Все больны, всем лечиться

Все больны, всем лечиться

целительный сборник рассказов

Екатерина Гракова

© Екатерина Гракова, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Даагаст

1. Траст

Когда я впервые увидел это слово – «щипальщик» (а оно было намалёвало на огрызке бумаги вместе со словами «готовь душу»), то на ум мне пришли старые истории о чудовище, что наказывает предателей, и его пронырах-ищейках. Сперва я подумал, что кто-то решил надо мной подшутить. Потом сообразил, что записка обнаружена мной на столе в моём собственном доме (не совсем собственном, я его снимал), и что двери и окна в нём запираются на замки. Никаких следов взлома я не обнаружил, все вещи были на месте, и мне оставалось только посмеяться над проделкой неизвестного взломщика и забыть о ней.

Тогда у меня ещё был повод смеяться.

Через несколько дней, возвращаясь домой, я замер в десяти шагах от крыльца – замер, словно наткнувшись на невидимую стену, остановился, не в силах продвинуться хоть на шаг вперёд, вмёрз в асфальт, ощутив одновременное давление на грудную клетку и на голову.

На пороге моего дома стоял и ждал меня щипальщик.

Я не видел его – ни складочки одежды, ни единой чёрточки лица. Я не знал, как он точно выглядит, но был уверен – он выглядит, и он есть, он стоит во-о-он там, стоит и ждёт, и если мне удастся ступить хоть полшага, он заберёт меня. Чувство, что сродни было, наверное, страху попасть в акульи зубы при купании в заливе, захлестнуло меня, я стоял, глотая воздух и уставившись на крыльцо, а мимо шли и странно смотрели на меня люди.

Поверить в старые истории оказалось легче лёгкого.

И я сбежал.

У меня был повод бежать. Если бы я остался, щипальщик забрал бы мою душу и утащил её Даагасту, монстру, который наказывает предателей.

2. Щипальщик

У дома я его не дождался: ему хватило мозгов сбежать. Надеюсь, ему достанет и сил отыскать в себе смелость, когда я настигну его. Сдавшийся предатель – самый грязный трофей, а мне грязь не нужна.

Я слышал, как он уезжал из города: спешно, словно в горячке, не разбирая дороги и выражений; двинулся на побережье, где много маленьких городков и маленьких людей.

Решил затеряться среди них, Траст Боген? Теряйся. Я иду.

3. Траст

Я ехал от города к городу до тех пор, пока взятая у друга машина не отдала концы. Бросив её на окраине одного из поселений, я снял комнату в придорожном кафе и забылся коротким сном. Снился мне, конечно же, щипальщик – в том виде, в каком я его сам себе представлял, – а потом вдруг явился друг и спросил:

– Какого дьявола ты бросил мою малышку в канаве?!

Я пообещал ему вернуть машину, но, так как диалог вёлся во сне, к моменту пробуждения об обещании забыл. Да и не до машины мне теперь было.

Щипальщик никогда не отстанет. Если уж Даагаст послал за мной свою ищейку, он настигнет меня, и как скоро это произойдёт, зависит вовсе не от моего умения прятаться.

За быстрым завтраком я мысленно вернулся к событиям, в результате которых мне посчастливилось обзавестись персональным преследователем. Жалел ли я, что поступил так?

Нет, я просто не видел другого выхода.

4. Щипальщик

Я шёл за ним до самой Пратры. Там он снял комнату на окраине, а потом перебрался на другую сторону города и не показывался до ночи. Когда зашло солнце, он вызвал ночную бабочку и провёл с ней около часа или двух.

Перед смертью не надышишься, да, Траст?

Даагаст предупредил – его жалеть нельзя. Он рассказал, что сделал этот человек, и я захотел умертвить его собственными руками. Но Даагаст погрозил мне пальцем: души предателей принадлежат ему.

– Могу я съесть тело? – смиренно попросил я.

– Когда принесёшь душу.

Я принесу её тебе, мой повелитель. Даже если эта тварь заберётся на самый край света.

5. Траст

Я точно знал, что щипальщик идёт за мной. Откуда? Я помнил ощущение, что сковывало меня перед крыльцом моего дома, и наивно думал, что оно пропадёт, когда я покину город. Но оно не пропало, просто сменило сторону: теперь мне в спину как будто дул безумный северный ветер.

