История болезни с диагнозом «Жизнь». Роман-медитация

Вот и я втайне мечтал о таком «железном коне». Мечтал, но в свои восемь с половиной годков даже и не верил, что такая роскошь может когда-нибудь принадлежать и мне. Я видел, как гордо носятся по двору мои счастливые сверстники – обладатели этого блестящего скакуна. Как умеют они с демонстративной ловкостью отпускать руль и ехать на велике прямо, иногда даже как то лихо поворачивать без рук. А некоторые юные виртуозы велосипедного мастерства могли резко вскидывать своего «железного коня» на дыбки и ехать некоторое время на одном заднем колесе. Тогда слово «КРУТО» ещё не использовалось для выражения крайней степени восторга, зато для этого было очень подходящее слово «НИШТЯК»!!!

Советский «НИШТЯК» моего детства.

И вот, однажды я, лежа перед сном в своей кровати с детской книжкой, невзначай услышал общий разговор на кухне за семейным ужином.

– Давайте начнём собирать Андрюшке на велосипед, это будет лучший подарок. – Это послышался голос моей бабули. – Учится он хорошо, без троек. Вот только физически слабоват. На физкультуре среди последних. Пусть крутит педали, глядишь, и окрепнет за лето.

– Ну, за пару месяцев скопим, мама. – Поддержал мою бабушку дядя Олег. Он, не считая меня, был самым младшим в семье. Но уже пару лет работал токарем в судоремонтных мастерских нашего городишки.

Остальные бодро поддержали идею бабули и продолжили ужинать.

Заснуть, понятное дело, в ту ночь я не смог. Сердце бешено колотилось, я задыхался от волнующей смеси предвкушения счастья и смутного ужаса. Так и прокрутился в кровати без сна до самого утра.

Вместо ночного покоя меня мучили кошмары наяву вперемежку с волнением от будущего подарка.

Детские кошмары восьмилетнего мальчишки были таковы.

– А вдруг, я не смогу научиться ездить на велосипеде. Буду падать и падать. Есть же, наверное, люди совсем не приспособленные держать равновесие и при этом крутить педали. Может, я из таких?!!!

Сейчас уже я не помню, был ли у меня в раннем детстве трёхколёсный велосипед. Если даже и не было, то мне давали несколько раз прокатиться ребята во дворе. Вот на нём держать равновесие не нужно – всё равно не упадёшь. Другое дело, полувзрослый двухколёсный велик.

Эти смутные страхи не давали мне уснуть. И не только одну эту ночь. Картинки моих падений и неумения периодически предательски всплывали в сознании и мучили стыдом, детскими тревогами вперемежку с радостным ожиданием.

Не дожидаясь моего девятого Дня рождения, мне подарили велосипед. Его гордо занесли в квартиру и показательно прокатили по большой комнате. Бабуля, мои дяди и тёти, видимо, ожидали увидеть мой сумасшедший восторг от подарка. Не знаю, что было тогда у меня на лице. Страх, радость или желание куда-нибудь спрятаться.

Подарок был великолепен!!! Красив и одновременно страшен…

Настоящий, железный, огромный, блестящий никелем руля и крыльев над колёсами, «железный конь». Багажник тоже был блестящий и очень красивый. Пахнущая свежей заводской смазкой длинная велосипедная цепь. Ароматный запах новой резины колёс. На руле громкий звонок из нержавейки. На раме аккуратно пристёгнута сумочка с гаечными ключами. Плюс к этому счастью прилагался алюминиевый насос. Подарок был великолепен!!! Красив и одновременно страшен. Велосипед, пугающий неизвестностью, как я на нём поеду. И вообще, как мне на него залазить. Велик был чуток пониже моего роста. А рама доставала мне до груди.

Дядя Олег при всех пообещал научить меня кататься на этом «звере»…

С ужасом я ждал выходных. В будни дядя Олег работал до самого вечера, а учить меня езде на двухколёсной громадине собирался в субботу.

Всё-таки я не умер от ожидания, и выходные наступили. В субботу, после завтрака, дядя Олег вытащил велосипед на улицу. За ним следом с любопытством вытащились все мои тётки, дядя Валера, затем бабуля и я сам.

Подойдя к дяде Олегу вплотную, я тихонько прошептал:

– Олег, давай отойдём подальше от всех. Учи меня там, где никто не видит.

