Любовь зла

В машине ожидавшая нас компания, судя по всему, разругалась. Блондинка и парень сидели нахохлившимися воробьями, Ирина же перед зеркальцем «чистила перышки». Причем, за время нашего отсутствия бюст у нее вырос минимум на размер. Ох уж мне эти женские салфеточные уловки!

– Ну что, идем? – жизнерадостно вопросил я, подойдя к машине и, распахнув перед Анастасией дверку, галантно подал ей руку.

Блондинка ухватилась за нее и легко выпорхнула из кабриолета. Причем, ее прикосновение не произвело на меня никакого впечатления. Что ж, это проверили.

Дождавшись, когда Алексей выберется из машины и сообразит открыть перед своей подругой дверь, я чисто автоматически осмотрел округу. На крыше соседнего магазина мелькнули знакомые крылья. Что ж, жди, родной, жди. Но до ключевого момента в одиночестве я оставаться не собираюсь. Так что лучше бы не тратил ты на меня время, а обрабатывал своих клиентов на предмет свалить из опасного района, пока не поздно.

Закрыв машину, я снова взял Катю за руку и повел к входу в боулинг. И снова ее прикосновение вызвало регенерацию последней имеющейся на мне раны. Анастасия пошла сбоку от меня, неприязненно покосившись на Ирину. Брюнетка на это никак не отреагировала. Лишь взяла под руку своего кавалера, который, судя по всему, готов был засвистеть, что тот чайник. Однако высвобождать руку не стал. Видимо, решил, что так будет выглядеть еще глупее. Люблю, когда люди боятся выглядеть глупо: столько ерунды творят!

Нам выделили восьмую дорожку и, переобувшись, мы устроились на диванчике за столиком, ожидая, пока менеджер введет наши имена в игровую систему. Причем, порядком ввода активно руководила Анастасия, настояв, что пары должны играть вместе. Таким образом, в систему было введено три игрока.

Оценив общий уровень напряженности в кампании, я, не спрашивая, заказал всем по порции мохито. Разругаются еще и разбегутся раньше времени. А меня это не сильно устраивало: чем больше вокруг меня живых щитов, тем лучше. Кто его, этого светлячка, знает, что ему в башку взбредет! Все-таки хорошо быть злом: больше свободы.

Закончив с вводом, Анастасия отпустила менеджера и отправилась к стойке с шарами выполнять свой первый бросок. Так мы временно остались вчетвером.

– Макс, а кем ты работаешь? – Ирина облокотилась на стол и положив голову на сцепленные в замок ладони, снова прицельно стрельнула глазками. Даже на миг стало интересно, она сознательно, или просто рефлекс так проявляется?

– Бизнесмен, – ответил я, откидываясь на диванную спинку и кладя на нее руку. Почему-то положить ее на плечо сидящей рядом рыженькой я не смог, хотя сперва хотел. Собственно, для этого руку-то на спинку и закинул, но что-то заставило меня остановиться. Пришлось остаться в этой не очень удобной позе.

– От папочки бизнес перепал? – надменно вопросил сидящий напротив меня Алексей.

Забавно, но Катю вопрос задел. Я почувствовал, как она вдруг испугалась, что это окажется правдой. А ее сомнения задели уже меня, а вернее, мое тщеславие. Каждый раз, работая на Земле, я вновь и вновь ловил себя на ощущении того, что мне важно, какое впечатление я произвожу на смертных. Видимо, для этого мира черта была базовой, и ее власть тут усиливалась. Особенно сейчас. Я вдруг почувствовал, что начинаю злиться! Нет, но неужто я похож на какого-то папенькиного слюнтяя?

Подавив желание человеческой оболочки сцепить руки в замок, я, не меняя позы, мило улыбнулся и ответил кристально честно:

– Зачем? У папы свои дела, у меня свои. Я к нему не лезу, он не вмешивается в мою жизнь. Свобода воли и действий – основной принцип нашей семьи. У меня пока небольшой, но прибыльный ИТ-стартап. Кроме того, пару раз удачно вложил в ценные бумаги, да и на бирже мои роботы хорошо отыгрывают.

И заметьте, ни грамма лжи! Все правда. В мире этого времени в сфере ИТ зарабатывать мне понравилось больше всего: интереснее, да и проще. Конечно, можно было ограбить банк или натаскать старинных монет из прошлого, но это все выглядело так пошло и банально, что аж воротило. Нет. Я не люблю легкие пути. Скучно. Да и зачем тратить магию на то, что можно решить с помощью разума? К тому же, в это время меня отправляли чаще всего, и еще не раз будут отправлять, так что вопрос ресурсов я закрыл сразу. В первом же появлении. Ведь тут был почти второй дом. Ну если не дом, то место почти постоянного пребывания.

