Культ ничтожеств. Преступление без наказания

По утверждению цитированного выше эксперта «Уже объявлено, что грядёт сокращение вузов. … Останутся только те вузы, которые встраиваются в систему «Глобального образования». … работает проект «5—100—20», по которому к 2020 году пять российских институтов и университетов должны войти в сотню лучших мировых «вышек». … Сейчас в проекте уже участвует 21 вуз. Это ключевые стратегические высшие учебные заведения, которые, в частности, ковали кадры для нашего ВПК. Управляется проект Советом по повышению конкурентоспособности – международным совещательным органом, куда входят шесть человек от России (в том числе Греф и Ливанов) и семь иностранцев, в частности Э. Кроули, глава Сколтеха и член консультативного комитета NASA, профессор Массачусетского технологического института (МТИ).

Корр. – Наши студенты будут напрямую работать на МТИ, который готовит кадры для Пентагона и АНБ (Агенства национальной безопасности, США)?

– Совершенно верно. По условиям участия в проекте «5—100—20» необходима фундаментальная трансформация в соответствии с международными стандартами, должен быть определённый процент иностранных специалистов, преподавателей и студентов, треть программ должна быть на иностранном языке, аспиранты должны публиковать свои работы на английском языке в международных журналах! И это в учебных заведениях, где проводятся совершенно секретные работы в интересах обороноспособности страны.

Российские мозги уже могут не утекать на Запад, а думать, исследовать здесь, за российские же деньги, но по направлениям и в интересах бывшего потенциального противника. Дешевле выйдет. Яркий пример – Сколковский центр. Там просто всё открыто и прозрачно уходит за рубеж. Все интеллектуальные разработки, прикладные технологии, разработанные за средства российского бюджета». (Аргументы недели, №3, 2016, Демонтаж суверенитета).

Уже приводились смехотворные цифры финансирования науки в нашей стране. Их критикуют даже члены Совета Федерации: «Вопрос о сущих копейках, выделенных на науку на 2016 год поднял на пленарном заседании СФ… сенатор от Бурятии Арнольд Тулохонов. Член – корреспондент РАН, директор Байкальского института природопользования СО РАН» сообщил «Развитые страны тратят на развитие фундаментальной науки в среднем по 4 процента ВВП. А нас… даже не знаю, с какой страной сравнить. Наверное, с Конго, Браззавилем, Афганистаном…

Сенат аплодировал Тулохонову. Но какой толк от этих аплодисментов? «Если в стране вкладывают меньше 1 процента ВВП в науку, ее можно вообще закрывать», – сказал на прощание улетевший в Бурятию ученый» (Н. Веденеева, МК, 29.10.15).

Судя по овациям немало государственных людей понимают остроту поднятой проблемы, но донести ее до сведения первого лица, а тем более отстоять свою позицию смелости не хватает. А кому же как не Совету Федерации и Государственной Думе отстаивать интересы государства? Что ж подобное поведение блестяще описал еще М. Салтыков-Щедрин: «Знали они, что бунтуют, но не стоять на коленах не могли. … Казалось, что колени в этом случае представляют средний путь, который может умиротворить и ту и другую стороны».

Те, кто привык «пилить» государственные средства, не брезгуют даже теми крохами, что выделяются на науку. По данным республиканского НИИ интеллектуальной собственности (РНИИИС) «до 40% средств уходит на откаты чиновникам», распределяющим в той или иной форме эту… сумму. Но и оставшаяся существенная доля в значительной мере превращается в бумажные отчеты, а не в реальные разработки».

Технология отработана до совершенства. К примеру, одна из государственных корпораций объявляет тендер на очень актуальную тему и на немалую сумму в размере 34 млн. рублей, т.е. почти млн. долларов (в 2012 г. – прим. авт.).

Соответствующий закон строго регламентирует проведение тендера на конкурсной основе. Но он легко обходится с помощью создания исходных требований к конечным результатам. Если заданные условия сформулированы так, чтобы итогом исследований стали разработка теоретических предпосылок и проведение математического моделирования по интересующей проблеме, то будь у вас даже действующий прибор для ее решения, а все предварительные проработки уже сделаны, тендер все равно будет проигран.

