Полная версия
Мой волчонок Канис. Часть первая. Детство и юность
– Милый-й-й мой-й-й, убью, моё сердечко.
Канис отбежал в кухню и теперь наслаждался зрелищем. Нагая хозяйка сначала чуть не села на шпагат, потом сгруппировалась, сложила ноги крестиком и с визгом грохнулась оземь. По телевизору в этот момент шли новости. Диктор рассказывал о фигуристе Плющенко, который получил на льду травму. Хозяйка проезжая мимо него успела крикнуть:
– Я тебе устрою фигурное парное катание. А тут и хозяин пришёл. Охнул и давай собирать её остатки по полу. Поднял, полотенцем укрыл, посадил чай пить. А она трясется вся, заикается, в ноты ему тычет.
– Подумаешь, проткнул клыками пару нот, – спрятался под стол Канис, – чего зря махать партитурой? Чай пей. А сам под шумок подполз по-пластунски под столом к большому цветочному горшку, и ловко выудил кусок кости.
– Погрызу пока всё уляжется.
Бдительный хозяин заметил и вытащил Каниса из-под стола за большое розовое ухо:
– А ну пошёл в комнату.
Канис обиженно потопал вон.
Через некоторое время, когда все успокоились, хозяин вернулся в комнату. Посередине паласа на его обмусоленных носках лежал Канис, в его зубах торчал лифчик «пушап», в который он с упоением вгрызался.
– Я сейчас тебя им же и задушу, – разозлился хозяин, – а ну отдай сейчас же!
– А ну-ка отними, – подхватился с места Канис, утаскивая «пушап» на лоджию, где и бросил его в кошачий горшок.
– Я, наверное, уеду отсюда, – всхлипнула хозяйка, – вы меня до инфаркта доведёте.
– Я тебе говорил, – вторил ей хозяин, – чем грозит маленький щенок крупной породы. Ты что отвечала? Справлюсь. Вот и справляйся. Иди, вытаскивай свой пушап из лотка, я брезгую туда лезть.
Пока они вертелись вокруг кошкиных лотков, а кошки Джойка и Ульси тоже пришли на лоджию посмотреть, что происходит, Канис пробрался на кухню и спокойно съел весь корм из кошачьих мисок. Очнулись все от звона пустой жестяной миски, катящейся колобком по коридору. В этот миг раздался ещё один вопль. Кричала хозяйская дочь:
– Это кто был в моём шкафу? Это кто описал две мои кофты? Мама-а-а, иди сюда. Это не Канис, он туда не влезет, это кошки. Это Ульси, она вертелась у моего шкафчика.
– Вот, – тявкнул Канис, – видите! Один вред от ваших кошек.
– Ну-у-у, не знаю, что с ними со всеми делать, – тихо молвила хозяйка, почёсывая ушибленную спину.
– Пороть надо, – ввернул хозяин. – А ты иди сама стирай свои кофточки, – рявкнул он на дочь. – Мать вон на всю спину и голову ушиблась. А кто это храпит?
Под обеденным столом сладко заснул Канис. Он дергал во сне лапами. Ловил мокрую хозяйку. Он дёргал кошку Ульси за хвост. Он бежал с хозяйским ботинком в зубах и его не могли догнать.
– Какой сладкий волчонок, когда спит зубами к стенке, – сквозь сон услышал голос хозяйки.
– Да, красивый будет пёс, – подтвердил хозяин. Нам бы только выстоять.
– Кошки гораздо лучше, – ввернула дочка, – они тихие и вреда от них меньше.
– Угу, – хмыкнул хозяин, – то-то я смотрю, как лихо ты застирываешь бельишко.
Прошёл ещё один зимний вечер, который медленно и неумолимо приближал всех к скорому наступлению весны.
Канис и цветы
« – Скажи, мудрый Каа, этот банан висит очень высоко?
– Конечно, Маугли, этот банан висит очень высоко…
– А скажи, мудрый Каа, этот банан висит очень высоко, а вот смогут ли его достать бандерлоги?
