Елизавета I, королева Англии

Борис Грибанов

Елизавета I, королева Англии

Посвящается моей любимой жене ЭММЕ

Глава 1

Виват наследнице престола!

летние дни 1533 года вся Англия, затаив дыхание, ждала известий из Гринвичского королевского дворца в Лондоне, где должна была рожать супруга короля Генриха VIII Анна Болейн. Да если бы только Англия! Вся Западная Европа – во всяком случае, во дворцах королей, герцогов и кронпринцев – с нетерпением ожидала вестей с берегов Темзы. Всех волновал один существенный вопрос: кого родит Анна Болейн – мальчика или девочку? У дверей посольств европейских государств в Лондоне оседланные кони грызли в нетерпении удила, а курьеры сидели рядом, готовые скакать сломя голову в один из портов восточного побережья Англии, чтобы взбежать на палубу быстроходных кораблей, и плыть через канал, и снова скакать, меняя загнанных коней, в столицы европейских стран с донесением первостепенной важности. А там многоумные мужи будут гадать, как рождение у английского короля наследника или наследницы отразится на большой европейской politic, а нидерландские купцы прикидывать на счетах, как это повлияет на цены на английскую шерсть, которую они покупают для изготовления сукна. И только простолюдинам было глубоко безразлично, кого родит Анна Болейн.

Генрих VIII ждал, что королева родит ему сына. Королю нужен был наследник. Льстивые придворные, астрологи, повитухи и врачи уверяли Генриха, что королева Анна носит в своем чреве мальчика, которому суждено стать наследником английского престола.

Каково же было разочарование короля, когда 7 сентября ему донесли, что королева Анна родила девочку. Ярости Генриха не было предела, в гневе он бывал страшен. Три дня буйствовал король, бил посуду, рвал на клочки дорогие гобелены. Придворные прятались по углам, боясь попасться на глаза грозному властелину.

Ради чего он совершал отчаянные, столь рискованные шаги в своей жизни? Ради чего он затеял развод со своей первой женой Екатериной Арагонской, теткой испанского короля Карла V, которая до него была замужем за его старшим братом Артуром, умершим раньше, чем тот вступил на английский престол. (Такой брак был запрещен католической церковью, и это впоследствии дало Генриху VIII и его законникам право утверждать, что женитьба Генриха на вдове его покойного брата была противозаконной.) Екатерина Арагонская рожала от Генриха шесть раз, но все мальчики рождались мертвыми. Выжила только одна их дочь, Мария, которой суждено будет занять свое место в нашем повествовании.

Ради того, чтобы жениться на Анне Болейн, которая, он не сомневался, родит ему наследника, он поссорился с папой римским, порвал с католической церковью и объявил себя главой английской церкви.

И все кончилось тем, что эта негодяйка Анна Болейн рожает ему дочь!

Наконец Генрих успокоился. Он не мог допустить и мысли о том, что его враги и просто недоброжелатели заподозрят у него подавленность, упадок энергии. И он решил отпраздновать рождение дочери со всей пышностью, присущей британскому королевскому двору.

Десятого сентября, когда новорожденную девочку должны были крестить, объявили праздничным днем: во всех церквах звонили колокола и пели «Те Deum» – благодарственную молитву. Рано утром престарелая герцогиня Норфолкская вынесла на руках ребенка и возглавила торжественную процессию, в которой выступали такие важные лица, как лорд-мэр Лондона, городские советники в кроваво-красных камзолах с белыми плоеными воротниками, приплывшие из Лондона на богато украшенной барже в сопровождении сорока самых почтенных горожан Лондона, придворные. Дома по всему пути следования процессии были богато украшены гобеленами и полотнищами ярких тканей.

Процессия направилась в церковь отцов-францисканцев в Гринвиче, где епископ Лондонский Стокслип окунул новорожденную в серебряную купель. Крестными отцами были Томас Крайнмер, который раньше был духовником Анны Болейн, а потом Генрих VIII назначил его архиепископом Кентерберийским, герцогиня Норфолкская и маркиза Дорсет.

Девочку нарекли Елизаветой. Здесь необходимо вернуться в прошлое и проследить (хотя бы пунктирно) события, предшествовавшие рождению Елизаветы. События эти были многолики и, казалось бы, неравноценны. Действительно, тут переплелись дела государственной важности и дела постельные. Но из этой мозаики складывалась грандиозная фреска английской, да и вообще европейской истории.