Он объявлялся под близкого к корпорации специалиста, т.е. результат заранее предрешен. Да предложите идею, достойную присуждения Нобелевской премии, все равно конкурс в «объективной» системе распределения грантов выиграть не сможете. В чем собственно и убедились наивные провинциалы, выдвинувшие в качестве альтернативы реально работающую аппаратуру (это не домыслы автора, а действительная ситуация, свидетелем которой он был). Смельчакам вежливо объяснили, что вначале нужно разработать теорию вопроса, а потом уже приступать к дальнейшим действиям.

Ученые, имеющие конкретные результаты, явно не вписывались в схему, придуманную чиновниками для «надежного» распределения государственных средств. С обслугой выбранного заранее победителя уже и процент отката согласован. А как договариваться с незнакомыми претендентами? Возможно, они и правил игры не знают.

Подкрепим сказанное мнением академика Ж. Алферова: «С моей точки зрения, у нас произошло бесконечное увлечение грантами и проектами в ущерб базовому финансированию научных исследований и научных организаций. Появились специалисты по грантам, которые знают, как их писать, и зарабатывают на этом гораздо больше, чем реальные сотрудники, выполняющие эти исследования» (Ж. И. Алферов. Власть без мозгов. Отделение науки от государства. М. Алгоритм. 2013, 320 с.).

Конечно, провинциальные университеты в таких конкурсах чаще всего проигрывают. Несмотря на то, что присваивают себе без стеснения звание форпостов науки в самых актуальных направлениях. Присвоить, как известно, можно все, что плохо лежит. Но почетный статус нужно подтверждать эффективными показателями. Легко ли достигать их в нынешних университетах?

Глава 9. Как зарождаются открытия?

«…самое главное – это прививать вкус илюбовь к науке; иначе мы воспитаем простоослов, нагруженных книжной премудростью…М. Монтень. Опыты.

После первой сессии в жизни наших героев наступила черная полоса. Более чувствительным наказанием, чем угроза возможного отчисления из университета, оказалось лишение стипендий. Присылаемых из дома солений и варений, а также незначительных денежных средств молодому организму для обеспечения нормальной жизнедеятельности явно не доставало. Друзьям пришлось искать работу, чтобы как-то существовать. Времени стало катастрофически не хватать. Пришлось пожертвовать многими развлечениями.

В редкие свободные минуты любители притягательных вечеринок обсуждали, как свести к минимуму продолжительность самостоятельных занятий. Сказать, что ими двигало желание усовершенствовать процесс обучения, значило бы сильно приукрасить их помыслы.

Как часто бывает, они стремились к решению утилитарной задачи – выкроить время для увлекательных тусовок, которые теперь приходилось нередко пропускать. В одном из бурных споров родилась мечта лентяев – как с меньшими затратами времени усваивать изучаемые предметы.

Клим в шутку предложил:

– Хорошо бы научиться сохранять информацию, имеющуюся в головах у преподавателей, и пользоваться ею в своих целях. Тогда никакие экзамены и зачеты будут не страшны. Правда для этого потребуется ее однозначное распознавание, конечно, с согласия каждого индивидуума.

Трофим тут же подхватил идею:

– Представляешь, какой объем знаний удалось бы сохранить для нужд человечества. С кончиной каждого ученого и специалиста пропадает огромное число задумок, нереализованных планов, не говоря уже о выстроенных в четкую систему знаний в том направлении, которым он занимался. Это же подлинное богатство, которое пока пропадает безвозвратно.

Несколько дней парни обсуждали экстравагантную идею. Боялись поделиться обретенными мыслями, дабы кто-нибудь не увел. После тщательного анализа проблемы стало понятно, что реализовать ее не так-то просто. Первые обращения к наставникам за консультациями вызывали лишь скептические улыбки и советы авторам сумасбродной затеи спуститься с небес на землю. Для начала ликвидировать имеющиеся хвосты.