– Нет, Маугли, бандерлоги не смогут достать этот банан…
– Скажи, мудрый Каа, этот банан висит очень-очень высоко, а сможет ли его достать быстрая Багира?
– Нет, Маугли, и быстрая Багира тоже не сможет его достать…
– Я знаю, мудрый Каа, наверное ты сможешь достать этот банан?
– Нет, Маугли, и я не смогу достать этот банан…
– Я понял! Я понял! Я! Конечно же, я смогу достать этот банан!
– Это точно, Маугли, ты кого угодно можешь достать…»
АнекдотКанис-Каугли точь-в-точь персонаж из этого анекдота. Цветы ему никак покоя не дают, даже мешают. Каждый раз, глядя на лимон, думает:
– Что это? Ку-ку ли я? Хочу ли я? Могу ли я? Ааа! Вспомнил – лимония. Его интересует в чём сидят цветы – горшки и земля. Он любит копать, а поскольку лапы отрастил крепкие и большие копает всё глубже и глубже. Кости надо зарывать, да и просто покопаться приятно. Керамзит опять же если его находит в горшке (как ни старалась хозяйка вытащить весь) сразу же разгрызает и глотает, потому что считает, что это улучшает пищеварение. Пища перемалывается и легче усваивается. Это не беда, что хозяйка изумлённо слушает стук камешков на выходе, выходит же. И так хозяйку эта проблема достала, что она пожаловалась «бабушке» Лене, у которой живёт его папа Эйнар, он же Серый, он же Мых.
Она посоветовала огородить цветы сеткой и даже привезла её с дачи, разрезав на нужные компоненты. Хозяйка от радости, как только эту сетку притащила, так цветы и замотала. Каниса выгнала вон, пока работала, а когда позвала в кухню, чёрное дело было сделано. Подошёл несчастный щенок к горшкам проверить, что вкусненького там осталось, и обомлел.
– Мать честная! Мои кости. Мои камни. Что это? – вцепился намертво в сетку.
– Однако, спасибо заводчице, – послышался голос хозяйки, – тебя вырастили здоровым мальчиком. Ну, какой ещё идиот будет двадцать минут грызть прочную металлическую сетку? Лайка Казан, помнится, ежей в пасти носил подолгу, но то ёж! Живой кактус, а то сетка. Тебе зубы не жалко?
– Нет, – грозно зарычал Канис, – молочные, пусть вылетают. У меня другие вырастут, крокодильи, я эту сетку на раз перекушу.
Дурочка, думала он не справится.
Через некоторое время сетка поддалась, но снять её совсем Канис не смог, тогда он решил перекусить дерево и вонзился зубами в металлический ствол, пальма раскачивалась, как рябина на ветру, но стояла намертво. Канис так устал, что повалился спать. Идею снять сетку он не отбросил, нет. Просто утро вечера мудренее, а завтра он с сеткой справится. Где это видано, чтобы волк не выполнил поставленную самому себе задачу?
Мандариновая болезнь
«У грузина спрашивают:
– Слушай, дорогой, почему из винограда вино делают, а из мандаринов – нет?
– Читай внимательно, дорогой, в слове виноград написано: ВИНО…, а в слове мандарин…»
народный юмор– Ах, как хозяйка любит свои цветы! Как старательно перематывает горшки колючей проволокой, вяжет из неё морские узлы. Защищает, как собственное бикини, ибо, что общего между бикини и колючей проволокой? Правильно и то и другое защищает собственность, не мешая обзору. Искололась вся, словно ежами жонглировала.
Канис смотрел и соображал:
– Пусть завяжет, пусть, а потом когда она пойдёт смазывать свои пальцы зелёнкой, я эти узлы развяжу. У меня зубы крепкие.
По прошествии энного количества времени, хозяйка удовлетворённо оглядела горшки и громко сказала:
– Всё. Больше мои цветы никто не тронет – ни кошки, ни Канис. Спасибо, дорогая Лена, что привезла мне такой подарок, – и ушла.
