Медвежий край. современная проза

– Тебе, Маша, задание, – сказал Гриша, – разобрать рюкзак и собрать дров для костра. Я сейчас схожу за ружьем. Дядя Сережа, а Вы пока приготовьте сети.

Через минут пять все было готово. Сергей разжег костер и наладил таган. Маша принесла воды в котелке, и Сергей повесил его над костром.

Вернулся Гриша с ружьем и сказал, что на песке метров за пятьдесят от табора видел козьи следы.

– Так, что если не поймаем рыбку, то поохотимся.

– Давайте сначала поставим сети, а потом будем завтракать, – предложил Сергей.

– Я одна на таборе не останусь, – взмолилась Маша.

– Вот, Маша, почему я не хотел тебя брать с собой, – сказал Сергей, – куда же нам теперь тебя девать?

– Я буду на берегу, чтобы вас видеть.

Спустили лодку на воду. Сергей сел за весла, а Гриша приготовился ставить сети.

– Давайте вон к тому дереву, – командовал Гриша, – а теперь потихоньку выгребайте к середине. Потом поставим возле того берега, за островом и после острова.

Закончив установку сетей, вернулись на табор. Открыли и разогрели тушенку, порезали сала, лук, хлеб и стали завтракать. День начинался хорошо. Еще солнце только показалось на горизонте, а у них уже сети поставлены.

За завтраком Сергей выпил водочки, а Гриша своего пива. Хорошо позавтракали, настроили удочки, и пошли на берег ловить рыбу. Первой поймала небольшого ельчика Маша, затем Гриша окунька. У Сергея же почему-то не клевало. Тогда он взял свою удочку, спиннинг с мышью, лодку и переправился через протоку туда, где был завал. Вылез на берег, привязал лодку, забрался на сваленные в воду деревья. Выбрал место поудобнее, уселся и стал закидывать свою мышь, А удочку положил рядом. Увидев под собой, как проплыла щучка, он взял в руки удочку и закинул ее, надеясь, что леска выдержит вес небольшой щучки. Вскоре кто-то клюнул. Сергей подсек и вытащил обычного окунька. Так и продолжал рыбачить: то кидает спиннинг, то забрасывает удочку. Минут через тридцать такой рыбалки у него уже был небольшой улов из трех окушков, пяти ельчиков и двух чебаков.

– Закину последний раз спиннинг, да буду перебираться к своим, – решил он.

Забросил спиннинг, стал потихоньку крутить катушку. Вот уже и мышь скоро должна показаться, но вдруг леска остановилась, зацепившись за корягу, это было небольшое бревнышко ниже Сергея в воде. Он попробовал и так, и эдак освободить мышь – бесполезно. Сергей нашел длинную палку с сучком, сучек отломил, и получилась у него длинная рогулька. Этой рогулькой Сергей стал потихоньку двигаться вниз по леске к злополучному бревнышку. Он поставил удилище спиннинга вертикально вверх, чтобы леска была натянута. Уперся ногой в сучек дерева, на котором сидел; второй рукой взялся за свисающуюся ветку талины и стал подводить свое приспособление к бревнышку. Но только он задел это бревно, как это оно резко ушло под воду с большим шумом; и спиннинг, как поплавок поплыл по реке против течения.

– Вот так бревнышко, – подумал Сергей

Расстроившись, Сергей собрал свой улов в лодку и переплыл на другой берег.

– Что это там было, – спросил Гриша, – мы подумали, что это Вы в воду упали.

– Да не, похоже на мою мышь таймень попался сантиметров двадцать в диаметре. Я сначала подумал, что это бревно, за которое зацепилась мышь, и палкой хотел мышь отцепить. Хорошо, что хоть спиннинг не держал в руках, а то бы сейчас плыл с ним по Ангаре.

Время подходило к обеду. Маша уже почистила рыбу, картошку, лук; набрала воды и повесила над костром на таган. Уху варить Гриша вызвался сам. Для этого он Маше давал чистить несколько сортов рыбы. Там были 4 окуня, 3 ельчика, 2 чебака, и небольшой налим, которого поймал Гриша на блесну.

Процессу варки Гришиной ухи уделим особое внимание. Итак, в котел с водой Гриша в небольшом дуршлаге опустил сначала ельцов с чебаками. Когда они сварились, он вытащил дуршлаг, рыбу выложил в миску. В дуршлаг положил окушков и тоже сварил их и также выложил в миску. Последним варился налим. Его он варил вместе с морковкой. Через минут пять он добавил картошку, затем целую луковицу и черный перец горошек. Когда уже налим сварился, он положил в уху резаный лук, петрушку, кориандр целый, перец молотый красный, укроп и лавровый лист. Дал настояться.

