Расплата за подлость. Детективы

– Все инструменты аккуратно разложены по полочкам, а этот почему-то под бочкой.

– Осторожно! – взял ключ Трофимыч. – Ребята-криминалисты! На ключе отпечаток пальца. Всего один, но очень хороший.

– Еще на нем пятнышко. Похоже, кровь, – осмотрел инструмент криминалист. – Немедленно проведем исследования.

Больше ничего примечательного в гараже не нашли. Гавриков велел ехать в квартиру. Крупин приказал Розанову и Хомутову остаться в гараже, дав им ключи от замка. Через полчаса после отъезда группы в замке защелкал ключ. Розанов укрылся за машиной. Хомутов притаился у стены рядом с дверью. В гараж вошел сухощавый мужчина в бейсболке надвинутой на глаза. Он направился к бочке.

– Ку-ку! – выпрыгнул из своего укрытия Розанов.

Сухощавый метнулся к выходу, но ему путь преградил Хомутов. Мужик в один оказался у полки с инструментами, выдернул из них напильник. Однако нанести кому-либо удар он не успел. Юрий сильно стукнул его ладонью по виску. Сухощавый, как подкошенный, рухнул на пол. Хомутов быстро защелкнул наручники на его запястьях.

– Не сильно ты его? – спросил Розанов.

– Через пять минут очухается. Выйду вызову машину, – сказал Юрий.

Он обнаружил шесть мужиков с монтировками и битами, стоявших около дверей.

– Туркина еще черви жрать не начали, а вы уже по его гаражу шарите, уроды! – рявкнул один из них.

– У Феди инструмент хороший, немецкий, а не китайское барахло, – вторил ему другой.

– Отметелить их, козлин, да сдать в ментовку! – добавил третий.

– Спокойно, граждане! Мы и есть полиция, – вышедший из гаража Розанов.

– Ты на себя в зеркало посмотри, гопник! – ответили ему. – Из тебя такой мент, как из меня архиерей!

– Помогите, мужики! – высунулся из ворот сухощавый. – Меня федькина жена попросила принести из гаража ведро картошки. Ключ дала. Я вошел, а они там инструмент и зимнюю резину собирают…

– Что с ними ля-ля-тополя разводить?! – завопил предводитель мужиков и обрушил на голову Розанову большой гаечный ключ.

Капитан был начеку. Перехватив руку нападавшего, швырнул его через себя, больно приложив копчиком о землю. Еще одного, взмахнувшего бейсбольной битой, Хомутов опрокинул ударом ноги в солнечное сплетение.

– Еще раз повторяю: «Спокойно, граждане!» – крикнул нападавшим Юрий. – Мы, действительно, из полиции! Вот мое удостоверение. Этот гражданин задержан по подозрению в совершении особо тяжких преступлений. Расходитесь! Вот, только биты придется оставить – вне стадионов и прочих спортивных объектов ими пользоваться запрещено.

– Что б Буратино и особо тяжкие преступления? – удивились мужики, расходясь по гаражам.

Сухощавого доставили в кабинет, выделенный Крупину.

– Похож! – хмыкнул Виталий Валентинович. – Рассказывай, мил-человек, как людей убивал!

– Не лепи горбатого, начальник! – попытался куражиться задержанный. – Я могу в лоб выписать, по яйцам надавать, но на мокруху никогда не подпишусь!

– Точно не подпишется, – вошел в комнату начальник уголовного розыска. – Это – Иванов Сергей Павлович, тысяча девятьсот семьдесят пятого года рождения. Кличка – Буратино. Дважды привлекался к уголовной ответственности за злостное хулиганство, причинение вреда здоровью, нанесение побоев. Однако «валить» народ пачками, как в нашем случае, он не в состоянии: мозги пропиты, здоровье на зонах потеряно.

– Местные коллеги связали меня по телефону с вдовой Туркина, – доложил Хомутов. – Она утверждает, что ключ от гаража задержанному Иванову не давала. Сказала: «Я этой пьяни не то, что гараж с материальными ценностями – копейку не доверю!»

– Рассказывай, Сергей Павлович, как в гараже оказался? Откуда ключи?

– А что я с этого поимею?

– Чистосердечно расскажешь – оформим за проникновение на территорию частной собственности. Это – штраф. Будешь упорствовать – сядешь за кражу со взломом.

