Лера хочет замуж

Милана хлопает в ладоши.

– Класс, класс, класс! Как в старые добрые времена! А то я тебя уже без твоего Леона и не представляла.

Моя улыбка меркнет, но лишь на миг. Нет, Леон, хватит. Боль эту я заперла, а ключ выбросила. Ты и пальцем не пошевелил, чтобы не дать мне уйти. Значит, и я не должна держаться за надежду тебя вернуть.

– Да, девчонки, все будет круто. Какие там тридцать лет! Держись, Крым! – нараспев приговариваю я и берусь за дольку яблока.

– Главное теперь – дожить. Еще целых полтора месяца. – вздыхает Алиса.

– Ну ничего, самое приятное в поездке – это ее ожидание. – говорю я весело. И мне действительно становится весело и хорошо на душе, впервые за столько времени. И все благодаря одной мысли о море.

Черное море – моя любовь навеки, и ожидание скорой встречи с ним – лучшее, что может быть. Еще и в компании любимых подружек.

С этой минуты у нас только и разговоров, что о море. Мы обсуждаем, как лучше искать жилье, сколько брать с собой денег, какую одежду и обувь. К концу завтрака у нас уже гора планов на отдых, и хочется прямо сейчас бежать собирать чемоданы.

– А главное, девочки, чтобы у каждой случился курортный роман! – провозглашаю я под конец. – Именно курортный, без обязательств. У меня, кстати, ни разу в жизни еще такого не было. Слушайте, что я вообще делала все эти тридцать лет?

– Значит, теперь будет. – обещает Милана.

– Ловлю тебя на слове. – улыбаюсь я. – Кто-нибудь хочет еще кофе?

17

Воскресный вечер.

Подруги уехали, я осталась одна. Хотя нет, не одна – вместе со своим тридцатилетием. Вот уж спутничек на целый год. А дальше – еще хуже. 31, 32… Да уж, теперь я дама в летах.

Нет, говорю я себе, а как же моя идея с новым совершеннолетием и все то, что я так воодушевленно втолковывала девчонкам? Надо просто себя перенастроить. Как говорится, не можешь изменить ситуацию – измени свое отношение к ней.

– Я буду радоваться своему тридцатилетию, – решаю я. – И достигну таких высот, о которых другие и в двадцать уже не мечтают. Например, научусь, наконец, играть на пианино, танцевать хип-хоп, пойду в поход в горы… Да я столько всего теперь сделаю! И пусть кто-то хоть пикнет о моем возрасте!

– Что-то много я болтаю, пора бы уже что-нибудь и сделать. – одергиваю я себя.

Расставив чистую посуду по местам, усаживаюсь за стол, открываю свой блокнот. В нем два списка желаний. Короткий – из четырех пунктов – с глобальными, но вполне реальными желаниями и длинный из 24 пунктов с дурацкими и практически неосуществимыми мечтами. С улыбкой перечитываю второй список. Помимо желания обзавестись собственной звукозаписывающей студией, здесь числится мечта купить голубой «Ягуар», который я однажды видела в витрине автосалона на Петровке, а еще желание поужинать с Леонардо Дикаприо и съездить в Диснейленд.

– Этот список нельзя показывать никому. – говорю я себе, посмеиваясь.

Двадцать четыре желания – это, конечно, хорошо. Но в умных книгах пишут, что важно сконцентрироваться самое большее на трех целях. Тогда их достижение будет вполне реальным.

Перевожу взгляд на первый wish-list. По порядку в нем перечислены Замужество, Творческая работа, Море, Новое жилье. У слова Море стоит плюсик. Замужество, учитывая мои пламенные речи, откладывается по меньшей мере на год. Значит, на сегодня моей главной целью является получение новой работы, а также поиск недорогого, и, по возможности, достойного жилья.

– Вот этим и займемся, – решаю я. – А уж после начнем копить на «Ягуар».

18

Новая работа. Да, она нужна мне и в моральном, и в финансовом плане. Но кем же мне устаиваться работать, если хочется только музыки?

Вечер перетекает в ночь, а я все сижу на кухне со своим блокнотом, все думаю, размышляю, поглядывая в окно на редких прохожих.

Всю жизнь я хотела быть певицей. Но долгое время не понимала, что для этого нужно еще и что-то делать. В детстве мне казалось, нужно просто вырасти, и все получится само собой. И лишь в зрелом возрасте я узнала, что для сцены как минимум нужно музыкальное образование и поставленный голос. Помню, очень удивилась, когда узнала, что пению учатся. Я-то думала, что человеку либо дано петь от природы, либо нет. А оказалось, даже истинно талантливые певицы учатся петь по пять-шесть лет в консерваториях, а потом еще и периодически берут частные уроки по вокалу.