Обед получился на славу. После обеда Сергей с Гришей проверили сети. Улов был не большой. Пять щучек, один язь и два налима. Поскольку день был жаркий, рыбу пришлось посолить и спрятать возле холодного ручейка в тени сосен под мох. День был жарким, молодежь резвилась на песке, и купалась в небольшой заводи; где вода была теплой, как молоко.

На песчаном берегу комаров почти не было. Сергей тоже разделся и ходил с удочкой вдоль берега. Но клева не было. Тогда он намазался мазью и отправился в лес заготавливать дрова на ночь. Он срубил большую сухую сосну. Затем при помощи двуручной пилы, которая была сделана как ножовка, он распилил эту лесину на три части длиной метра по два. Все это перетаскал на табор. Когда Сергей готовил дрова, он слышал вдалеке лай лесного козла- гурана, а недалеко от табора свежий медвежий кал.

День пролетел незаметно. Вечером проверили сети. Улов снова засолили. А ночью попробовали плавить.

– Плавить будем с крестом, сказал Гриша, – это значит, мы заплываем, я бросаю крест в воду и начинаю стравливать сеть. А Вы в это время гребете против течения и немного к берегу таким образом, чтобы нос лодки, где нахожусь я, был примерно на одном уровне с крестом. В определенном месте, где заканчивается сплавка, вы направляете лодку поближе к кресту, а я буду вытаскивать сеть. Выбирать рыбу будем на берегу.

– А я что буду делать, – спросила Маша.

– Ты будешь следом за лодкой ходить по берегу, и светить на тот берег фонарем, чтобы у нас был ориентир.

Провели первую сплавку. Не очень удачно получилось из-за неопытности Сергея, но все, же одного сижка поймали. Вторую сплавку провели после того, как попили чай.

Эта оказалась более удачной. Сергей уже начинал приспосабливаться. На сей раз улов составил три сижка и один таймешонок.

При проведении третьей сплавки, они промахнулись, и при выборе сети кусок ее длиной около пяти метров оказался порван. Их улов в этот раз состоял из двух сижков, одной щуки и налима.

Остатки ночи провели у костра, разбирая сеть. Маша спокойно спала в шалаше, предварительно выкурив из него комаров дымом и аэрозолью.

Утром попили чай, потом проверили сети, снова засолили рыбу и сварили уху. На сей раз Маша сама пыталась сварить ее. Несмотря на нарушение технологии варки, уха все же получилась вкусной.

Часов в десять Грише приспичило подняться на бугор. Через некоторое время он бегом спустился с бугра, на ходу показывая, чтобы все закрыли рот. Сергей подумал, что Гриша увидел либо рыбоохрану, а у них был улов сигов и тайменя; либо браконьеров, что тоже не лучше. Но Гриша, спустившись к ним, шепотом сообщил, что всего метрах в тридцати от них гуляет медвежонок. Значит рядом медведица где-то.

– Пойдем, посмотрим, – попросила Маша, – интересно же. Мы издали поглядим. Я залезу на какую-нибудь сосну.

– Ты что, Маша, не понимаешь? Медвежонок- это же ребенок. Если он услышит запах ему незнакомый или увидит незнакомое существо, то он же захочет с ним поиграть. А вот мамаша играть не станет. Надо потихоньку сматываться от греха подальше.

Они быстро скидали все продукты в рюкзак, собрали всю рыбу в мешок, спрятали все, что должно остаться на таборе, и срочно отправились на другой берег. На сей раз Гриша сначала перевез Сергея с дочерью, а потом вернулся за вещами. Когда они уже были на другом берегу, услышали рев медведицы. Оказывается, она была совсем рядом на берегу и ловила рыбу за поворотом реки с противоположной стороны пляжа.

Наши рыбаки спрятались в кустах тальника и наблюдали за берегом. Вот на рык медведицы ответил медвежонок и кубарем скатился с бугра на песок. Он неуклюже подбежал к матери, ткнулся своей мордочкой в ее бок, и пошел к воде, что-то ворча себе под нос. Он подошел к воде в том месте, где ночью рыбаки складывали пойманную рыбу в мешок, и стал обнюхивать и облизывать это место. Затем поднял свою мордочку и осмотрелся. Понюхал воздух и пустился догонять свою мать, которая неспеша шла в район табора.