Через мгновение Канис принялся развязывать морские узлы. Он вырос крепким мальчиком. Мама-волчица Лада хорошо его кормила. Он до её сосков добирался в первых рядах, расталкивая братьев и сестёр. Вонзив зубы в очередной узел, изо всех сил потянул на себя и достиг первых успехов. Узел не развязался, зато вся навороченная конструкция вместе с горошком тронулась с места. Пальма закачалась, жалобно зашелестела листьями, хозяйка прибежала и горестно всплеснула руками:
– Паршивец, негодяй, сучий сын! Что же ты узурпатор делаешь?
Схватила со стола мандарин.. С горечью его очистила. Канис в этот момент ещё раз дёрнул горшок. Пальма угрожающе накренилась, и тогда хозяйка в отчаянии сжала мандариновую корку и прыснула ею в нос шалуну.
Щенок чихнул, широко раскрыл янтарные глаза и пустился наутёк на трёх лапах, потирая на ходу передней лапой забрызганный мандариновым соком нос.
– Эврика, – возрадовалась хозяйка, – он боится мандариновых корок! Ну-у, сейчас я ему устрою. Быстро очистив с пяток, разложила корки по горшкам. Канис сунул свой любопытный нос в горшки, поморщился и ретировался. Хозяйка же съела три мандарина, остальные два попросила доесть хозяина. Прошло часа два и корки перестали испускать свой аромат.
Канис один раз проверил горшки, второй, понял – корки выдохлись. А раз такое дело, можно приниматься за узлы. Пальма вновь начала медленно раскачиваться. Хозяйка убрала старые корки, очистила ещё три мандарина. Съела один, два отдала хозяину. Он попросил её больше не давать ему этот фрукт, так как смотреть на них не может. Она с ним согласилась, решив в душе устроить себе мандариновую диету.
Всё шло хорошо корки выдыхались, хозяйка их меняла. Однако, концу дня хозяйка вдруг зачесалась и покрылась пятнами. Пальма и лимон стояли, как скалы, девственные и нетронутые. Она же с изумлением разглядывала свои руки и лицо в зеркало.
– Ужас, – ощупала нос, который покраснел и чесался, – как я в таком виде выйду на улицу? У меня завтра преподаватель. Придётся отменять занятия. Канис участливо заглянул ей в лицо:
– Это потому что ты опрыскала себе нос мандариновым соком. Пройдёт. У меня тоже чесалось.
– Это потому что ты волчий сын, не можешь оставить в покое мои растения! – сердито буркнула хозяйка.
– Это потому что ты съела полтора килограмма мандаринов, – засмеялся хозяин, собираясь в аптеку за противоаллергическими таблетками.
– Мама, ложись в кровать, – участливо сказала дочка, ты вся горишь. У тебя так смешно нос светится, как у потомственного алкаша.
– А ну брысь от меня – зарыдала хозяйка, – расчёсывая ухо, которое начинало гореть всё больше и больше.
– Не чеши, – продолжала дочка, – распухнут уши, будешь на хоббита похожа.
– Может на эльфа, – отвлеклась хозяйка.
– На Голлума, он же Смéагола из «Властелин Колец», – брякнул хозяин, закрывая входную дверь.
– Орки проклятые, – надулась хозяйка и ушла на балкон фотографировать вечерний закат, напоминающий собой владения Мордора. Зимние закаты мрачны. Мрачны были и хозяйкины мысли.