Между тем Анастасия, выбив два страйка, вернулась к столику, уступив нам дорожку. Меня это обрадовало: злость в мои планы не вписывалась, нужно было срочно ее ликвидировать. Пары минут тишины мне вполне бы на это хватило. Поэтому я поднялся с дивана и протянул рыженькой руку, сказав:

– Наш ход. Пошли?

Едва она ухватилась за мою ладонь, как я вновь ощутил теплую энергетическую волну. На миг аж в глаза потемнело, но вместе с ней схлынула и злость. Видимо, телу лечить было нечего, а энергия все равно шла.

Кое-как разобравшись в ощущениях, я вроде бы понял, как взять это безобразие под сознательный контроль. Правда, специально проверять не рискнул, лишь повел спутницу к стойке с шарами.

Взяв шар на девять килограммов, Катя подошла к черте. Я улыбнулся, почувствовав ее мысли: с весом девушка явно ошиблась, но менять шар почему-то посчитала глупым. И, не подав виду, рыженькая совершила свой героический бросок. Шар, естественно, сразу же резво покатился к боковому желобу. Но тут я не удержался и подправил траекторию. Не зря.

– Страйк!!! – чуть ли не завизжала девушка и, обернувшись, чуть смущенно пояснила. – Я первый раз в жизни выбила страйк!

Глядя в ее лучащиеся радостью глаза, я снова не смог сдержать улыбку. Нечасто мне приходится видеть человеческое счастье. А ведь есть на что посмотреть. Искренняя радость – одна из величайших красот Вселенной. Такое даже зло ценить умеет.

– Теперь твой бросок! – напомнила мне Катя, выведя из задумчивости.

Взяв первый попавшийся шар, я даже особо не прицеливаясь тоже выбил страйк, и мы вернулись к столику.

– Ваша очередь, – обратилась к сидящей на диване парочке Анастасия, едва мы подошли.

– Я не хочу случайно испортить свой маникюр, – проворковала Ирина, явно напоказ выставив длинные красиво раскрашенные ногти. – Поэтому Лешик, уступаю тебе. Иди, бей.

И более не удостоив кавалера даже взглядом, хотела вновь переключиться на меня, но блондинка ее опередила, выпалив:

– Макс, а как вы познакомились с Катей? И давно ли?

Было видно, что Лешик уходить не хотел, однако быстро подобрать причину остаться не смог, поэтому пошел к черте. Я же чисто машинально подумал: что ж, не хочешь выглядеть глупо, будь таковым, раз нравится. И сев рядом с Катей на диванчик, снова предельно честно ответил:

– Познакомились мы в кафешке, совсем недавно.

От этого признания Ирина засияла, и вновь хотела что-то сказать, но Анастасия не сдавалась.

– Но у вас же серьезные намеренья? – глядя мне в глаза спросила блондинка. Причем, даже показалось, что «вас» было обращено лично ко мне. Однако, почувствовав, что рыженькая снова занервничала, я ответил весьма жестко:

– Какими бы ни были мои намеренья, никого кроме нас с Катей они не касаются.

В этот момент вернулся Алексей, и Анастасия ушла к дорожке, замяв тем самым возникшую неловкость. Ирина же перевела взгляд на рыженькую и, медово улыбнувшись, проворковала:

– Катюш, можно тебя на минутку? – и кивнув в сторону дамской комнаты смущенно добавила. – Мне очень нужна твоя помощь.

Мда, не умел бы я читать людей, в спектакль бы поверил. А так лишь дежурно улыбнулся на игривое «мы скоро», выданное брюнеткой, и сделал вид, что копаюсь в телефоне, дабы не быть втянутым юнцом в какую-нибудь глупую беседу. Мне было жутко интересно, правильно ли я понял развитие событий, поэтому максимально сосредоточился на подслушивании. Я ж зло, в конце концов, а подслушивание разговоров в дамской комнате та еще гнусность. Как раз мне по статусу положено.

Ирина перешла к делу, едва за ними закрылась дверь.

– Что ты за него хочешь? – жестко спросила брюнетка.

– В каком смысле? – искренне удивилась Катя.

