В ожидании снега

В ожидании снега

Избранные стихотворения

Михаил Пучковский

© Михаил Пучковский, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Уходя, оставайся

I. Уходя, уходи

Вечереет стремительно. В сумерках тлеет осень,Стелет бурой листвою дорогу снегам и стуже.Время скомкалось, полночь наступит в восемь,А к пяти уже месяц такой, что фонарь не нужен.В суматохе ветвей потерялись огни деревни.Я надеюсь вернуться, я знаю – ещё не поздно…А усталое небо всё бродит среди деревьев,Оплетает холодные ветви узором звёздным.Уходя, уходи, возвращаться войдёт в привычку.Напрямик. Без дороги. А темень стоит густаяВ этом тихом краю. Только гулкие электричкиГде-то там, за деревьями, рвутся, кричат и тают.2007

II. Решено, остаюсь

Здравствуй, осень моя. Заскучав по дождливой поре,Паковать чемодан ни малейшей не вижу причины.Было время дорог – я тогда убегал в ноябре,Уезжал к снегопадам от тёмной осенней кручины.Это просто – сбежать, не прожить эти несколько днейВ перестуках дождей, в перекликах вороньего грая.Наблюдать из вагона, как россыпь вокзальных огнейНа перроне ночном с провожающим в бисер играет.Это просто – уйти. Что должно, пусть случится потом.Без меня. Без усилий. Без боли, кривой и косматой.Этот город шумит, неусыпно гудит за окномМонотонный мотив, не приглушенный снежною ватой.Я хочу разглядеть, как в остывшей предутренней мглеЗародится зима и раскатится пологом рваным.Решено, остаюсь. И сдаюсь этой осени в плен,Голым веткам ольхи, прелым листьям, холодным туманам.2014

В ожидании снега

Лишь фонарь и снег

в стороне от одышливой уличной суетына пустынной аллее где дышится не дышау последней предзимней сковавшей слова чертызамирает и тянется тянется вверх душагде-то рядом бегут тараторя галдя смеясьгде-то плачет ребёнок у храма псалмы поюти темнеет меж веток светлая полыньяи вплывает фонарь в потемневшую полыньюзнаешь здесь и сейчас заполошный прервался бегпомнишь всё уже было и так же фонарь мигалвсё ушло в никуда и со мной лишь фонарь и снегнадо мной сквозь меня нисходящая вертикаль2009

Вифлеемский снегопад

Слетается, срастается, не тает,Седой покров ложится на Покровку.На мостовые города-КитаяПошита снегопадами обновка.По лабиринтам точечной застройкиЛетает снег за сквозняком капризным.Я бредил встречей с этим белым роем,Искал в нём обещанье новой жизни.В окне витрины видится так ясно,Как сквозь застывшее слюдою время:Дыханием отогревают яслиВолы и ослик в сонном Вифлееме.И сеет снег небесный покровитель,И снег прорехи времени латает,И, словно души в новую Обитель,Слетается. Срастается. Не тает.2013

Рождественская Мистерия

Безлюдно. Холодает. Иней.Остановись на том углу.Губами прикоснись к витрине,Прильни к застывшему стеклу.Горячий шёпот. Иней таетНа кончиках ресниц. Очнись!Тепло туманом улетаетВ морозную седую высьИ дни теряются за днямиВ звенящей звёздной пустоте…В витрине сонными огнямиГорит рождественский вертеп.2003

Время железных дорог

Снова пуста полоса Н-ского аэропорта.Курим четыре часа. Видно, уже не взлететь.В небо таращу глаза, выцветший, серый, потёртый…Кто-то от нас небеса запер в туманную клеть.Пачкой хрустящих банкнот – листьев, оборванных ветром,Нами оплачен полёт. Да не просрочить бы срок,Бортпроводник не поймёт. А впереди – километры……Осень. Туман. Гололёд. Время железных дорог.2007

День, когда закончится война

В час, когда обагрилось, метнувшись к груди, копьёИ в ответ полыхнула в закатном огне секира,Мир не стал чёрно-белым, но ярость взяла своё,Запрещая глазам различать все оттенки мира.Это белая ненависть билась, слепя глаза,Это чёрная злоба текла рассечённой веной.И темнели, и меркли, и плакали образа,И пугали алтарников тени на белых стенах.В день, когда мы забудем, кто праведен, кто не прав,И поднимем забрала, лишаясь приросших масок,Нам блеснёт из-под пепла роса изумрудных трав,Мы увидим под копотью нежность пастельных красок.Пусть слова, что влетают в сознанье на всём скаку,Вдохновенно звенят, словно ангелы их пропели.Пусть войне не удастся заставить молчать строку,Чтоб фальшивые гимны не звали к подложной цели.Этот день омофором укроет золу земли,Принеся облака, утомлённые долгим бегом.Облака на сносях и на крыши домов леглиРазрешиться от бремени первым осенним снегом.2014

