Желторотик. Повесть

Шло время. Наступала весна. В школе учителя организовали выставку творчества учащихся. Они объявили школьникам о конкурсе на лучшее рукоделие учащихся.

Все одноклассники Александра начали мастерить и рукодельничать, чтобы победить в конкурсе.

Взялся за дело и Александр. Подумав немного, он начал делать искусственный спутник Земли, летающий вокруг неё по орбите. Работа эта показалась ему лёгкой и незначительной. Саше казалось, что его творчество будет обычным среди поделок школьников и никак не заслужит внимания. Но ничего другого для изготовления, более привлекательного, придумать не смог.

Выстрогав ножом два деревянных шарика, один большой, размером с теннисный мяч, а другой маленький, как шарик настольного тенниса, Александр тщательно обработал их напильниками и наждачной шкуркой. Получились два аккуратных шарика, пусть не совсем круглых, но гладких и похожих на шары. По замыслу вырезал ножовкой небольшую деревянную подставку и, обработав её поверхности наждачной шкуркой, прикрепил к ней большой шар маленькими сапожными гвоздями. Получилась «Земля» на подставке.

Глядя на фотографию спутника в газете, Саша сделал из проволоки четыре уса антенн. Он, осторожно, вбил в тело маленького шарика их короткие, специально подогнутые концы. Спутник получился, ну точно, как на фотографии в газете. Осталось заставить его летать вокруг «Земли», стоящей на деревянной подставке.

Подумав немного, Саша выгнул водило из той же проволоки. Осторожно пробив сапожным гвоздиком отверстия в макушке «Земли» и в боку «спутника», он насадил на один конец проволоки «спутник». Вставив свободный конец проволоки в макушку «Земли», он получил желаемой сооружение.

Покрутив водило со «спутником» вокруг «Земли», Александр остался доволен своим изобретением. Старательно разукрасив «Землю» и «спутник» акварельными красками, он побежал в сарай-курятник. Там на полочке, висящей на стене, стояла бутылка с мебельным лаком. Покрыв лаком все поверхности своего изделия, Саша залюбовался своим рукоделием. Покрытое лаком, оно приобрело товарный вид.

Глядя на своё рукоделие, ему приятно было сознавать, что оно сделано его руками из простой доски и обыкновенной проволоки, которую он подобрал на улице. Он вновь видел результат своего творчества и труда.

Работа была закончена быстро. На всё производство потребовался всего один воскресный день. На следующий день, придя утром в школу, Саша отдал своё рукоделие Александру Константиновичу – классному руководителю. Отдавая своё изделие учителю, Саша был уверен в том, что его работа самая простая, и, самая неинтересная среди остальных поделок школьников и одноклассников. Чего только они не сделали. Были и парусные лодки, и танки, были и автомобили, и ажурные кружева фанерных выпиловок. Было много, чего, разного. Саша смотрел на поделки, которые принесли в школу другие ребята, и глаза у него разбегались от их большого разнообразия. От этого ему казалось, что его «спутник», летающий на проволоке вокруг «Земли», самый неинтересный и некрасивый среди всего этого игрушечного многообразия.

Когда Саша отдавал своё изобретение Александру Константиновичу, у него от волнения и начавшегося предварительного переживания за судьбу своего изделия слегка защекотало под ложечкой. В этот момент у него появилась потребность признания собственного труда другими людьми. Саша боялся, что его работа будет хуже других работ, и, впервые, почувствовал конкурентное переживание созидателя.

Однако его волнения оказались напрасными. Александр Константинович пришёл в восторг от изобретения Саши.

– Это же надо так додуматься! Спутник летает вокруг Земли! – восхищался Александр Константинович, вращая пальцем «спутник» вокруг «Земли». – И как все, похоже! Молодец, Саша! Из тебя выйдет толк! Конструктором станешь, когда вырастешь!

Саша никак не ожидал такой похвалы. Это было выше его ожиданий.