– Вовремя мы смылись, – сказал Сергей, – протяни хоть на пару минут, и медведица заметила бы нас в лодке.

А на том берегу, медвежонок резвился. Бегал вокруг матери, кусал ее за ухо, кувыркался. Но вот они почуяли запах костра. Медведица грозно зарычала и стала раскачивать своей головой из стороны в сторону во время ходьбы. Наконец она увидела табор и дым от костра. Продолжая рычать, она стала обходить опасное место, предупреждая своим рыком, чтобы медвежонок держался возле нее. Тот сначала остановился, а потом, неуклюже переваливаясь с боку на бок, посеменил за своей матерью.

Через некоторое время они поднялись на бугор, и скрылись в чаще тайги. Тогда Гриша спустил лодку на воду и, оставив Сергея вместе с дочерью, поплыл снимать сети. Он не стал выбирать рыбу, а собрал все сети в лодку прямо с рыбой. Когда приплыл, то с Сергеем подняли лодку на берег и прямо в лодке выбрали рыбу из сетей, а сети сложили в мешок. После этого собрали свои вещи, и отправились к машине. Когда пришли к машине Гриша осмотрел местность. Недалеко стояла раздвоившаяся сосна. Гриша упаковал ружье в промасленный мешок, и спрятал его под этой сосной. После этого они поехали домой.

Дома Маша рассказывала маме, как она ловила рыбу; как сама варила уху, как видела медвежонка с медведицей. Она было безмерно счастлива этой рыбалкой.

– Мам, мам, ты представляешь, я сома ела, – рассказывала она матери, – такой тупорылый с большими усами.

– Правда, что ли? – спросила Галина у супруга.

– Да ну, – ответил Сергей, – это был налим. Просто Гриша над ней посмеялся, мол смотри, я сома поймал, с него самая вкусная уха.

Вот такие приключения испытали наши герои на этой рыбалке. А Маша потом всем в школе рассказывала, как она видела медвежонка, и какой он забавный.

27.02.2011г.

Топтыжка

Топтыжка действительно стал большим артистом.

История, которую я хочу вам рассказать, произошла в одной поисково-разведочной партии на севере Якутии. Эта партия вела круглогодичные горно – буровые работы. База партии была выбрана на возвышенном берегу речушки Няньдельга.

Работники партии жили на базе в передвижных вагончиках по четыре человека в каждом. Как правило, база оставалась на одном месте от пяти до 11 месяцев.

За это время бригады и горняков и буровиков довольно далеко уходили от базы, и тогда базу перевозили на новую точку немного впереди участков работ.

Однажды при очередной перевозке базы партии работники наткнулись на совсем маленького, несмышленого медвежонка, размером не более таксы.

Он лежал под кучей наваленных сучьев, и бульдозер чуть не зацепил его своим отвалом, когда проезжал мимо.

Бульдозерист Василий Кареев заметил этот комочек, остановился и вылез из кабины. Огляделся, медведицы нигде не было видно. Из следовавшего сзади бульдозера подошел второй бульдозерист Семен Петров.

– Что случилось, почему остановился? – спросил он подходя.

– Вот, посмотри, какую рукавичку я откопал, – ответил Василий.

В это время к ним приближался начальник партии Иван Степанович Андреев, который находился в перевозимом вторым бульдозером вагончике.

– Что за задержка, – возмущенно начал он отчитывать рабочих, – нам предстоит еще проехать около пяти километров. Потом нужно будет сделать еще две ходки, чтобы до темноты перебазировать лагерь.

Но когда подошел к сидящим на корточках бульдозеристам, лицо его расплылось в улыбке.

– Вот это сюрприз. А где же его мамаша может быть?

Он протянул руку к медвежонку, но тот злобно огрызнулся.

– Ого, какой малой, но агрессивный, – сказал Иван Степанович, успев отдернуть руку, – Ладно. Сидеть некогда. Василий, сдай назад и возьми метров на пять правее, чтобы не потревожить эту берлогу. Все, погнали! – И пошел к вагончику.

Караван объехал берлогу и двинулся дальше. Когда возвращались назад, Василий тормознул возле берлоги. Медвежонок лежал все там же и жалобно скулил.

– Значит, медведица еще не возвращалась с охоты, – подумал он и вернулся в бульдозер.

Вечером, когда уже начинало темнеть перебазировку завершили, остановили технику и разошлись по своим вагончикам. Василий и Семен, жили в одном вагончике, уже дома, попив чай, они вспомнили про найденыша.