Новая эра началась, можно считать, 31 октября 1517 года, когда монах Мартин Лютер прибил к дверям церкви в немецком городе Виттенберге бумагу с девяносто пятью тезисами, в которых он обвинял отцов католической церкви в сребролюбии, разврате и других смертных грехах, выступал против индульгенций. Будь в папской курии люди поумнее и подальновиднее, они признали бы кое-какие из инвектив Лютера справедливыми и не дали бы разгореться пожару реформации. Они обвинили Лютера в ереси и обрушили на него карающую десницу католической церкви. В результате новая ересь, названная лютеранством, или протестантством, подобно лесному пожару охватила всю Западную Европу.

Не убереглась от новой ереси и Англия. Канал, отделяющий туманный Альбион от Европы, оказался недостаточной преградой против новых религиозных идей. Они проникали на берега Темзы, находили своих приверженцев среди просвещенного дворянства. Одной из таких неофиток оказалась и Анна Болейн.

Вот тут-то и начали завязываться в единый тугой узел дела государственные и дела постельные. На авансцену английской истории судьба вытолкнула именно Анну Болейн, дочь английского посла в Нидерландах, а потом во Франции. Она выросла в анфиладах королевских дворцов Парижа, восприняла весь шарм и утонченность француженок. Ее не считали красавицей, но все признавали ее миловидной. Она обращала на себя внимание своим изяществом, грациозностью, длинной и тонкой шеей, а самое главное – своим умом, острым и независимым; она имела собственные суждения по многим вопросам и имела обыкновение высказывать это мнение нелицеприятно, в глаза собеседнику. Эта прямота помогала ей завоевывать сердца поклонников, но и рождала ненависть у тех, кто не воспринимал.

Сэр Болейн в конце концов был отозван в Лондон. Дочь Анна приехала с отцом и получила место фрейлины при королеве Екатерине Арагонской, первой жены Генриха VIII.

Вот тут-то король заприметил Анну и влюбился в нее. Его ничуть не смущало то обстоятельство, что старшая сестра Анны была его любовницей. Он стал добиваться благосклонности Анны. Но эта девушка оказалась крепким орешком – она громогласно заявила, что уж если ей не суждено стать королевой, то наложницей короля она никогда не станет.

Семь долгих лет добивался Генрих VIII взаимности Анны Болейн. За эти годы произошло немало важных событий, повлиявших на религиозную жизнь Англии и на отношения Генриха VIII с римским престолом.

Дело заключалось в том, что еще в бытность свою во Франции Анна Болейн сблизилась с видными представителями лютеранства, а в Лондоне стала центром притяжения протестантов. Это, конечно, не было решающим обстоятельством, но в известной степени способствовало распространению в Англии протестантства. В дальнейшем, когда Анна стала королевой Англии, эта тенденция усилилась.

А у короля Генриха VIII были свои соображения – он прожил со своей женой Екатериной Арагонской, жесткой испанкой, фанатичной католичкой, семнадцать лет. Она шесть раз рожала от него. Но все мальчики оказывались мертворожденными. Генрих VIII, человек суеверный, как все люди того времени, усматривал в этом карающую десницу Господа Бога, наказывающего его за то, что он в свое время преступил запрет католической церкви и женился на вдове своего покойного брата. Но ясно было одно – Генрих понимал, что Екатерина Арагонская не принесет ему сына-наследника. Из рожденных ею детей выжила только одна девочка – Мария.

Король давно уже подумывал о разводе с Екатериной Арагонской и о женитьбе на Анне Болейн – он надеялся, что молодая Анна обязательно родит ему сына. Уж очень бросался в глаза контраст между этими двумя женщинами – мрачная, далеко не молодая испанка Екатерина, выплакавшая свои глаза по родившимся мертвыми сыновьям, и юная Анна Болейн, словно сотканная из солнечных лучей, веселая и остроумная.

Но для развода с Екатериной необходимо было разрешение главы католической церкви, а папа римский не хотел ссориться с императором Карлом V, племянником Екатерины, который выступал как главный оплот католицизма в Европе.