Он доведёт дело до конца, каких бы усилий оно ему не стоило. Куда бы я ни пошёл, он пойдёт за мной, где бы я ни скрылся, он найдёт меня, чем бы я ни пытался откупиться, он не возьмёт денег.

Но умирать не хотелось.

Из ближайшего телефонного отделения я позвонил Дэвону в Барлаби. Когда-то мы были дружны и часто, хотя он и принадлежал другому городу, отдыхали в одной компании.

Он ответил на пятом гудке.

– Боген? Какого дьявола ты мне звонишь?

– Мне нужна твоя помощь, Дэвон.

– Я не помогаю тем, кто предал меня.

– Да брось, я же извинился.

– Ты полагаешь, извинений достаточно?

– У тебя была приятельница, ведьма или медиум, кажется. Она ещё работает?

– Тебе не кажется, что ты не имеешь права что-либо спрашивать у меня?

– Последний раз.

– Она переехала, ты её вряд ли найдёшь.

– Куда? Дай мне координаты.

– Дать бы тебе по роже, Траст.

– Если я останусь жив, то обязательно предоставлю тебе такую возможность.

– Если останешься? Ты это о чём?

Вместо ответа я вновь потребовал адрес.

Тем же днём я отправился в глухой городишко Йем, где, по словам Дэвона, осела колдунья.

6. Щипальщик

Мальчик мой, напрасно ты прибегаешь к помощи смертных обманщиков. Эта женщина, которую ты разыскиваешь вторые сутки, не даст тебе ничего, кроме миража. Когда ты найдёшь её, она скажет что-нибудь вроде: «Ты в большой опасности, Траст» – и обязательно спросит, есть ли у тебя деньги.

Я иду по твоим следам, Траст Боген. Я слышу, как ты надеешься.

7. Траст

Надеялся ли я, что колдунья, в силы которой я никогда не верил, более того, высмеивал её бизнес, что эта колдунья поможет мне? Пожалуй, да.

Я уже сбился с ног, когда кто-то из йемцев сказал, что на Вороньей горе поселилась странная женщина. Я потребовал проводить меня туда, но никто не захотел составлять мне компанию.

– Трусливые собаки! – кричал я им, но они только пожимали плечами и шли мимо.

Какой-то мальчишка показал, куда идти, а потом вытаращился так, словно у меня за спиной стояло привидение. Сердце на мгновение захолонуло, когда я обернулся, но позади никого не оказалось. Выругавшись, я отправился в горы.

8. Щипальщик

Я слышу твоё дыхание, Траст. Я стою у тебя за спиной, Траст. Обернись, мой приз.

Даагаст, я смотрю в его испуганные глаза. Я не могу, не хочу касаться его сейчас. Пусть он станет смелым, пусть станет хитрым – но не таким. Нет, таким я его не возьму.

Не заставляй меня, мой повелитель.

9. Траст

На Вороньей горе жили вороны. Когда я, оказавшись в предгорье, попытался отличить одну вершину от другой, с низкой, поросшей ельником горки сорвалась чёрная стая. Я даже засмеялся от такой подсказки, а когда эхо моего голоса стихло, почувствовал себя значительно лучше – словно сама природа помогла мне найти то, что я искал.

Может, если существуют силы, желающие моей смерти, то существуют и те, что могут меня спасти?

Я взобрался на горку часа через три. Оказалось, что её окружают болота, а склоны усеяны острым камнем, и на порог неказистого каменного дома я ступил с разодранными в кровь коленями и локтями, с саднящими ладонями и разбитой губой (неуклюже упал прямо на выводок камней, когда под ноги попал пучок мокрой травы).

На звонок никто не ответил, тогда я что было силы замолотил в дверь кулаком.

– Какого дьявола надо? – спросили из-за двери.

Стояла она там, что ли, пока я звонил?

– Совет нужен, – ответил я. – Плачу налом.

Дверь заскрипела.

Ведьма оказалась нестарой ещё, укутанной в двести платков женщиной.

– Что-то мне твоё лицо кажется знакомым, – сказала она, приглашая меня в крошечную гостиную. – Как тебя зовут?

– Траст Боген.

Она даже как будто вздрогнула.

– Смелый ты человек, Траст, раз пришёл ко мне. Не боишься, что я тебя кухонным ножом покромсаю?