– Наверно мы своим шумом спугнули медведицу, и она ушла, бросив детеныша, – предположил Семен.

– Не может такого быть, – ответил Василий, – скорее всего она где-нибудь не далеко и сейчас уже забрала своего детеныша и тащит на новое место.

– Может быть. А вот мы спросим у Егора, когда он придет с рыбалки, – продолжал Семен, – он охотник старый и все повадки зверей знает.

Егор работал на буровой. График работы в бригаде был двухсменный, то есть двенадцать часов, через двенадцать четыре смены в день, четыре в ночь и четыре дня выходных. В свои выходные Егор всегда пропадал или на речке со спиннингом, или на охоте со своим карабином и верным охотничьим псом Диком.

Поздно вечером пришел Егор со своей рыбалки, и принес с десяток хариусов, да пару щучек.

– Егор, мы сегодня при переезде наткнулись на медвежью берлогу, – начал разговор Василий, – в берлоге обнаружили крохотного медвежонка. Что с ним будет, как ты думаешь, где его мать.

– Я думаю, – начал отвечать Егор, – медведица ушла охотиться. А поскольку мы своими взрывами и работой дизелей всю дичь распугали, то она ушла далеко. Но все равно она не оставит своего малыша более двух суток.

Потом немного погодя спросил:– Далеко отсюда эта берлога?

– В пяти км от базы, в куче валежника. Да ее сразу видно будет, потому, что мы возле нее делали крюк, – ответил Василий.

– Понятно. Завтра схожу, посмотрю, может медведица погибла.

На утро, Егор взял с собой карабин, рюкзак, свистнул Дика и отправился в стороны берлоги. Он издали приметил месторасположения берлоги, и стал внимательно осматривать местность в бинокль. Дик спокойно сидел рядом.

– Значит медведицы близко нет, – подумал Егор, глядя на Дика.

Осмотрев местность, Егор смело направился к берлоге. Вскоре Дик с лаем бросился вперед с куче валежника.

– Назад, Дик, фу, – скомандовал хозяин.

Дик остановился, но продолжал нервно лаять; глядя, то на хозяина, то на кучу валежника. Егор поймал Дика за ошейник, зацепил поводок, и пошел к валежнику. Под валежником лежал медвежонок и, оскалив свои острые мелкие клыки, неумело рычал на подошедших непрошеных гостей. Дик рвался в бой, но хозяин его не отпускал и даже грозился.

«Что это с хозяином, – думал Дик, – это же медвежий детеныш и с ним нужно расправиться, как с взрослым медведем».

Но хозяин, почему-то, прикрикнул на Дика; присел возле малыша и стал и ним мирно, ласково беседовать. Дик удивленно замолчал и стал наблюдать за поведением хозяина. Медвежонок тоже перестал скалить свои зубки и уставился на двуногое существо своими черными бусинками.

А Егор развязал рюкзак, вытащил хлеб и сгущенку. Приговаривая:

– Давно тебя мамка оставила. Сидишь тут голодный. Давай ка я тебя сгущенкой угощу. Отрезал ломоть хлеба, открыл банку сгущенки, обильно помазал хлеб и стал потихоньку подносить к мордочке удивленного малыша. Тот попятился назад и снова оскалил зубы.

– Ну, ну, чего ты боишься. Это же сгущенка. Ведь ты же правда голодный, вон даже хребет уже видно, – приговаривал человек и приближал свою руку ближе и ближе к его мордочке.

Медвежонок хотел было хватить своими острыми зубками за эту ненавистную руку, но человек успел отдернуть ее, при этом вымазал медвежонку нос в сгущенке. Медвежонок испуганно лизнул языком нос и, почувствовав что-то очень знакомое, притих.

– Ну, как, – спрашивал его Егор, – хочешь еще?

И снова стал приближать к нему свою противную руку, медвежонок снова оскалился, но уже не пытался укусить эту руку. Наконец кусок хлеба коснулся носа медвежонка, и он осторожно, все еще ворча лизнул этот кусок. Потом еще раз и еще, а затем жадно схватил протянутый ему кусок хлеба и проглотил. Теперь он уже не рычал, а с интересом наблюдал, как человек намазывает очередной кусок хлеба сгущенкой. Второй кусок он уже взял смелее, и потянулся носом к банке со сгущенкой.

– Ах ты, сладкоежка, – промолвил Егор, и с улыбкой протянул ему открытую банку. Через секунду банка была чистой, как – будто ее вымыли с мылом.

Пока Егор проделывал все эти махинации, успокоившийся Дик с удивлением наблюдал за хозяином. « Что это хозяин делает?» – не понимал верный друг. Потом приблизился к хозяину поближе и, глядя на медвежонка, негромко зарычал. Медвежонок испугано попятился назад и оскалился.

– Ну, ну, Дик, прекрати. Это же ребенок. А ты уже взрослый пес. Ты должен оберегать малышей. Иди сюда, познакомься, – говорил хозяин, пододвигая Дика к медвежонку.

Медвежонок щелкнул своими острыми, как бритва зубами, но Дик успел увернуться. И сам уже потянулся носом к медвежонку. Тот снова попытался ухватить Дика за нос, но пес снова увернулся. Ему начинала нравиться эта забава. Он тем самым показывал этому несмышленышу, что умнее и ловчее его.

Через некоторое время медвежонок устал огрызаться, и Дик с осторожностью обнюхал его. Медвежонок в это время весь собрался в комок и закрыл свои глазки. Но все прошло мирно, и тогда медвежонок в свою очередь стал обнюхивать собаку.

Пока проходило знакомство Дика с медвежонком, Егор внимательно осматривал местность, размышляя: «Куда подевалась медведица, почему детеныш один». Он обошел вокруг берлоги, нашел следы трехдневной давности. Посмотрел, куда они ведут, и увидел над берегом реки стаю каркающих ворон. «Значит, медведица погибла», – сделал заключение Егор. Причину гибели он выяснять не стал, а вернулся к берлоге.

– Ну что, познакомились, – спросил Егор, – а теперь пойдем домой.

Он схватил медвежонка за загривок и быстро засунул его в рюкзак. Медвежонок возмущенно дергался, рычал; щелкал зубами, но человек только посмеивался. Он завязал рюкзак так, что из него торчала только голова медвежонка, которая крутилась и жалобно пищала.

Дик с интересом за всем наблюдал, и радостный прыгал вокруг рюкзака, весело лая.

На базе Егор вывалил медвежонка из рюкзака. Тот быстро спрятался под кровать и оттуда угрожающе рычал своим, еще неокрепшим, голоском. А Егор взял миску, открыл банку сгущенки, вылил молоко в миску, добавил немного хлеба, воды и, все перемешав, подвинул миску под кровать. Медвежонок, все еще ворча быстро опустошил миску, а затем с опаской высунул голову из-под кровати.

В этой новой берлоге он увидел знакомых ему собаку и человека, но он чувствовал присутствие еще каких-то незнакомых ему запахов.

Скоро пришли на обет Семен с Василием и Владимир. Владимир был четвертым жильцом в этом вагончике, а работал он на походке канав проходчиком. Канавщики работали с раннего утра до позднего вечера, а когда становилось слишком жарко и борта канавы начинали плыть, переходили на работу в ночное время.

Медвежонок, увидев новых людей, быстро забрался под кровать и оттуда недовольно ворчал на заглядывающих туда людей.

– Что ты собираешься с ним делать? – спросил Семен.

– Вначале его нужно откормить, подождать, чтобы немного подрос, а там видно будет, – отвечал Егор, – может, отпущу в лес; а может, отдам в зоопарк.

– Давайте назовем его Топтыжкой, – предложил Владимир.

Медвежонок быстро освоился в вагончике и привык к постоянным жильцам. Но постепенно привыкал и к остальным обитателям партии, которые заходили в вагончик к Егору, чтобы посмотреть и покормить Топтыжку. Вскоре Топтыжка привык к своему имени и уже откликался на него, когда его звали.

Людей он тоже перестал бояться, а с Диком даже осмеливался выходить из вагончика и прогуливаться по лагерю. Местные собаки хоть и рычали на медвежонка, но не нападали, потому, что вожаком в этой стае был Дик, а Дик был лучшим другом Топтыжки.

Через месяц Топтыжку поселили специально построенном для него сарайчике, и он с удовольствием там отдыхал вместе с Диком. Он стал полноправным жителем в партии. Спокойно прогуливался по территории базы. Собаки тоже привыкли к нему и уже не обращали никакого внимания на дикого зверя.

– Топтыжка, – бывало кричит повар, – иди косточку дам. И Топтыжка неуклюже переваливаясь с боку, набок семенил к кухне.

А еще через месяц, Егор стал брать Топтыжку с собой на рыбалку и охоту. Так Топтыжка приучался к жизни в тайге, еде сырой рыбы. Напару с Диком они один раз поймали зайца, и Топтыжка съел свою добычу. Он, конечно, предложил Дику разделить с ним трапезу, но Дик скромно отказался.

