Беседы о литургической жизни Церкви

Интересно, что скажет наша совесть, совесть всех нынешних священнослужителей после такого правдивого рассказа?

Святая лжица символизирует руку Серафима, которой он держал раскаленный уголь и, коснувшись им губ пророка Исаии, сказал: «Это коснулось уст твоих, и беззаконие твое удалено от тебя, и грех твой очищен».[26]

По-гречески лжица называется λάβις, т. е. клещи, которые использовались в древности. Ими брали одну Жемчужину, то есть частицу Тела Господня: христиане – положив правую руку поверх левой, священники же клали Тело Господне в свою ладонь и таким образом Его принимали, как это происходит на литургии святого Иакова брата Божия.

В дальнейшем лжицу использовали для порядка, чтобы не пришел «огонь» Божественности в непосредственное соприкосновение с руками, которые так легко пачкаются.

Два покрова, которыми мы покрываем святой дискос и Святую Чашу, символизируют небесный свод или пелены Божественного Младенца, или синдон и погребальные саваны.

Тот, что полагается на левое плечо диакона или священника на великом входе, называется «воздухом». Это символ светлого облака горы Фавор. Его мы колеблем над Святыми Дарами, когда читаем Символ Веры, что символизирует торжество Воскресения и веры.

«Воздухом» называется и «завеса». Имеется в виду та завеса, которая отделяет – в храме Ветхого Завета – Святилище от Святая Святых.

Красный плат, которым мы вытираем наш рот, когда причащаемся, называется «Мактро» или «Багряница». Он символизирует багряницу, в которую обрядили Господа в Претории, пропитавшуюся Его пресвятой Кровью.

Губа – это губка, которая имеет округлую форму. После разрешения Божественного Причастия, протерев Святую Чашу платком, священник помещает губку в Святую Чашу, чтобы она впитала влагу и предотвратила появление ржавчины. Она также символизирует ту губку, с помощью которой напоили Господа на Кресте уксусом: «а кто-то побежал, наполнил губку уксусом и, наткнув на трость, давал ему пить»[27].

Муса. Это тоже губка, но маленького размера. Она предназначена для сбора частиц с антиминса и очищения святого дискоса.

Теперь мы переходим к Богослужебному облачению:

Когда нам, священникам, предстоит совершить Божественную литургию, мы должны приготовить себя самих духовно. Мы должны оставить за пределами храма все мирское, забыть самих себя, наши слабости, нашу усталость, наши болезни и вспомнить Того, Кому мы служим. Поэтому священник с момента, когда проснется, до момента, когда скажет: «Благословен Бог…», ни на что не должен отвлекаться.

Священник, когда служит, должен уподобиться Ангелу. Не касаться земли: не чувствовать тяжесть тела своего, но будучи бестелесным, словно Ангел, стоять со страхом и трепетом перед святым престолом – престолом Божиим и Голгофой Жертвы Его. Если бы все мы, священники, служили благочестиво, со слезами и страхом Божиим, изменился бы весь мир. Но такого благочестия нам не хватает и мне, первому.

Когда священники облачаются в священные одежды, они одновременно читают различные стихи из Священного Писания.

Стихарь – светлая одежда вечности и святости, Божественного величия и сияния славы, как говорят отцы Церкви. Он показывает чистоту и светоносность Иисуса Христа, чистоту и сияние святых Ангелов.

Красный стихарь символизирует Кровь Спасителя Христа. Белый или другого цвета изображает Плоть Господа нашего. Его мы одеваем первым. Сзади, на спине он имеет Крест, так как все богослужебные одежды имеют сверху кресты.

Второе одеяние – Епитрахиль. Без нее не совершается никакая служба в нашей Церкви.

Она обозначает ответственность, которую священники несут за ваши души, висящие тяжким грузом на шее духовника, что символизирует бахрома внизу епитрахили. Это не значит, что каждый из вас не несет личной ответственности. Но за то, как я буду трудиться, страдать, какой пример подам, каким буду пастырем, я дам отчет. Вот и я, хотя прошли годы, еще ничего не сделал…

Поручи: символизируют творящие руки Бога. Мы вверяем наши руки Богу, и через наши руки Он совершает богослужение. Шнуры изображают те узы, которыми был связан Господь.