– Ключ дал мне незнакомый мужик. Я его в Бабовске не встречал. Сказал: «Зайди в гараж! Там, под опрокинутой бочкой одна вещица. Принесешь ее мне – получишь полтысячи». Я поначалу хотел дать ему в бубен и «пятихатку» за так забрать. Однако понял: не одолеть мне его. Он – гад, хоть моей комплекции, но крепкий. Решил отработать…

– Как был одет?

– Обыкновенно, в бейсболке…

– Этот, что ли? – Крупин положил перед Буратино фоторобот разыскиваемого киллера.

– Он самый!

– Николай Иванович, – повернулся Крупин к начальнику уголовного розыска. – Поручи своим ребятам доставить Иванова в суд. Надо привлечь его к административной ответственности за незаконное проникновение на территорию частной собственности, неповиновение представителям властей, оказание сопротивления работникам органов правопорядка, нецензурные выражения, появление в общественном месте в нетрезвом состоянии. Думаю, суток на пятнадцать административного ареста наберется.

– Ну, ни хрена себе! Заработал полштуки! – подпрыгнул на стуле Иванов.

– Ничего ты бы не получил. Убил бы тебя клиент, как опасного свидетеля. Тебе же лучше в камере сидеть, чем в могиле лежать.

Криминалисты быстро провели исследования. Они установили, что отпечаток пальца на гаечном ключе не принадлежит Туркину. Мало того, его оставила женщина, не занимавшаяся физической работой. Группа крови, оставшейся на орудии убийства, соответствовала группе крови Стопкиной. Прилипший к ключу волосок принадлежал Дарье Викторовне.

– Почему гаечный ключ оказался в гараже Туркина? – спросил полковник Кошелев подчиненных. – Если водитель имел какое-либо отношение к гибели Стопкиной, почему не избавился от орудия убийства?

– Покойный характеризуется местными сотрудниками, как человек прижимистый, – ответил Крупин. – Вероятно, решил использовать его в хозяйстве.

– Тогда почему он, предварительно уничтожив отпечатки пальцев, не положил ключ вместе с другими инструментами, а тупо спрятал под бочкой? – продолжал задавать вопросы Дед.

– А может быть, кто-то хотел подставить Туркина и подложил ему ключ? – предположил Хомутов.

– Что бы это дало убийце? – выразил недоумение Розанов.

– Во-первых, для человека, далекого от криминала, оказаться в камере – стресс. Волнения могут закончиться инсультом или инфарктом. Во-вторых, и думаю, – это главное – убийца хотел направить нас по ложному пути и тем самым выиграть время для совершения еще каких-то преступлений, – ответил Юрий.

– Тогда зачем Туркина взорвали? – продолжал недоумевать Розанов.

– Вероятно, у убийцы или группы убийц изменились планы на Туркина…

– Еще один вопрос: ключ тщательно протерт, а вот один, но очень хороший отпечаток пальца оставлен? Почему не удалены пятно крови и волосок? – продолжил полковник.

– А вдруг, убийца оставил нам знак? – снова предположил Хомутов.

– Знак? Чего ради? – усмехнулся Крупин.

– Чтобы указать на заказчика убийств. О чем говорят факты? Дверь в гараже открывалась отмычкой. Ключ был положен отдельно, а не с другими инструментами. Чтобы проверить нашли мы его «послание» или нет, убийца подослал маргинала Иванова. Этого отпечатка пальца, наверняка, нет в наших базах данных. Однако преступник найдет возможность указать нам на того, кто стоит за чередой убийств в Бабовске, – разложил по полочкам Хомутов.

– Логично! – улыбнулся Дед. – Попробуем установить, кто заинтересован в смерти Стопкиной? Бабовские предприниматели отпадают. Они знали о связях убиенной с преступным миром и никогда не решились бы уничтожить ее. Как я понимаю, местную мафию Стопочка устраивала. Наследники?

– Из шести наследников – все они дальняя родня потерпевшей – пятеро погибли во время взрыва на поминках. Шестая – троюродная сестра – в крайне тяжелом состоянии находится в больнице. Убийца знал, где будут сидеть родственники. Взрыв был направлен так, что на них пришелся главный удар поражающих элементов. Оставшаяся в живых сестра замешкалась в туалете и к столу подошла, когда все уже заняли свои места. Поэтому и осталась жива. Хотя, что это за жизнь? Нога оторвана, глаз выбит, множественные проникающие ранения брюшной полости, – доложил Крупин.