Выставка рукоделий школьников длилась неделю. По общему признанию учителей и родителей «спутник» Александра, летающий вокруг «Земли», занял на этой выставке первое место. Это был единственный эпизод в его жизни, когда Александр, поддавшись общему настроению окружавших его людей, рождённому успехами в освоении космического пространства, на какое-то время отвлёкся от рисования самолётов и изготовления их моделей. Но запуски в космос ракет и искусственных спутников Земли, а затем и полёты космических кораблей с животными на борту вызывали у него только техническое любопытство. Самолёты были для его души ближе и дороже ракет и космических кораблей. Он уже имел возможность создавать свои собственные модели самолётов и строить их. Ему нравились их изящные и вместе с тем хрупкие конструкции, которые ощутимо летали по его воле и по его желанию. Выпуская свои модели в полёты, Александр как бы летал на них сам.

Это ни с чем несравнимое чувство было сильным и устойчивым. Это чувство подавило его мимолётное увлечение ракетно-космической техникой. Да и восьмилетний возраст слишком мал для серьёзных рассуждений в этой области техники. Романтика полётов одержала верх над детским разумом. Александр вновь стал рисовать свои самолёты и строить их модели. Эти модели летали, принося ему неописуемое удовольствие. Случалось, они падали. Иногда падали по непонятным причинам. Это заставляло искать причины падений самолётов и планеров, которые, как правило, заканчивались серьёзными поломками.

Александру было жаль своего труда, и он старался «летать» аккуратно.

Поиски причин падений планеров и самолётов учили анализировать промахи в их конструкциях, учили думать.

Наступало лето. На полях вокруг посёлка зеленели свежие всходы хлопчатника. Небо над головой было бирюзово-голубым и манило в свою необозримую высь.

Таяли ледники в горах. Ледяная вода, сбегая с горных вершин в долину, наполняла реки силой жизни и весёлым шумом.

Заканчивалась учёба в первом классе. По всем предметам у Александра были отличные оценки. Первый класс он закончил, став круглым отличником.

Началось лето. Учёба в школе осталась позади. Первый раз в жизни у Александра были школьные каникулы.

Ещё когда шли занятия в школе, многие его товарищи поговаривали о пионерском лагере и строили планы на лето.

Александр не представлял себе жизни в пионерском лагере, но почувствовал, что это, что-то почти из взрослой жизни. Ему казалось, что в пионерском лагере должно быть интересно и как-то особенно. Не как в обычной, повседневной жизни. Для него это была неизведанная часть жизни. Ему хотелось узнать эту неизвестность. Хотелось почувствовать себя взрослым и побывать в пионерском лагере. При удобном случае он сказал об этом желании матери.

Сказано. Сделано. Отец с матерью и сами хотели отправить сына в пионерский лагерь. Его желание было исполнено. Иван Андреевич похлопотал о путёвке и приобрёл её для сына.

Время отъезда в пионерский лагерь пришло быстро и незаметно. Больших проводов Александру родители не устраивали. В нужное время Иван Андреевич отвёз сына в пионерский лагерь, который находился не очень далеко в горах.

Приехав в пионерский лагерь, Александр впервые в жизни оказался не только в новой для себя жизни в отдалении от родителей, но и впервые попал в горы, которые раньше видел только издали.

Пионерский лагерь находился у подножия скал, вызвавших у него особенное впечатление. Сам лагерь занимал небольшую площадь, если не считать дорогу от ворот лагеря до жилой территории. Ворота пионерского лагеря были символическими. Такое своё название «ворота» имели два сооружения, стоявшие по обеим сторонам дороги, да будочка для дежурных. Перед «воротами» густыми зарослями росла арча. Эти вечно зелёные, горные деревья Востока, напоминающие своей формой ели, окаймляли дорогу в лагерь от дальних предгорий до самых «ворот» пионерского лагеря. От «ворот», несколько петляя, дорога тянулась к городку лагеря. Почти до самых домиков лагеря, по обеим сторонам дороги, разбросались овраги и балки, в которых густо росли деревья грецкого ореха. Всё это Александр познал позже. Сразу же по приезду он был поражён величием гор, окружавших пионерский лагерь. Всё остальное было менее грандиозным и не привлекало к себе большого внимания. Но величие гор было бы неполным без этих деревьев, оврагов и дороги, подчёркивающих красоту и величие скал.

Определив сына на место, Иван Андреевич уехал домой.

После отъезда отца Александр почувствовал себя самостоятельным и взрослым человеком. Папа и мама теперь были далеко от него.