Пояс, который мы носим на талии, существует не для того, чтобы удерживать одежду от падения. Он может иметь практическое значение, но, главным образом, символизирует неусыпное внимание, которым мы должны обладать, силу, выдержку, добродетели, которые мы должны совершенствовать для наставления душ.

Палица. Это награда, которую Церковь дает священникам. Она представляет собой «полосу льняной ткани», то есть полотенце, которое использовал Господь, чтобы отереть ноги Своим ученикам. Раньше священники вешали на пояс дополнительное полотенце, чтобы можно было насухо вытереть руки. Потом оно превратилось в богослужебное облачение[28].

Палица являет собой, согласно святому Симеону Фессалонийскому, «победу над смертью, нетление нашего естества и величие Божьей силы над властью лукавого…»[29]

Фелонь. Она символизирует багряницу, в которую одели Христа в Претории Пилата, чтобы над Ним поиздеваться. Я считаю, что каждый священник, который идет по стопам Христа, часто претерпевает издевательства, несправедливость и мучения, как Христос, идущий на Голгофу. Фелонь не имеет рукавов. А это, как говорит святой Косьма Этолийский, для того, чтобы не «впутывались» священники в мирские дела.

11. Однажды читались молитвы для изгнания злых духов из души одержимой ими женщины. Вы знаете, почему она начинала протестовать и кричать? Потому что, едва священник накрыл женщину фелонью, та начала благоухать и злой дух не выдержал и начал протестовать. О чем женщина откровенно рассказала на исповеди на следующий день[30].

Еще одна история свидетельствует о святости облачений и силе священства:

12. Один монах готовился совершить Божественную литургию. Он «взял время», так называется приготовление, которое, мы священники, совершаем перед святым иконостасом, а затем входим в святой алтарь и одеваем богослужебное облачение.

Когда он пошел, чтобы взять свое облачение из шкафчика священника, он увидел, как отверзаются небеса и нисходит с высоты сонм Ангелов, которые держат огромное блюдо, похожее на поднос или корзину. Внутри него находилось боготканное облачение, принесенное Ангелами с небес, в которое они одели его. Что за облачение это было! Кто сможет описать его или рассказать о нем?[31]

Обратите внимание на еще одну историю, в которой говорится о другом очень важном событии:

13. В деревне, на моей родине, одному простому человеку очень захотелось посмотреть, пойдет ли ему богослужебное облачение деревенского священника, которому он «завидовал», видя, как тот служит, объятый сиянием. Однажды утром, когда священника не было на месте, он тайком вошел в церковь и надел богослужебное облачение. О чем он думал, когда одевал его, мы не знаем. Однако самым удивительным было то, что, когда он попытался его снять, у него ничего не вышло!

Он начал кричать и звать на помощь. Прибежало много народу. Некоторые пытались снять с него облачение, но тщетно: оно пристало к нему намертво!

Пришел священник и снял с него облачение чинно, благопристойно, как подобает священнику, крестясь и молясь[32].

Все, что принадлежит нашей Церкви, – свято, поэтому не касайтесь этого рукой вашей. То, что подобает священнику, – одно, а что подобает простым христианам – другое.

Я молюсь каждый раз, когда вы входите в храм, чтобы присутствовать на службе, о том, чтобы вы вышли преображенными. Чтобы на вас пролилась Благодать Святого Духа, и вы зажили новой жизнью, жизнью Христовой. Аминь.

Прежде, чем мы продолжим изъяснение Божественной литургии, которая начинается словами «Благословенно Царство Отца, и Сына, и Святого Духа…», обратимся к святому алтарю, в котором совершается бескровная Жертва и который охраняется святыми Ангелами.

14. Когда-то один священник рассказал мне следующее. Однажды вечером (было довольно поздно) он пошел в храм, потому что забыл что-то нужное. Отпер ее и вошел внутрь. Было темно. За царскими вратами, которые он оставил открытыми (поскольку завесу он не задернул, а створок во вратах не было), он увидел, как сверкающий Ангел с огненным мечом в руке стоит рядом с престолом! Он так сильно испугался, что бросился бежать! Добежав до притвора (храм был большой), он услышал голос:

– Стой! – он остановился и окаменел!

