Завещание. Детектив

В бригаде самого легендарного Григория Котовского служил бравый конник – отважный, неоднократно отмеченный за храброгсть самим комбригом, краском Иванов. До той поры, пока не догнала его под Одессой пуля, пробившая легкое и выбившая его из седла надолго. Тогда-то, чуть подлечившегося кавалериста и позвали на работу в милицию…

Однажды вечером произошло странное событие. Когда отряд расположился на отдых на опушке леса, из кустов вышел на осещенное костром место мужик с висевшим на плече стареньким ружьецом.

– Мне главный начальник нужон. – Заявил он, стоя на краю освещенного пространства. – Позовите. Срочно нужон.

– А с нами говорить не хочешь? – Подошел к нему один из милиционеров.

– Ты, мил человек, не лясы точи, а ступай скорее за начальником своим. За главным. Слово у меня к нему есть. А у сменяя время в обрез. – Заявил в ответ мужик.

Когда приблизился поспешивший на встречу Иванов мужик сделал знак, что нужно отойти в сторону от остальных.

– Ты Иванов? – Спросил он.

– Да. – Последовал ответ.

– Тебе должон сказать: на Иватеевку ступайте. Скрытно как-то. Там завтра Жердев со своими будет к вечеру. Милиция накрыла мужиков, которые самогон для них гнала. Хотят к ответу привести милиционеров… – Проговорил мужик и, не прощаясь, тут же скрылся в лесу.

– Гасите костры. Выдвигаемся к Иватеевке Нужно успеть затемно. – Объявил Иванов Мязинцеву и Рагозину.

Глава 5. Жив?

— Ты привез однорукого Фрола в Лаптев Лог? – Опрашивал возницу Прокопа Малой.

– Я. Как есть – я. А што? Извоз ныне в запрете? – Равнодушно ответил Прокоп.

– Да нет. Не в запрете. В запрете нынче с бандитами свы\зь иметь и от власти ее утаивать. – Произнес Малой.

– О чем ты, начальник? Уразуметь не в силах.

– О том, что ты Фрола с дружками его в деревню привез поначалу. А плотом и новых знакомцев им подкатил. – Малой строго посмотрел на Прокопа.. – Так ведь?

– О ком это ты, начальник? – Почти натурально удивился Прокоп. Только убегающие от взгляда Малого прищуренные глазки его выдали волнение. – Што-то не пойму.

– Не поймешь? Тогда скажи: где ты в тот день, о котором разговор веду, колесо чинил? И того не помнишь?! – Малой умышленно чуть повысил тональность вопроса, от чего Прокоп заметно вздрогнул.

– А… Запамятовал совсем… Как же, заезжал к одному умельцу в Лаптевом Логу. Обод на колесе лопнул. Новый ладил. А што? Я ему за труды заплатил. Иль жалится, што мало?

– Нет не «жалится»! – Одернул Прокопа Малой. – Не о том я. Знать, был ты в тот день в Лаптевом Логу?

– Выходит – был. – Согласился Прокоп.

– Тогда припомни, кого в деревню подбросил, а потом на обратный путь прихватил. – Потребовал Малой.

– Што-то припоминаю… Да. Навязались мне по пути два мужика. Говорили, надобно им договориться, как шкуры в товариство их поздавать… в Логу. – Тянул разговор Прокоп, стараясь выведать, какими сведениями располагает начальник губернского уголовного розыска.

– А ты и остальное припомни. Как привез их на хату Фрола. Как познакомил с его товарищами. Как самогоном всех угостил. Как сальцем своим хвалился, которое у тебя жена лучше иных во всей округе солит. – Подсказал все тем же строгим голосом Малой.

– Откуда ведаешь про то, начальник? Свидетелев у тебя нету. Двое уехали с бандой. Одного на месте прикончили. – Удивился Прокоп.

– Если ты, Прокоп, не при делах, откуда такие подробности знаешь?

– Мир слухами полнится. И до нас доползли… – Произнес растерянно Прокоп.

– Быстро они до тебя доползли. Видно специально к тебе и спешили? Так? Ты ври, да не завирайся! – Оборвал Прокопа Малой и крикнул в сторону входной двери. – Фрол пусть войдет.

Когда Фрол Быков с перевязанной бинтом головой переступил порог кабинета Малого, Прокоп побледнел и на лбу его выступил пот.