Сопротивление папы римского вызывало раздражение у короля Англии – он не привык, чтобы ему кто-то противоречил. Противостояние это вылилось в неслыханное по тем временам действо – Генрих VIII отказался признавать власть хозяина Ватикана над душами англичан и объявил себя главой Церкви в Англии. Расчетливый и хитрый монарх, Генрих VIII прикинул и весьма серьезные экономические последствия, которые влек за собой разрыв с Ватиканом, – король реквизировал богатейшие поместья, принадлежавшие католическим монастырям, и стал продавать их своим придворным за очень солидные деньги, что весьма обогатило королевскую казну.

В конце концов Анна Болейн уступила домогательствам Генриха и допустила его в свою постель. А когда она сообщила королю, что уже носит под сердцем его ребенка, Генрих тайно обвенчался с Анной Болейн, чтобы будущий ребенок считался законным, и 1 июня 1533 года она была коронована королевой Англии. Традиционная процессия проследовала по улицам Лондона от Тауэра до Вестминстерского аббатства, где состоялась коронация. Лондонцы, наблюдавшие эту процессию, приветствовали новую королеву, но большинство их безмолвствовало.

Генриху об этом доложили, и он утвердился в своем мнении, что хотя у Анны Болейн немало приверженцев, но еще больше недоброжелателей. Преданные католики были убеждены, что Анна Болейн и ее отец – тайные протестанты и собираются насаждать в Англии лютеранскую ересь.

Генрих реагировал на неприятие народом Анны Болейн в свойственной ему манере – по его указанию парламент принял акт, согласно которому любой подданный английской короны, который выразит сомнение в законности королевского сана Анны Болейн, будет признан изменником и казнен.

А в марте 1534 года парламент принял акт о престолонаследии, который обязывал каждого англичанина принести клятву, что он признает детей Генриха VIII и Анны Болейн законными наследниками престола.

Во всей Англии нашлась только горстка смелых и твердых людей, отказавшихся принести эту присягу. Среди них оказался и бывший канцлер Англии, писатель, гуманист Томас Мор, который оказался провидцем.

Ожидая в темнице Тауэра смертной казни, Томас Мор спросил у своей дочери, которая пришла навестить его, как поживает королева Анна Болейн.

«Как нельзя лучше, – ответила дочь, – при дворе только и знают как танцевать и играть в разные игры».

«Увы, – вздохнул Мор, – мне горько думать, какое несчастье вскоре обрушится на нее. Эти ее танцы напоминают игры в мяч нашими головами, но пройдет немного времени, и она сама будет танцевать с отрубленной головой».

Король Генрих VIII, верный своему принципу соблюдать равновесие между двумя религиозными течениями, компенсировал казнь Томаса Мора и других католиков тем, что отправил на костер четырнадцать протестантов, сторонников Реформации. Оставалось определить будущую судьбу первой жены Генриха Екатерины Арагонской. Через три месяца после рождения Елизаветы испанский посол в Лондоне доносил своему хозяину:

«Король по настоянию Госпожи, которой он не может противоречить, принял решение поселить королеву (Екатерину) в доме, окруженном глубоким рвом с водой и болотами… И, не имея возможности придумать другие предлоги, объявил ее сумасшедшей».

Екатерину Арагонскую не поселили в таком доме, но дали ей для жилья мрачный дом, где она проводила каждую ночь в молитвах, как монахиня, носила под платьем рясу из грубого материала, опасаясь днем и ночью быть отравленной или пасть жертвой убийц, притаившихся в ее комнате. Посол сообщал императору Карлу V, что король Англии сомневается, проживет ли еще какое-то время Екатерина. Генрих VIII говорил, что у нее водянка.

У новой королевы Анны Болейн были свои планы в отношении предшественницы. Она откровенно угрожала лишить жизни Екатерину Арагонскую и ее дочь Марию. Летом 1534 года она во всеуслышание говорила своему брату, лорду Рочфорду, что, когда король отправится воевать во Францию и она останется регентшей, она казнит Марию по обвинению в неподчинении. Рочфорд предупреждал сестру, что Генрих будет в ярости, потому что, несмотря ни на что, он любит свою старшую дочь. Анна Болейн ответила брату, что исполнит свое намерение, даже если с нее живой сдерут кожу и отправят на костер.