– Не бойся, – сказал ему сладкий голос. – Я Ангел Хранитель храма. Когда престол в храме освящается и становится святым, Господь, Вседержитель, «Царь царей и Господь господствующих», ставит неусыпного Ангела Хранителя рядом со святым престолом.

Пока Ангел говорил это, священник стоял неподвижно в притворе, спиной к алтарю, и испуганно слушал.

А Ангел еще более сладким голосом продолжал:

– Вернись и закрой, пожалуйста, царские врата, которые оставил открытыми.

(Ангел сказал священнику «пожалуйста»! Кто из нас говорит своему другу, своему ребенку, своему соседу, «пожалуйста»? Кто?) – священник обернулся – страх и трепет покинули его, в душе воцарилось спокойствие – и больше он Ангела не видел. Он осторожно прошел вперед, но уже без прежнего страха. С почтением взял завесу царских врат и медленно ее задернул.

Затем он начал спрашивать себя: «Не было ли это моей фантазией! Может быть, я видел сон? Может быть, у меня галлюцинации».

В качестве ответа он услышал, как тысячи Ангельских голосов поют «Достойно есть». (Храм был посвящен Пресвятой Богородице). Не выдержав этого сладкого ангельского пения, он потерял сознание и упал!

Очнувшись спустя какое-то время, он пошел к себе домой и никому об этом не рассказывал. Лишь спустя 15 лет, незадолго до своей смерти, он поведал мне об этом случае[33].

Так, в каждом храме, рядом со святым престолом, стоит Ангел, которого мы не видим, и молча за нами наблюдает.

* * *

Божественная литургия начинается с возглашения «Благословенно Царство Отца, и Сына, и Святого Духа…» и заканчивается словами «молитвами святых отец…».

Она делится на три части:

Первую часть составляет проскомидия. Это чинопоследование, которое совершается внутри и в правой части святого алтаря, и заключается в приуготовлении хлебов, которые приносят верующие. Святой Симеон Фессалонийский пишет: «Священник, отойдя в святое предложение и поклонившись трижды Богу, творит «благословение», берет ОДИН из принесенных хлебов и надрезает его копьем крестообразно, изображая этим спасительное Страдание Христово»[34].

Вторая часть называется литургией оглашенных. Она начинается словами «Благословенно Царство…» и заканчивается после чтения Евангелия и Апостола, просительной ектении и молитвы оглашенных.

Третья часть начинается с молитв верных и Херувимской Песни, заканчивается «молитвами…» и называется литургией верных.

Центральный момент первой части – это приуготовление Святых Даров. Второй части – Евангелие, потому что с чтением Евангелия и Апостола, с проповедью и катехизисом христианин вводится в Таинство Божественной Евхаристии. А в третьей части Божественной литургии в центре оказывается Святая Чаша.

Центральное событие во всей Божественной литургии – это великое и недоступное Преложение Святых Даров в Тело и Кровь Христову.

Часть первая

Литургия оглашенных

1. «Благословенно Царство Отца, и сына, и Святого Духа…»

Это первое возглашение есть чудо! Это истина нашей православной веры. Оно отличается тремя составляющими:

Первое: крестное знамение. Священник, говоря «Благословенно Царство…», совершает крестное знамение.

Второе: возвещение догмата о Пресвятой Троице.

И третье: провозглашение того, что это триединство Бога есть «благословенно(е) Царство Отца, и Сына, и Святого Духа…».

Давайте разберем три составляющих этого возглашения.

Первое: со словами: «Благословенно Царство…» мы поднимаем Евангелие вверх и начертаем им знак Честного Креста над престолом и, собственно, над сложенным антиминсом. Без антиминса мы не можем совершать Божественную литургию. Это один из богослужебных платов, который освящается вместе с храмом. Обычно в него мы зашиваем частицы тех же святых мощей, что помещаются в основание престола при его освящении.

С возглашением: «благословенно Царство Отца, и Сына, и Святого Духа…» все мы низко склоняем головы и ждем, чтобы нас осенило, подобно светлому облаку, благословение Триединого Бога, Царство Которого мы благословляем в возглашении.