– Сам все скажу! – Заорал он истошно. – Детей токо и жинку не трогайте! – Потом тихо спросил. – Как жив очутился, Фрол? Тебя же кто-то из дружков твоих кончил, как мне сказывали верные люди. – И потом с нова к Малому. – Пиши, начальник. Говорить стану… Все как было…

****

– Свез пришлых в Лог? – Поинтересовался Иван, когда Прокоп подъехал к его двору после полудня следующего дня, как повез троицу в Лаптев Лог.

– Куды же еще? В Лог и свез. – Отвечал Прокоп, следуя за хозяином в избу.

– То ладно. – Похвалил Иван. – Тута тебя человек дожидается. Все ему обскажи, как попросит.

В избе Ивана за столом, на котором стояла четверть самогона, миска с квашеной капустой, соленые огурцы на тарелке и порезанный на доли мясной пирог.

– Проходи. – Толкнул Прокопа в спину Иван. – Ждем тебя. Откудова гонец этот тебе говорить не буду. Сам понять должон.

– А отчего не сказать-то? – Поинтересовался мужик за столом. – От Митрохи я Корыткина. К тебе от него поручение имею. Коли сполнишь все ладом, в долгу не останемся. Вместо своего дохляка в хомуте, коня доброго заимеешь. Верно слово мое. Так Митроха мне и велел тебе пересказать.

– Чего надобно то? – Оживившись, поинтересовался Прокоп.

– Садись пока за стол. Перекуси с дороги. Мы тута без тебя пропустили помаленьку. Нагоняй. – Распорядился мужик.

– Только не больно много смогу с вами выпить. Мне еще в путь. Надобно бы и с семьей повидаться. Не один день уж разъезжаю… – Осторожно проговорил Прокоп.

– Ничего! Обождут! – Голосом, не терпящим возражений, произнес мужик. – Коли сам Корыткин Митрофан на тебя надегу имеет, то не очень-то брыкайся. Может и копыта тебе поотшибать! То-то! Наливай, Иван! Со знакомством…

*****

– Почитай, пять дён я у Ивана протолкался. Пока тот мужик сбегал куда-то к Митрохе и воротился с двумя другими. Их он и поручил мне везти к Фролу… Самому велели верстах в двух от деревни в лесочке укрыться и ждать. Может статься, нужным буду для чего. Токо, не снадобился. Они даже и не приехали ко мне. Когда суета поднялась, я тихо в деревню прокрался и там узнал, что нападение было. А Фрола, вроде бы, убить должны…

Глава 6. Они из Ростова

Милицейский участок в Иватеевке расположился в домике, ранее принадлежавшем местному священнику, который года два уж, как уда-то без вести пропал. Село разлеглось на склонах холма, верхушку которого венчала выложенная из красного кирпича торжественность местного храма. Домик бывшего батюшки прилепился рядышком с церковью. Отсюда двум местным участковым милиционерам село было почти все видно, как на ладони. Задержанные за самогоноварение злостные самогонщики Степан Зюзя и Митька Шапкин сидели под запором в поповском сарайчике, в котором на Свет Божий глядело одно узкое оконце, в которое даже курица едва могла пролезть. Чтобы ни у кого не хватило тяму открыть запор, милиционеры договорились дежурить по очереди, пока не подвернется случай увезти задержанных в волость. Охранять вместе с милиционерами подрядился еще и дед Митьки Шапкина, который заявил, что готов служить правому делу, выволакивая из-под кровати припрятанный там, завернутый в тряпку карабин.

Как раз, когда после обеда на службу прибыл дед, а внук собрался пойти домой отдохнуть, по селу в сторону церкви пронеслись галопом с полтора десятка всадников.

– Кончилась ваша власть! – Вбежали в домик четверо, держа наперевес ружья и винтовки. – Бросай оружие!

Обезоружив деда и внука, вооруженные люди выволокли их во двор и привязали к коновязи.

– Постойте пока. А ты, Михась, побудь тут. Коли надобно станет, стреляй любого без разбору. Мы второго участкового приволочим пока. Наши уж по селу шукают. Заодно и сочувствующих кого рядышком поставим. Чтобы компания побольше была. Ха-ха-ха! – Рассмеялся собственной шутке тот, кто отдавал распоряжение. – Запомнить надобно краснопузым: коли Колька Жердев велел никого не трогать, то он спросит с любого, кто не услышал слов его. Таков я есть! – Вскочив на коня, Колька умчался вниз по склону холма.