– В прямом, – спокойно ответила Ирина. – Давай так, уступаю тебе Лешика, и вы прямо сейчас отсюда сваливаете. Макс все равно птица не твоего полета. Идет?

Эх, жаль я не видел, что там происходило! Но гордо выпрямившиеся девичьи плечи представились сами собой.

– Я Макса не держу, – в голосе рыженькой явно просквозил гнев. – Но и уходить куда бы то ни было не намерена!

И не сказав более ни слова, Катя вернулась в игровой зал, поставив в беседе точку. Как ни странно, Ирина от меня оступилась, вернувшись к своему кавалеру. Всячески ластилась к нему, и даже радостно визжала, когда он ухитрялся попадать по кеглям. По крайней мере, со стороны это выглядело так. Лезть же в ее мысли у меня уже не было ни желания, ни свободных сил. Пришлось даже от греха подальше сознательно заблокировать себе доступ к магии. Ибо я совершенно точно понял, что заигрался. И теперь вышедшая из-под контроля забава поставила меня на опасную черту, за которой был провал задания. Этого же я допустить не мог. Пришлось дальше развлекаться чисто по-человечески, благо коктейли мохито свое дело вроде бы сделали: внешних признаков тревоги рыженькая не проявляла. Более того, она, улыбаясь, смотрела мне в глаза, ни разу не попытавшись отвести взгляд. А вот мне каждый раз почему-то очень хотелось, но я сдерживался. И тоже улыбался в ответ. Остальной народ вел себя соответствующе. А вернее, соответственно моим интересам. Так что можно считать, что все шло, как надо.

Оставшийся вечер прошел тихо, мирно и даже весело, но все рано или поздно кончается. Кончился и он. Выйдя из боулинг-центра, мы обнаружили, что на улице уже стемнело, и яркими огоньками запестрели вывески. Так как меня поджимало время, я рассадил народ по такси, заранее расплатившись за дорогу, а рыженькую повел к своей машине. И хоть светлячка нигде видно не было, рисковать, оставшись в одиночестве, я не хотел. По крайней мере, тогда мне так думалось.

– Куда тебя везти? – спросил я у Кати, выезжая на дорогу.

Девушка назвала адрес, и вдруг наивно и искренне попросила:

– А мы можем чуть-чуть покататься по городу? – и, чуть смутившись, добавила. – Только если у тебя есть время и, если не гоняя. Я люблю ночные огни, но не люблю бессмысленные гонки.

Посмотрев в ее зеленые глаза, я не смог отказать. Но живо оправдался перед собой личной выгодой: по ходу катаний как раз разберусь с делом. Там работы на пару секунд, а имея под боком такой щит можно сделать все без лишней суеты и спешки.

Рассудив так, я улыбнулся и ответил:

– Как пожелаешь.

Мы отъехали от боулинга и не спеша двинулись вниз по центральной улице. Ночной город действительно выглядел красиво. Разноцветные огни, местами даже приятная музыка, уютный свет в окнах небольших кафешек, симпатичная девушка рядом, все это действовало на меня умиротворяющее. И, что греха таить, я наслаждался этим ощущением. Впервые за все существование в моей душе царил покой. Ни агрессивной радости от очередной победы, ни досады от мелкого проигрыша, ничего. Только мир и абсолютная тишина.

Но реальность весьма скоро решила о себе на помнить. Минут через пятнадцать Катя указала на зеркало заднего вида и прошептала:

– За нами следят.

– Не может быть, – я мельком глянул на преследующую нас машину, мысленно выругался и… Да не может быть! Вторым вопросом, возникшим в голове, был: «куда бы мне аккуратно деть девушку?» Хотя понятно: если ее пристрелят, придется кровь с сидений убирать. А свой кабриолет я все-таки люблю.

– От самого боулинга за нами тащится, – снова прошептала Катя, не сводя глаз с зеркала заднего вида. – Что, конкуренты?

– Типа того, – я чуть-чуть прибавил скорость, машина сзади тоже. Рискнув расстаться с частью силы, я прочитал мысли преследующих нас, и снова мысленно выругался. Вот светлячок – паскуда! Стукнул на меня заказчику, и теперь банда решила меня убрать, поручив свой заказ другому.

– Блин, так и знала, что будет какой-то подвох! – рыженькая вжалась в кресло, закусив губу.

Оценив объем доступных мне магических ресурсов, я еще больше расстроился. Даже на телекинез не хватит, о прочих фокусах и говорить не стоит. А это плохо: если пристрелят мою телесную оболочку, то задание будет окончательно провалено. Не успею отлежаться и восстановить ее к критическому сроку. Что ж, придется действовать исключительно по-человечески.