15. Один священник рассказывал, что видел когда-то, как у его старца на Афоне, в момент, когда он поднимал Евангелие, чтобы сказать «Благословенно Царство…», лицо озарилось невыразимой красотой. Его глаза, ясные и сияющие, стали как два безбрежных голубых моря. Его лоб и уста излучали ангельский свет…[35]

Так склонив головы, мы, верные христиане, совершаем единожды крестное знамение, одновременно благодаря Бога.

Так же мы должны всегда совершать крестное знамение:

когда произносится триединое Имя Бога: «Отца, и Сына, и Святого Духа», или «Отцу, и Сыну, и святому Духу»,

когда упоминается имя Пресвятой Богородицы: «Пресвятой и Пречистой Владычицы нашей Богородицы» и в другие священные моменты.

Второе: с «Благословенно Царство Отца, и Сына, и Святого Духа…» нам возвещается догмат о триединстве Бога и дело Божественного Домостроительства. Это дело является основанием всей Божественной литургии. Оно есть единое дело, начало и царство трех Лиц Святой Троицы. «По благоволению Отца и содействием Святого Духа Слово стало плотью», – утверждают отцы Церкви.

Это троичное выражение мы часто слышим во время Божественной литургии:

Во всех возглашениях, например:

В малом Славословии: «Слава Отцу и Сыну и святому Духу, и ныне и присно и во веки веков. Аминь».

«Яко милостив и человеколюбец Бог еси, и Тебе славу воссылаем, Отцу и Сыну и святому Духу, ныне и присно и во веки веков. Аминь»

В содержании Трисвятой песни: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас».

В тройном «Аллилуйя».

В песне Серафимов «Свят, Свят, Свят Господь Саваоф».

И почти во всех окончаниях различных молитв во время Божественной литургии, как и во всех Таинствах.

Это троичное выражение представляет Единого Бога в трех ипостасях. Один Бог, различимый в трех Лицах. И каждое Лицо: Отец, Сын и Святой Дух, – есть весь Бог, а не часть Божества.

Весь Бог Отец

Весь Бог Сын,

Весь Бог Святой Дух.

Бог Един. Един согласно Его единой и неделимой сущности. Бог, однако, есть и Троица. Бог Троичен. Святая Троица в отношении Лиц – Его ипостаси.

Одна Ипостась-Лицо отличается от другой. Но и три Лица Божества неразделимы и неделимы между собой и имеют, все три, одну и ту же сущность, природу и энергию. Имеют одинаковое мышление, принимают одинаковые решения и одинаково действуют. Имеют одну волю, одно желание.

Итак, Бог «Един в Троице и Троичен в Единстве».

За эти истины мы должны быть готовы умереть. Ради провозглашения триединства Бога, мы должны быть готовы пролить свою кровь. Потому что

Бог Отец,

Бог Сын,

Бог ВсеСвятой Дух.

Безначален Отец,

Также Безначален Сын,

Безначален и Вечен Святой Дух.

Всесилен Отец,

Всесилен Сын,

Всесилен Пресвятой Дух.

В Трисвятой песне «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас» проявляется троичность Бога, так как «Святый Отец, отец Безначальный, Святый Крепкий, Сын также Безначальный, Святый Бессмертный, Всесвятой дух или Дух-Утешитель. Троица Святая, слава Тебе».

Этот догмат о Пресвятой Троице есть «глава Веры»[36], согласно святому Григорию Богослову.

Однако каждое лицо имеет отличительную черту, которая называется «сущностным качеством».

Отец – Нерожденный.

Сын – Рожденный.

Пресвятой Дух – Исходящий.

Сын рождается от Отца вечно, безвременно, необъяснимо. Рождается всегда. Не существует момента, в который бы он не был рожден. Несмотря на то, что он родился во времени «от Святого Духа и Девы Марии» в Лице Иисуса Христа, Богочеловек Господь не имеет отца, как человек, и не имеет матери, как Бог. И Святой Дух всегда и вечно исходит от одного только Отца.

Все дела Божии: дела творения, дела благодатного возрождения, дела спасения человека, – осуществляются Тремя Лицами. Отец решает, Сын воплощает и Святой Дух завершает все дела. «Отец через Сына в Святом Духе совершает все»[37], – говорит Афанасий Великий.

