Наследник

Маргарита Епатко

Наследник

Глава 1

Грузовой голландский корабль «Гойя» был переполнен немецкими беженцами. Неприветливое Балтийское море, казалось, сжалилось над теми, кто бежал от наступавшей Красной Армии. Шторм прекратился. Из-за свинцовых туч показалось неяркое северное солнце.

– Вряд ли нам удастся убежать далеко, – подумал штурмбанфюрер Ганс Хауптман, стоя на носу корабля. Он устал от безделья в каюте и хотел подышать свежим воздухом.

Еще пару лет назад Ганс считал, что его жизнь складывается вполне удачно. Война позволила сделать к тридцати пяти годам военную карьеру. Да и несколько успешных коммерческих операций на оккупированных территориях серьезно улучшили его финансовое положение. И вот теперь он здесь, среди беженцев. Когда он упустил свой шанс?

Пессимизм Ганса имел основания. Апрель сорок пятого уже все расставил по своим местам. И сейчас надеяться на победу мог только безумный фюрер.

Мужчина задумчиво посмотрел на палубу, где сгрудились беженцы, которым не нашлось места в грузовых отсеках. Миловидная шатенка лет двадцати, кое-как умостившаяся на фанерном чемодане, уже не первый раз притягивала его внимание. Чудесная крепкая девушка. Настоящая дойче фройляйн, которой по силам родить пятерых детей. И почему он до сих пор не обзавелся семьей? Был слишком занят карьерой? Стремился с выгодой использовать открывшиеся возможности?

Ганс мотнул головой. Какая только глупость не придет в голову, когда маешься от безделья на грузовом корабле, куда удалось чудом втиснуть семь тысяч беженцев. Он снова повернулся к морю. И почувствовал неприятный холодок в груди. Прямо по фарватеру блеснул перископ подводной лодки. Ганс всмотрелся в волны до рези в глазах. Так и есть. Их выследила русская лодка. А может это свои?

– Нет, не свои, – холодом прожигая грудь, ответил талисман на груди. Сделанный в виде змея, пожирающего самого себя – уробороса, он холодной цепью давил на сердце.

– Черт, – Ганс оглянулся, ища хоть какой-то выход из ситуации. Но разум подсказывал, что кораблю переполненному людьми не спастись в случае атаки.

Раздался запоздалый сигнал тревоги.

– Должен быть выход, – прорычал штурмбанфюрер, пробираясь сквозь людскую толпу, еще не осознавшую грозившую опасность, к немногочисленным спасательным шлюпкам.

– Должен быть, – мягким теплом ответил талисман.

Утреннее небо окрасилось нежным сиреневым цветом, превращая часть людей на палубе в безжизненные манекены. Ганс знал, что это значит. Такое уже случалось с ним пару раз на войне в, казалось бы, безвыходных ситуациях. Особенно яркий свет лился с правого борта. Офицер понял, что талисман подсказывает ему выход и рванул туда, расталкивая застывших в ступоре людей.

Впрочем, застыли не все. Часть из них, так же как и Ганс, увлекаемая сиреневой мглой бросилась на правый борт. И сделала это не напрасно. Корабль уперся им в откуда-то появившуюся землю. Люди, добравшиеся до борта, расталкивая друг друга, начали высаживаться на спасительную сушу. Ганс прыгнул одним из первых и, оглядевшись, увидел рядом ту самую миловидную шатенку. Он схватил ее за руку, испугавшись, что девушка потеряется среди высаживающихся на берег людей. Опасения были не напрасны. Люди все прыгали и прыгали с корабля. Ганс, старавшийся и сейчас поддерживать порядок, с раздражением понял, что на второй тысяче беженцев сбился со счета.