Десятка четыре конников сгоняли к площади перед церковью население Иватеевки. Там уже стояли привязанными к коновязи оба участковых, дед и еще трое местных мужиков, которых бандиты определили активистами большевиков.

Колька Жердев, не слезая с коня, держал слово перед согнанными на площадь селянами.

– Сколько раз говорено: для того царя скинули, чтобы свобода у селян была. Хочу – пашу, хочу – сею, а схочу – так и самогонку прогоню. Коли бы соседа убил. Или покалечил, на крайний след. Тогда яви свою власть. Я не супротив того. А ежели мужик решил веселье себе и другим в жисть принести, его в волость и к суду? Сами самогонкой не балуются? Не верю в то. Кто на селе не пьет? Тут ранее казенной водкой торговлю вели. И тогда самогоном баловались в большинстве. Кому охота деньги лишние в казну кидать? За то зло, что творили тута эти двое, ответят ныне.

– Деда отпусти Колька! – Донеслось из толпы. – Он уж без того одной ногой в могиле.

– Не привык я виноватых отпущать, граждане! Коли уж одной ногой в могиле, зачем свет коптить. Мы ему вторую и переставим. Ха-ха-ха! Подмогнем, значится, скорее к Богу на суд явиться. Михась! Бери своего дружка, Лёшку! Оголите-ка груди этим врагам трудового крестьянина! Степка с Митькой! Подмогните! Зачем выручили вас? Чтобы в сторонке стояли? Подсобляйте! Да поспешайте! Солнышко скоро зайдет.

Солнце действительно оползало за холм, бросая на восток его длинную тень, которая все время сползала все дальше и дальше. Со всех шестерых были сорваны рубашки.

– Режьте звезды! – Скомандовал Колька.

И тут, словно ожидавши его команду, с разных сторон застучали выстрелы и всадники, взявшие в кольцо толпу, начали валиться с седел. В то время тот, кого Колька называл Михасем, выхватил из-за пазухи свой наган и почти в упор выстрелил в Жердева, забегая за его коня, чтобы схорониться от глаз бандитов. Его напарник тоже стрельнул в Колькиного соседа. В то время, как Михась стрелял по тем, кто был рядом с Жердевым на месте казни, напарник его перерезал веревки, которыми милиционеры были привязаны.

– Берите оружие убитых! – Крикнул им, падая на землю и открывая стрельбу.

Толпа в страхе начала метаться из стороны в сторону, мешая бандитам выскочить из кольца и сама получая свинцовые послания от озверевших в страхе налетчиков.

Вскоре выстрелы замолкли.

– Всего бандитов тридцать семь убитых и одиннадцать раненых. – Докладывал Иванову Мязинцев. – Наших – семеро раненых. Двое убиты. Селян четверых поранило. Двое, которые по Жердеву и сволочам его палили, взяты в плен. Они не сопротивлялись. Милиционеры заявили, что им жизнями обязаны.

– Пусть приведут обоих в участок. Побеседуем с ними. – Потребовал Иванов, направляясь туда. – Заодно, молочка не мешало бы где сыскать. Очень хочется молочка с устатку попить с корочкой хлеба.

– Сейчас распоряжусь. – Мязинцев направился туда, где участковые рассказывали своим спасителям все, что тут пережили. – Ты, товарищ Зюзин, расстарайся немного. Местный вроде. Захотелось губернскому начальнику молочка попить с хлебцем. Подсоби. Заодно и на меня с Рогозиным прихвати. Вместе поужинаем. А ты, Шапкин, ступай, приведи двоих задержанных, что вашу жизнь спасли. Допрос учиним. Остальным скажите на ночлег устраиваться. Ныне здесь заночуем. Тех, кому жизни спасли, помогут вам, думаю, устроиться где.

Вскоре к милицейскому начальству были доставлены Михась и напарник его.

– Проходите, молодцы, садитесь с нами. Сейчас ужин принесут. – Приветливо пригласил к столу задержанных Иванов. – Рассказывайте, что да как. А вы товарищи, – он повернулся к своим коллегам, – не удивляйтесь. Михаил Звонцов, которого тут Михасем обозвали, и напарник его – сотрудники Ростовского уголовного розыска. Они по нашей с Малым просьбе к Фролу Быкову в Ростове пристроились. Удачно, надо сказать, пристроились. С Фролом по нашей просьбе работу в Ростове провели. Он там после ранения кладовщиком на военном складе пристроен был, как герой войны. С отчимом и мачехой у него разногласия по событиям жизненным были. Потому и подался в Красную Армию. Вот как троица эта в Лаптевом Логу оказалась. Фрол на родину вернулся. Думаю, не пропадет среди земляков. А коллегам нашим мы награду в наркоме попросим. Заслужили того. Вот и молочко с хлебом! Поужинаем пока. За едой и разговор веселее пойдет. Теперь, когда цепочка прихвостней бандитов нам очевидна, больно скрывать наши действия ни к чему. Народ сам стал о бандитам палить. Видать перелом в нашу пользу пошел. Теперь всем миром добивать бандитов будем!