Конечно, существует множество свидетельств в Священном Писании, опираясь на которые, мы можем противостоять еретическим воззрениям, и поэтому мы сами должны хорошо усвоить его духовную пищу. Для этого нам надо читать его каждый день.

Символическое доказательство триединства Бога привел нам святой Спиридон во время I Вселенского Собора, когда перед Арием он взял кирпич, сжал его крепко в своей руке – и сверху вспыхнул огонь, снизу потекла вода, а в ладони его осталась глина, хотя все три компонента в кирпиче нераздельно соединены.

Чтобы лучше понять Таинство Святой Троицы, обратимся к Тропарю Богоявления Господня:

«Во Иордане крещающуся Тебе, Господи, Троическое явися поклонение: Родителев бо глас свидетельствоваше Тебе, возлюбленнаго Тя Сына именуя, и Дух в виде голубине, извествоваше словесе утверждение…»

И его перевод: «Господи, когда Тебя крестили во Иордане, явилось поклонение Св. Троице; ибо голос «Родителя Отца» свидетельствовал и Тебе, называя Тебя возлюбленным Сыном, и Дух, в виде голубя, подтверждал истинность слова…»

Итак, во время Божественного Крещения Господа нашего Иисуса Христа открылось миру, во всей своей полноте, поклонение и истинное духовное служение Богу, который есть Отец, Сын и Святой Дух.

16. В 1910 году в маленькой деревушке в Эпире, которая называется Палеосели, недалеко от Коницы, на рассвете дня Богоявления Господня (около четырех часов утра) один двенадцатилетний мальчик встал и вышел во двор. Все было покрыто снегом и было очень холодно.

Едва открыв ворота и сделав первый шаг, ребенок замер от неожиданности и удивления. Он увидел весь мир перевернутым, то есть все было вверх ногами. Горы, дома, деревья, даже небо, которое было чистое и полное звезд. Ветви – внизу, а корни деревьев – наверху. Крыши домов – внизу, а фундамент – наверху. Загоны дворов и те – вверх ногами. И горы – то же самое… И река Аос текла в другую сторону, снизу вверх!

Что удивительного? Разве наша Церковь в этот день не утверждает торжественно: «Иордан повернул вспять…»?

Когда мальчик немного оправился от потрясения, он обернулся и посмотрел на дом, где все было как прежде. Тогда он тут же повернул обратно. И вот опять все наоборот… Та же самая непостижимая картина, наполненная спокойным мягким светом!.. Он исходил не от белого снега, который покрывал все сверху донизу, и не от чистейшего неба с миллионами звезд. Нет, было что-то другое, что завладело чувствами и детской душой этого мальчика. Это случилось лишь раз и не повторялось больше никогда, до самой его смерти, в возрасте восьмидесяти четырех лет. И этим двенадцатилетним мальчиком был мой отец.

Интересно, сколько душ, непорочных и чистых, видели мир перевернутым?

В те два-три раза, когда отец рассказывал мне об этом событии, всегда одними и теми же словами, голос его был тих и спокоен, а из глаз его непрерывно катились слезы, вызывая умиление и страх!..[38]

Если бы все мы, сегодняшние священнослужители и верующие христиане, сохраняли в нашей жизни такую детскую невинность и святость, то, разумеется, Бог даровал бы и нам небесное сияние Божественного откровения, от которого в великом Таинстве Божественной Евхаристии, которую мы разбираем, совершается все страшное и спасительное.

Истинно, догмат о Пресвятой Троице превосходит умственные силы человека. (Однако это не означает, что мы не должны обращаться к тому, во что мы верим.) Наш ограниченный ум не может вместить бесконечность Бога. Но мы Его почитаем, Ему поклоняемся, Ему служим. Он Один Триединый Бог наш, наш Творец.

17. Это учение о триединстве Бога, о недосягаемости сущности Бога, о неделимой природе Его, о сущностных качествах Трех Лиц, день и ночь занимало известного игумена одного монастыря.

Однажды вечером, при ясном звездном небе, игумен, утомленный чтением и размышлениями над вопросами, которые касались лиц Святой Троицы, вышел из монастыря и стал прогуливаться, наслаждаясь спокойствием ночи и произнося молитву: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя».