Убедившись, что девушка пристегнута, я поднял крышу кабриолета и нажал на газ. Движок у меня похуже, но с маневренностью должно быть лучше. Главное добраться до района с кучей мелких петляющих улочек. Там оторвусь. Хорошо, что в вечернем городе еще довольно много машин: можно попетлять, надеясь, что преследователи во что-нибудь врежутся. У них с реакцией должно быть хуже.

Полчаса осмысленной гонки все же увенчались моим успехом. Хотя оторваться удалось только на окраине города, затерявшись в темных переулках. Заехав под арку, я заглушил мотор. Преследователи проехали мимо нас, затем вернулись, но снова не заметили.

– Подождем для верности минут десять и можно будет ехать, – зачем-то озвучил я собственные мысли.

– Хорошо, – прошептали справа.

Ах да, я же не один! Я посмотрел на рыженькую. Бледная, губы трясутся, вот-вот заплачет. Ох, как я не люблю женские слезы! Обычно они вызывают у меня отвращение. Но не в этот раз. Я вдруг ощутил, что в душе появился… да что со мной такое?!! Тряхнув головой, я как можно дальше отогнал все лишние сейчас сомнения. У меня куча проблем, которые надо решать! Самокопанием можно заняться позже! Первая проблема: не дать зареветь! Работаем!

– Испугалась? – как можно мягче спросил я, кладя ладонь на ее руки. Неожиданно холодные.

Катя подняла глаза и чуть дрогнувшим голосом спросила:

– Зачем ты соврал?

Я вдруг понял, что она не собирается плакать. В ее душе разрастается обида, превращаясь в гнев. Девушка злится из-за того, что я ей соврал. Вот это номер!

Пару секунд подумав над ответом, я сказал:

– Кать, я действительно не бандит.

– А кто? – скрестив руки на груди, вопросила Катя.

Под ее взглядом язык не поворачивался лгать. Поэтому я сказал почти правду. Для текущего контекста кристальную:

– Наемный убийца.

– А есть разница? – удивленно спросила она.

Мой тон стал чуть жестче желаемого, а ответ был следующим:

– Для меня есть. Был бы я бандитом, ты бы уже валялась в моем багажнике, изрешеченная пулями. А те гаврики горели бы в своей тачке прямо посреди улицы.

Она лишь скептически хмыкнула в ответ. Но мне этого оказалось достаточно. Меня задело. Поэтому я лишь саркастически поинтересовался:

– Если ты во мне так сомневаешься и боишься, чего ж не сбежала в середине вечера?

Пожав плечами, она ответила:

– Во-первых, должна была убедиться, что мои друзья благополучно отбудут домой, так как чувствовала себя косвенной причиной их втянутости в ситуацию. Во-вторых, было интересно, докрутит тебя в итоге Ира или нет. А в-третьих, мохито.

– То есть, если бы Ира со мной уехала, за нее ты бы не переживала? – уточнил я логическую нестыковку.

– Нет, – мотнула головой рыженькая. – Она сама была бы виновата.

Мда, такая логика мне еще не попадалась. Даже из интереса захотелось проверить, как она отреагирует на нормальную. Что я и сделал, сказав:

– Если бы я хотел кому-то из вас навредить, то сделал бы все гораздо проще.

– Ты не понимаешь, – снова тряхнула головой рыженькая. – Я не тебя боюсь…

– А преследующей нас машины, – закончил я за нее фразу. Вот оно в чем дело. – Ты думаешь, что не я смогу тебя защитить?

Отведя глаза, Катя ответила:

– Не хотелось бы в принципе оказаться в ситуации, где меня может потребоваться защищать. Тем более, неизвестно, насколько тебе это нужно. Как-то не верится, что ты рыцарь без страха и упрека, будущий стоять до последней капли крови. Хотя, моей может быть. А вот своей – вряд ли.

И снова ее слова меня почему-то задели. Я даже разозлился и весьма ядовито поинтересовался:

– Чего ж ты тогда не послала меня вместе с тем веником еще в кафешке?

– Сказки захотелось, – вздохнув, произнесла рыженькая.

Я ничего не ответил, просто завел мотор и повез ее домой. Настроение испортилось окончательно. Ну ничего, будет ей урок: сказок в жизни не бывает! И мне будет урок: не фиг на работе развлекаться! Это ж надо, из-за какой-то ерунды простейшую операцию под срыв подвел! Доусложнялся, баран!