Встреча в лесу

Глава 1

Он не знал, что с ним произошло. Он не мог даже предположить это. Единственное, что сохранилось в памяти – раскидистое дерево за обочиной дороги. Дерево это никак не должно было оказаться на его пути… Но, оно стало непреодолимым препятствием движущегося на приличной скорости автомобиля, за рулем которого был он. Он был абсолютно трезв. Он никогда не употреблял спиртное, если предстояло садиться за руль, или же не садился за него, если пришлось выпить по какому-то поводу. Был обычный солнечный день. Асфальтовое покрытие трассы надежно держало сцепление с шинами. Ничто не предвещало возможность оказаться за обочиной, со всего ходу уткнувшись передним бампером автомобиля в толстенный ствол.

Сначала он потерял сознание. Затем его глазам предстала странная картина, которую он наблюдал со стороны, словно на экране в зрительном зале. Он увидел себя, уложенного на носилки рядом с измятым кузовом своего авто. Возле него суетились два каких-то мужика в униформе специалистов экстренной медицинской помощи. Тут же стоял автомобиль медиков и чуть в отдалении полицейская машина, из окна дверцы которой выглядывало белокурое лицо молоденького сержанта.

– Жив еще, бедолага?! – Поинтересовался сержант у медиков, один из которых в этот момент делал какой-то укол лежавшему на носилках человеку.

– Пока хватается за жизнь! Довезем ли до клиники, вот вопрос! – Ответил тот, кто делал укол. – Не знаю, как и душа в нем держится. Кстати, продиктуй-ка Семенычу его паспортные данные. Очень даже нужно! Мало ли что…

– Вахрушин Степан Васильевич. Год рождения одна тысяча девятьсот восемьдесят шестой. Местный. Улица Ильича. Дом шесть. – Продиктовал сержант медику, которого назвали Семенычем. – Все? Ну, поезжайте. А мне дознавателя дождаться надо…

Медики взялись за носилки… и тут картинка кончилась. Степан Вахрушин снова провалился в темноту. Нет! Не в темноту! В какую-то огромную трубу, внутри которой, как по тоннелю пролетел на большую поляну, залитую светом и засаженную невиданными им ранее цветами. Тонкий аромат, шедший от растений, приятно кружил голову, а пение каких-то странных птиц вселяло чувство радости и желание навсегда остаться в этом уголке.

– Рано тебе, Степа, здесь оставаться. – Нежно произнес за спиной чей-то наполненный теплотой голос. Степан оглянулся и увидел перед собой очень красивую женщину в белой одежде, полы которой касались яркой зеленой травы. – Ты мечтал быть полезным людям. Тебе очень хотелось научиться отводить от них беды. Ведь так?

– Это правда. Я очень этого хотел. – Подтвердил Степан.

– Твое желание исполнится. Ты сможешь интуитивно знать, где должна произойти с кем-то беда. И ты успеешь ее предотвратить. Ты будешь не один…

– Кто те люди? – Задал вопрос Степан. Только ответа не последовало. Вместо того он увидел перед собой не лицо той красивой женщины с солнечной поляны, морщинистое лицо своей бабы Али, полные слез глаза которой с любовью глядели на своего внука.

– Сестра! – Закричала баба Аля. – Зовите врача! Он очнулся!

*****

Маленькая двухкомнатная «хрущевка» на втором этаже панельного дома, расположившегося на окраине города, знала Степана с первых дней его жизни. Сюда счастливые родители принесли его из роддома, передав в добрые руки бабушки Алевтины, которую все в семье называли бабой Алей. Отбыв дома чуть более месяца, мама, вслед за отбывшим ранее отцом, улетела куда-то на край света в свою геологическую партию. Больше Степан своих родителей не видел. Где-то в сибирских сопках потерпел крушение маленький «АН-2», на котором родители его перелетали к новому месту базирования. Остались только фотографии.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.