– Я больше боюсь щипальщиков Даагаста, чем тебя, ведьма.

Лицо женщины застыло.

– Щипальщиков, ты сказал?

– Один из них идёт по моим пятам, – кивнул я. – Знаешь, как оторваться от него?

– От этих не оторвёшься, – она покачала головой. – Разве что станешь последним трусом на земле.

– В каком смысле?

– Есть у тебя деньги?

– Есть немного. Но ведь от них нельзя откупиться.

– Нельзя. Это для меня. Давай плати, а я взамен расскажу, что тебе светит.

Я заплатил ей, и тогда она сказала:

– Щипальщики ненавидят трусливых. Они до тех пор не запустят в тебя свои когти, пока ты будешь скулить, пока ты будешь валяться в их ногах и вымаливать прощения. Они не тронут тебя, пока не убедятся, что ты достаточно смел для смерти, и тогда съедят тебя, если Даагаст позволит, а душу утащат ему. Это не будет быстрая смерть, Траст, как не скоро забудется твоё предательство.

– Значит, мне остаётся только быть жалким червём?

– И даже ещё хуже.

– Как долго можно бегать от них?

– Всю жизнь, Траст. Всю оставшуюся жизнь.

10. Щипальщик

Отлично, женщина, ты вселила в него надежду. Ненадолго, но он станет смелым, чтобы бороться со мной.

Пусть это состояние продлится подольше.

Я стою на Вороньей горе, смотрю в окно, за которым Траст Боген пытается спастись от меня, смотрю на ведьму, которая ни разу не наколдовала что-то путное, и в сердце моём рождается что-то вроде удовольствия. Это большая честь – быть воспринятым всерьёз.

11. Траст

Я сел в автобус, что ходил вдоль побережья, и доехал до самого предпустынья. Пустыню я пересёк на поезде. Я чувствовал присутствие щипальщика, но не понимал, почему он не нападает. Разве я боюсь его сейчас? Нет.

Просыпаясь на последних километрах пути, я понял, почему.

Не щипальщика я боюсь. Меня страшит Даагаст.

Щипальщик съест тело, но Даагаст съест душу. Что дороже мне – тело или душа? Даже предатель знает правильный ответ.

12. Щипальщик

Правильно, мой мальчик, ты должен бояться моего повелителя. Я сижу рядом с тобой, я чувствую запах твоего тела, но прикоснуться к тебе я не могу. Не хочу. Страх окутывает тебя на манер фантика, и этот фантик противен мне.

Ты вспоминаешь тех, кого обманул. Хорошенькую женщину с месячным ребёнком на руках, её престарелого отца, пса, что никогда на тебя не лаял, своего бывшего друга, что собирался жениться на женщине и не смог, потому что ты её – их всех – предал. Во сколько они обошлись тебе, Траст? Десять тысяч? Сто?

Они обошлись тебе в одного Даагаста.

13. Траст

Я перестал считать машины, автобусы, поезда, самолёты. Мир был слишком большим для меня ещё неделю назад, теперь он оказался тесен, в нём стало нечем дышать. Остановившись на ночь в каком-то дремучем, а потому не очень дорогом отеле, я проспал часов одиннадцать, не меньше, а проснулся от того, что мне приснилась Лисабет.

Она ничего не говорила. Просто смотрела на меня, лежащего на кровати заброшенного отеля, и молчала. Сына при ней не было.

Я смотрел на неё, как не смотрел никогда. Смотрел не только глазами, но кожей. Мне даже показалось, что я на мгновение проснулся и увидел её воочию, но сон был до того тягуч, что окончательно выпасть из него мне не удалось. Я не мог пошевелиться, не мог вздохнуть, а потом оказалось, что отвести глаза я тоже не могу. Поэтому я только смотрел на Лисабет, а она – на меня, и воздух был душен, а ночь – слишком темна, и когда мне невмоготу стало выносить её взгляд, я беззвучно заорал.

14. Щипальщик

Пока я шёл по пятам Траста Богена, удалось подкрепиться какой-то мелкой мошенницей. Душу её, извивающуюся и кричащую, я отнёс Даагасту.

– Смотри, не упусти этого, – сказал мне мой повелитель.

– Я немедленно возвращаюсь.

И я вернулся. За короткое время моего отсутствия Траст успел поспать, но выспался ли он? Утром он покидал отель с таким выражением смятения на лице, что мне даже стало жаль его.