И тут корабль неожиданно отодвинулся от берега и, не успевшие допрыгнуть до земли, люди попадали в холодную морскую воду. Те, кто задержались на корабле, начали что-то кричать и размахивать руками. А оставшиеся на берегу с удивлением смотрели как судно, только что находившееся рядом, неожиданно отдалилось, теряясь в какой-то противной серой дымке. И дальше как в немом кино за борт полетели спасательные шлюпки, проснувшиеся от непонятной спячки люди стали выпрыгивать в холодное море, а «Гойя» накренился на пробитый борт и ушел под воду в течение нескольких минут.

Потом видение морского крушения окончательно исчезло. Остались только они: почти три тысячи человек под фиолетовым ночным небом с двумя лунами, на бледно-сиреневой фосфоресцирующей земле.

Пятнадцать лет спустя

Сиреневая дымка за окном рассеялась, как будто ее и не было. Желто-оранжевое светило медленно показалось у кромки горизонта. Серая земля перед домом как по мановению волшебной палочки стала покрываться буро-зеленой листвой. Растения змеились, выбрасывая глянцевые или пушистые листочки. Трогательные кустики с нежными бутонами мгновенно украсили ближайший пригорок.

Штурмбанфюрер СС и нынешний бургомистр поселения Ганс Хауптман поморщился. Он ненавидел это время суток. Казалось, что все достигнутое на этой планете и отвоеванное у местных аборигенов придется забирать снова. И где он отыщет ресурсы для очередной войны? Речь шла, прежде всего, о людских ресурсах. Поскольку всего прочего на этой планете было с избытком. А вот молодое поколение арийцев явно не оправдывало надежд кадровых офицеров, высадившихся когда-то в этом богом забытом измерении.

Будто в подтверждение его слов за спиной раздался вздох. Штурмбанфюрер поджал губы. Он знал, что услышит.

– Отец, ты не находишь – это очень красиво?

Ганс повернулся и смерил взглядом сына. Сделать это было непросто, поскольку тринадцатилетний мальчишка был как минимум на голову выше отца. Мягкие вьющиеся волосы парня не смогла исправить даже военная стрижка. Еще по-детски пухлые губы улыбались. Парнишка не мог оторвать взгляд от окна.

Штурмбанфюрер снова посмотрел на площадку перед домом. Так и есть – растения, вытянув длинные стебли, увенчанные пушистыми цветами, похожими на разноцветные перья, покачивались уже у самого окна.

– Они живые, пап. Ты же видишь. Они говорят…

– Молчать! – резкий окрик отца заставил парнишку вжать голову в плечи.

Сегодня его сын перешел все границы.

Дверь в комнату распахнулась. Адъютант осторожно заглянул в комнату.

– Питер, где зондеркоманда?! Они что спят до сих пор?!

– Никак нет, – вытянувшийся в струнку Питер щелкнул каблуками. – Видимо сегодня аборигены начали атаку раньше. Посмотрите, герр бургомистр, солдаты уже работают.

Штурмбанфюрер перевел взгляд на улицу. Там группа людей в комбинезонах и с масками на лицах выжигала напалмом цветы и растения на площадке перед домом.

Мальчик продолжающий смотреть в окно не мог сдержать слез.

– Алекс! – отец отвесил ему пощечину. – Ты превращаешься в тряпку! Ты должен понять: враг использует любую возможность, чтобы влезть в душу. Вспомни: что они сделали с твоей матерью?

Взгляд подростка стал осмысленным.

– Алекс? Неужели ты предашь наши идеалы? То за что мы бились все эти годы?

– Нет, отец я не предатель, – слезы на глазах у парнишки высохли.

– Тогда иди и учись. И проведи сегодня в спортзале на два часа больше. Мы должны быть сильнее их.

– Да отец. Я все сделаю. Извини… Просто не знаю, что со мной происходит сегодня.

– Хватит, – Ганс похлопал сына по плечу. – Сильные не тратят время на извинения. Помни, мы – высшая раса. Мы хозяева этого мира. Я верю в тебя. Иди.