Не помню, когда у меня случилось первое прозрение. Но помню, как. Это был шок. Я же все упустила! – вдруг осознала я. – Время, шансы. Пока талантливые детки сидели над клавишами и нотами дни напролет, я беззаботно прыгала «в резиночки» на улице, гуляла с подружками. Пока начинающие артисты ездили на конкурсы и фестивали, я отдыхала на даче или на море. Да, у меня было беззаботное счастливое детство. Но оно закончилось. Время ушло. А мечта осталась заброшенной.

Пожалуй, я могла бы все исправить в старшей школе, когда уже осознала свою мечту. Но случилась первая любовь. И у меня впервые появилась своя компания друзей. Вечера и выходные были заполнены прогулками, посиделками во дворах, забавными затеями. По сути, я как та стрекоза из басни Крылова – провела огромное количество времени в сиюминутных удовольствиях, гуляниях. А потом как-то неожиданно настала «осень» – пора моей зрелости. Пора, которую с детства мы себе представляем в виде безграничной свободы выбора и действий, а в итоге получаем совершеннейшую противоположность – замкнутый круг работа-зарплата-затраты. И беготня по этому кругу съедает все время. Удается лишь выкроить недолгие часы для любви, если повезет ее отыскать в водовороте взрослой жизни, полной условий, ограничений, обязательств и цинизма.

На музыку уж точно времени нет. Или это очередные отговорки?

Не знаю. Очень сложно понять, могу ли я во взрослой жизни приступить к исполнению детской мечты. Хочу ли я действительно, чтобы она сбылась? Или мне просто нравится время от времени думать о ней?

Сложно. Все это сложно.

Чего я в самом деле хочу? И многого, и неясно, чего конкретно. Но уж точно не хочу жить так, как жила до этого. Просто, обычно, буднично. Нет. Хочу великих свершений. Хочу праздников. Хочу преодолевать себя и покорять вершины. Жить на полную.

Музыка? Да, я ее хочу. Все-таки хочу. Мне страшно. Это детский страх. Я боюсь, что не потяну, не смогу, не пойму, не научусь. Что время ушло, и с ним ушли мои способности, осталась их жалкая тень. Боюсь насмешек тех, кто узнает, что в тридцать лет я собралась заниматься музыкой. Боюсь нерадивых преподавателей, неправильных уроков. Боюсь разочароваться в том, что всегда было для меня недостижимой божественной сущностью. Боюсь познать музыку и не достичь в ней успеха. Наверное, именно в этом суть всех моих страданий и сомнений. Сожаления об упущенных возможностях – лишь прикрытие этого страха и оправдание дальнейшего бездействия. Вот оно! Я поняла!

Судорожно вздыхаю. Я ошеломлена этим открытием. И в то же время рада ему. Я и правда выросла, повзрослела. И теперь могу себе признаться даже в таких тонких, скрытых от себя же самой, чувствах. А значит, теперь я смогу больше себе доверять, быть с собой откровенной. Это обязательно поможет мне стать лучше. Должно помочь.

Раз на то пошло, можно поговорить с собой начистоту.

Кто я? Самая ординарная женщина. Никогда не хватала звезд с неба, не возглавляла ни одно движение, не была лидером или вообще сколько-нибудь заметной личностью. Говорят, каждый человек втайне считает себя особенным и лучшим. Я тоже всегда так о себе думала. Была уверена, что со мной однажды произойдет что-то волшебное. Мне на голову свалится богатство, успех, слава. Меня все будут любить. Я буду на самой вершине.

Теперь мне тридцать и я в курсе, что ничего такого со мной не случится. Потому что ни с кем не случается. Если прочесть биографию любой знаменитости, сразу становится видно, из скольких побед над собой и поражений, депрессий и воскрешений из пепла, стараний, разочарований и волевых усилий складывается любой, даже небольшой и не продолжительный успех. Само по себе ничего не происходит. Теперь я готова принять эту правду жизни. Раньше отмахивалась – мол, это все придуманные слезливые истории для поднятия рейтинга знаменитостей. А на самом деле некоторым просто везет, и все у них получается просто так.

Какой же глупой и недальновидной я была. Какой поверхностной!

Но теперь я знаю, что любой путь – сложный, и требует огромных усилий. И я готова работать над собой и идти к успеху, сколько бы времени и сил не пришлось на это потратить.