За короткий остаток времени первого дня пребывания в пионерском лагере Александр успел познакомиться со многими ребятами из своего отряда. Некоторых мальчиков он знал и раньше. От присутствия старых знакомых создавалось впечатление обыденности. Но это было только в первый момент встречи старых знакомых.

Вечером Александра ожидало новое впечатление – заход солнца за горы. Если в своём родном посёлке он всегда видел горы освещённые солнцем с утра и до захода солнца, то здесь было совсем другое видение. К вечеру тёплое летнее солнце пряталось за вершины скал. Они сразу становились одноцветными и тёмными, и лишь только края вершин светились розовато-серыми оттенками красок, отражая солнечные лучи. Прямые солнечные лучи, охватывая горы ласковыми объятиями, расходились в стороны и устремлялись в прозрачную небесную высь.

На восточной стороне пионерского лагеря, в километре от городка, возвышалась большая скалистая гряда. На самой вершине скал находились причудливые каменные глыбы.

Глядя на них, Александру иногда становилось жутко. Казалось, что эти каменные глыбы могут упасть со скал и раздавить лагерь вместе со всеми его обитателями. Но это впечатление было обманчивым. Отвесные скалы и каменные глыбы на них прочно держались на своих местах и стояли так уже не первый свой век.

Пионерский лагерь жил по строгому распорядку дня. Больше всего Александру нравились утренние подъёмы с гимнастикой и умыванием в ледяной воде горного ручья.

Этот ручей бежал с горной вершины, начинаясь на одном из таявших ледников. Вода в нём была кристально-прозрачной. Этот ручей был не очень глубоким и, поэтому, на его дне сквозь воду были видны и каждая песчинка, и каждый камешек. Умываться в таком ручье было одно удовольствие. После утренней гимнастики и умывания у каждого из ребят возникала энергия бурной деятельности, которой всем с избытком хватало на весь день. Мальчики, увлечённые футболом, находили выход своей энергии. Футбольные баталии в лагере были бесконечными. Александру почему-то футбол большого удовольствия не доставлял.

В пионерском лагере не было мастерской. Это обстоятельство поставило Александра в затруднительное положение. Он не мог строить самолёты. Через несколько дней пребывания в лагере ему стало скучно без своих занятий. Он скучал не по маме и папе. Он скучал по своему любимому делу. Он уже не мог обходиться без него. Строить самолёты стало его потребностью.

Прожив так две недели в лагере, Александр, не дожидаясь окончания смены, попросился домой. Дома его ждало творчество и интересная работа.

Незаметно прошло два года. За это время больших событий в жизни Александра не было, если не считать появления на свет сестрёнки Вали, которая родилась во время его учёбы во втором классе и приём его в пионеры.

23 февраля, во время учёбы в третьем классе Александра и его товарищей приняли в пионеры. Этот день был знаменательным и тем, что это был День Советской Армии и Военно-Морского Флота.

Для всех ребят этот день был очень торжественным. Готовились они к нему заблаговременно.

Александр наизусть выучил торжественную клятву пионера, и каждый день повторял её вслух, опасаясь, что забудет какое-нибудь слово в нужный момент. Конечно же, забыть он никак ничего не мог, потому что глубоко понимал смысл самой клятвы и с большой ответственностью воспринимал своё вступление в пионеры.

В этот день выпало много снега. Была пасмурная и морозная погода. Такая погода обычно считается угрюмой, но на душе у Александра была необычная лёгкость.

Ребят принимали в пионеры после уроков второй смены.

Смеркалось. Пионерская дружина была построена в длинном коридоре школы. Напротив друг друга стояли две шеренги мальчиков и девочек с красными октябрятскими звёздочками на груди. Эти звёздочки ребята для себя делали сами. Вырезали из картона звёздочку и обшивали её красным материалом. Звёздочки у всех были разными по своим размерам, и даже, иногда по форме, но они всегда были сделаны своими руками и, поэтому, наверное, были для ребят красивыми.