– Боишься? Это тебе не игрушечные машинки по полу катать. – Дядя ухмыльнулся и сел на мой подарок. С лихим спокойствием он закрутил педали, я побежал следом.

Недалеко от школы есть маленькая улица, идущая под уклон. Здесь, возле школы, мой дядя впервые и посадил меня на «железного коня».

– Ты не бойся, просто рули. Педали даже можно не крутить, велосипед сам тебя повезёт под горку. Я буду придерживать за багажник. Не трусь, пацан, не упадёшь. – Спокойно заверил меня дядя. Я ему не поверил, но деваться было некуда.

И мы поехали. Втроём. Я, велосипед и бегущий сзади дядя Олег.

Мне уже почти начало нравиться. На сидении я был гораздо выше моих пеших сверстников. Я рулил, и велик послушно поворачивал в нужную мне сторону. Скорость веселила и радовала, и всё это было так необычно, интересно и совсем не страшно, что совсем позабыл о своем, бегущем сзади, дяде.

Когда же я всё-таки смог оглянуться назад, то поддерживающего за багажник дяди там не было.

О! УЖАС! Я тут же так перепугался, что совершенно позабыл рулить и держать равновесие. С грохотом велосипед навернулся, я тоже приземлился, и на скорости отлетел шагов на пять от своего железного агрегата. Так я познакомился и тесно сблизился с моим новым товарищем по имени «АСФАЛЬТ».

– Ну что, племяш? Живой? – Весело или даже слегка насмешливо, как мне показалось, спросил подошедший сзади дядя Олег. – Ты же сам уже ехал нормально и ровно, без меня. Метров двадцать хорошо ехал, пока не обернулся.

Я размазывал кровь по грязным коленкам и не знал, что отвечать. Локти, нос и все выпирающие из меня части организма были содраны, но точно помню – боли я тогда не чувствовал.

– Ещё поедешь, герой, или уже домой пойдём? – Спокойно и с ехидной улыбкой поинтересовался Олег. – Хватит тебе на сегодня ранений или ещё хочешь?

– Хочу… Ещё… – Выдавил из себя я. Страх новых падений и травм был явно меньше постыдных прошлых ночных кошмаров.

Я вновь садился, ехал, падал, поднимался, влезал на велосипед, ехал, снова падал… Дядя Олег сначала продолжал поддерживать меня за багажник, но часто неожиданно я обнаруживал, что сзади никого нет. И, с каждым разом, это пугало всё меньше и меньше.

Дома, конечно, нас встретили «ОХИ» – «АХИ» бабули и тёток. Меня мазали зелёнкой, йодом, хотели даже бинтовать. Но я впервые за долгое время чувствовал себя счастливым. Настоящим смельчаком и бесстрашным парнем.

Видимо, это была самая первая моя победа над своими детскими страхами. Тогда я ощутил совершенно новое, очень приятное чувство – УВАЖЕНИЕ К СЕБЕ.

Всё же однажды я смог покорить своего гордого «железного коня»

Однажды я сам влез с нашего крыльца на велик, оттолкнулся и поехал. Крутить педали было очень неловко. Не доставали ноги. Но я научился спускаться то на одну, то на другую сторону и давить на педали всем своим тощим телом. Пробовал ездить под рамой. Экспериментировал, снова падал, но уже совершенно перестал бояться шишек, боли, ссадин и сбитых коленок. Защитных наколенников тогда в СССР, конечно, ещё не было. Особенно на моём далёком дальневосточном острове.

Я так всей своей детской душой полюбил велосипед, что эта любовь на долгое время заменила мне желание иметь друзей и заниматься чем то другим. На занятиях в школе я постоянно страстно хотел только одного – поскорее усесться на велик и, забыв обо всём на свете, кататься до тех пор, пока меня не загонят домой делать домашнее задание.

Несмотря на мою верную любовь к велосипеду… Кстати, он отвечал мне взаимностью, и очень редко ломался и прокалывал свои колёса… Я ему изменил.

Это случилось, как всегда, совершенно неожиданно. В третьем классе мне очень понравилась новенькая девочка, перешедшая в наш класс из другой школы какого-то небольшого соседнего посёлка.