Многие в подобной ситуации опустили бы руки, предали задумку забвению. Мало ли какие революционные мысли рождаются в юных головах, но довольно быстро выветриваются в череде повседневных забот.

Не таковы наши герои. Крестьянская бережливость не позволяла просто так отказаться от свалившегося ненароком интеллектуального приобретения. Может быть, следующего и не дождешься. А вдруг удастся сделать что-то полезное?

Знакомство с имеющейся в научных журналах и книгах информацией подтвердило актуальность захватившей юношей идеи. Над ней активно работали в нескольких местах, правда, без особых успехов.

Степенные ученые мужи, наверняка, подвергнут сомнению, если не осмеянию, такой необычный подход к постановке задачи для будущего исследования. Более привлекательно описывать, как в некую светлую голову пришло озарение свыше, или уж, как минимум, яблоко «стукнуло» по голове, чтобы в ней возникла гениальная мысль. Эти легенды выдаются на публику для повышения собственной значимости среди непосвященных.

Озабоченная дефицитом времени молодежь еще не прониклась корпоративным духом. Они стремились к удовлетворению практических нужд. А вышли на серьезную научную проблему. Если бы старшие коллеги чаще задумывались о «земных» задачах, осложняющих повседневную жизнь, деньги на проведение исследований, возможно, выделялись бы государством и предпринимателями значительно охотнее. Когда же нынешние профессора и «академики» порой друг другу не способны объяснить смысл того, чем занимаются, то у инвесторов и спонсоров возникают закономерный вопрос – а стоит ли финансировать подобные «увлекательные» занятия ученых, которые не сулят никакого практического результата. Во всяком случае, в обозримом будущем.

Вскоре студенты разобрались, что в российской научной периодике они вряд ли отыщут что-нибудь стоящее внимания. Это могло остановить людей заслуженных, уже имеющих определенный задел в других направлениях. Но только не юных неофитов. Им пока неведомы трудности тех, кто вынужден начинать с нуля.

У них нет опыта, который наряду с положительной стороной имеет и отрицательный аспект. Накопленные знания часто делают людей более осторожными, скажем даже, приземленными, не позволяют браться за дерзкие, по-настоящему «сумасшедшие», по выражению Нильса Бора, идеи. Такого тормоза не было у неустрашимых юнцов. Более того, осознав на какую плодотворную жилу напали, друзья решили поискать источники в зарубежной литературе.

И вновь пришлось преодолевать серьезные трудности.. Подготовки, полученной в деревенской школе, явно не хватало, чтобы читать иностранную периодику. На переводы денег не было, а те, что делались централизованно, не могли удовлетворить своим качеством. Появилась мотивация для дальнейшего самообразования.

К 3-му курсу Клим и Трофим четко осознали цели своей будущей работы. Учеба из обязанности превратилась в дополнительную возможность ускоренного получения нужной информации.

Нравилось это далеко не всем. Особенно когда друзья дотошными вопросами, на которые некоторые преподаватели не способны были ответить, якобы ставили под сомнение их научный авторитет. Объективности ради, скажем, что не всегда подобные эпизоды проходили в корректной форме. Иногда, из желания покрасоваться, особенно перед девушками, они просто срывали занятия.

В конце первой половины двухчасовой лекции один из возомнивших себя «суперменом» поднимал руку и задавал каверзный вопрос, почерпнутый из недавно прочитанной статьи в иностранном журнале. Преподаватель, годами читающий один и тот же курс, и по разным причинам не обременяющий себя слежением за научной периодикой, попадал впросак.

На глазах у изумленного студенчества ему приходилось изрядно попотеть, чтобы, не уронив достоинства, выйти из сложной ситуации. Удавалось далеко не всем. Высшая степень изуверства заключалось в том, что неприличный процесс совершался публично. К сожалению, друзья не усвоили простой истины – блистать умом и щеголять чужими знаниями – далеко не одно и то же.

И ведь понимали паршивцы, что поступать так можно было только со слабыми преподавателями. Сильные всегда находили достойный выход из положения. По большому счету, тем, кто не выдержал подобного испытания, следовало бы задуматься о соответствии занимаемой должности. Так происходит там, где студенчество или другие слои общества имеют воздействие на вышестоящие структуры. К сожалению, в России подобная практика пока не прижилась.