Екатерина Арагонская умерла в январе 1536 года. Ходили упорные слухи, что ее отравили. Слухи эти были вызваны странной поспешностью, с которой труп положили в свинцовый гроб, чтобы ее никто не видел. Однако бальзамировщики, производившие вскрытие, рассказали преданным испанским слугам покойной, что их поразило то, что сердце Екатерины оказалось черным и отмыть его им не удалось. И один из бальзамировщиков добавил, что когда они рассекли сердце, то обнаружили нечто черное, настолько плотное, прилипшее, что они не смогли его оторвать.

Получив известие о смерти Екатерины Арагонской, Генрих VIII радостно воскликнул: «Слава богу, теперь над нами не будет висеть опасность войны!», имея в виду, что племянник Екатерины император Карл V грозил войной, желая восстановить на английском престоле свою тетку. А отец и брат Анны Болейн во всеуслышание заявляли, что единственное, о чем они жалеют, так это о том, что дочь Екатерины Мария не составила компанию своей матери.

Глава 2

Объявлена незаконнорожденной

Первые годы жизни маленькой Елизаветы действительно были безоблачными. Она считалась законной наследницей английского престола – при условии, что королева Анна Болейн не родит Генриху VIII сына.

Елизавета жила в роскошном дворце в Хэтфилде в Хэртфордшире, под присмотром леди Брайан, тетки Анны Болейн.

Правда, свою мать, королеву Анну Болейн, маленькая Елизавета видела крайне редко. Королева была поглощена своими светскими обязанностями при дворе Генриха VIII, своими развлечениями и никакого внимания дочери не уделяла. Впрочем, как убедится в этом читатель, такие отношения между матерью и дочерью уберегли малолетнюю Елизавету от тяжелых переживаний, которые ей предстояло пережить в самом ближайшем будущем.

А вот отца Елизавета обожала. Перед ним она преклонялась. Король Генрих олицетворял в ее детском сознании власть, безграничное могущество и мужскую красоту. Этот большой, грузный, пышущий здоровьем и физической силой, шумный, громогласный мужчина в блестящих, нарядных одеждах казался девочке идеалом.

Король Генрих всячески подчеркивал официальный статус Елизаветы как своей наследницы. У нее был целый штат придворных – фрейлины, пажи, конюхи, служанки. Генрих пошел даже на такой демонстративный шаг – когда Елизавете исполнилось всего три месяца, он приказал разлучить Марию, дочь его и Екатерины Арагонской, с ее матерью, отправить Марию, которой было уже семнадцать лет, в Хэтфилд, ко двору Елизаветы в качестве фрейлины наследницы престола.

Мария всем своим существом противилась такому положению, она считала себя законной наследницей короля и отказывалась признавать главенство Елизаветы. В Хэтфилде она оказалась фактически арестанткой в своей комнатке на самом верхнем этаже дворца. Ей даже запретили переписываться с матерью, Екатериной Арагонской. Когда Генрих VIII посетил Хэтфилд, он все внимание уделял Елизавете и даже отказался встретиться с Марией.

Елизавету время от времени возили в королевские дворцы в Гринвиче и Элтхеме, и в этих случаях Марии приказывали находиться в другом паланкине, а не вместе с Елизаветой. Когда она в первый раз отказалась, ее силой запихнули во второстепенный паланкин. Потом по совету испанского посла Чапиуса, с которым она состояла в тайной переписке, принцесса подчинилась, хотя и заявила официальный протест.

Казалось бы, ничто не могло угрожать королеве Анне Болейн и ее дочери, официально объявленной наследницей престола. Но все это благополучие вскоре оказалось весьма призрачным. И опять дела межгосударственные, межрелигиозные переплетались с проблемами сугубо личными, можно сказать сексуальными.

В январе 1536 года умирает первая жена Генриха VIII Екатерина Арагонская. Казалось бы, это обстоятельство открывает Генриху путь к примирению с императором Карлом V. Вскоре после этого государственный министр Томас Кромвель вступил в тайные переговоры с испанским послом Чапиусом и интересовался возможностью сближения с императором Карлом V. Генрих был весьма озабочен возродившейся угрозой иностранной интервенции в Англию, которую могла возглавить Испания.

Чапиус ответил Кромвелю, что хотя католический мир никогда не признает Анну Болейн законной женой Генриха, они готовы признать его новую жену.