– Как в самом центре взрыва оказался Туркин? – задал еще один вопрос полковник.

– Вообще-то это место предназначалось заместителю Стопкиной и ее давней подруге – Котовой Варваре Сергеевне, – ответил Крупин. – Согласно показаниям свидетелей, Туркин самовольно занял его, сказав, что всегда на нем сидел во время всяких торжеств. Сама Котова заявила, дескать, взорвать хотели именно ее.

– Что дает Котовой смерть Стопкиной? – осведомился Кошелев.

– Часть капиталов в риэлторском агентстве, пост председателя Ассоциации предпринимателей города Бабовска. Во всяком случае, до выборов она будет руководить Ассоциацией. А это – откаты от бизнесменов, – сказал Крупин.

– Вот и покопайтесь детально в отношениях этих бизнес-леди. В прошлом Котовой. Хорошо бы добыть отпечатки ее пальцев, – приказал Дед. – Из материалов дела следует, что у Стопкиной есть сын. Он – прямой наследник фирмы, недвижимости, немалых денежных средств покойной. Его надо найти.

– Неужели вы думаете, что он убил родителей? – вырвалось у Хомутова.

– В наш век сколько угодно таких случаев. Подчас убивают за бутылку водки. Здесь же речь идет о многомиллионном состоянии. Притом даже не в рублях, а в евро. Сегодня, старший лейтенант, вернетесь в Большой город. Завтра-послезавтра пробить этого сынка по всем базам данных! Виталий Валентинович, какова ситуация с уголовно-преступным элементом в Бабовске?

– Согласно данным наших коллег и их агентуре начался отток из муниципального округа мошенников, владельцев фирм-однодневок и даже «братков», – удовлетворенно произнес Крупин. – Особенно это касается группировки Булатова. Половина ее разбежалась. Остальная половина, даже не выбрав лидера, решила вступить в ОПГ некоего Михайлова по кличке Джип. Из Большого города прислали нового «смотрящего» – Славу-Магадана. Он несколько недель назад отбыл срок наказания. Магадан – вор в законе старой формации. Таких теперешние заправилы не жалуют и не жалеют. Сами они не шибко стремятся в Бабовск. На этого решили посмотреть: сумеет подчинить королей местного разлива и навести порядок – хорошо. Не сумеет – не велика потеря!

– За Магаданом установить наблюдение! Не исключаю, что за сухощавым в бейсболке стоит мощное преступное сообщество, решившее установить контроль над таким лакомым куском как Бабовск. – подвел итог Кошелев.

Заваленный «смотрящий»

– Располагайся, Магадан! – распахнул дверь гостиничного номера Джип. – Сейчас подадут обед.

– Благодарю. Только Магаданом я для тебя стану, когда на твоих грабках будут вот такие цацки! – тряхнул руками, на каждом пальце которых были вытатуированы перстни, новый «смотрящий». – А пока я для тебя Вячеслав Михайлович! Чё вы меня, словно какого-то инженеришку командировочного в гостинице поселили? Нет нормальных хат в Бабовске?

– Хаты есть, только их менты опечатали. Слышал, что у нас творится? Месяц пройдет, тогда хоть на хавиру Якова заселишься, хоть на дачу Старого, хоть в резиденцию бывшего мэра. Этот номер хороший – президентский, двухэтажный. Полторы штуки евро в сутки стоит. Питание пятиразовое с икрой и коньяком… Это – тебе на расходы, – Джип поставил на журнальный столик сумку, набитую пятитысячными банкнотами. – На общак бабло чуть позже подгоним. Тебе, Вячеслав Михайлович, чего налить? Есть коньяк «Хенесси», есть виски «Джон Уолкер», есть джин…

– Водки плесни!

– Есть «Белуга» – две штуки пол-литра.

– Будем! – Магадан осушил полстакана водки, закусил бутербродом с севрюгой из холодильника, затянулся сигаретой «Прима-ностальгия». – Вот вы тут на крутых «тачках» рассекаете. Водяру дорогущую пьете. Икрой с осетриной закусываете. А на зоне люди дистрофией с пеллагрой болеют! Их подкормить надо! Мне в Большом городе сказали, что в общак вы отстегиваете все меньше и меньше. Совсем страх потеряли? Крысятничаете?!