Алекс повернулся и, по-военному чеканя шаг, покинул комнату.

Штурмбанфюрер проводил сына взглядом и мрачно посмотрел на адъютанта.

– Еще немного и мы потерям наших детей.

– Да, господин бургомистр, моя дочь тоже чудит в последнее время, – хмыкнул адъютант.

– Что? – щека штурмбанфюрера дернулась. Он явно не ожидал ответной неформальной реплики от подчиненного.

– Прошу прощения, – адъютант перешел на официальный тон. – В приемной господин Мюллер. Говорит, что ему назначено.

– Пусть заходит, – кивнул Ганс.

Господин Мюллер был когда-то обычным поваром. Но в силу новых непредвиденных обстоятельств, с которыми они столкнулись, очутившись на этой планете, стал весьма влиятельным человеком. Тем не менее, он вызывал у штурмбанфюрера сложные эмоции. С одной стороны, ему было не обойтись без этого толстяка. С другой – мясник, когда-то разделывавший туши на камбузе, не мог претендовать на равное положение даже в новом обществе с потомственным кадровым военным.

Господин Мюллер просочился в кабинет серой тенью, что было непросто для мужчины весом почти в центнер.

– Рад тебя видеть, Ганс, – он широко улыбнулся и протянул руку штурмбанфюреру.

Не дождавшись ответного рукопожатия, бывший повар спрятал потную ладонь в карман и продолжил, как ни в чем не бывало.

– Рад, что ты согласился меня принять.

– Надеюсь, ты пришел не просто меня повидать, – буркнул бургомистр. – Есть новости?

– Есть, – Мюллер довольно улыбнулся, – мы восстановили с тем миром канал связи.

– Я думал вы, наконец, нашли спрятанного там Наследника, – Ганс пренебрежительно скривил губы. Это плавающий канал связи без конца то пропадал то появлялся, в зависимости от того насколько близкими оказывались параллельные миры.

– Мы нашли его, – победоносно заявил Мюллер. – Наш человек буквально у него на хвосте и спрашивает что делать. Прежний план в силе? Берем в заложники? Ты ведь помнишь что скоро время возможного перехода?

– Его надо убить, – без раздумий сказал Ганс. – Теперь после многих лет, прошедших с тех пор как они спрятали Наследника на нашей прежней родине, мы понимаем: нам не покорить этот мир полностью, пока он жив.

– Верное решение, герр бургомистр, – радужно улыбнулся толстяк. – Считай, что мальчишки уже нет. Но мне бы хотелось получить гарантии, что твои парни потом не перекроют наш канал с Землей.

– Боишься за свою контрабанду? – хмыкнул штурмбанфюрер.

– Она, между прочим, не только моя, – насупился Мюллер, – и нужна нам, если мы хотим оставаться людьми.

– Договорились, – штурмбанфюрер махнул рукой, выпроваживая посетителя.

– Я доложу об исполнении вашего приказа, – закрывая дверь, сказал Мюллер.

Стандартная двухкомнатная квартира в хрущевке выглядела неухоженной. Облезлые стены и серые потолки нелепо дополняли дорогие ковровые дорожки. А в комнате, которую можно было назвать гостиной, к ковру на полу добавилась еще и слишком большая для шестнадцатиметрового помещения хрустальная люстра. К обстановке из мягкой мебели, еле втиснутой в ограниченное пространство зачем-то присоединили большой круглый стол и пару старых облезлых стульев. Видимо для того, чтобы скрыть неприглядный вид стола, на него была наброшена протертая в нескольких местах бархатная скатерть, сделанная еще лет пятьдесят назад.

Но людей, находившихся в квартире, сейчас меньше всего интересовала ее обстановка. Пара мужчин стояла у закрытой двери соседней комнаты. Еще три человека с угрюмыми лицами теснились в коридоре. В зале напротив цыганки за столом сидел человек в капюшоне. За его спиной стену у входа подпирал большой грузный человек, который не поместился бы ни в одном из кресел этой комнатки.