Тот посёлок находился в пятнадцати километрах от моего городка. Автобусы туда в то время ходили очень редко. Всего два раза в сутки возили рабочих и рыбаков в мой городок. А девочка каждый день приезжала в нашу школу на своём велосипеде. Вы только представьте, в какую рань ей нужно было ежедневно вставать, чтобы успеть приехать к началу первого урока.

Конечно, опыта умелого и лёгкого знакомства у меня тогда не было. Да и сейчас нет, если честно. Я просто любил подолгу смотреть на неё, особенно это было удобно, когда её вызывали отвечать к доске. Я «любовался» ей. Но тогда такого слова ещё не знал.

В школьной столовой можно было присесть к ней за один столик во время завтрака, но я стеснялся. Нравилась она мне всё больше и больше. Почти так же, как мой красавец велосипед. С велосипедом сдружился быстро, а вот с девочкой это было гораздо сложней.

После окончания уроков она сразу садилась на велик и уезжала в свой загородный посёлок. Мне даже не хватило ума предложить проводить её.

Однажды она не приехала в школу. Я почувствовал себя неуютно. Мне стало уже не хватать её тоненькой фигурки в школьном фартучке и взгляда её скромных глаз.

Тогда я решил, что она, видимо, заболела. После уроков завез домой школьный портфель. Показал бабуле дневник. Двоек и нарушений поведения она не обнаружила, и я был отпущен на три часа гулять с велосипедом.

Недолго думая, я не стал, как обычно гонять по улицам и дворикам городка, а, набрав максимальную скорость, порулил в сторону посёлка, где жила моя возлюбленная.

Меня отпустили погулять всего на три часа. За это время я должен был успеть навестить девочку и вернуться домой. Задыхаясь от напряжения и дорожной пыли, я изо всех сил давил на педали, несясь по малознакомой дороге вдоль морского берега.

Только приехав в посёлок, я вдруг вспомнил, что не знаю адреса девочки. Мне были известны лишь её имя, фамилия и возраст. Нужный дом мне указали быстро. Открыла дверь красивая взрослая женщина. «Наверное, это её мама» подумал я.

– Здравствуйте, я из класса, в котором учится Лена. Она дома?

– Здравствуй, проходи. Только Лены дома нет. Она с папой уехала в районную больницу.

– Заболела?

– Нет. У неё хроническая аллергия с рождения, и нужно раз в полгода проходить обследование у врачей.

– Значит, завтра её опять не будет в школе?

Мама Лены внимательно посмотрела мне в глаза и улыбнулась.

– Вы давно дружите?

Я смутился и не знал, как ответить. По правде говоря, мы ведь и не успели по- настоящему подружиться, она мне только очень нравилась. И снилась всего пару раз. Хотя, я думаю, Лена могла уже сама догадаться о моём трепетном отношении к ней.

– Да нет. Просто её не было на уроках, и я подумал, что она заболела. После школы решил навестить.

– Тогда проходи в дом, садись за стол, сейчас напою тебя чаем с домашними булочками.

В доме ароматно пахло свежей выпечкой, было уютно, кругом были расставлены комнатные цветы. Приятное тепло от русской печки убаюкивало мою усталость с дороги.

Если честно, я очень проголодался после школы, ещё не обедал дома. Плюс долгая быстрая езда отняла много сил. Но времени было мало. Я должен был успеть вернуться домой. Булочки пришлось отменить.

– Спасибо, мне пора назад. Пожалуйста, передайте Лене, что я сообщу в школе, чтобы там не волновались. До свидания! – Ответил я на приглашение. И вышел из дома моей Леночки…

На душе было скверно. Лену я не повидал. И завтра, видимо, не увижу.

Сел на велосипед, и медленно, уныло поехал в сторону своего дома.

Вернуться домой к назначенному сроку не получилось. Обратная дорога показалась слишком длинной и утомительной. Я вяло крутил педали и больше смотрел не перед собой, на дорогу, а на бескрайнее море, лижущее ласковыми волнами мой родной остров детства.

За опоздание меня лишили общения с железным другом на целых три дня. Я не стал оправдывать себя и рассказывать, где был. Протёр велик от дорожной пыли и поставил его отдыхать до лучших времён.

Как раз, через эти три дня домашнего ареста, в школе наконец то появилась Лена.

Однажды ночью я дал себе твёрдую мужскую клятву подойти к девочке и предложить ей дружбу. Я представлял себе это в красочных картинках. Краснел под одеялом от смущения. Но клятву всё же исполнил.