Нельзя жалеть, вспомнил я слова Даагаста. Прости, мой повелитель, я забыл.

15. Траст

Что я кричал тебе, Лисабет, в том сне? Что я, человек-предатель, обещал тебе, жертве моего предательства? Как ты вообще могла меня слушать?

Я был уверен, что пообещал ей что-то. Я смутно предполагал, что это может быть, но надеялся – последними трусливыми нотками души, – что мне это только кажется. Такой исход невозможен, нет. Если я так поступлю, значит, я пожалел о своём поступке. Но разве я жалел? Нет.

Я стыдился. И с каждым новым городом, с каждым новым транспортом я стыдился всё больше, и сон не шёл у меня из головы, даже и не сон вовсе, а Лисабет – молчащая женщина, которую я поступком своим отнял у Дэвона, – и в какой-то момент я понял, что мне нужно делать.

И я поехал в Холлмарт.

Никто не заставил бы меня поехать туда. Никто, кроме щипальщика.

Долгая дорога измотала меня, но я держался. Я должен был держаться. Мне нужно было сделать последний шаг перед тем, как стать обедом или ужином чудовища по имени Даагаст, даром что для шага этого мне предстояло проехать полстраны. Я бежал, да, но бежал не туда, и теперь возвращался.

16. Щипальщик

Я понял тебя, Траст. Ты не будешь больше трусить, не будешь кричать во сне. Ты останешься храбрым до конца.

Тогда я постараюсь, чтобы конец твой наступил как можно скорее.

17. Траст

На подходах к Холлмарту меня свалила простуда. Стояла зима, а я был одет легко – когда мне было заботиться об одежде? – и несколько дней я провёл в паршивом мотельчике, мечась в бреду на нестиранных простынях. Когда сквозь сон я видел свет, то смеялся. Как это показательно – предатель с насморком до колен и разодранным от кашля горлом!

18. Щипальщик

Нет, я не жалел тебя, Траст. Я просто хотел, чтобы ты поскорее стал самим собой. Здоровым человеком, который готов ответить за проступки. Поэтому и только поэтому я позвонил в больницу и вызвал доктора. Когда он пришёл, я остался в комнате, но старый врачеватель меня не видел. Зато меня видел ты. Видел и смеялся.

19. Траст

Худой, как трость, я появился на пороге дома, где не был восемь лет.

Восемь лет, подумал я, Даагаст не трогал меня. Чего он ждал? Что я исправлюсь? Что застрелюсь прежде, чем он пошлёт свою шестёрку?

Где же пёс? Где Марни, дворняга, которую приручила Лисабет? Бывало, едва заслышав шаги по гравиевой дорожке, он с лаем выскакивал из-под крыльца, и тогда гость, если он впервые приходил сюда, пугался до мокрых штанов.

Неужели он…

Я оглянулся.

За забором стоял щипальщик. Он смотрел на меня внимательно и долго, и я не смог вынести его взгляд.

Подожди ещё немного, дружище. Мне тут кое с чем надо закончить.

Дверь открыла Лисабет. Когда наши глаза встретились, она глухо вскрикнула и захлопнула дверь.

Я позвонил снова.

Потом ещё раз.

И ещё.

20. Щипальщик

Я стоял на дороге и смотрел ему в спину. Когда он обернулся, я увидел своё отражение в его глазах.

Он больше не боялся меня, и это было хорошо. Это значило, что скоро он будет готов встретиться не только со мной, но и с моим повелителем.

21. Траст

Я не стал ломать дверь – не для того пришёл. Вместо этого я зашёл слева и проник в дом через чёрный ход. Забыла ли Лисабет запереть его или оставляла мне шанс?

Я нашёл её на кухне.

– Убирайся, Траст, – сказала она, не поворачиваясь.

– Я не могу.

– Помочь тебе?

– Через день или даже сегодня я умру, Лисабет, так что дай сказать.

Она повернулась ко мне. Её глаза были полны злости и слёз.

– А почему ты ещё жив, Боген? – спросила она. – Мой отец мёртв, мой сын мёртв, даже мой пёс и тот мёртв, а ты, человек, предавший нас всех, всё ещё жив. Умрёшь сегодня или завтра? Мне плевать, Траст, мне давно на тебя плевать.