Так, размышляя каждый о своем, в молчании мы и подъехали ее к дому. Там Катя наконец заговорила. Отстегнув ремень, она снова взглянула мне в глаза и тихо сказала:

– Спасибо.

– За что? – не понял я.

– За замечательный вечер.

И не дав мне ответить, вышла из машины и быстро пошла прочь. Я же, машинально запомнив адрес, поехал разбираться с теми козлами, которые подпортили замечательность вечера. Хотя все равно непонятно, за что бедной живности достаются такие эмоции? То козлы, то бараны. Рыжие они что ли? Ведь, по людской поговорке, у таких обычно все через пень-колоду идет. Или нет?

Без него

Будильник прозвенел, как и положено, в шесть тридцать утра. Кое-как проснувшись, я его выключила, решив, что сегодня никуда не пойду. Хотя бы потому, что нещадно раскалывалась голова. Причем, скорее даже не от вчерашнего мохито, а от бессонной ночи. До четырех утра я лежала, не сомкнув глаз, проигрывая в голове события прошедшего вечера. И раз за разом убеждалась в справедливости поговорки «Дуракам везет». В том, что я под эту поговорку подхожу по всем пунктам, я не сомневалась. Первое доказывалось поведением: сесть в машину ночью к незнакомому мужику! Дура!!! После этого проснуться утром живой, целой и в своей постели – везучая!!! Ох, хорошо, что родители живут в своей деревеньке и не знают, как их умница-дочка после занятий развлекаться изволит!

Случайно глянув на висящий на стене календарь, я распрощалась с надеждой проваляться весь день в постели. Сегодня была пятница, и для нашей группы еженедельно тринадцатая. Даже опоздание на занятие к «Я-щерице» могло устроить кучу проблем на экзамене, а уж пропуск вообще был равнозначен написанному заявлению на отчисление. Пришлось собрать всю волю в кулак, и подняться с постели. Глянув на часы, я распрощалась еще и с надеждой на завтрак. Довалялась. Первая пара начиналась через час, за который можно было успеть только добраться до универа. И то если повезет с транспортом.

К счастью, повезло. Видимо, не все везение за ночь растратила. Когда я, наскоро собравшись, выбежала из дома, к остановке как раз подъезжал нужный мне автобус. А небольшой утренний кросс только лучше помог проснуться. Кое-как протолкавшись в уголок в задней части салона, я облокотилась на поручень и достала из сумки черную тетрадку с Мэнсеном на обложке. Надо просмотреть прошлую лекцию, хотя с «Я-щерицей» это вряд ли поможет. Но с другой стороны, все равно чем-то время убить надо. Хотя, по-честному, хотелось убить кое-кого другого…

Как мы поняли, Зинаида Петровна стала преподавателем с одной-единственной целью: донести до студентов знания. О своем великолепии и об их ничтожности. Каждое занятие ее Я выпирало из всех щелей, за что, собственно, свое прозвище она и получила. При том, что пафосное вещание «Я дОцент» или фразочки-приказы типа «Всем к следующему уроку принести меня скряны экранов!» заставляли о многом задуматься. Как минимум о правомерности всех заявлений и происходящего. Но руководство «Я-щерицу» ценило, ибо она давала «показатели»: маячила на всевозможных конференциях, знаковых и не очень, выпускала тонны бесполезной литературы, составленной методом копи-паста, словом, с лихвой поставляла нужные циферки в разнообразные отчетные таблички.