– Ну, что скажешь? – прошипел человек, сидящий напротив цыганки. Он явно задался целью быть неузнанным. Большой капюшон мешковатой куртки свесился на лицо. Выбивавшиеся из-под него соломенные пряди могли с успехом принадлежать как мужчине, так и женщине. Впрочем, как и руки в вязаных перчатках, сцепленные замком на столешнице.

– Что скажешь? – повторил незнакомец. – И убери эту дрянь, – он показал на карты, веером лежащие перед цыганкой. – Они тебе не нужны. Мы знаем, что ты ясновидящая.

– Зря ты так, – цыганка тяжело вздохнула, но безропотно собрала в руку карты. Одна из них ненароком соскользнула на пол, под длинную с кистями бахромы скатерть. – Карты всегда правду говорят.

Цыганка бросила сумрачный взгляд на плечистого мужчину, стоящего у выхода из комнаты. Высокий человек с тяжелой челюстью и слишком глубокими морщинами на щеках выглядел устрашающе. Казалось, природа перестаралась, отпустив материала в два раза больше, чем было нужно для угрюмого лица. Женщина вздохнула и посмотрела на незнакомца в капюшоне.

– Отпусти семью, – попросила она. – На что тебе невестка, да дочери? Я и так все расскажу.

– Разумеется, расскажешь, – кивнул «капюшон». – И, как только расскажешь, плевать мы хотели на тебя и на твою семью.

– Я так и подумала, – обреченно сказала цыганка.

Она автоматически поправила ровную без морщинок скатерть, невольно потянув ее на себя.

– Не тяни, Каро, – угрожающе просипел незнакомец, имея в виду то ли скатерть, то ли быстротечно ускользающие минуты.

– Я не знаю, где это место, – собравшись с силами, сказала цыганка и неодобрительно поджала губы.

– С огнем играешь! – вскинулся «капюшон».

Шепот незнакомца перешел в дисконт. Так мог говорить только подросток или женщина.

– Я не закончила, – вспылила цыганка. – Еще раз прервешь – ничего не узнаешь.

– Ладно, продолжай, – «капюшон» снова сцепил руки в замок.

– Они всегда рядом, только не знают об этом. Только вместе они могут … – цыганка снова запнулась.

– Достала, – человек поднял руку.

Тени людей метнулись в прихожей исполняя приказ. В соседней комнате послышались крики и плачь.

– Прекрати. Я все скажу, – пожилая женщина за столом, казалось, вот-вот расплачется сама. – Отпусти их, умоляю.

– Сначала предсказание, и поконкретнее, – просипел «черный капюшон». Тем не менее он опустил руку. Плач стих.

– Я не могу точно назвать имя Наследника. Но покажу место, где все кандидаты на эту роль пересекутся в очередной раз.

– На картах? – недоверчиво хмыкнул человек.

– На карте города, если она есть.

– Есть, – молчавший до сих пор громила отделился от входа и, подойдя к столу, вытащил из кармана полупальто автомобильную карту.

Цыганка ткнула пальцем в зеленый кружок.

– Рядом с этой станцией метро. Завтра в полдень.

– Полдень – самое бесовское время, – у «капюшона» снова от волнения прорезался дисконт. Похоже, незнакомец не сомневался в правдивости слов цыганки. Руки, сцепленные в замок вздрагивали от напряжения.

– Теперь говори. Как они выглядят. Сколько их? Ну, не тяни. Ты же хочешь, чтобы мы ушли быстрее? – руки незнакомца расцепились, готовясь вскинуться в условном сигнале.

– Не надо. Один из них парень лет восемнадцати. Темноволосый и голубоглазый. Его зовут, кажется, Артур или Артем… Такое тяжелое имя.

– Арнольд, – кивнул «капюшон», – вижу, не врешь, мы его знаем. Кто еще? Сколько их?

