она изредка наведывалась, чтобы привести в порядок могилы своих предков. А за кладбищем находился филиал Академии права, где Таня-сыщица провела свои молодые годы, изучая полезные для расследования любого сложного дела предметы: начиная от английского языка и кончая футурологией. Что это такое, она до сих пор не могла точно сказать. Зато знала определенно, что университет сельского хозяйства и зооветинститут стали единым учебным заведением и приобрели статус Академии.

Итак, этот замечательный Академгородок с общежитиями для приезжих граждан обслуживали все выходцы из северных районов страны и области. А учились там способные и жизнерадостные студенты, которым было абсолютно безразлично, что эта славная кадастровая единица являлась самым прогрессивным и наукоемким вместилищем всевозможных знаний в ряду мировых кадастровых единиц гораздо меньшего размера и значимости.

Занимаясь в Академии, Таня Иванова с уверенностью могла сказать, что ее знания выходили далеко за рамки превосходных. Она полностью освоила все дисциплины, с лихвой одолев даже современных философов, фармакологов, психотерапевтов, к кому у нее были особые подходы и принципы, и чьи величайшие открытия котировались наряду с Зигмундом Фрейдом, Шопенгауэром и Сен-Симоном.