Обычно те, кто чего-то не понимал, подходили к преподавателю после завершения лекции и один на один выясняли неясные вопросы. Вызывающая демонстрация показной эрудиции привела к тому, что многие лекторы перестали спрашивать, есть ли у слушателей вопросы. Особенно настырным предлагали приходить на индивидуальные консультации. Таким образом, «эрудиты» своими действиями снижали эффективность учебного процесса.

Конечно, если преподаватель вовлекает в процесс творчества слушателей прямо на занятии, знакомит их с результатами собственных исследований, то ни у кого и мысли не возникнет проверять его квалификацию. Но когда из года в год пересказывают учебники, обучение не становится стимулом для познания, которое требует напряжения умственных способностей. А коль потенциал не задействован в нужном направлении, он может дать непредсказуемые «выбросы».

Возмутители спокойствия не подвигли учителей на повышение собственного научного уровня. А всеобщую неприязнь заслужили. Возмездие наступало на зачетах и экзаменах, где теперь уже их пытались загнать в угол, или проще говоря «завалить».

Не любят в России людей, которые позволяют себе смелость выделяться из серой массы, шагать не в ногу с дисциплинированной толпой. Но знания, добытые в ходе самообразования, выручали из самых трудных ситуаций. Конечно, в отличники строптивым студентам выйти не давали, но и в число неуспевающих «загнать» тоже не получалось. Даже используя недостойные методы.

Глава 10. Истоки становления личности

…мы не только не указываем на взяточничество,как на язву, но даже не интересуемся знать,прекратилось оно или существует.М. Е. Салтыков-Щедрин

Вряд ли открою «государственную тайну», если поведаю, что в российских вузах водятся взяточники. Но мало констатировать явление. Хорошо бы понять причины его возникновения.

Первая лежит на поверхности – преподаватели вузов получают мизерную оплату, недостойную своего труда. Ретивые проповедники капиталистического строя в России вещают, что ныне для любого способного человека открыты все возможности для обретения достойного образа жизни. Так ли это?

К сожалению, приемлемую зарплату получают только чиновники, «трудящиеся» банков, сотрудники добывающих сырье корпораций и обслуживающих их компаний. В них длинноногая секретарша, использующая дорогостоящий компьютер в качестве пишущей машинки, может получать больше, чем заведующий кафедрой, не говоря уже о рядовых преподавателях вузов. Так почему же те не бегут, по выражению С. Есенина, «задрав штаны», в эти обетованные уголки.

Ну, во-первых, мест на всех желающих не хватает. А, во-вторых, человек, не готовый к унижению собственного достоинства, вряд ли выдержит тот режим, который установлен там, где платят большие деньги. Здесь господствует такой авторитарный стиль управления, что лишь особо «пластичный» субъект готов с ним смириться. И это не теоретические домыслы, а реально наблюдаемая мной картина.

К тому же попасть туда человеку без связей и протекции практически невозможно. Даже в советские времена, когда в эпоху застоя пышным цветом распустился блат, ничего подобного не было. Наследники самых высокопоставленных родителей начинали трудиться на рядовых должностях. Пусть это продолжалось недолго, и в дальнейшем их «ждал» стремительный карьерный рост, но минимум необходимых навыков для более-менее успешной работы они приобретали. Самые высокие чины от власти побаивались или стеснялись двигать своих протеже сразу на руководящие должности.

Теперь все табу сняты. Совершенно неподготовленные кандидатуры без всяких на то оснований попадают на самые ответственные должности. Делается это публично, я бы сказал нагло. Как будто хотят продемонстрировать, что им все дозволено.

Конечно, тем, кто не приближен к трону, обидно. Им тоже хочется вкусить ранее недоступных благ «цивилизации». Какие же возможности предоставляет современное капиталистическое общество своим гражданам?