После уроков смог подойти к Лене. Мне повезло, рядом не было насмешливых одноклассников.

– Ты не ходила в школу, я приезжал к тебе в посёлок. – Издалека начал я.

– Я знаю. Зачем ты приезжал? Учителя раньше тебя знали, что меня не будет три дня. – Равнодушно улыбаясь, ответила Лена.

– Хочу с тобой дружить. И провожать после уроков. – Настойчиво исполнял я свою клятву.

– А не боишься наших ребят? Ведь засмеют. – Лена пристально посмотрела мне в глаза.

– Разве это смешно? У меня нет друзей, и у тебя в нашей школе ещё нет приятелей. Можем после школы вместе кататься у берега моря. Потом ты уедешь домой. А я буду встречать тебя утром у школы.

Девочка не ответила. Она повесила портфель за плечи и села на свой велосипед.

– До завтра. – Сказал я.

Она поставила ноги на педали и покатилась прочь от меня. Метров через двадцать вдруг остановилась и помахала мне рукой.

Моё маленькое сердце заныло от счастья. Это была вторая моя победа над собой.

Вскоре мне снова разрешили брать велик на прогулку после школы. Мы с Леной подходили к моему дому. Я оставлял свой портфель. Выносил железного друга, и начиналась дружба мальчика с девочкой. Ехали на пустынный берег моря. Бродили по нему, кидали камешки в воду. Она о чём-то весело щебетала, я больше молчал и с наслаждением слушал её негромкий чистый голосок.

Однажды на такой прогулке она спросила:

– Если я вдруг умру, ты сразу найдёшь себе другую подружку?

Вопрос поставил меня в тупик. Я просто как-то никогда и не думал об этом. Но Лена замерла и ждала мой ответ.

– Мне кажется, мы уже не расстанемся с тобой. И вообще, может быть я умру даже раньше тебя. – Сморозил я глупость.

Но эта моя глупость почему то понравилась Лене. Она замурлыкала себе под нос какой-то знакомый мотивчик и отбежала от меня к самой воде.

Под ногами шуршали кусты выброшенной волнами на берег морской капусты. Мы присели на отшлифованное приливами старое бревно. Так хорошо, как с Леной, мне ни с кем не было. У неё появился друг, а у меня подруга. Плюс два велосипеда, которые тоже подружились между собой…

И пусть наши насмешливые одноклассники начали дразнить нас «молодожёнами». Но ничего уже не могло помешать нашей чистой детской дружбе…

А знаешь?… Это так бывает… Так странно…

Всегда, когда очень-очень хорошо с каким-то дорогим человеком, когда он рядом, думается, что не расстанешься с ним никогда-никогда. Что будешь идти с ним по жизни вместе, идти всегда рядом… Так каждый раз… А ведь никто не знает, что там, за следующим поворотом судьбы. Даже неизвестно, что будет завтра. И вообще – будет ли оно, это самое «завтра»…

Но, вернёмся же скорей к нашим юным героям моей детской памяти…

Учась вместе в третьем классе, мы с Леной настолько сдружились, что я уже совершенно не представлял ни дня без неё. Она стала приезжать ко мне в городок даже в выходные. Или я приезжал к ней в её тихий посёлочек.

Не говоря уже о школьных буднях. Я пересел за её парту в классе. Все и в школе, и в моём дворе со временем привыкли к нашей дружбе. И насмешки над нами постепенно прекратились сами собой.

Я даже учиться стал лучше, чтобы родные не запрещали мне подольше гулять. Интересно то, что постоянными спутниками моих внеклассных встреч с Леночкой были наши велосипеды. Также постоянным нашим другом стало моё любимое море.

Однажды во дворе ко мне подошёл соседский мальчишка.

– Дай покататься. – Запросто попросил он мой велосипед.

– Не могу. – Ответил я. – Не обижайся. Проси, что хочешь, только не велик.

В моем представлении дать кому то мой велосипед, даже на время, было чем-то совершенно невозможным. Это всё равно, как если бы кто-то сказал мне:

– Слушай, мне нравится твоя подружка, дай мне её на время, подружить. Потом верну.

Или сказать по-другому:

– У тебя такие классные трусы, дай поносить на часик.