– Еще двое, – прошептала цыганка. На лбу женщины выступили капли пота. Губы побледнели. Было видно, что предсказание дается ей с большим трудом. – Кажется, двое, – повторила она. – Два паренька. Нет. Парень и девушка. Милая такая, как мышка. Зовут Ксюша. И мальчик… Спортсмен… Саша…

– Приметы, – безжалостно процедил «капюшон», глядя на цыганку, закатывающую от напряжения глаза.

Через пятнадцать минут группа людей вышла из подъезда стандартной пятиэтажки и остановилась на тротуаре. Человек в куртке, не таясь, откинул капюшон и сдернул с головы парик с волосами соломенного цвета. Под ним оказались скрученные в узел волосы. Блондинка выдернула заколку. Шикарные локоны легли на спину.

– Где наша машина? – женщина капризно надула губки.

– К чему был весь этот маскарад, Тамара? – пожал плечами неотступно следовавший за ней верзила. – Она же ясновидящая. Думаешь, не поняла, кто ты?

– Мужу моему советы давать будешь, – огрызнулась блондинка. – Совсем обнаглел ты, Роман. Понимаешь, хоть: кто ты и кто я, – она фыркнула, но, встретившись с тяжелым взглядом мужчины, неожиданно перешла на дружелюбный тон. – Ну, не хотела я показывать ей лицо. Вдруг, сглазит напоследок.

– Что значит напоследок? – нахмурился Роман.

Он повернулся к подъезду, из которого только-только выходила задержавшаяся в квартире личная охрана хозяйки. Подкатило два джипа.

– Я теперь больше ничего не боюсь, – блондинка нагло улыбнулась, наблюдая за реакцией мужчины. – Слышал предсказание? Наше время пришло. Скоро. Очень скоро мы получим то, что заслужили.

– Дура, – не стесняясь охраны, буркнул верзила и, отталкивая мужчин, бросился к подъезду.

– Едем без него, – скомандовала хозяйка.

Захлопали дверцы машин. Охрана усаживалась в джипы, но тот, кого женщина назвала Романом, несся верх по узкой лестнице хрущевки. Он знал, что увидит и проклинал себя за то, что недооценил решительность блондинки. Облупленная дверь в квартиру была распахнута.

Мужчина, тяжело ступая, вошел в прихожую. Он заглянул в комнату рядом с кухней и, поморщившись, двинулся к залу. Словно уснув, цыганка прилегла на стол, накрытый бархатной скатертью.

– Да чтоб вас всех, – тяжело вздохнул Роман, подходя ближе.

Он понял, что женщина мертва. Но для очистки совести положил пальцы на шею, пытаясь нащупать пульс. Что-то зашевелилось под ногами. Из-под длинной бархатной скатерти вылезла смуглая босая девчонка лет десяти.

– Это тебе, – ничуть не смущаясь, она протянула мужчине карту.

– Ты? Откуда?

– Каро сказала, что может спрятать лишь одного. Моя бабушка умела отводить глаза. Они, – девочка кивнула на комнату в коридоре, – выбрали меня. Надо же кому-то дар передавать. Бери и иди. Скоро придут мужчины. Будут мстить. Каро сказала, ты знаешь, что делать.

Роман взял карту, перевернутую рубашкой вверх, и сунул ее в карман. Молча кивнул девочке, уходя из квартиры. Торопливо вышел из подъезда, на ходу доставая сотовый телефон. Одним нажатием набрал знакомый номер.

– Тамара совсем сбесилась, – сказал он собеседнику, – Гадалки больше нет.

Мужчина отодвинул трубку от уха. Ему не хотелось выслушивать лившиеся оттуда ругательства. Он уже подходил к дороге и поднял руку, голосуя. Почти сразу же на обочине затормозила семерка. Не глядя на водителя, Роман сел в машину и поднес трубку к уху.