– Ты, Вячеслав Михайлович, меня на понт не бери! – насупился Джип. – Со мной даже Яков так не разговаривал! Приехал сюда разбираться? Разбирайся! Если кто-то что-то скрысил – ответит! Доходы у нас упали. Какой-то залетный весь город на уши поставил…

– Обленились! Козлину дохлого замочить не можете! – Магадан небрежно бросил на столик фоторобот сухощавого. – При такой полной информации он еще дышит?

– Обед подан! – сухощавый официант в натянутой на глаза бейсболке вкатил в номер тележку со снедью.

– Тебя только за смертью посылать! – проворчал Джип и опешил, взглянув на фоторобот.

– Вот она и пришла! – ухмыльнулся сухощавый, выхватил из-под салфетки пистолет с глушителем и выстрелил Джипу в сердце.

Следующим выстрелом он убил спускавшегося со второго этажа «быка» -охранника. Магадан попытался выхватить пистолет, но запутался в непривычной для него нагрудной кобуре.

– Стреляй, сука драная! – рванул на себе рубаху «смотрящий», обнажив татуировку во всю грудь – парад на Красной площади.

– Жаль татушку портить! – вздохнул убийца и всадил Магадану пулю в лоб.

Прихватив сумку с деньгами, киллер вышел в холл. Там корчился от боли еще один охранник Магадана.

– Ох, как больно! Подыхаю! – хрипел он.

– Подохнешь ты через сутки! – усмехнулся сухощавый. – Пока жив, звони в Большой город! Передай заправилам, что в Бабовске теперь другой «профсоюз». Денег больше не обломится. Еще кто-то здесь появится – будет умирать долго и мучительно.

В это время Хомутов восстанавливал по крупицам всю жизнь потенциального наследника капиталов и недвижимости Стопкиной. В Доме малютки мальчику дали имя Василий – по фамилии директрисы учреждения Марии Анатольевны Васильевой. Ее же фамилию получил ребенок. Позже он отказался от отчества Федорович, заменив его отчеством Алексеевич – в честь директора детского дома – Алексея Григорьевича Плотникова. Когда завершилась пора пребывания в детском доме, Василию выделили однокомнатную квартиру в убогой «хрущобе» на окраине Большого города. Затем последовал призыв в Вооруженные силы. Отслужив положенный срок, парень продолжил службу по контракту. Первоначально в армейском спецназе позже – в спецназе министерства, возглавляемого Битюговым. Васильев освоил специальности подрывника и разведчика, овладел искусством рукопашного боя. Получил звание старшего прапорщика, несколько государственных и ведомственных наград. Хомутов позвонил Крупину, доложил о результатах работы.

– Будем брать Васильева? – спросил Юрий. – На нем все сходится. Имеются мотивы для убийства Стопкиной…

– Доказательная база у тебя имеется? – ответил вопросом Виталий Валентинович. – У тебя есть доказательства, что именно Васильев убил Стопочку? А как ты его подтасуешь к другим убоям? Уголовное дело против Васильева никто возбуждать не станет! Но на квартиру к нему заглянуть надо. Возьми местного участкового! Проверни все как проверку паспортного режима. Хорошо запомни внешность прапора. Надо сделать его фоторобот. Сегодня вечером зайдите к Васильеву, а завтра утром, чтобы был в Бабовске!

Вечером Хомутов вместе с участковым уполномоченным заглянул в квартиру Васильева.

– Чего надо? – спросили из-за двери.

– Участковый уполномоченный, капитан Свиридов, помощник участкового уполномоченного, старший лейтенант Хомутов, – поднес к глазку удостоверение личности служивый. – Проверка паспортного режима! Приготовьте документы!

Дверь открыл мужчина лет тридцати, обнаженный по пояс. Поигрывая мускулами, он пропустил полицейских в жилище. Второй, тоже обнаженный по пояс, качок протянул участковому паспорта и военные билеты.

– Где хозяин квартиры – Василий Алексеевич Васильев? – спросил участковый, раскрывая документы.

– Василий сегодня в отъезде. Он открывает частное охранное предприятие, – последовал ответ. – Мы – его товарищи. Закончили службу по контракту в министерстве Битюгова. Вася, как откроет фирму, снимет для нас жилье. К нам должны еще трое сослуживцев подъехать. Вот и костяк ЧОПа. Остальных планируем нанять на месте.