– Малыш, какая разница, сколько тебе лет! – говорю я, закрыв глаза. – Главное – ты уже поняла свои ошибки. Это немаловажно. Некоторые всю жизнь проживают, так ничего и не осознав. А ты все еще красавица, и умница. Ты – в расцвете сил. Весь мир открыт для тебя! И неважно, что многое упущено. Ошибки учли и сделали выводы. Теперь начинаем действовать!

Я взлохмачиваю волосы, невероятно взбодрившись. Встаю, наливаю себе молока, ставлю его подогревать. С чашкой чего-нибудь горячего в руке как-то приятнее сидеть и вершить свою судьбу.

Вскипятив молоко, наливаю его в любимую винтажную чашечку кремового цвета – подарок двоюродного брата на прошлый день рождения – и снова берусь за блокнот и ручку.

– Итак, что я из себя представляю в профессиональном плане? – спрашиваю я вслух.

На данный момент я работаю менеджером по рекламе, хотя в основном выполняю функции секретаря и продавца. Так уж работают столичные шарашкины конторы, величающие себя фирмами и компаниями – никакого штатного расписания. Устраиваешься на работу рекламистом, а в итоге делаешь работу кого угодно, кроме той, на которую тебя взяли. Уже который раз со мной такое! На первую работу, еще в Сумах, помню, меня взяли тоже рекламой заниматься, а по сути я стояла у ксерокса и делала копии. Потом, уже в столице, я устроилась в концертное агентство, ожидая встреч со знаменитостями. В итоге сидела на телефоне и оформляла какие-то договора, еще и всучивала людям бессмысленное участие в церемонии награждения торговых марок, которую будто бы когда-то покажут по телевизору. Потом даже была бренд-менеджером глянцевого журнала. Только вот о журнале этом никто и слыхом не слыхивал, а я не брендом занималась, а побиралась по ресторанам, упрашивая, чтобы нас бесплатно пустили устроить дегустацию сигар, еще и при этом хоть немножко накормили гостей – и все за малюсенькую рекламную фотографию с адресом ресторана в этом самом никому не известном журнале. В общем, где бы я ни работала на так называемой околотворческой работе, всюду видела сплошное надувательство.

В моей нынешней компании все, по крайней мере, честно. Наверное, потому я и работаю здесь уже целый год, что для меня беспрецедентно долго. Мы продаем неплохую продукцию для автомобилистов и сотрудников ГАИ. Да, гламура никакого. Так далеко от творческой среды, как на этой работе, я еще не была никогда. Но так уж вышло, что в стране год назад случился очередной экономический кризис. Меня как раз уволили из никому не нужного глянца, и я почти месяц не могла найти работу, сколько ни пыталась. На мои резюме просто никто не отвечал. Когда же в этой невзрачной конторе меня приняли с распростертыми, я была счастлива. Смотрела на все сквозь розовые очки. Ехать на работу больше часа? Какая разница! Есть же плеер и журналы. Офис находится в старой трухлой пятиэтажке и остро нуждается в ремонте? Да подумаешь, и не такое видали. На голову же не сыпется ничего, и то хорошо. Помимо работы по рекламе придется отвечать на звонки? Да мне не тяжело, буду отвечать. И так далее, и в том же духе.

Прошло пол года, и моему рабочему запалу, как и моему ангельскому терпению пришел конец. Мало того, что работать мне приходится за троих, так еще и директор, которому уже за шестьдесят, помимо мании величия начинает страдать склерозом. Например, может задержать выдачу зарплаты на неделю, а на справедливый гнев работников ответить искренним негодованием – мол, как, вы же уже получили зарплату, что вы выдумываете? В последнее время вообще начались странные проверки. Так, однажды директор под видом клиента скинул на рабочую почту заказ. Я тут же позвонила по указанному номеру, чтобы уточнить детали. И что я слышу! Застигнутый столь скорым звонком врасплох, шеф изо всех сил пытается изменить свой голос и даже добавить какой-то акцент, чтобы я его не узнала. Опешив, обсуждаю с ним количество и сроки поставки товара и не понимаю, разоблачать его или сделать вид, что купилась на этот дешевый спектакль. В итоге я все же промолчала. Но эта смешная проверка наконец-то заставила меня задуматься – а что я, собственно, здесь делаю? Я же неплохо знаю английский, у меня опыт в рекламе и маркетинге. И вообще, я начитанная, творческая личность с высшим образованием и амбициями. Да я уже должна быть начальницей в какой-нибудь международной компании. А я где? И что меня здесь ждет через год, через два?