– Успокоился? А теперь послушай, твоя жена не в себе. Она опасна. Я не преувеличиваю. Это зашло слишком далеко. Будь осторожен. Да, скоро приеду.

Роман отключил сотовый и посмотрел на водителя. Хрупкая девушка похожая на мышку пригладила короткие взъерошенные волосы.

– И куда везти? – спросила она.

– А вы не боитесь подвозить незнакомцев? – уточнил мужчина.

Он постарался улыбнуться. Но лицо в складках кожи сложилось в угрюмую маску. Роман прекрасно понимал, что его внешность не располагает к доверию и попробовал максимально смягчить выражение лица.

– Думаете, если женщина, то водить не умею? – неправильно истолковала его гримасу девушка.

Пассажир хмыкнул и назвал адрес.

– Ну что. Повезете? – уточнил он.

– Не бесплатно.

– Достаточно? – он достал купюру.

– Вполне. Думаю, минут через сорок доедем. Это ведь пригород?

– Скорее загород. Мы едем или нет?

Девушка кивнула и отпустила педаль сцепления. Машина чихнула и заглохла.

– Со всеми бывает, – она покраснела и сжала губы, стараясь казаться невозмутимой. Завела машину и резко вырулила во второй ряд.

Комната, оформленная техно-стиле, казалась на редкость уютной. Возможно из-за больших светлых окон, начинающихся от пола или из-за крайне рационального использования пространства. Все полки с книгами были утоплены в стены, так же как и громадная плазменная панель напротив удобного дивана с изогнутой спинкой. Впрочем, комната была такой большой, что в ней не было нужды экономить место за счет ниш.

Здесь с успехом размещалась пара высоких светильников, стилизованных под большие шары со змеящимися в искусственном беспорядке проводами. У стены напротив окон разместилась скульптурная группа пляшущих роботоподобных человечков. Возможно, поэтому и находящийся в углу у экрана компа темноволосый парень и стоящая рядом с ним изящная девушка со стороны напоминали изящную скульптурную композицию. Девушка повела плечиками и первая нарушила молчание.

– Ну, пупсик, чего ты такой скучный? – блондинка в мелких кудряшках обняла темноволосого парня, смотрящего на экран компьютера. – Что за гадость? – поморщилась она, глядя на фотографии полей, на которых раскинулись виноградники.

– Франция, – задумчиво произнес парень. – Некоторые специалисты считают, что французские вина лучше итальянских и даже испанских. Но я бы с этим поспорил.

– Опять вина, – блондиночка наморщила носик.

– Танька прекрати на мне виснуть. Работать неудобно, – парень сбросил руку девушки с плеча.

– Фу, как грубо, Арни. Мог бы вежливее говорить с будущей женой. Я, между прочим, для нас обоих стараюсь. Заглянут сюда твои родители и увидят, что у нас замечательные отношения.

– Плевать им на наши отношения, – Арни отодвинулся от девушки. – У них идея фикс объединить состояния. Так что даже если мы тут устроим гладиаторский бой, их это не остановит, – он скривил губы и произнес, явно кого-то пародируя, – Тати и Арни! Даже имена наших детей похожи! – парень вздохнул. – Да, и перестань называть меня этой собачьей кличкой. Меня зовут Арнольд. Сто раз уже говорил.

– Ну, неужели я тебе даже капельку не нравлюсь? – томно вздохнула Тати.

– Хватит ломать комедию, – парень отодвинулся от компа и посмотрел на девушку. – Я знаю про тебя и Андрея. Чего ты добиваешься?

– Свободы, – девушка внезапно перестала сюсюкать. Она откинула со лба дурацкие кудряшки, оказавшись на редкость привлекательной девчонкой с серьезными серыми глазами. – Хотят предки нас поженить – флаг им в руки. Поженимся. Получим свою долю и будем жить каждый сам по себе. Я с Андреем, ты – любимые виноградники разводить. Я не против. Но ведь без свадьбы твой папик денег на бизнес не даст? А так все довольны. Идет?