Гуляя, он удалился от монастыря и спустя примерно полчаса пришел к овчарне.

– Как странно! У нас есть так близко от монастыря овчарня, а я не знал? – сказал он про себя.

Он заметил пастуха, который повторял странный жест: поднимал руку к небу, показывая туда-сюда, а потом нагибался и ковырял в земле. Игумен видел, что тот делал это часто и довольно долго. Тогда, любопытствуя, он приблизился и спросил его:

– Человек Божий, что ты делаешь здесь среди ночи?

– Я, отче, считаю звезды! И пишу на земле, сколько я сосчитал. Затем снова поднимаю свою руку и снова считаю: одна, две, три, четыре… Досчитаю до ста или двухсот и снова пишу. А в конце сложу!

– Блаженный, – говорит он ему, – разве можно сосчитать звезды?! Их миллионы…

– Но и Божии истины, которые ты ищешь и которым ведешь учет, разве можно измерить? Может ли их охватить человеческий разум, отче?

И тотчас и пастух, и овчарня исчезли из вида. Понурый и приниженный игумен вернулся в монастырь, повторяя: «Поделом тебе, поделом тебе!»[39]

Божии истины нельзя измерить, исследовать, постигнуть разумом, но можно понять чистым и просвещенным умом, «очищенным и смиренным сердцем». И если мы захотим разъяснить какое-нибудь место из Священного Писания, мы всегда будем делать это, опираясь на отцов Церкви. Мы не своевольничаем, как это делают всякого рода еретики.

Итак, поклонение Святой Троице есть священное и святое наследие отцов Церкви, основа и фундамент христианской веры!

Третья составляющая этого возглашения заключается в том, что мы прославляем, восхваляем и почитаем всеми нашими силами Царство Отца и Сына и Святого Духа. Так мы выражаем наше восхищение, наше духовное служение и любовь к царству Триединого Бога. В нем мы будем жить во веки веков. Без него мы не можем существовать на земле. Это не царство земных правителей, которые обладают материальной властью, богатством, деньгами, знаниями, мирской мудростью, могуществом… но Царство Божие!

Царство Божие, можно сказать, охватывает весь мир, все материальное и духовное, как и всех верующих христиан, которые находятся на земле или на небе, то есть Церковь.

Во-первых, это Царство Божие в материальном мире, то есть во всех видимых созданиях, которые существуют на небе, на земле и на море, от звездной вселенной до малейшего организма.

Во-вторых: Царство Божие в духовном мире, то есть в сонме небесных ангельских Сил.

Один священник когда-то, слушая, как Ангелы поют во время литургии, не выдержал и лишился чувств![40]

Действительно, небесное песнопение нельзя услышать человеческими ушами. А если мы и слышим его, то только настолько, насколько мы можем выдержать, не умерев. Мы просто теряем сознание!

И, в-третьих, Царство Божие распространяется и в этом мире людей, на земле. Бог царствует и среди людей. Но среди каких людей? Среди тех, кто верят в Него, как в истинного Бога, в триединство Бога, в вочеловечивание Его в Лице Господа Нашего Иисуса Христа, как совершенного человека и совершенного Бога. Бог царствует среди тех христиан, которые не только в Него верят, не только Его признают, не только Ему служат, но и исполняют честно Его заповеди, совершенствуют добродетели, послушны Его святой воле.

Бог царствует в сердцах людей. Почему? Потому что «Царствие Божие внутри вас есть»[41]. Часто человек чувствует это царство. Поэтому, я прошу вас, будьте внимательны, учитесь, соблюдайте заповеди, воцерковляйтесь, исповедуйтесь, причащайтесь Пречистых Тайн…

Однако кто есть сам Бог? Бог есть и в других религиях. Почему наша религия отличается от остальных? Потому что мы верим в Одного, Истинного, Триединого Бога, которого явил Христос как Бог и человек, который пришел на землю. В остальных религиях нет откровения о том, что тот, в кого верят, есть истинный Бог. Истинного Бога открыл Христос миру. Нам открылся Отец, Сын и Святой Дух, Одно Трисолнечное Божество. Поэтому часто мы произносим следующую молитву с тремя обращениями к Триединому Божеству: Господь, Владыка, Святый: