Подкидыш

Александр Рогинский

Подкидыш

– Вы не смогли бы минутку присмотреть за моим малышом. Мне надо срочно отлучиться.

Игнат, с интересом наблюдавший за фотосессией трех прыгающих козочек в коротких юбочках, обернулся. Перед ним стояла фигурка балерины с невинными восторженными глазами.

– Я буквально мигом.

Игнат хотел сказать, что у него встреча, и он должен уже быть в назначенном месте, но не успел. Фигурка исчезла.

– Черт, – только и сказал Игнат. – И надо же.

Он даже не заглянул в коляску, а тут же нервно зашагал вокруг нее. У него действительно была встреча с профессором Дмитриевым, которую тот назначил на площади у Мариинского дворца – недалеко от министерства здравоохранения, где работал.

«Чего в кабинете пыль глотать, когда на дворе такая осень, давайте в парке и поговорим».

И вот на тебе такое – стоит Игнат с детской коляской, словно это его ребенок, которого он выгуливает. Ничего глупее не придумаешь.

А вдруг сейчас встретит Галку Ваданову, свою заведующую, с которой недавно вышел спор, чуть не перешедший в скандал, когда она вписала ему в план несколько материалов о половом воспитании?

– Теперь понятно, – скажет со свойственной ей язвительностью, – почему ты так упирался – своих детей скрываешь.

Так и скажет «дети», а не «дитя». Особой язвительности эта донецкая пролетарка всегда добивалась преувеличением.

Игнат начал озираться…

И тут раздался истошный крик, от которого взлетело воронье с деревьев и обернулись, как по команде, обездвиженные позой лотоса под тихую релаксическую музыку почитатели фалуньгун.

Орал младенец в коляске – явно мальчишка. В его крике чувствовалась мужская решимость довести дело до конца.

Игнат судорожно схватился за коляску, начал ее трясти. Ор стал еще сильней.

С любопытством глянул в коляску. На Игната смотрели большие осуждающие глаза взрослого мужика…

Вспомнилось – человек рождается и умирает с одинаковыми по размеру глазами. Точно такие же они будут у этого оратора (орать – оратор) и в 90 лет.

Явление лица Игната тут же усилило звучание – ор стал звуком бормашины, входящей сверлом в корень больного зуба.

Интересно, спокойно подумал Игнат, чего же он хочет? Писать – так в памперсах, колыбельную – так сам себе и поет. Кушать он хочет – вот что.

И глаза Игната начали шарить, в какую часть коляски всунута бутылочка со смесью. Он точно знал, что в таком возрасте «ребенки» едят смесь, ею и испражняются. Поиск не удалось закончить. За спиной вдруг раздалось басовитое «Улю-лю!».

И ор мгновенно прекратился. В наступившей тишине явно читался вопрос мужика в коляске – а это еще что такое? Наверное, точно такая же тишина наступила сразу после Большого взрыва, родившего Вселенную.

Рядом стоял молодой старый человек с аккуратно уложенными седыми волосами в дорогих очках и с легкомысленной молодежной сумкой на плече.

– Можно мне, – отодвинул некорректно плечом от коляски Игната мужчина.

Игнат невольно посторонился.

– Мы хотим кушать и общаться. Возьмите его на руки, молодой папаша. Мне еще к министру идти, а он меня обязательно обделает – по закону подлости.

– К министру, – задумчиво произнес Игнат. – А вы случайно не профессор Вячеслав Романович Дмитриев?

– Случайно ничего, молодой папаша, не бывает. Значит, вы тот самый журналист, который желает узнать все о половых отношениях?

Что же узнавать, если вы сами отец и, надеюсь, произвели это орущее существо традиционным способом. Должен сказать, ребеночек ваш здоровехонек, голос у него шаляпинский.

– А что – в таком возрасте можно узнать по голосу, что он станет певцом?

– Узнать ничего, дорогой мой, нельзя. Можно предположить. Вот я могу предположить, судя по вашему поведению, что вы к этому младенцу имеете весьма удаленное отношение.

– Интересно, как вы смогли это определить?

– Ничего проще – вы впервые слышали такой звук, а настоящий родитель уже должен привыкнуть к повышенному звучанию этого четырехногого инструмента. Мало того, знать способы, как его убавить.

Воспитание, чтобы вы знали – это самозащита. Ради того, чтобы вам было удобно, вы все сделаете, тем самым улучшая или ухудшая мир.

На этом наша жизнь стоит. Похоже, – улыбнулся профессор, – наше интервью уже в самом разгаре, если не в конце.

– Только я диктофон не включил.

– А зачем он вам – тренируйте память, а главное – понимайте, о чем вам втолковывают. Я своим студентам категорически запрещаю приносить все эти диктофоны, айфоны и прочие смартфоны.

В столь производительном возрасте вполне можно обойтись без протезов, которыми обычно пользуются инвалиды. Зачем же в молодости, когда у вас есть еще что тренировать, уподобляться тем, кто в силу разных обстоятельств без посторонней помощи не может обойтись?

– Вы правы, Вячеслав Романович. Это ребенок не мой, а подкидыш. Девушка тут мне поручила на минутку присмотреть и скрылась в неизвестном направлении.

– Почему же в неизвестном – вон она идет.

Игнат посмотрел, куда указывал профессор. К ним стремительно, переходя с шага на бег, приближалась балетная фигурка мамаши.

– Ну, слава Богу, – с облегчением вздохнул Игнат. – А я уж грешным делом подумал…

– А ведь это моя студентка Сонечка Измайлова. Вот она вам точно много расскажет по интересующему вас вопросу. А я, к сожалению, должен возвращаться – министр ждет.

И профессор исчез также быстро, как и накануне девушка с фигуркой балерины под названием Сонечка Измайлова.

* * *

Соня остановилась возле коляски, заглянула в нее, зыркнула в направлении исчезнувшего профессора. Тонкая тень улыбки тронула ее слегка побледневшее лицо.

– Он вам ничего не сказал?

– Он сказал, что вас зовут Соня и вы студентка мединститута, в котором, как я понял, он преподает.

– Была студенткой, он же меня и выпер оттуда. И все только потому, что я отказала ему в постели. Понимаете, все подставляли свой передок, а я отказалась. Теперь бы я, конечно, повела себя по-иному. Ну да ладно. Большое вам спасибо! Ванечка вел себя пристойно?

– Еще и как. После вашего исчезновения тут же объявил всему парку, что он здесь главный.

– Так оно и есть. У него две страсти – поесть любит и поговорить.

– Профессор с ним и поговорил.

– И что?

– Как видите – молчит.

– Это потому, что я пришла. Мы с ним разговариваем молча. Дело в том, что я его сильно люблю. И он это знает.

* * *

Соня заглянула в коляску и сделала губы трубочкой. Из коляски послышалось сопение.

У Игната было четкое ощущение, что в этом детском виде транспорта лежит здоровенный мужик, а сам Игнат маленький-премаленький, как на фотографии, найденной недавно после генеральной уборки в Большой Советской энциклопедии. На фотке Игнат был запечатлен сидящим на плетеном стуле в шапочке с бульбашкой – с блестящими подслеповатыми радостными глазами и маленькими пухлыми ручонками, которые очень были похожи на руки Игната в настоящем возрасте.

Эти ручонки хоть как-то связывали совершенно разных двух человек, один из которых стоял сейчас подле незнакомой девушки с фигуркой балерины.

И второе, что его начинало тревожить – как сопящему младенцу со взрослыми глазами удалось проникнуть через наверняка очень маленькую материнскую щель в этот безобразно разнообразный мир, в котором сейчас все трое и находились.

Этот вопрос, впрочем, был для Игната традиционным с тех пор, как он узнал, как появляется на свет человек.

Он часто, глядя на девушку, представлял процесс рождения человека из нее. И был уверен, что анестезатором в данном случае выступало любопытство. Иначе боль было бы невозможно вытерпеть.

Из чего тут же рождалось изречение собственного изготовления – «любопытство спасло человечество».

– Спасибо вам большое, вы мне здорово услужили, – повторила Соня.

– Но вы опоздали, в результате чего сорвалось мое интервью.

– Зато я заработала 300 долларов, теперь полмесяца могу работать, не напрягаясь.

– Заработали? И как это вам удалось за такое короткое время?

Соня оценивающе осмотрела Игната.

Вдруг он увидел зрелую женщину, чуть ли не его матери возраста.

– Я могу компенсировать свое опоздание и вашу несостоявшуюся встречу.

– Интересно, каким образом?

– Такими же, как я заработала только что себе на жизнь 300 долларов.

Что-то дрогнуло в организме Игната.

– Поделитесь опытом, может, и мне стоит поменять свою профессию, чтобы за такой короткий срок зарабатывать такие деньги. У нас зарплаты и гонорары известно какие.

– Понимаете, мой клиент выбрал своеобразный вариант встречи со мной – по дороге в свое высокодолжностное кресло. Дома у него жена и дети, а на работе сплошные генералы и подчиненные. Вот он и занимается любовью по дороге между этими двумя пунктами.

– А вы здесь причем?

– А я здесь при нем.

Игнат почувствовал, как похолодело сердце, словно он выпрыгнул из самолета на большой высоте без парашюта.

– Вы правильно догадались. Поэтому я и вам предлагаю в знак благодарности.

– Стоп, – сказал решительно Игнат, – что-то я не догоняю. Вы…

– Вы давно все поняли, а сейчас просто тянете время, чтобы сформулировать для себя угаданное. Это и со мной такое бывает.

Да, я так зарабатываю, это моя работа, – приходится, вот из-за него, – кивнула она в сторону коляски. Если вы согласны на мою благодарность, сделаем это как можно быстрее, у нас скоро обед, а малыш не любит, когда нарушается режим.

Игнат хотел что-то сказать, но язык не желал повиноваться.

Соня оглянулась, словно искала место для их совместного дела.