По случаю приёма в пионеры, каждый из них сделал себе новую звёздочку. Накануне, вечером, пришивая звёздочку к школьной гимнастёрке, Александр ощущал сожаление, что больше не будет этим заниматься. Изготовление звёздочки и пришивание её к форме было реальным творчеством, где необходимо было и трудолюбие и старание. Предстоящее ношение пионерского галстука волновало, но со звездой октябрёнка Александру было жаль расставаться.

Пришло время, и Александр с товарищами встал в пионерский строй.

Давая торжественное обещание пионера, все ребята волновались. От волнения они звонко, но не совсем дружно, давали торжественное обещание Родине, что будут жить, учиться и бороться, как завещал великий Ленин, как учит коммунистическая партия.

Старшие пионеры повязали красные галстуки новым пионерам.

– Юные пионеры! К борьбе за дело коммунистической партии будьте готовы! – подал команду вожатый пионерского отряда.

– Всегда готовы! – торжественно поклялся вместе с юными пионерами весь пионерский отряд.

К концу учёбы Александра в третьем классе его отца перевели работать в древний город Бахкент.

Вся семья жила в ожидании переезда в этот город. Скоро это время наступило. Александр закончил третий класс. После завершения его учёбы в школе родители начали готовиться к переезду. Сборы были недолгими.

Приблизился день отъезда в Бахкент.

К вечеру тёплое летнее солнце пряталось за заснеженные вершины гор. После этого они сразу становились одноцветно-тёмными, и лишь только края вершин светились розовато-серыми оттенками, отражая затухающие солнечные лучи. Эти лучи, охватив горы ласковыми объятиями, расходились в стороны, устремлялись в прозрачную небесную высь.

Тёплым июньским утром к дому подъехали две грузовые машины.

Иван Андреевич вместе с водителями погрузил на них небольшой домашний скарб.

Накануне, на семейном совете, родители решили ехать в Бахкент через город Самарканд, а это значит через горный перевал. Можно было бы ехать в Бахкент по другой дороге через каршинскую степь. Там, как говорят, скатертью дорога. Но Евдокия Ефремовна решила повидаться со своими родственниками, которые жили в Самарканде. И пожить у них несколько дней, пока Иван Андреевич приведёт в порядок.

В полдень семья тронулась в путь.

В дороге Александр сидел в кабине вместе с матерью.

Серая лента дороги, извиваясь, стелилась под колёсами машины. Скоро её равнинная часть закончилась, и машины начали подниматься в горы. Массив гор становился всё менее приветливым. Всё чаще по обеим сторонам дороги возникали каменные исполины. Реже становилась растительность. Дорога становилась всё круче и круче. Движение машин замедлилось. Они двигались вверх по дороге со скоростью пешехода. Моторы автомобилей гудели ровно и напряжённо. Их монотонный звук почему-то напомнил Александру звук закипающего на огне чайника. И от этого домашнего звука клонило ко сну.

Пейзаж дороги изменился. Слева высились серые отвесные скалы. Справа возвышались жёлтые земляные холмы с редким кустарником.

Скалы возвышались сразу у дороги, которая петляла между ними. Правая сторона дороги заканчивалась обрывом.

Монотонный гул мотора, медленное движение машины и однообразие пейзажа усыпили Александра. Однако спал он недолго.

Машины, наконец, добрались до перевала Тахта-Карача и, миновав его, остановились. Водителям нужно было отдохнуть после трудного подъёма в горах.

Красота перевала поразила Александра.

Справа в отдалении гордо возвышалась гора, на вершине которой белел ледник. Его прохладу все ощутили сразу же, как только вылезли из кабин машин. Приятно было ощущать прохладу в жаркий июньский день.

Машины стояли на небольшой площадке, которую, видимо, специально соорудили для подобных остановок. Место стоянки было очень удобным для отдыха. Вокруг зеленели деревья и кустарники. Отдыхая от трудной дороги в этом месте, приятно было любоваться сочетанием сочных красок созданных природой. В воздухе сказывалось отсутствие пыли. Не было её и на листьях растений и даже на камнях.

Александру вдруг бросилась в глаза высота, на которой они находились. Край площадки имел бетонное ограждение, а за ним на небольшом расстоянии россыпь каменных валунов. Сразу за ними была пропасть. Ощущая неприятный холодок страха, он, держась за руку отца, заглянул вниз.