Прозрение наступило так внезапно, что я даже удивилась сама себе. Вот как затягивает эта рутина, эта повседневщина. Себя забываешь, цену себе уже не знаешь и постепенно, неосознанно принижаешь себя до окружающей обстановки. Еще немного, и дороги назад уже не будет.

Наверное, все это я где-то внутри понимала и раньше. Но просто ленилась снова искать новую работу, ведь снова пришлось бы адаптироваться в новом коллективе, привыкать к новому руководству. А может, и не в этом даже суть, а в том, что я жила одним Леоном. Приходила каждый день на работу с мыслью – побыстрее бы отработать очередной день, добраться домой, дождаться Леона и нырнуть к нему под крылышко. Он выслушает, поцелует, погладит мои волосы, и все станет хорошо. И ни о какой работе, ни о каких проблемах думать не хотелось. Мы постоянно ездили в интересные поездки на праздники и выходные. Только о путешествиях и мечтали. О карьере никто из нас не задумывался.

А теперь… Теперь Леона рядом нет. Теперь я сама по себе, прятаться негде, не за кем. Поэтому пора все менять. Думать о будущем, о деньгах, о положении в обществе.

Значит, решено? Увольняюсь?

Я делаю глоток молока, рисую в блокноте какой-то цветок, пока в голове роятся мысли. Потом отвечаю сама себе.

– Не так быстро, детка. Уволиться никогда не поздно. Сначала жилье найди и достойную альтернативу нынешней работе. А потом уже можешь громко хлопать дверью.

Да, с этим решено. После поездки на море бросаю все силы на поиски новой работы.

– Отлично. – я делаю пометки в блокноте. – Так, со всем разобрались, кроме замужества.

Машинально бросаю взгляд на буфет. Там еще, кажется, остался сливовый ликер. Может, напиться, в конце-то концов? После недолгих колебаний, встаю и наливаю немного густой жидкости в бокал. Выпиваю. Приятное тепло и сладость напитка меня утешают. Час откровений с собой продолжается.

– Я люблю его. Леон, я люблю тебя! – признаюсь я вслух, наливая в бокал еще немного ликера. – Мы так глупо разошлись, просто глупо! – бормочу я, вздыхая. – Я ему говорю – раз я тебе не нужна, так может я вообще уйду? А он мне – ну давай, вперед. И я ухожу. А он ничего не сделал, ни-че-го-шень-ки!

Снова пью. Ноги и руки постепенно становятся ватными.

– И ладно. И ладно. – приговариваю я. – Он – не один на свете. Мужчин – их же полно! Все. Серьезных отношений – ни-ни. Теперь я буду, как они. Буду гулять. Раз им не нужны серьезные, я и не буду серьезной. Не нужна мне их так называемая любовь. Просто хочу мужчину, чтобы у него были сильные руки. Вот и все.

Ликер очень скоро делает свое дело – у меня начинают слипаться глаза.

– Пожалуй, пора спать. – заключаю я.

О столь многом передумала за сегодня, голова идет кругом. Прошлое, будущее, любовь, мое одиночество. Не настолько я взрослая, чтобы разобраться со всем этим. Но я буду стараться.

Нетвердой походкой иду в душ, с трудом сдерживая желание что-нибудь очень громко спеть.

19

Понедельник. Утро.

Утро понедельника.

Лечь бы полежать, и чтобы никто не трогал. А я то думала, что ликер – это безобиднейшая вещь.

Добираюсь на работу на автопилоте. Утренний свет режет глаза. Меня немного мутит. И, как назло, именно сегодня у директора родилась идея явиться в офис ни свет, ни заря, чтобы отчитывать каждого опоздавшего, в число которых, по обыкновению, вхожу и я.

– Валеееерия, ну с добрым утром! – провозглашает он, выходя из своего кабинета, как Эркюль Пуаро, готовый мило поведать всем, кто на самом деле убийца. Обреченно закрыв за собой входную дверь, я смотрю на часы. Пол десятого.

– С добрым утром, Павел Андреевич. – скорбно говорю я. Нет даже смысла оправдываться. Опаздываю я постоянно, и все объяснения уже заезжены по десятому кругу.

– А спасает тебя только то, что ты, как я слышал, у нас именинница! – хитро улыбается директор.

– Да. – вздыхаю я. – Тридцать лет мне стукнуло, представляете?

– Прекрасный возраст. – просвещает меня шеф.

– Вы – первый, кто такого мнения. – говорю я невесело, прохожу к своему столу и вешаю сумку на стул.

– Думал я сегодня устроить вам всем взбучку, но раз у тебя праздник, перенесем на завтра. – говорит Павел Андреевич не без удовольствия, так и маяча у двери. Видимо, еще не все опоздавшие пришли.

– В смысле взбучку? По поводу? – я включаю компьютер и принтер.

– А ты не догадываешься? – тут же заводится шеф. – Продажи упали за последний месяц в два, нет, в три раза! Отдел продаж байдыки бьет с утра до вечера. Возвраты идут один за одним. Мы так скоро вылетим в трубу! Все! – чеканит директор свою явно заранее подготовленную речь. Уверена, он все выходные планировал и предвкушал предстоящий разбор полетов. – Ну, обсудим это завтра. А сегодня – поздравляю!

И, очень довольный собой, директор идет в кабинет бухгалтерши, чтобы, по старой традиции, в честь начала новой недели задать ей жару.

– Злобный старый вампир, – шиплю я про себя. Это обещанием разборок он решил всех приободрить с утра? Срочно, срочно отсюда бежать! Как можно скорее.

Сказано – сделано.

Вместо того, чтобы работать, я наскоро обновляю свое припавшее пылью резюме и целый день тайком перебираю вакансии на сайтах по поиску работы.

К обеду спину уже ломит от напряжения, а в глаза будто песка насыпали. Убегаю на улицу. Привычно иду в соседний запущенный двор на старую детскую площадку с облупившейся краской. Усаживаюсь на нагретую солнцем скамейку и подставляю лицо лучам. Хоть какое-то спасение от сырости и холода нашего жалкого офиса. Даже летом в нем, как в каком-то погребе.

В голове сплошная сумятица. За пол дня я пересмотрела, кажется, тысячу вакансий и сайтов организаций, в которых была бы не прочь поработать. Особенно въелись в память фотографии с сайтов престижных международных компаний. На них словно одетые стилистами сотрудники сидят в шикарных офисах на белых диванах, рядом с которыми на стеклянных столиках стоят чашки с капучино и корзинки с выпечкой. Есть фото сотрудников и с корпоративных мероприятий в загородных клубах, и даже на заграничных курортах. Мне такая роскошь и не снилась. А чем, спрашивается, я хуже? Разве у меня меньше способностей и знаний, чем у людей, довольно глядящих с этих показушных фото?

Нет, не меньше. Просто от отчаяния после долгих и безрезультатных поисков работы во время кризиса я была рада устроиться хоть куда-нибудь. Не могла я сидеть на шее у родителей Леона и не спеша подыскивать себе хорошее место. Так что нет смысла ни о чем жалеть. Просто теперь буду умнее. Не стану спешить соглашаться на должность, пока не удостоверюсь в наличии радужных перспектив. Тем более, кризис, вроде бы, поутих.

Примирившись с собой, сижу и мечтаю, как уже совсем скоро устроюсь в красивый современный офис и буду заниматься творческой работой. Например, праздники организовывать. Крупные event-агентства зарабатывают на этом огромные деньги. Хотя, я бы лучше сама выступала на сцене, а не продавала услуги артистов клиентам.

Интересно, как живется среднестатистическим певицам и танцорам? Тем, которые не стали настоящими звездами. Хватает ли им заработков на жизнь? Или концертные наряды и музыкальные инструменты – это все, что есть у них за душой? Какие, должно быть, это смелые и целеустремленные люди. Не каждому хватит воли и сил отстоять свою мечту жить и зарабатывать искусством. Наверняка многим из них родители в детстве говорили – не глупи, какие танцы, какие песни? Иди учиться нормальной профессии, зарабатывай деньги! А они не послушались и пошли к своей цели. Возможно, страдали ради нее, терпели лишения.

А готова ли к жертвам во имя музыки я? Согласна ли тратить все с таким трудом заработанные деньги на дорогие уроки по вокалу, аранжировки и запись в студии, а все свободное время, которого и так практически нет, на обучение нотной грамоте, отработку вокала и репетиции?

Вряд ли. В тридцать лет женщине уже порядком надоедает отказывать себе в прелестях хорошей жизни. Мне хочется обувать утром дорогие туфли, выходить в них из собственной просторной квартиры с дизайнерским ремонтом, садиться в роскошное авто и ехать в центр столицы, где в ультрасовременном офисе личный секретарь уже готовит для меня чашечку любимого кофе со сливками. Я уже хочу руководить, причем красивыми и умными людьми, которые понятливы и исполнительны. И чтобы благодарные клиенты слали мне на праздники подарки в виде дорогих духов и дизайнерских сумочек, а партнеры приглашали на многочисленные вечеринки, презентации и after party.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.