А Игнат смотрел и смотрел на девушку с фигуркой балерины. Перевернувшись, мир возвращался на свое место с новыми очертаниями предметов, новыми запахами и новым пониманием…

Додумать не дала ворвавшаяся на полном скаку другая мысль – вот с кем надо делать материал. Эта профессионалка может рассказать о половом воспитании такое…И она не просто так тут появилась. Это знак.

В знаки Игнат сильно верил.

Оказывается, он все время думал над темой, которую ему навязала «завша» Галка.

– Я его назвала в честь настоящего папы – Дональдом. Дональд приехал повышать уровень нашенской медицины и тут влюбился в Дашу – повариху ресторана. Очень романтическая история.

В ресторане Дональд со своими киргизскими друзьями хорошо выпили и закусили. Им так понравилось, что они потребовали повара, чтобы высказать ему свое восхищение. Пришла скромная девушка Даша, совсем недавно поступившая на работу к односельчанину.

Она готовила по рецептам своей бабушки. А такой кухни ни один американец не мог знать.

Короче, через некоторое время они поженились, была куплена шикарная квартира, в которой я сейчас и живу, куда вас и приглашаю. А меня Дональд выбрал на факультете, ему нужна была чистоплотная и честная девушка, умеющая ухаживать за грудными детьми.

Вот я и попалась. А потом он начал жить со мной, а потом они уехали, так как он в меня влюбился. Дональд оставил несколько тысяч долларов и обещал скоро вернуться. Но я уже тогда подозревала, что не вернется. Так что по всем статьям вот он – снова кивнула в сторону коляски Соня – настоящий подкидыш. Раньше я об этом только в книжках читала, а теперь…

Скажите, – прервала себя Соня, – вы ведь журналист и пришли на встречу к профессору Дмитриеву, правильно я догадалась?

– Правильно. К профессору, который, увидя вас, очень ловко сбежал. И теперь я в легком шоке – передоговариваться ли мне о новой встрече, или…

– Или начать работать со мной, как с представительницей интересующей вас, как журналиста, темы?

– Слушайте, Соня, да вы просто читаете мои мысли.

– Так я согласна.

– На что?

– На чтение мыслей. Я сразу, увидев вас, решила вам все рассказать. У меня ни подруг, ни добрых знакомых. Только вот он – Дональд-младший.

То ли показалось Игнату, то ли на самом деле – из коляски раздалось усиленное сопение при имени Дональд. При названии его Ванечкой он так не сопел. Специально, что ли?

– Мне не с кем поговорить. Потому я вам и доверила моего ребенка.

– Вашего?

– Теперь моего. Ну подумайте, ведь с Дональдом-старшим я имела дело, просто другая женщина родила это чадо, но ведь отца я хорошо знала, он мне и оставил его, как собственное наследство. Не удивлюсь, если как-нибудь явится и предложит стать его законной супругой. Жизнь она ведь такая…Но ехать в Киргизию я не хочу.

– А причем здесь Киргизия?

– Так он же там работает.

– А вы бы согласились при условии полного инкогнито на большое интервью, которое пойдет в нескольких номерах, где вы расскажете нашим молодым читателям о секретах вашей профессии и чего надо иметь и уметь всем женщинам? Что, к примеру, требуют мужчины, ну и всякое такое?

– А почему и нет. И тебя, Игнат, я рада буду видеть.

– А откуда вы знаете мое имя, я ведь не представлялся?

– А я умею читать по губам. Когда я подходила к вам с профессором, вы как раз называли себя. А зрение у меня, как у хищницы, отменное.

* * *

Конечно, он не пошел в гости к Соне, хотя она и искренне хотела его отблагодарить. Игнат подивился себе – как спокойно стал воспринимать слова девушки, которые, если бы кто услышал, вызвали бы определенно бурные ассоциации.

Нормальный человек сразу бы назвал Соню развращенной и аморальной. А некоторые бы к этому прибавили, что этого не может быть, потому что этого не может быть никогда.

Таких женщин просто не бывает, так откровенно они не могут говорить. И если бы их Игнат спросил, почему же, ответили – даже у самого падшего человека есть стыд.

Он бывает глубоко спрятан, но все же есть. Даже самая отъявленная проститутка не будет раскрывать свою душу.

При этом могут сослаться на свой опыт, в конце концов, привести в пример Достоевского с его Сонечкой Мармеладовой.

В этом месте раздумий Игнат сделал засечку – каким-то образом совпадение имен надо будет обыграть в своих подачах о половом воспитании.

Благодаря явлению Сони вместо профессора Дмитриева, изменился кардинально и план раскрытия темы (как сказал бы главный редактор).

В первой подаче пусть говорит проститутка. Во второй – слово можно дать обычной десятикласснице, чтобы она рассказала, что думают по этому поводу в школе. В третьей – пусть выскажутся родители школьников, где прежде всего и начинается активная половая жизнь молодого человека (нельзя забывать, совсем недавно в их стране девушка в 16 лет выходила замуж, а в двадцать уже считалась «засидевшейся» – если почитать русских классиков)…

И только потом на сцену можно выпустить ученых, медиков, психологов, психиатров…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.