Хомутов скользнул взглядом по комнате. Домашний кинотеатр и навороченный музыкальный центр контрастировали со старенькой тахтой, тремя стульями, платяным шкафом, обшарпанным журнальным столиком, на котором были разбросаны фотокарточки, и стояла початая бутылка водки с дешевыми стаканами. На одной из них Юрий увидел сухощавого мужика со знакомыми чертами лица, запечатленного в обнимку с постояльцами квартиры. Хомутов мигнул участковому, чтобы тот отвлек внимание.

– Товарищи прапорщики! Почему вы не своевременно не зарегистрировались по месту жительства? – спросил тот.

– Как граждане Российской Федерации имеем право проживать в любой части страны. А зарегистрироваться можем в трехмесячный срок, – последовал ответ.

– Когда прибыли в Большой город? Билеты с датой продажи сохранились?

– Конечно! – протянули билеты сослуживцы Васильева и вместе с участковым склонились над ними.

Этого хватило Хомутову, чтобы сунуть фотку в карман. Извинившись за беспокойство, полицейские заглянули еще в пару квартир. Проверили документы дедка маргинального вида и бабульки-пенсионерки.

– Чего ходите, беспокоите? – ворчал дедок. – Я в этих хоромах уже полвека обретаюсь. Трех участковых пережил. Обязаны знать меня как облупленного!

– Проверка паспортного режима! Хоть и знаем вас, но обязаны посмотреть документы, – ответил Свиридов, возвращая старику потрепанный паспорт.

В четвертой квартире на лестничной клетке кто-то глянул в глазок и затаился, тяжело дыша. В этот момент пришла хозяйка жилища. Она открыла дверь. Отстранив ее, Хомутов прошел внутрь. Прятавшийся в прихожей человек бросился в комнату, метнул в полицейских табуретку. Участковый едва успел увернуться. Человек схватил со стола восточный нож-чуйст и ударил Хомутова. Юрий уклонился и стукнул ногой по локтю противника. Уронив оружие, тот с воплем рухнул на пол.

– Джаляб! Вы мне руку сломали! – завыл восточный мужчина, катаясь по ковру.

– Будешь дергаться, сломаем другую! – опрокинул его на живот Юрий и заковал в наручники. – Ну, вот – домушника поймали…

– Да не вор он, а мой гражданский муж! – вступилась дама пенсионного возраста.

– Документы! Паспорт, миграционная карта, патент на занятие трудовой деятельностью! – рявкнул Свиридов.

– Временную регистрацию мы пока не оформили, – смутилась женщина.

– Оформили – тогда бы и прятаться не пришлось. Оказывать сопротивление сотрудникам органов внутренних дел не пришлось. Достойная работа была бы, – ответил Юрий, поднимая с пола задержанного.

– А ему и не нужна работа, – сказал участковый, вынимая из папки ориентировку с фотороботом. – Он у нас проходит как грабитель и насильник.

– Какой ужас! – выдохнула дама. – А я то удивлялась: он то серебряную цепочку мне подарит, тот золотой кулончик…

– Подарки эти мы у вас изымем в качестве вещественных доказательств. Скорее всего, они вашим сожителем отобраны у потерпевших, – внес ясность капитан. – Я сейчас приведу понятых и машину вызову. Юра, поможешь оформить!

– Какой негодяй! – принялась возмущаться дама. – Я все его сексуальные прихоти выполняла, а он – подлец – налево ходил, насиловал!

– Таким, как этот, секс по любви не приносит удовлетворения. Они получают наслаждение лишь насилуя, – ответил Юрий, пересчитывая недорогие ювелирные изделия. – К подаркам следовало отнестись внимательно. Чеки на покупку, ценники надлежало спросить. Обратить внимание на состояние предметов. Я вижу, что все они побывали в употреблении…

– Что же теперь будет?! – картинно заломила руки женщина.

– Ему срок будет. Вас как свидетеля вызовут, – ответил участковый, приведший понятых – соседей: дедка-маргинала и бабульку-пенсионерку. – Граждане-понятые, прошу ознакомиться со списком предметов, изъятых в качестве вещественных доказательств и расписаться в протоколе!

Вскоре в квартиру позвонили разухабистые сержанты, вывели грабителя.

– У нас, в России тяжело, а в их республиках – полный зарез, – вздохнул Свиридов. – Вот и валят к нам на заработки.