Мой велосипед давно стал настолько неотъемлемой частью меня самого, такой же драгоценной моей собственностью, как подруга Леночка, как моё огромное любимое море, как наша с ней дружба. Разве мог я этим с кем-то поделиться?!!!

Мальчишка вскоре мне отомстил.

В один из летних дней, после уроков, я приехал домой пообедать. Велосипед в квартиру заносить не стал. Потому, что после обеда я собирался ехать к Лене в посёлок. Она сама пригласила меня в гости на мамины пирожки.

Выйдя из подъезда своего дома, я сначала не поверил глазам. У крыльца моего верного «скакуна» не оказалось. Это теперь, в наше «взрослое» современное время, люди стали пристёгивать к ограде или заборам свои мотоциклы и велосипеды цепями на замки. А тогда, в далёкие советские семидесятые, такого просто не было принято.

Я в паническом ужасе сел на крыльцо, не зная, что делать. Сотовых тогда ещё не придумали. И я даже не знал, как сообщить своей девочке, что не смогу приехать к ней в гости. Домашние телефоны тоже были далеко не у всех. Это было предметом семейной гордости и даже некой роскошью.

С неимоверным усилием детской воли я заставил себя вернуться в дом и рассказал о своём горе бабушке. Мы стазу вышли и начали с ней искать велик по улицам и дворам. Безрезультатно.

Только на следующий день дядя Олег где-то во дворах обнаружил мой велосипед. С поломанными спицами, с проколотыми колёсами и погнутым рулём. Без багажника, без блестящего звонка и без красивой сумочки с инструментами. Насос тоже отсутствовал.

Так печально и больно мне было смотреть на моего бывшего «красавца», а теперь изуродованного инвалида. На другой день Лену в школу привёз её папа на мотоцикле. Оказывается, моя дорогая подруга специально сама попросила об этом отца. Чтобы не напоминать мне о велике. Как она узнала о моём горе, для меня до сих пор осталось загадкой.

Впервые мы гуляли с ней пешком. Сидели, как обычно, на берегу моря. Кидали в воду камешки. Вдыхали острый дымок маленького костерка.

Это было так прекрасно и трогательно с её стороны, что я почти перестал расстраиваться из-за кражи и поломки своего велосипеда.

В выходные дядя Олег на пару с дядей Валерой чинили моего «железного коня». К обеду воскресения велик был исправен. А перед этим, утром того же воскресения, приехавшая ко мне Лена сидела со мной в кинотеатре. Мы смотрели утренний сборник мультфильмов. Держась за руки. По-детски счастливые и по-взрослому неразлучные. В сумраке кинозала на экране за ловким зайчонком неутомимо носился неудачливый, но смешной волк из «Ну, погоди», весело кружилась мультяшная «Карусель».

Как странно… Всегда, когда очень-очень хорошо с каким-то особенно дорогим человеком, когда он рядом, думается, что уже не расстанешься с ним никогда-никогда…

Осенью того же года мы расстались. Расстались и наши друзья-велосипеды, которые так привыкли друг к другу. Насовсем. Приехала с материка моя мама и забрала меня с острова.

В четвёртый класс я уже пошёл в другом большом городе, в другую школу, в другой класс. Лена и велосипед остались на Сахалине. Остались во мне неувядающим, самым чистым, добрым, радостным и светлым воспоминанием моего далёкого теперь детства…

Глава 11. Женская доля

Глава о самом светлом человеке.

Посвящается моей самой дорогой, навеки горячо любимой, родной бабушке Вале. Храни её, Господь.

Её матери, русской оперной певице, пришлось отдать трёх своих дочерей на попечение в Императорский детский сиротский Дом Санкт-Петербурга ещё при Великом Императоре Николае Втором. В 1913 году.

Так вышло, что певице нужно было срочно уезжать на гастроли за границу. А маленькие дети были бы там без должного воспитания и попечения. Оставить в России их было просто не с кем.

Так трёхлетняя Валечка оказалась в детском сиротском Доме, который находился под патронажем самой Великой Светлой Императрицы. Высочайшая особа сама часто с царственной свитой приезжала в приют навестить воспитанниц, непременно весьма тщательно следила за порядком в сиротском Доме и питанием девочек. Ну, и конечно, подарками дети обделены не были. Особенно в православные праздники.