Первая прогулка
Вот и настало время. Мы с Канисом вышли на первую прогулку. Погуляли первый раз 15 минут. Ожидала реакции такой же, как от лайки Казанчика. Вынесла на руках до ближайшей кочки, по дороге встретили бассенджи. Хозяйка сильно нами заинтересовалась. Сказала, скоро присоединимся к клану гуляющих по району собачников. На кочке опустила на землю, приготовилась к ору и катанию по снегу, ан, нет. Повёл себя по-волчьи. Молча, встал на полусогнутых лапах, затрясся мелкой дрожью, несколько минут стоял в ступоре. Потом оживился начал нюхать землю, нашёл много интересного: бычки от сигарет, корки хлеба птичкам (не стал брать), и много – много меток, от чего в глазёнках проснулся интерес. Попытки увести с кочки ни к чему не привели. До подъезда несла на руках. В подъезде опустила на пол, тоже насмерть испугался, пришлось и до лифта на ручках, дальше сам дошёл. Думала, поест, ляжет спать, ничего подобного – у него дома началось буйство. Правда миску свою вылизал быстро и до блеска. Ходит за мной, просит повторения. Увы, днём придётся уйти, ну а к вечеру сделаем ещё один заход.
Вторая прогулка Каниса
Один из последних зимних дней начался весело. Канис проснулся в пять утра и начал буянить в клетке. Хозяевам очень хотелось доспать хотя бы до семи часов, поэтому они его выпустили.
Канис сам сбегал на балкон, сделал свои делишки, и начал приставать к хозяйке, чтобы она поднималась, но гюрза резко оттолкнула его улыбающуюся морду, ткнувшуюся в её сонное лицо.
Но надо же её как-то поднять?
Канис включил мозги на полную катушку и придумал. Кошки, зная, что по ночам щенок закрыт в клетке спокойно перемещались по квартире. Первой ему попалась Джойка. Собственно, ничего не подозревая, она столкнулась с ним нос к носу. Канис от радости хлопнул пастью, Джойка от ужаса взвилась на метр в воздух и понеслась огромными скачками в кухню. Сбила по дороге Ульси и перепрыгнув через неё одним прыжком, залетела на кухонный стол и ещё выше на СВЧ печку.
Растерявшаяся Ульси тоже подскочила в воздух каучуковым мячиком, попыталась сигануть на печку за Джойкой, но та оценив обстановку поняла, что вдвоём на одной печке они не поместятся, надо жертвовать младшими членами экипажа и наотмашь сшибла Ульси на пол.
Ульси с выкатившимися от ужаса глазами, осознав своё положение петуха в бульоне, свечкой сиганула на соседний стол, где стояла любимая голубая глиняная сахарница хозяйки.
Хозяйка подскочила в кровати так, словно её ужалил невесть откуда взявшийся скорпион, и босиком побежала на место происшествия. Включила свет и обомлела. На печке сидела, сверкая зелёными глазами, Джойка; на обеденном столе полыхала жёлтыми прожекторами Ульси, весь пол был усыпан осколками сахарницы. Канис держал в пасти кусок стекла и пытался его прожевать.
Подскочив к щенку, стала вытаскивать режущийся осколок и порезалась сама. Вытащила ценой собственной жизни, тьфу, плоти. В нос Канису брызнула хозяйская кровушка. Через пару минут в дверях возник хозяин:
– Что на этот раз? Что у тебя с руками? С Канисом поиграла?
– Порезалась осколками, – отмахнулась хозяйка, заклеивая пальцы медицинским клеем БФ-6, – сахарницу мою разбили.
– Скажи спасибо, голову не разбили, – буркнул хозяин, доставая пылесос.
После быстрого утреннего подъёма все находились в растрепанном состоянии. Хозяйка с тоской смотрела на гитару, пальцы болели. Хозяин надавал оплеух всем: Канису за кошек, Ульси за сахарницу, Джойке за печку. Хозяйке тоже хотел наподдать в целом за пороховую обстановку в доме, но, посмотрев на её пальцы, сжалился, ибо оплеух ей надаёт преподаватель за невыполненные уроки.