В ожидании снега

Февральский дождь. Район окрестный.Под серой твердью небосводнойЯрится мытарь поднебесный,Качает маятник погодный.Бредёт в толпе столичный жительПромозглым филиалом ада,А сквозняки в его обительДоносят отзвук канонады.Тревожат душу не молитвы,Но мантры, памятные с детства.И сводит мозг в священной битвеЗа оправданье людоедства.И музой – пафосные речи,И лирой – боевые гимны,И от дождя укрыться нечемПод небом, бесконечно зимним.Безумием войны объята,Душа увидеть не хотела,Как молится с креста РаспятыйЗа тех, кто убивает тело.Для верных тишина – наградой,В молчании воскреснет Слово.Утихнет мир под снегопадом,Под богородичным покровом.Под снегом оживают всходы,И бабочку лелеет кокон.И небосклон горит восходом,Вливая свет в глазницы окон.2015

Три подарка на собственный день рождения

Двадцать девять

…Приближается осень, какая по счёту приближается осень, новая осень незнакомо шумит в листьях…

И. Бродский. Июльское интермеццоДвадцать восемь дверей нараспашку. И вот на порогеНовой запертой двери, как новой неведомой жизни,Замедляю шаги у обочины долгой дороги,«Будто бы в первый раз», – бормочу сам себе с укоризной.Обернуться назад? Там остались жара и пороша,За спиной разговоры, пустые дела и простуды…Открываю скрипучую дверь, как всегда осторожно,Открываю и жду – что же выйдет навстречу оттуда?Вышел северный ветер под шум растревоженных сосен,В клочья рвёт покрывало дождямокрым стеклам на радость,И дыханием севера двадцать девятая осеньЗолотит этот пасмурный тускло-каштановый август.

Тридцать девять

Время спешит, наступает на пятки,Гонится вслед поднебесными кущами.Сколько вас, годики, быстробегущие?Скоро иссякнет четвёртый десяток.Так и идёшь, не считая шагиИ не сбивая широкой походки,До берегов незнакомой реки.Плот понадёжней, чем лёгкие лодки.Правь, плотовщик. От насиженных местВьётся река. Если плот не покинем,Если о мель не сломается шест,Вынесет к морю по самой стремнине.В плавнях, как в снах, не заблудится плот,Если к исходу остывшего лета,Ветер среди тростников на рассветеЗапах солёной воды принесёт.И на рассвете, чудесней чудес,В бухте, туманом укрытой, как снегом,Море сомкнётся с грядою небесВечною Альфою с вечной Омегой.

Сорок один

Снова юная осень. Промчался еще один год.Не растаял, остался – работой, друзьями, стихами.Не печалью, не смутой, не ряской рутинных болот,А кирпичиком в стенах, в стихах золотыми словами.Эти стены крепки, им еще рановато на слом,В этих комнатах рады гостям. И случилось – так кстати —Уходящее лето во мне поселилось теплом.До весны этой радости, смею надеяться, хватит.Время стало стремительным. Словно прозрачная нить,Убегает, мелькая во взблесках нетварного света.Оставайся в потоке, ведь это разумнее – плыть,Чем с причала бессильно смотреть на течение Леты.Плыть сквозь травы в росе сентября —всё равно, что лететь.Пусть дожди и морозы еще потомятся в засаде.По траве, как сквозь волны, несется крылатая тень.Это лайнер бесшумно скользит надо мной по глиссаде.2003—2015

Из «Сибирского цикла» (2003—2015)

Джек Попрыгунчик

I’m Jumpin’ Jack Flash!

Rolling StonesНад городом N поднимается ночь.Сбежать от себя, как обычно, не прочьЯ в улиц пустеющих гулкую глушь.Я – Джек Попрыгунчик, и всё это – чушь.Ночной самолётик в заоблачной мглеФонарик Полярной несёт на крыле.И, вздрогнув от гула, я тихо шепчу:«Я – Джек Попрыгунчик, и всё это – чушь…»Курю на балконе одну за одной,Тревога чуть слышно сопит за спинойИ гладит, вздыхая, меня по плечу…Я – Джек Попрыгунчик, и всё это – чушь.Прыг – снова в кармане обратный билет…Скок – денег на пиво по-прежнему нет.Мне сильно за тридцать, а я всё скачу…Я – Джек Попрыгунчик, и всё это – чушь.2003—2015

Под незнакомым небом

В чужом краю, под незнакомым небомОбжился, попривык, построил дом.Былое вспоминается с трудом,И в доме пахнет молоком и хлебом.К чему гаданья на кофейной гущеЧто суждено, что сбудется потом?Темнеет рано, сумерки всё гуще,И кошка дремлет, нос укрыв хвостом.Должно быть, скоро холода. Над крышейВстает неспешно ранняя звезда,В пути из ниоткуда в никудаКарабкаясь всё выше, выше, выше…2003

Ночной рейс

Не спится, напарник? Кабина пропахла автолом.Бессонница дальней дороги – спасения нет.В далёких полях меркнет сонного Ачинска свет,Встают из колючей зимы огоньки Боготола.Должно быть, под Томском ударит мороз спозаранку.Туман над дорогой. Огни встречных фар не видны,Лишь катится сбоку щербатая решка Луны —