Социальные лифты, за редкими исключениями, работают в основном для отпрысков небожителей. Из-за нового кризиса «Получилось так, что 2015 год стал годом, когда исчезло главное достижение прошедших путинских лет – начавшийся образовываться средний класс, исчезла спокойная старость и заслуженная пенсия, а население стремительно стало беднеть. Фактически уцелела только путинская вертикаль власти, гигантская чиновничья прослойка…» (zagolovki.ru, 31.12.2015).

Трудно расставаться с привычными стандартами жизни. Врачам, учителям, преподавателям и другим бюджетникам приходится либо переходить на изнуряющий труд (1,5—2 ставки), либо заниматься мздоимством. В данном случае именно государство, или точнее правящие круги опосредованно толкают людей на противоправную деятельность. Нигде в мире нет такого разрыва в уровне оплаты труда рядовых служащих и «эффективных менеджеров».

Причем успешность последних ничем не доказана. ««Газпром», крупнейшая монополия страны, все эти годы руководимая одним из ближайших друзей президента, … добыла в 2015 году газа меньше, чем в 1999-м: … Считается, что ее мощности намного больше и растут, проблема только со спросом на российский газ. Но тогда почему ее не возникло, например, у Катара, нарастившего добычу… и никаких трудностей со сбытом не испытавшего?

«Роснефть», собравшая за эти годы все возможные нефтяные активы – от ЮКОСа до «Итеры», купила в 2013 году ТНК-ВР за $55 млрд, но сама сейчас оценивается лишь около $34 млрд.

ВЭБ, главный «институт развития», – после стольких лет упорной работы потенциальный банкрот, на чье спасение государству придется выделить более 1 трлн руб.

«Ростехнологии» – ничто без военных заказов, истощающих бюджет». (В. Иноземцев. Державное бессилие, подробнее на РБК)1

Разве сопоставимы результаты такой работы с теми фантастическими зарплатами, которые получают руководители перечисленных якобы столпов российской экономики.

Так не будем торопиться бросать камни в адрес тех служащих, кто скорее не вымогает дополнительное вознаграждение, а вынужден просто побираться, обремененный семьей, кредитами и поверивший обещаниям властей, что жизнь будет все лучше и лучше. Те, кто рисовал радужные картины будущего, оказались несостоятельными руководителями, а за их неспособность управлять расплачивается стремительно беднеющее население.

Если кто-то полагает, что я пытаюсь оправдать малооплачиваемых бюджетников, которые берут подношения и подарки, позиционируемые ретивыми стражами закона как взятка, то он ошибается. Моя позиция – эти правонарушения являются значительно меньшим злом, чем узаконенный грабеж государственных средств в особо крупном размере посредством неизвестно кем установленных фантастических зарплат, никак не связанный с эффективностью труда тех, кто их получает.

Неужели у руководителей государственных корпораций работа намного ответственнее, чем у президента страны, премьер-министра, членов правительства. Судя по зарплатам – несомненно, а по приведенным выше результатам вовсе не так.

Ее выступаю против материального поощрения наемных (все-таки) работников. Но стимулы должны интенсифицировать труд, а не превращаться в ренту, не зависящую от достигнутых результатов. И ничего не надо изобретать – все придумано и опробовано советской военно-промышленной комиссией (ВПК). Принимали на вооружение какой-то вид изделий, как их тогда называли, и разработчики получали такие премии, которые по денежному эквиваленту были выше, чем Ленинские и Государственные премии. Хотя последние были намного престижнее.

Не выдерживает критики и аргумент о том, что мы сразу лишимся толковых управленцев. Очередная страшилка для детей младшего возраста. Взглянем на одного из успешных менеджеров председателя правления Сбербанка Г. Грефа, деятельность которых (и банка, и Грефа) котируется очень высоко. Но на чем она основана? Утверждаю, на монополизме. Позвольте пенсионерам выбирать самостоятельно банки для перечисления пенсий и все успехи Сбера покатятся вниз. Трижды пытался уйти из него и каждый раз дорогу мне преграждал пенсионный фонд. Где же тут конкуренция, которую проповедует тот же Греф. Она и рядом не стояла.