Хозяйка же решила унять Каниса самым обычным способом – насмерть умотать. Надела куртку, сапоги, вышла с ним на улицу, и повела далеко от дома. Они намотали километра три и это, несмотря на то, что Канис гулял всего второй день в своей жизни. Обошли весь микрорайон, проходили мимо рычащих машин и многочисленных людей. Дошли до собачьей площадки, на которой пятнадцать лет хозяйка гуляла со своей лайкой Казаном. Хотели зайти освоиться, но там как раз гулял ротвейлер Чейз, который не отличался особым дружелюбием. Гулял один – одинешенек. Оказывается, он с возрастом стал настолько неуживчивым, что его даже кастрировали, чтобы понизить статус, ибо Чейз успел передраться почти со всеми кобелями района, и теперь никто из собачников не рисковал заходить внутрь площадки во время его прогулки.
Пока хозяйка Каниса оценивала шансы уйти незамеченной, на площадку в щель проскочил какой-то бесшабашный йоркширский терьер в красно-жёлто-зеленом костюме собачьего лыжника, и смело кинулся на Чейза. Чейз уже открыл пасть, чтобы проглотить его целиком, но не успел. В калитку буквально въехал хозяин йорка и закричал так, что даже Чейз замер в изумлении. Орущий гражданин подхватил Чейзов завтрак на руки.
Канис тоже всё это видел, напугался, но даже не описался, хотя хозяйка очень просила его это сделать. Потихоньку они ретировались подальше от ротвейлера, хотя хозяин Чейза очень внимательно настроил свои окуляры на них, оценивая кто такой Канис, что за порода и насколько он будет опасен для его «дитяти».
По дороге домой к хозяйке и Канису подъезжали разные машины, останавливались, из окошек высовывались мужчины и все интересовались породой Каниса.
Хозяйка постоянно что-то про него рассказывала, а Канис хотел поскорее идти всё дальше и дальше. За время прогулки он отлично освоил подъём и спуск по ступеням, научился ходить на поводке, перестал бояться лифта и выучил где находится его дом. А потом они пришли домой и тут Канис расстроился:
– Почему так мало? Хочу ещё!
– Не получится, – отрезала хозяйка, – мне в литературное общество пора ехать на разбор полётов. Поешь и ложись спать. Да и в туалет сходи, ты же на улице ничегошеньки не сделал, только глазами хлопал, да на вопросы граждан отвечал «почему по Москве волки ходят».
– Фигушки, – сказал Канис и разодрал губку для мытья посуды. – Хочу играть.
Ещё с полчаса хозяйка с ним играла в швабру, веник, пластиковую бутылку с сушеным горохом внутри, лишь после этого совершенно удовлетворённый Канис ушёл в свою клетку и завалился спать.
Так началось утро.
Третья прогулка выявила наши минусы и плюсы
Начнём с минусов:
– боимся любых громких звуков;
– до смерти испугался таксу Санчеса, хотя тот всего лишь понюхал Каниса. Йорк, что в «лыжном костюме», привёл Каниса в ужас, мы так рванули, что только пятки сверкали. Обошли две собачьих площадки. На одной гулял здоровенный канне корсо, который неожиданно выскочил к сетке – оба напрудонили лужу. Я от неожиданности, Канис от размеров собаченции. Корсо понравилось нас пугать. Пора одевать на прогулку памперсы;
– все продукты жизнедеятельности несём домой, не дай бог на улице. Глаза щенка выпучены от впечатлений, лужу ни-ни, только дома.
Плюсы:
– хорошо ходим на поводке, правда, зигзагом, но это поправим;
– ходим на большие расстояния;
– освоили разные типы лестниц, спускаемся и поднимаемся;
– перестали бояться лифта;
– больше спим, меньше гоняем кошек.
– аппетит улучшился.
Встретили вчера вечером женщину, у которой когда-то был пекинес Тимка. Казан с ним дружил. Сейчас у неё шесть кошек. Внимательно оглядела Каниса, спросила:
– Шо? Опять лайка?
– Нет. Чехословацкая волчья собака.
– Шо? Такой же, как дедушка Казан? Кстати, с Тимкой они ладили, несмотря на склочный характер обоих.