– Я знаю, Лисабет.

– Так какого дьявола ты пришёл? Извиняться? Мне не нужны твои извинения. Ими не вернёшь мою семью. Ими не вернёшь мне Дэвона. Если ты хочешь предложить мне деньги…

– Я хочу купить эту землю.

22. Щипальщик

Даагаст, как же я смеялся! Он хочет исправить то, что натворил восемь лет назад, хочет улизнуть от меня через прощение этой женщины, хочет сделать так, чтобы вина обернулась заслугой! Ха-ха-ха!

Ну, давай, пробуй, Траст.

23. Траст

Она не поверила. Да и я не поверил бы, если бы предложил это кому-то пару недель назад, не поверил бы своим ушам, подумал бы, что тронулся умом, не иначе.

– Зачем? Что это изменит?

– Ты перестанешь принадлежать городу, будешь принадлежать самой себе.

– Или тебе?

– Нет. Я перепишу землю на тебя, едва она станет моей.

– У тебя нет столько денег.

– Есть. Я начал копить деньги с того самого момента, как продал вас.

Лисабет заплакала. Моё сердце сжалось.

Теперь я жалел, да, теперь жалел. Не боялся ни щипальщика, ни Даагаста, но жалел, что оказался такой сволочью.

Я отправился к главе города и выложил перед ним такую стопку банкнот, что он сперва решил, будто я хочу купить его самого.

– Мне нужна земля в вашем городе, – сказал я.

– Какой именно участок вас заинтересовал? – спросил глава. – Поживописнее или поудалённее?

– Я хочу землю Лисабет Крос.

– Эта земля очень дорого стоит. На ней ещё живут.

– Я знаю. Поэтому она мне и нужна.

Глава откинулся на спинку кресла.

– А что будете делать с жильцами? Прогоните или станете сдавать им дом? Я спрашиваю потому, что город должен знать, останутся ли у него рабочие руки.

– Восемь лет назад я продал городу эту землю вместе с жильцами, тогда их было четверо.

– Четверо?

– Трое людей и пёс. Теперь осталась в живых только Лисабет. Что случилось с остальными?

24. Щипальщик

В кабинете главы невыносимо пахло сигарами. Я сидел в дальнем углу и любовался подопечным. Если так пойдёт и дальше, его ценность возрастёт до того, что Даагаст решит сам прийти за ним.

Дай мне довести дело до конца, мой повелитель. Я видел его испуганным, видел бегущим, видел больным и выздоравливающим, но теперь я вижу его надеющимся и хочу, чтобы именно мои клыки вонзились в его плоть. Я доставлю тебе его душу целёхонькой, обещаю.

25. Траст

– Пожар, – коротко сообщил глава. – Дом горел, мальчишка был внутри, старик тоже, а пёс, наверное, спал под крыльцом. Восточная часть дома рухнула. Никто не спасся. Может, им и могли бы помочь, но мужчин вокруг не было. А что могут старухи, живущие по соседству? Причитать? Вот они и причитали, пока эти трое горели…

– Довольно, – оборвал его я. Горло сжимал спазм. – Заключаем сделку.

– За живых ещё приплатить придётся.

– Сколько?

– Две тысячи.

Я вытащил портмоне, высыпал всё, что в нём было, на стол, не пересчитывая придвинул главе. Тот пересчитал.

– Тысяча девятьсот восемьдесят. Не хватает.

– Всего-то двадцатки.

– Для кого-то и двадцатка деньги.

– А если я скажу, что плачу собственной жизнью?

– Это как? – заинтересовался глава.

– Продаю себя вам.

– За двадцатку?

– За двадцатку. Делайте со мной что хотите, только продайте эту землю.

Глава с минуту пытал меня взглядом.

– Странный вы, Боген. Зачем вам тогда земля, если она через вас снова городу принадлежать будет? Только деньги потратите.

– Это уже моё дело – зачем. По рукам или как?

– По рукам.

Он выписал бумагу о покупке земли и велел мне идти к секретарю.

– Не уезжайте из города, Боген. Теперь вы наш.

От секретаря я пошёл к нотариусу, которому тоже продал кусочек себя (я не стал говорить ему, что этот кусочек уже принадлежит главе). Потом вернулся к дому Лисабет.

Она как раз собиралась уходить. Увидев меня в дверях, остановилась.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.