– Только с каждым днем становится все больше тех, кто едет не честно трудиться, а воровать, грабить, торговать наркотиками, – добавил Юрий.

– Мужики! Вы когда у нас на хате были, фотку случайно не прихватили, – спросил поджидавший под дверью один из постояльцев Васильева.

– Без надобности она нам, – соврал Хомутов. – Вы лучше под столиком, под тахтой посмотрите! Могли сами ее ненароком стряхнуть.

Стрельба в особняке

Утром Юрий доложил о результатах поездки на совещании у Кошелева.

– Кстати, из ОВД «Краснопролетарский», куда вчера был командирован старший лейтенант Хомутов, пришло ходатайство о его поощрении за помощь в задержании опасного преступника, – улыбнулся Дед и добавил. – Старшего лейтенанта Хомутова поощряю своей устной благодарностью. На большее мы пока не заработали. Теперь нам известен в лицо, и не только в лицо, главный подозреваемый в совершении убийств на территории Бабовска. Установили марку и номер автомобиля, на котором он передвигается?

– Так точно! Сразу после прибытия в Большой город Васильев Василий Алексеевич купил внедорожник джип-чероки цвета «белая ночь», – доложил Хомутов. – Ориентировка на автомобиль, с его госномерами, вместе с ориентировкой на самого Васильева находятся в папке документов с грифом «На подпись», – ответил Крупин. – Правда, доказательной базы против Васильева у нас пока нет. В Бабовске сейчас полное затишье. Братва из группировок Булата и Джипа разбежалась. Даже собственность делить некому. Похороны Славы-Магадана и Джипа назначены на завтра…

– Розанов, Хомутов и еще пара местных оперов пусть съездят, посмотрят! – распорядился начальник отдела.

– Третий раз меньше, чем за месяц на это кладбище! – вырвалось у Розанова. – Что мы жмуров не видели?

– Нам важна любая, даже самая ничтожная информация о Васильеве, – ответил полковник. – Не исключено, что он появится, если не на самом погосте, то где-нибудь поблизости. В Большой город он в ближайшее время не вернется. Друзья, живущие в его квартире, наверняка уже связались с ним по мобильнику и сообщили о визите участкового и пропаже фотографии. Судя по тому, что план «Перехват» не принес результатов после совершенных в Бабовске преступлений, у Васильева здесь имеется надежное укрытие. Надо поставить его мобильник на прослушку. По уличным камерам видеонаблюдения найти «тойоту» фигуранта, установить за ней слежку. Этим пусть займутся сотрудники местного уголовного розыска и дорожно-постовой службы.

У ворот кладбища было пусто. Собралась только родня Джипа. Ни один «браток» из его большой группировки не явился проводить в последний путь пахана. Переминалась с ноги на ногу троица «крутых» из Большого города.

– Здорово, Шило! – подошел к старшему из них Розанов. – Что-то вас сегодня маловато. Даже гробы нести некому…

– Шплинты из похоронной конторы оттащат, – поежился Шило.

– Магадану могилу вырыли почти под забором, – не унимался Розанов. – Отчего такое неуважение?

– Да и хрен с ним! Не наш он! «Откинулся», приехал. Его «смотрящим» поставили. Честь оказали, поскольку настоящих воров в законе уже мало осталось. Так дал себя «замочить» как лох трамвайный! Нам велели венок от «братвы» на могилу положить, да пару наших, которых вместе с Магаданом «грохнули» в Большой город доставить. Там их хоронить будут… Эй, брателло! – тормознул Шило сотрудника похоронной фирмы, – венок поднести надо!

– Надо и неси! – нагло ответил парень, мгновенно сбросивший напускную интеллигентность. – А если самому в лом – заплатить нужно!

– Совсем оборзели! – возмутился «крутой», но протянул парню тысячу.

– Добавить не мешало бы, – поморщился тот. – В Бабовске теперь другой «профсоюз» заправляет. Я сегодня вашему Магадану венок понесу, а завтра мне кишки на барабан намотают.

– А если я тебе прямо сейчас намотаю? – нахмурился Шило, все же протягивая парню еще пару бело-зеленых бумажек.

– Тогда вряд ли до хаты доедешь! Эти новые вас залётных из Большого города не уважают, а за своих – бабовских заступаются. Так люди говорят, – ответил парень, опуская в карман деньги. – Где венок?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.