– Нет. Совсем другой по характеру – добрый, ласковый, людей любит… Тут она протягивает руку к Канису, он рычит и делает попытку схватить её. Отдёргивает:
– Он попытался меня тяпнуть.
– Это он от страха, – стала оправдываться, – он так знакомится. Всех хватает за руки зубами.
– Про Степаныча знаешь? Мы все в шоке, Жорка умер на девятый день, после его смерти. На жену Степаныча страшно смотреть…
– Сердце?
– Инсульт. Несколько дней и всё.
– У нас свекровь год назад так же….
– Жизнь. Пойду домой, попрощалась с нами Катя, – кошки заждались.
И мы с Канисом отправились домой. Сначала мимо Афонского подворья, потом – мимо музея русской иконы. Набираться духовности.
Церковная кошка
Утро у Каниса выдалось удачное – удалось своровать два куска свиной вырезки, которые хозяйка оставила размораживаться на кухонном столе. Она не знала, что Канис уже подрос на несколько сантиметров и теперь может встать на задние лапы, положить морду на стол и утянуть всё что нравится. Он мгновенно проглотил один кусок, а второй припрятал в кошачьем туалете, где его и нашла хозяйка. Только тогда и догадалась: «Семья осталась без мяса».
Канис же лежал тихонько у себя в клетке, переваривал завтрак и краем глаза наблюдал за ней.
– Пусть хоть один будет сытым, – рассуждал он. – Кошек чего зря кормить? От них один вред. Хозяин утром мясо не ест? Не ест. Хозяйка и так толстая, куда ей мясо? Нет мяса – нет проблемы. В общем, сытый голодным не товарищ.
– Паразит, – Канис очнулся от сморившей его дрёмы, – мясо сожрал, да ещё и про запас закопал, да чтобы тебя прохватило, как следует. Ненасытная утроба.
– Почему ненасытная, – подумал Канис, делая вид, что он спит, – я наелся хорошо. Жаль заначку рассекретили, все равно её в его же миску и положила. Брезгует сыночком.
Тем временем хозяйка пришла в себя, надела куртку, сапоги, взяла в руки поводок:
– Пошли гулять, ворюга.
Канис нехотя поднялся и поплёлся к двери.
– Ни минуты покоя. Не видит что ли! Сынок поел, а завтрак переварить надо. Гулять-гулять… иду.
На улице было противно. Дул холодный февральский ветер, пронизывал до самых косточек, вокруг летали мусорные пакеты, которые не успели сгрести таджики-дворники.
Канис потрусил вперёд к собачьей площадке. Вчера вечером он познакомился с двухлетней девочкой метисом лайки, они отлично погонялись по горке. Путь на площадку лежал мимо церкви, ворота которой обычно закрыты, а сегодня почему-то были распахнуты настежь. Канис добежал до них, повёл носом:
– Ба-а-а, и тут коты. Вот счастье привалило. Киса-а-а, – позвал он.
Быстро, насколько позволял поводок, ширкнул к порогу церкви.
Оттуда, как чёрт из табакерки с горящими жёлтым яростным огнём глазами вылетел ком меха.
Канис не испугался. У него дома две такие сидят. Он их на счёт раз построил.
У-у-у, – подвыл он, – бесовское отродье. Церковь оскверняет. Клацнул зубами в расчёте увидеть сверкающие пятки, но не тут-то было.
Ком изогнулся дугой, зашипел, как жерло вулкана, пытающееся выплюнуть всю накопившуюся в его недрах лаву, и молнией бросился в его морду. Да не просто бросился. Лапы кошки работали, что винт вертолёта, круша всё, что попадётся на пути.
Канис получил по морде раз, второй, третий, четвёртый… по носу, по ушам, по лбу, по груди… Хозяйка в ужасе, попыталась отодвинуть налётчицу ногой, но та, изогнувшись, и ей врезала по штанине. Она растерялась и не знала, как отогнать бестию. Протянула руку, чтобы взять за шкирку и получила когтями по перчатке, и ещё раз, и ещё…
Канис, чувствуя, что подмоги нет, спрятался за её ноги и заливисто запищал, чем привёл кошку в ещё большую ярость. На шее ракальи к тому же висел колокольчик, который теперь звонил, как набат по его Канисовой душе. Прохвостка пыталась просунуть лапу между ногами хозяйки и ещё разок зацепить Канисов нос, который и так пострадал в битве.