Этот намек заставил Генриха призадуматься. Он знал о том, что значительная часть английского народа недолюбливает Анну Болейн. Люди суеверные считали ее виновной в дождливом лете и плохом урожае 1535 года. Королю докладывали, что посетители таверн частенько отзываются об Анне Болейн как о шлюхе, которую следует сжечь на костре.

Все это накладывалось на то немаловажное обстоятельство, что Генрих стал охладевать к Анне Болейн как к женщине. То, что казалось раньше прелестным, теперь представало в глазах суеверного короля Англии знаками сатанинской сущности.

Раньше он восхищался крупной родинкой на ее изящной шее, которую она обычно прикрывала ожерельем из крупного жемчуга, теперь же это черное пятно казалось ему печатью дьявола. А сросшийся на руке шестой палец явно доказывал, что подлинным отцом Анны был не сэр Томас Болейн, а сам Князь Тьмы.

Генриха стало раздражать и вызывающее поведение Анны Болейн. Она могла оскорбить своего дядю, герцога Норфолкского, швырнуть веер в лицо французскому послу, прилюдно устроить королю сцену ревности, когда он, по ее мнению, уделял слишком много внимания другим дамам.

А главное – она не сумела родить Генриху сына, наследника престола. После двух выкидышей она произвела на свет мальчика, но он был мертворожденным.

Трудно сказать, что в этом переплетении обстоятельств стало решающим. Быть может, новое увлечение Генриха – он влюбился в молоденькую Джейн Сеймур, дочь помещика из Уилтшира.

Враги Анны Болейн почувствовали, что почва у нее под ногами заколебалась, и начали действовать. Королю со всех сторон нашептывали в уши всякие пакости про Анну Болейн, а он их охотно выслушивал.

Вообще история падения и казни королевы Анны Болейн осталась для потомков и историков неразгаданной загадкой – были ли у обвинений, предъявленных Анне Болейн, какие-то основания или, как предполагали некоторые исследователи, она попалась в расставленную ей ловушку.

Так или иначе, но в мае 1536 года Анна Болейн была заключена в Тауэр и над ней состоялся суд.

Анну Болейн обвинили в том, что она прелюбодействовала с сэром Генри Норрисом, и со своим собственным братом, виконтом Рошфордом, и с молодым музыкантом из числа ее придворных, который играл на лютне, Смитом. Враги Анны не ограничились обвинениями в прелюбодеяниях, которые якобы имели место с 1533 года. Им нужно было обвинить Анну в более тяжелых грехах, которые, если они будут доказаны, предопределят казнь королевы.

Анну Болейн обвинили в государственной измене, в том, что она вместе со своими любовниками планировала убийство короля Генриха VIII. В таком случае малолетняя Елизавета становилась королевой, а ее мать, Анна Болейн, становилась при ней регентшей и могла выйти замуж за сэра Генри Норриса.

Обвинение гласило:

«Анна Болейн была женой короля Генриха VIII в течение трех с лишним лет, но она, пренебрегая своим браком и испытывая ненависть к королю и повинуясь своей постоянной похоти, своими разговорами, прикосновениями, подарками и другими непристойными намеками обольщала верных слуг короля и делала их своими любовниками. Более того, королева и другие вышеназванные предатели, совместно и в отдельности, замышляли убийство короля. Королева неоднократно обещала некоторым из этих предателей выйти за них замуж, когда король покинет этот мир, утверждая, что в глубине души никогда не любила короля».

На суде Норрис и Рошфорд категорически отрицали свою вину, а вот Смит, которого как простолюдина подвергли пыткам, признал, что состоял с королевой Анной в любовной связи. Все трое были признаны виновными, приговорены к смертной казни и обезглавлены.

Анна Болейн тоже была осуждена на казнь. Любопытная деталь, высвечивающая всю ее суетность и тщеславие: она отказалась, чтобы голову ей отрубал английский палач своим грубым топором, и потребовала вызвать из Франции палача, который нанесет ей смертельный удар благородным французским мечом.