На нашем факультете мы были первым потоком, которому так «повезло»: попали под инновации. По слухам, началось все, как водится, с благих намерений. Руководство нашей кафедры вдруг решило, что «прикладные лингвисты» в качестве дипломной работы должны предоставить разработанную ими хотя бы простенькую, но программу. Мол, сейчас без ИТ никуда, давайте выпускать кадры, соответственно требованиям рынка. И поставили нам на выпускном курсе предмет «Разработка прикладных программных систем». С Зинаидой Петровной до кучи. И мы не то что вызвыли, мы зарыдали, в прямом смысле этого слова. Но самое интересное, к содержанию предмета было не придраться: каждую лекцию «Я-щерица» честно рассказывала, какие системы она разработала, как ее хвалили и ценили за это, какие медали на международных выставках она получала и прочее и прочее. На лабораторных же нас рассаживали за компьютеры, выдавали задание и следили за выполнением. «Я-щерица» все две пары курсировала по аудитории с указкой в руках и снисходительно вздыхала над нашей бестолковостью. А все наши возмущения легко разбивались одним-единственным аргументом: «У вас в плане уйма часов самостоятельной работы. Я дала вам все источники литературы. Или вы настолько бестолковы, что не умеете книжки читать? Тогда зачем вам высшее образование?» Но увы, чтение не помогало, ибо выданные ей источники были под стать ее же написанным. Мы даже грешным делом думали, а не является ли она представителем какого-нибудь тайного общества. Жестокого и беспощадного… Не помогало нам и привлечение знакомых программистов: «Я-щерица» нещадно валила пытающихся сдать чужой код. При этом еще ядовито уточняя: «Что, парню твоему на написать времени хватило, а на объяснить нет? Он у тебя что-нибудь до конца доводить-то умеет?» Как мы поняли, писать докладные руководству тоже не имело смысла: что будут стоить слова двадцати обиженных студенток против регалий и «большого педагогического опыта»? Ноль. Без палочки. Нам на это весьма прозрачно намекнули. Тем не менее, поспрашивав на кафедрах соседнего факультета, с которого к нам эта гадость приползла, мы выяснили, что «Я-щерицу» победить нельзя. Ее можно только пережить, после забыв, как страшный сон. На минимальную оценку надо было просто отходить на все занятия. И от неимения других вариантов мы покорились судьбе, закрасив в своих календарях пятницу черным цветом: в первом семестре план отработал, так что во втором мы уже знали, как надо себя вести «на тройку». И смирились с этим. Хотя, определенное полезное знание до нас все-таки донесли. Глядя на Зинаиду Петровну, мы совершенно точно поняли, что не так страшно остаться «старой девой», как страшно стать при этом «старой Я-щерицей».

За размышлениями дорога пролетела быстро, и выйдя на нужной мне остановке, я взглянула на часы: до пары оставалось пятнадцать минут, значит можно было спокойно прогуляться, а не нестись сломя голову. Здание университета располагалось в пяти минутах быстрой ходьбы от дороги, а для спокойной и семи выделить не жалко.

Утренний ветерок неприятно холодил ладони, так что пришлось их спрятать. Засунув руку в карман джинсовки, я обнаружила там какую-то бумажку. При пристальном рассмотрении это оказался скомканный флайер из боулинг-центра. Развернув его, я прочла: «Любой вечер, проведенный у нас, незабываем!» О да. Вчерашнее мне теперь долго вспоминаться будет. Хотя страха в душе больше не чувствовалось. Было что-то другое, пока еще непонятное. Но именно оно заставило меня сделать следующее. На ходу вынув из кармана мобильник, я открыла галерею. Как же хорошо, что изобрели фотоаппараты в телефонах! Пролистывая фотки со вчерашних посиделок, я мысленно вновь возвращалась туда. А вместе с этим возвращалось вчерашнее настроение, и на губах сама собой появлялась улыбка. Ведь классно же было! Вот я неудачно замахнулась, и шар вместо того, чтобы полететь вперед соскочил с руки и полетел назад. Вот Макс героически пытается его поймать. И даже ловит. А вот мы сидим за столиком. Макс, закинув ногу на ногу, улыбается, сдвинув очки на макушку. Одна рука лежит за моей спиной на диванной спинке, во второй – бокал с апельсиновым соком. Я же, как всегда, не вовремя моргнула. А вот следующий кадр. Тут я уже великолепна, а у Макса очки грохнулись на нос. Ох, ну и физиономию он скорчил! Прям строгий учитель! Кстати об этом: мельком глянув на время, я убрала мобильник и прибавила шаг, если не сказать, понеслась бегом.

Войдя через главный вход в первый корпус, я увидела Наську, стоящую у одной из колонн. У гардеробных зеркал прихорашивались студентки, а мальчишки из нашей КВНовской сборной тащили в концертный зал какую-то очередную декорацию, громко вопя: «Па-а-а-берегись! Культура прет!!» Дождавшись, когда «опасность» проплывет мимо меня, вновь открыв вид на подругу, я поспешила к Насте. По-моему, строгий деловой костюм шел ей намного больше леопардового безобразия, но тут наши мнения не совпадали. И не-леопардовое подруга надевала исключительно по пятницам: чтобы наша «Я-щерица» имела меньше поводов для использования своего яда.

– Ох, я так боялась, что ты не придешь! – Наська взяла меня под руку и потащила к лестнице.