Так спокойно протекала жизнь Топтыжки. Он уже подрос, заматерел. Наступала осень, и нужно было решать, что делать с Топтыжкой. Начальник партии предложил отправить его в зоопарк.

– Я свяжусь по рации с базой экспедиции, – говорил Иван Степанович, – попрошу, чтобы узнали можно ли переправить Топтыжку в какой-нибудь зоопарк.

Спустя неделю после этого разговора он подошел к Егору.

– Завтра будет вертолет. Прилетят ветеринарный врач и дрессировщик из Новосибирска, – сказал он, – тебе придется познакомить Топтыжку с ними, и может быть, даже придется сопроводить его до зоопарка, заодно побываешь дома.

– Я с удовольствием слетаю домой, – ответил Егор, – Даже если Топтыжка и согласится ехать без меня. На сколько дней можно написать заявление?

– Пиши за год. Тебе уже положен отпуск за год

Рано утром над лагерем загудел вертолет. Топтыжка, как все жители вышел его встречать. За период жизни на базе геологов он же привык к звуку вертолета и совсем его не боялся.

– Ну, где наш будущий артист? – спросил дрессировщик, глядя на Топтыжку. В руках он держал намордник и сыромятный ремешок с ошейником, – Давайте проведем ветеринарный осмотр, затем наденем намордник и в путешествие. Чей это подопечный?

– Мой, – ответил Егор, – но он никогда не носил, ни ошейника, ни намордника. Я даже не знаю, как быть. Он и так смирный и доброжелательный. Видите, свободно гуляет среди рабочих. Вон, посмотрите, даже помогает вертолет разгружать.

В это время, как раз кто-то из рабочих, толкающемуся под ногами Топтыжке, в шутку сунул в зубы какую-то железку из привезенного ЗИПа. И с этой железкой Топтыжка ковылял к куче разгружаемого груза. Такое было впервые. И все сначала замерли от удивления, а потом разразились хохотом.

– Действительно. Ну, а на вертолете он хотя бы летал?

– Нет. Вертолета не боится, но внутри никогда не был.

– Вот видите. Никто не знает, как он поведет себя на борту вертолета, а самолета тем более.

– Понятно. Топтыжка, иди ко мне, – крикнул Егор.

И Топтыжка сразу повернулся и поковылял к Егору. Подойдя к незнакомым людям, он сморщил нос, показывая, что он вроде злится. Но, посмотрев на Егора, успокоился и попотал вслед за ним. Егор завел Топтыжку в свой вагончик. И женщина – ветеринарный врач проверила его на наличие блох и вшей. Затем ласково разговаривая, взяла за мордочку, задрала кверху.

– Ну ка, давай покажи мне свои зубки, – приговаривала она, – так, прекрасно. Носик холодный, сырой, зубки остренькие, чистенькие. Сейчас сделаем прививочку и можно ехать.

И обратившись к Егору сказала:– Подержите его за голову, я сделаю ему укольчик.

Все формальности были выполнены. Дрессировщик подошел к Топтыжке.

– Ну что, Топтыжка, поедем к детям? – обращался он к медвежонку, – давай ка оденем красивый ошейник. Это будет твоя визитная карточка.

Топтыжка оскалился, и предупреждающе зарычал. Тогда ошейник взял Егор.

– Ну что ты ругаешься? Так нужно, чтобы ты не потерялся. Давай я одену.

Топтыжка позволил Егору надеть ошейник, но как только ошейник был застегнут, он попытался его сорвать.

– Ты не ругайся, а познакомься вот с дядей, он будет теперь твоим воспитателем и другом, – уговаривал Топтыжку Егор, – Этого дядю зовут…

– Дядя Миша, – продолжил разговор дрессировщик, – я работаю с медведями. У меня их три, ты будешь четвертым. Я познакомлю тебя с Мишуткой, Васяткой и Потапкой. Давай дружить!

Топтыжка прислушивался к незнакомому голосу, но этот голос не вызвал у него злости и он успокоился. Вскоре все вместе отправились к вертолету. Топтыжка шел рядом с Егором. Первой в вертолет села ветврач. Затем поднялся дядя Миша и позвал Топтыжку. Но тот не хотел идти в вертолет, хотя Егор подталкивал его и уговаривал. Дрессировщик кинул Егору поводок. И теперь дядя Миша тянул Топтыжку за поводок, а Егор подталкивал сзади. Топтыжка сильно упирался, но все равно был погружен в вертолет.