Поскольку суд признал Анну Болейн виновной в прелюбодеянии, ее враги-католики поспешили объявить, что отцом маленькой Елизаветы является вовсе не король Генрих VIII, a сэр Генри Норрис и что, следовательно, Елизавета – незаконнорожденная, не имеющая никаких прав на наследование английского престола. Эту легенду поддерживал посол императора Карла V Чапиус. А в Нидерландах распространился слух, что Елизавета родилась от крестьянина, случайно встретившегося Анне Болейн на сельской дороге.

Король Генрих не очень верил в эти сказки, но и долго ждать себя не заставил. За два дня до казни Анны Болейн Генрих оформил свой развод с ней после двухчасового судебного разбирательства, где председательствовал Крамер. Брак Генриха VIII с Анной Болейн был признан незаконным хотя бы уже потому, что до своего брака с Анной Генрих спал с ее старшей сестрой Марией. Но поскольку это обстоятельство не очень-то украшало короля, его решили скрыть.

А Генрих, не выжидая даже приличествовавшего времени, тут же обвенчался с Джейн Сеймур. Эта двадцатисемилетняя женщина была полной противоположностью импульсивной Анне Болейн. Она была предельно спокойной и уравновешенной, не принадлежала ни к фанатикам-католикам, ни к оголтелым протестантам. Красавицей ее никто не считал, да и то обстоятельство, что она в свои годы не вышла до сих пор замуж, говорило о том, что поклонники не отпихивали друг друга локтями у ее дверей.

Тем не менее чем-то она приглянулась королю Генриху VIII, и он выбрал ее себе в жены.

Надо отметить, что и католики и протестанты восприняли падение Анны Болейн как сильнейший удар по Реформации. И те и другие были уверены, что теперь Генрих восстановит свою дочь от Екатерины Арагонской Марию, известную своей фанатичной приверженностью католицизму, как законную наследницу английского престола, даже если он и не захочет вновь признать верховную власть папы римского, и прекратит распространение протестантства, сильно преуспевшее за последние три года.

Однако Генрих удивил всех – он решил расчистить путь детям, которых наверняка родит ему Джейн Сеймур, и убрать всякие возможные препятствия.

Главным таким препятствием могла стать Мария, и Генрих стал давить на нее, добиваясь, чтобы она признала себя незаконнорожденной. Он угрожал ей заточением в Тауэр и даже смертной казнью. В конце концов Мария сломалась и подписала нужный королю документ. После этого ей разрешили появляться при дворе, где ее вполне приветливо встречали Генрих VIII и новая королева. От маленькой Елизаветы такой подписи не потребовали.

А в июле 1536 года, за два месяца до того, как Елизавете исполнилось три года, был принят новый акт о престолонаследии, узаконивавший статус Марии и Елизаветы как незаконнорожденных. Елизавету лишили звания принцессы, впредь ее надлежало именовать «дочь короля, леди Елизавета». Такой же титул был присвоен и Марии.

Но, конечно, в положении этих двух сводных сестер была разница. Марии исполнилось уже двадцать лет, и она была допущена к королевскому двору. А Елизавета оставалась еще ребенком и жила в Хэтфилде под присмотром леди Брайан.

Эта разница в положении находила свое отражение в одной немаловажной для тех времен детали – Мария имела в услужении сорок два человека, а Елизавета всего тридцать два.

Глава 3

Дни и ночи вестминстерского королевского дворца

Тихо и безмятежно проходили годы детства и отрочества в Хэтфилде, отданном Елизавете, которую отныне было приказано именовать «дочь короля, леди Елизавета». Ее как будто и не касалось то, что происходило в Вестминстерском дворце короля Генриха VIII.

А в действительности дела, которые там творились, самым непосредственным образом влияли на будущее Елизаветы. Достаточно упомянуть, что как раз когда Елизавете исполнилось четыре года, Джейн Сеймур подарила своему мужу, королю Генриху VIII, наследника престола.

Мальчика крестили в Хэмптонкорте, грандиозном дворце на берегу Темзы, принадлежавшем кардиналу Уэлси, и дали ему имя Эдуард. Крестными отцами выступали Краммер и герцог Норфолк. Крестной матерью была Мария, дочь Генриха VIII и Екатерины Арагонской. На Елизавете было роскошно отделанное платьице, а своими маленькими пальчиками она поддерживала край пурпурного шлейфа новорожденного наследника престола, хотя саму Елизавету, учитывая ее возраст, несли на руках брат Джейн Сеймур Эдуард и лорд Морли.