Полный пансион плюс строгая и чопорная воспитательница фрау Марта. Фрау Марта была чистокровной немкой. Со своими национальными обычаями и привычками. Например, бабушка рассказывала мне со смехом, как обычно за столом в трапезной приюта сидят дети, обедают. За их спиной важно прохаживается фрау Марта и поучительно приговаривает:

– Кушайте хорошо, детки. Это вам Бог послал и Государыня. Если захотите пукнуть, пукайте. Газы держать в себе это не есть хорошо и даже вредно для здоровья.

Светское образование и духовное воспитание в Императорском сиротском Доме было на благочестивой высоте. Лучшие учителя, лучшая библиотека. Танцевальный и спортивный залы. Несколько иностранных языков, музыка, сольфеджио, обучение танцам, благопристойным манерам с самых ранних лет.

Так проходило приютское детство моей бабушки. Потом случилась неразбериха, смута, октябрьский переворот, революция. Императорский сиротский Дом, конечно, закрыли. Фрау Марту арестовали.

Подросшие дети поступили кто куда. Кто учиться, кто работать. Раскидало их смутное время. Сестры разъехались по всем концам огромной Империи. Одна во Львов, вторая в Тирасполь, третья на Дальний Восток. Валечка окончила какие-то женские рабочие курсы и завербовалась на Дальний Восток. Там всегда требовались рабочие руки для обработки рыбы.

Она работала на рыбозаводе во Владивостоке, там и познакомилась с будущим мужем.

Мой дед был моряком. Работал на флоте. Добывал в бескрайних просторах Тихого океана себе заработок на рыболовецком судне.

Ещё он был непоседой. Менял суда, переходил из одной команды в другую. Искал себе лучшую долю.

Вот так однажды они и познакомились. Он отдыхал на берегу после очередного плавания. Зашел в местный морской Дом Культуры на танцы. А тут и Валечка.

Поженились. Через год родилась моя мама. Во Владивостоке. Вале было уже 29 лет. Это был первый ребенок.

Потом война. Сумбур, разруха. Голод. Работа на рыбзаводе с утра и до полного изнеможения. Без праздников и выходных. Фронту нужны были консервы, и рыбообработчики работали не жалея себя.

Потом Победа и начались кочевые странствия семьи Колесниковых. Тут вовсю развернулся непоседливый характер деда. К тому времени родились ещё двое. Мой дядя Валера и тётя Лариса.

Несмотря на наличие малолетних детей в семье, дед любил срываться с насиженного мета и куда-нибудь ехать.

Обычно это происходило неожиданно. Все работают, дети ходят в садик и ясли. Приходит с работы дед и говорит жене Валентине:

– Собирай детей. Мы уезжаем.

Куда уезжаем никто толком не знал. Собирались наспех вещи, увольнялись с работы. Брались билеты на поезд и в путь!

Из-за вечной нехватки денег билеты брались самые дешевые. В общий сидячий вагон. Поезд часто останавливался на полустанках и подолгу стоял. Ехали столько, насколько хватало денег на дорогу и на продукты. Потом дед внезапно командовал:

– Выходим!

Семья с тремя маленькими детьми спешно выгружалась из вагона на вокзал и сидела на чемоданах. Валя раскладывала на полу вещи, так, чтобы уложить детей спать. А дед убегал куда то в незнакомый посёлок..

Возвращался к вечеру и говорил, что завербовался на какую то новую работу. Мол, договорился насчёт временного жилья.

В тесноте, да лишь бы не в обиде. На какое то время всё налаживалось, обживалось. Дети устраивались в садик, моя мама в школу. Опять все работали и жизнь приходила в норму. Но ненадолго.

Через некоторое время всё повторялось. Приходил с работы дед. Говорил, что уволился и получил расчёт. И нужно опять куда то ехать.

Однажды решили ехать к сёстрам Вали. Во Львов. Денег немного скопили на дорогу. Дети слегка подросли. Сорвались с места, бросили дом и поехали.

Сестра моей бабушки жила во Львове очень бедно и неустроенно. Замуж так и не вышла. Детей не имела. К тому же, она стала инвалидом по зрению и за ней нужен был уход. Валентина устроилась на работу. Вечерами ухаживала за сестрой и детьми. Даже в обед прибегала с работы, чтобы накормить и проследить за всем в доме. Ютились все в одной комнате 15 метров.