– Идет, – обаятельно улыбнулся Арнольд. – Чего-ж ты сразу не сказала? Вторую неделю мозги пачкаешь: то в магазин тебя вези, то на пати, то к подругам твоим визгливым.

– Я присматривалась, – пожала плечами Тати. – Вдруг ты полный фрик. Тем более про тебя такое говорят… Слушай, а правда, что тебя отправили за границу учиться, а ты все деньги просадил на вино?

– Не на вино. Я обучался искусству сомелье. Еле поступил в одну из самых престижных школ. Там, знаешь, какой конкурс!

– Сомелье? – тонкие брови Тати от удивления поползли вверх. – С таким деньжищами как у твоего папика ты хочешь стать официантом?!

– Темнота, – вздохнул Арнольд и повернулся к компьютеру. – Сомелье – это специалист по винам. При формировании вкуса вина все имеет значение: погода, в год сбора урожая, время и условия хранения…

– Поняла-поняла, – кивнула девушка. Дурацкие кудряшки снова легли на лоб, превращая ее в избалованное существо. – Будет тебе твое вино. Но всему свое время. А сейчас ты вылезаешь из-за компа, и мы едем в бутик.

– Опять? – нахмурился парень. – Мы же договорились.

– Вот именно потому, что договорились. Давай порадуем родителей. Пусть думают, что их план удался. Ну, сколько нам потерпеть до свадьбы осталось – всего пару месяцев. А потом все виноградники Франции твои.

– Я предпочитаю Италию, – сказал Арнольд, выключая компьютер. – И куда в этот раз?

– Новый магазинчик недавно открыли в центре. Ты должен мне там что-то купить. – Тати подмигнула парню и открыла дверь, ведущую на лестницу.

– Зайка моя, – преувеличенно громко защебетала она. – Как мило, что ты везешь меня именно в этот модный бутик. Потом поедем ужинать. Правда?

– Правда, – хмыкнул Арнольд. Он взял со стола ключи от машины и вышел следом за девушкой.

В подземном городе как всегда было сумрачно. Бургомистр экономил на освещении. Но Эльзе это было как раз на руку. Высокая немного сутулая девушка в темной накидке неслась по узким коридорам бункера, прекрасно ориентируясь в знакомом полуосвещенном лабиринте. Эльза знала здесь каждый камень, каждый светильник. Вот эту часть вырыли, когда ей исполнилось семь лет, а тот коридор появился совсем недавно…

– Фройляйн, немедленно вернитесь! Сегодня мы учимся варить суп, – зазвенел где-то сзади жесткий голос экономики по совместительству занимающейся воспитанием девушки.

Эльза закусила губу. Фрау Марта, похоже, ее догоняла. Девушка нырнула в боковой коридор и нажала на едва заметный выступ в стене. На днях она случайно подсмотрела, как то же самое делали рабочие господина Мюллера и вот теперь информация пригодилась. Синяя каменная плита сдвинулась, освобождая узкий проход. Девушка проскользнула внутрь и замерла, стараясь не дышать. Плита застыла неподвижно, не пытаясь закрыться, и теперь Эльзе оставалось лишь надеяться, что подслеповатая старуха-экономка не заглянет в новый коридор. Девушка с облегчением вздохнула, когда та прошаркала мимо.

Эльза улыбнулась и собралась уже выскользнуть из убежища, когда раздался щелчок, и где-то над ней вспыхнуло тусклое освещение. Она огляделась и поняла, что попала в святая святых бункера. Прямо за ней теснились ящики с семенами. Судя по наклейкам, эти семена прибывали оттуда, с той планеты, о которой говорили как о далекой и недоступной прародине. Вот как пополняются запасы фермеров перед каждой посевной. Значит, канал связи все-таки есть!