Где-то далеко внизу начиналась их дорога. Она, извиваясь словно змея, вилась и поднималась от предгорья всё выше и выше к их площадке. Внизу, в самом начале подъёма дороги к перевалу, двигались автомашины. Все они были похожи на маленьких муравьёв, ползущих по дороге.

– Вот так, наверное, видят землю и лётчики, летящие на самолёте высоко в небе, – подумал Александр.

Весь этот осмотр он делал под присмотром матери, несмотря на то, что отец был рядом с ним. Евдокия Ефремовна сама не решалась приблизиться к обрыву и глянуть вниз. Она не дала сыну вдоволь налюбоваться красотой высоты. Мать взяла Сашу за руку и повела его к роднику, который пробивался у дороги прямо из скалы.

Александру очень хотелось пить. Он с удовольствием сделал бы несколько глотков, но пить холодную воду Александру не разрешила мать. Вода в этом роднике была ледяная и она боялась, что сын может заболеть ангиной. Она напила сына чаем из термоса.

Немного отдохнув, и, размявшись, семья продолжила свой путь в Бахкент.

Теперь машины с домашним скарбом спускались с гор. Это было, как казалось Александру, дело простое. Машины вниз катились сами. И катились значительно быстрее, чем поднимались в горы. Вскоре дорога вновь побежала по равнине среди хлопковых полей. Её узкая серая лента, расширяясь, издалека набегала на машины и исчезала где-то далеко позади.

Скоро показались дома населённого пункта. Их становилось всё больше. Дома стояли на берегу небольшой, но быстрой реки. Это была окраина Самарканда. Вскоре машины ехали по городу. Из-за глинобитных домиков, которые облепили дорогу, окраина Самарканда была похожа на большой кишлак. Но это было лишь первое впечатление от увиденного. Глиняные дувалы, то есть заборы, и глинобитные домики быстро закончились, уступив место большим многоэтажным домам.

Машины приближались к центру города.

Перед отъездом Евдокия Ефремовна предупредила родственников о своём приезде, послав им телеграмму за день до отъезда. Они ждали её приезда.

Наконец машины остановились у большого кирпичного пятиэтажного дома. Мимо остановившихся машин часто проезжали трамваи, громыхая колёсами по рельсам. Пылили красные автобусы, обдавая прохожих выхлопными дымами и парами бензина. Недалеко виднелась небольшая площадь с кинотеатром. Это был самый центр города Самарканда.

Путешественников встретила сестра Евдокии Ефремовны.

– Шура, это тётя Лёля! – сказала Евдокия Ефремовна, представляя сыну свою сестру.

Родственники обнялись и расцеловались. Александр своих самаркандских родственников совсем не помнил, потому, что видел их давно, когда был ещё совсем маленьким.

Тётя Лёля повела всех в свою квартиру.

Иван Андреевич не стал долго задерживаться в гостях и, немного отдохнув вместе с шоферами, вновь тронулся в путь. Время перевалило за полдень. А он хотел успеть засветло в этот же день доехать до Бахкента.

Иван Андреевич уехал, а Шурик вместе с матерью остался гостить у тёти Лёли.

В небольшой квартире тёти Лёли был идеальный порядок и чистота. После яркого солнечного света, летнего зноя и шума автомобильного мотора в комнате было прохладно, темно, тихо и уютно. Евдокия Ефремовна и дети устали в дороге. Дочка Валя почти всю дорогу была у неё на руках и большую часть времени спала. Она была ещё совсем маленькая. Вале шёл всего только второй год жизни.

Александр не смог справиться с навалившейся на него дремотой и уснул, едва пообедав. Вечером его будить не стали. Выспавшись всласть, он проснулся рано утром чуть свет. Светало. Слабый утренний свет голубым потоком вливался в комнату. Все ещё спали.

Проснувшись, Александр некоторое мгновение не мог понять, где он находится. Пробуждение в незнакомой обстановке было новым для него ощущением.

Окинув комнату взглядом, он вспомнил, что вся их семья переезжает в другой город, а он сейчас вместе с сестрёнкой Валей и матерью находится в гостях у тёти Лёли в Самарканде.