Можно опровергнуть и другие мифы. Принято считать, что наши олигархи успешные во многих областях управленцы, потому и достигли фантастических состояний. Правда, как только они оказываются за рубежом, их уникальные способности куда-то испаряются. Предположим там они находятся во враждебной среде.

Но казалось бы на отечественном поприще можно было бы развернуться. Но нет, и тут не получается. Взялся олигарх М. Прохоров за создание е-мобиля. Затея закончилась, как известно, бесславно. Не снискал лавров бизнесмен и на общественном поприще – создание собственной политической партии тоже завершилось крахом. Что же мешает удачливому дельцу? Видимо, то же, что и плохому танцору.

Тот, кто способен делать что-то реальное, начинает в гараже и взращивает могущественную корпорацию (Билл Гейтс), а махинаторы, урвавшие незаконно жирные куски народной собственности, прожигают доставшиеся деньги в куршавелях и прочих борделях.

Вопреки пословице «В семье не без урода», в «профсоюзе олигархов», как называют иногда российский союз промышленников и предпринимателей, довольно трудно найти антиподов этому определению. Новоявленные нувориши, как правило, отличаются редкостной самонадеянностью и откровенной неспособностью работать эффективно.

Особенно диким это кажется по сравнению с американскими фирмами, где довелось поражаться свободе и простоте отношений руководителя с сослуживцами. Язык не поворачивается назвать их подчиненными.

На основе собственных наблюдений могу утверждать, что попасть на прием к президенту компании, ворочающей сотнями миллионов долларов, не составляло труда ни для меня (предположим, как гостя), ни для рядового персонала. Ведущие сотрудники могли публично возражать и оспаривать предложения главы корпорации на любых производственных совещаниях. Правда, до тех пор, пока… пока не принято коллегиальное решение. После этого «разгул демократии» прекращается, и начинается неукоснительное исполнение намеченных планов.

В России все происходит с точностью до наоборот. Если начальник предлагает даже сумасбродную идею, то, как правило, никто из «подневольных» не осмеливается не то, что отвергнуть, но и обсудить возможность ее практического воплощения. Один робок по натуре, другой надеется на повышение в должности, третий горд собой, соорудив фигу в кармане.

Неприятие идеи происходит по мере реализации, причем и в том случае, когда она вполне разумна. Но сотрудники, не ставшие ее духовными соавторами в период обсуждения, отторгают новацию, как организм инородное тело, считая таковым и то, что призвано спасти его от неминуемой болезни. К сожалению, борьба против ведется нередко подковерными методами. Особенно, когда включается тот или иной личный интерес. Сколько талантливых людей и идей загублено из-за обычной человеческой зависти.

Вывод однозначный – до тех пор, пока не будет демократичных отношений в производственных коллективах, не будет демократии и в стране.

А как иначе. Может ли раболепствующий сотрудник, выйдя из учреждения, сразу превратиться в свободного гражданина, отстаивающего везде и всюду свое человеческое достоинство. Не так просто вылезти из привычного «футляра».

Нынешний авторитарный стиль управления на всех уровнях властных структур приводит к негативным результатам. Объяснение простое – общеизвестный непрофессионализм руководителей. Когда они появляются, как черт из табакерки, только потому что когда-то кому-то услужили, не пройдя элементарной школы управления трудовыми коллективами, то какой эффективности можно от них ждать.

В этом одна из причин возникновения коррупции, единственным результатом «борьбы» с которой, стало расширение ее масштабов. Понятно, что порочная практика не обошла и высшие учебные заведения. Вот почему среди преподавателей «иногда, кое-где, но только не у нас», все же объявляются мздоимцы.

Имелись такие и в рассматриваемом университете. На одного из них, известного своим корыстолюбием, негласно «возложили обязанность» отомстить «обидчикам». Ни один курсовой проект не утверждался им без взятки. Студенты, да и не только они, прекрасно это знали, и старосты групп открыто собирали деньги на «защиту». Благо поборы не были обременительными. Возможно, поэтому коррупционная схема работала без сбоев. Легче отдать небольшие деньги, тем более взятые у родителей, чем доказывать познания в не очень-то привлекательном предмете.