Хозяйка ещё раз попыталась сделать захват шкварника, но у неё ничего не вышло.
Помог случайный прохожий. Это был мужчина. Он явно шёл не молиться, а на работу. Представительный, с портфельчиком, в клетчатой кепке шотландского образца. Увидев озверевшую кошку, защищающую свой приход, бестолковую хозяйку, щенка, пытающегося забиться в её сапоги и обмотаться вокруг её ног портянками, он забился в клокочущем смехе.
Хозяйка взмолилась заикающимся голосом:
– Мужчина, п-п-п-помогите! Отгоните её хоть ногой, я не могу двинуться с места. Боюсь наклониться взять щенка на руки, лицо расцарапает.
– Ещё как расцарапаю, – не унималась кошка, – давай наклоняйся. Будет тебе макияж, будет индейская раскраска, будет поцарапанный нос. А будешь дальше злить меня, вообще ухо откушу.
– Сейчас помогу, – хохотал мужчина, отодвигая ногой извивающуюся кошку.
Тут хозяйка Каниса и про мясо своё забыла, и про обиды, подхватила его на руки и быстро-быстро пошла от церкви.
– Да-а-а, – раскачивался маятником в её руках Канис, – с одной стороны хозяйка тётка здоровая, тринадцать килограмм живого веса шустро прёт в горку. С другой, даже от паршивого кота отбиться не может. Нет, чтобы кинуться в ответ, стояла, мямлила: «уйди киса». Такая разве уйдёт? Таких надо ловить и ставить на место. Подумаешь, командир церковных крыс. Интересно, кто ей колокольчик на шею подвесил? Звонарь или поп?
– Дальше своими лапками, – брякнула Каниса оземь хозяйка, – чертова дюжина плюс килограмм моей свинины. Свинья ты, Канис.
– Сама свинья, – обиделся он, – плохая мать. За детей надо не на жизнь, а насмерть биться. А ты что? Киса-киса.
Домой вернулся с испорченным настроением. Во-первых, болел нос. Во-вторых, в ванную засунули и мыли-мыли-мыли. Потом сушили-сушили. Еле вывернулся.
– Завтра пойдём искать другую дорогу, – подумал Канис.
– Вечером пойдём разбираться с кошкой, – сказала хозяйка, воспитывать характер, а то ты только дома горазд гонять Джойку и Ульси, а на улице тебя корова языком слизнула. Гонять кошку не будем, но и бояться тоже. Готовься.
Новые друзья волчонка Каниса
Улица произвела на Каниса неизгладимое впечатление. Он и не подозревал, что вокруг так много всего интересного и страшного.
Канис боялся всего: дворников, проезжающих машин, близко проходящих людей, особенно крупных мужчин, и, главное, после встречи с церковной кошкой – котов. Первый же встреченный кот, воющий под окнами первого этажа, пытающийся прорваться в форточку домой, навёл на него панический страх. Поджав уши, хвост, вытянув вперёд морду, он натянул поводок и побежал вперёд сломя голову. Лишь отбежав метров двести, перевёл дух и наткнулся на двух узбеков, которые сами испугались Каниса:
– Это волк? – спросили меня.
– Ну-у, – ёрничала я, – почти да.
– Вы что? Собираетесь с ним гулять здесь?
– Да, но вы не бойтесь его, он у нас любит людей.
– Кушать? – оценили юмор дворники.
– Не-е-ет, – протянул один из них, – вы плохо знаете волков.
– Не волнуйтесь, он завтракал. Это собака! От волка осталась маленькая капелька.
Но узбеки, бочком обошли трясущегося Каниса и отправились по своим делам.