Александр лежал на кожаном диване, от которого исходил приятный запах. Наслаждаясь тишиной и уютом, он вновь было задремал, но за окном простучали колёса трамвая. За ним проехал другой трамвай. Прошумела машина. Это были новые, непривычные для слуха звуки.

Прислушиваясь к этим звукам Александр, проснулся окончательно.

Евдокия Ефремовна с детьми прогостила у сестры три дня. И все эти дни они ходили в гости к другим родственникам, которых в Самарканде было много.

Александра везде обнимали, целовали и тормошили, как будто он был чем-то особенным. Это раздражало его, и он начинал сердиться.

Больше всего Саша был рад встрече с бабушкой, которая жила у дяди Шуры. Бабушка любила внука, и он отвечал ей взаимностью. При любом удобном случае Александр упрашивал мать отвести его к бабушке.

Вместе с бабушкой они потихонечку гуляли в городском парке или шептались по всяким только им известным секретам.

Город Самарканд интересовал Александра мало, поэтому за три дня пребывания в нём он его практически и не увидел. Ему достаточно было быть с бабушкой, которую он хорошо знал, но давно не видел, и по которой скучал последнее время.

Три дня пролетели быстро, как один день. Настало время уезжать.

Евдокия Ефремовна взяла билеты на самолёт и стала готовиться к дальнейшей дороге к новому месту жительства. Завтра они полетят на самолёте в Бахкент. Она и не предполагала, что в этот момент сбылась давняя мечта её сына.

Сбылась мечта Александра. Завтра утром он полетит на самолёте! Сколько раз мысленно он уже летал на самолёте! Сколько раз представлял себя в кабине самолёта! И вот, наконец, завтра он поднимется в воздух!

Он с нетерпением и волнением начал ждать этого мгновения. Чтобы быстрее пришло утро, он вечером после ужина пораньше лёг спать. Утром чуть свет Александр проснулся. В его душе вновь появилось ощущение путешествия и дороги. Боясь опоздать на самолёт, он осторожно разбудил мать.

– Ещё рано, сынок! – сказала Евдокия Ефремовна, посмотрев на часы. – Поспи ещё немного. Не бойся, мы не проспим. Я завела будильник. Он нас разбудит в нужное время. Тётя Лёля поедет нас провожать. Ложись на диван и поспи ещё.

Александр снова прилёг, но ему лежать совсем не хотелось. Хотелось что-то делать и готовиться к дороге. Но делать было нечего. Чемоданы и дорожные сумки были приготовлены с вечера и стояли наготове.

Полежав пять минут, он решительно встал и начал умываться из умывальника, гремя его клапаном. От этого шума проснулись все. И сразу началось движение.

Прошло совсем немного времени и вот, наконец, Александр в аэропорту Самарканда.

Автобус остановился у высокого здания с большими окнами. В нём находился зал ожидания. С лётного поля веял прохладный ветерок. Вдали виднелись горные хребты, в которых затерялся тот перевал, за которым остался его родной посёлок и приятели детства.

Евдокия Ефремовна с детьми и с сестрой остановились и присели в небольшой беседке. Вокруг было много зелени. На клумбах росли и алели бутоны роз и других цветов. Эти цветы своим душистым ароматом заполнили всё вокруг.

Место в беседке было очень удобным для отдыха и обзора окрестности.

Не обращая внимания на суету взрослых, и, позабыв всё на свете, Александр всецело был поглощен аэродромом.

На аэродроме стояло несколько самолётов Ил-14 и штук десять самолётов Ан-2. Саша безошибочно определял марки стоявших самолётов, потому что уже хорошо знал по картинкам контуры всех отечественных самолётов.

В небольшом отдалении от беседки находилась взлётная полоса, которая напоминала Александру дорогу. Лишь со временем, через годы, он понял, что это и есть дорога. Дорога в небо!

А сейчас он сидел на деревянной скамейке и смотрел на лётное поле. По размерам оно было похоже на лётное поле в покинутом ими посёлке, но выглядело зеленее. На нём было много травы, на фоне которой серебристые и желтые борта самолётов сверкали на солнце, выделяясь на зелёном поле аэродрома. У самолётов ходили люди. Одни из них возились под самолётами, что-то там делая. Другие, откинув капоты двигателей, тоже что-то делали в них.