Лучший частный детектив

Мой серый Призрак лежал на прежнем месте. Сэра осторожно вылизывала его раны. Я где-то читал, что слюна собак обладает свойствами антисептика. Так что ничего страшного, пусть лижет. Волк не стал пить воду из принесенного черепка. Он безучастно смотрел перед собой, не реагируя на разговор.

– Так не пойдёт, дорогой, нужно попить. Хотя бы немного.

Я сел рядом, положил его голову себе на колени, и повернул чуть набок. Затем, раздвинув огромные белые зубы, из узкого горлышка своей бутылки тонкой струйкой стал лить воду в пасть. Волк невольно глотнул, затем ещё и ещё. Часть воды пролилась на землю, но больше половины её мне удалось влить в измученного болью зверя.

– Отлично, дорогой! Теперь чуть передохнём и обработаем твои раны. Что-то подсказывает мне, что ты будешь жить ещё долго и счастливо. Посмотри, какая у тебя красавица подруга, какие славные детишки. Нет, дружище, тебе ещё рано уходить в лучший мир.

Волк слушал, закрыв глаза. Бока его часто вздымались в такт дыханию. Я осторожно выстриг шерсть вокруг отверстий раны, затем отрезал тонкую ветку, очистил её от коры и обвязал бинтом из аптечки. Сверху на бинт лёг тонкий слой густого антисептика. Теперь предстояло самое сложное: нужно было прочистить рану.

– Сэра, – подозвал я волчицу, которая улеглась перед норой в скале, позволив волчатам добраться до её сосков, – иди сюда, дорогая. Нужна твоя помощь.

Кроме шуток, она явно понимала, о чём идёт речь. Волчица стряхнула детенышей и подошла ко мне.

– Отвлеки его, Сэра. Мне нужно обработать рану.

Она легла, положив свою морду и правую лапу на шею Призрака, и замерла.

– Приготовься, дружище, сейчас будет очень больно.

Я осторожно помассировал воспалённую ткань вокруг входного отверстия и решительно ввёл в рану тампон, несколько раз прочистив рану, словно поршнем. Из выходного отверстия вытек гной, а затем показалась кровь. Призрак судорожно вздрогнул под весом лежащей на нём подруги, взвыл и застонал, как человек от непереносимой боли.

– Всё-всё, брат, уже всё кончено. Больше больно не будет, успокойся.

Я погладил его огромную лобастую голову, почесал за ушами, успокаивая зверя. Вскоре дыхание Призрака стало ровным. Я смазал кожу вокруг ран йодом, наложил тампоны с мазью и зафиксировал их бинтом, перевязав туловище. В моей аптечке нашлись две ампулы антибиотика. Подумав, я набрал их содержимое в один шприц и сделал инъекцию в бедро лежащего волка. Такую мелочь на фоне предыдущих испытаний он даже не почувствовал.

Всё было сделано. И только сейчас я понял насколько устал. Сказались подъём в горы на велосипеде, непростой спуск в каньон, и нервное напряжение оттого, что рядом находится, хотя и больной, но всё же невероятно сильный дикий зверь с непредсказуемой реакцией.

Я присел рядом с лежащим волком, достал из рюкзака кусок сыра, лепёшку и стал есть. На часах уже было около двух. Нужно было думать о возвращении домой. При этом я понимал, что подъём вверх будет лишь немногим проще предыдущего спуска.

Учуяв запах еды, Сэра уселась напротив и стала пристально наблюдать за мной. Двое волчат пристроились рядом и тоже стали смотреть. Глядя на эту картину, я усмехнулся:

– Да, ребятки, с вами не соскучишься.

Я положил перед каждым из волчат по крупному кусочку сыра, чтобы они не могли проглотить их сразу, а Сэре стал понемногу скармливать последний бутерброд с ветчиной и часть лепёшки. Вскоре с едой было покончено. Призрак, судя по ровному дыханию, спал. Пора было уходить.

– Ну, что, дорогая, – обратился я к волчице, почёсывая её за ушами, – мне нужно идти. Завтра я вернусь и принесу вам поесть. Воду твоему другу я оставлю. Думаю, он захочет пить, но это будет позже.

Я ещё раз спустился к водопаду, набрал воды в найденный черепок и вернулся на площадку. Там я поставил ёмкость рядом с мордой спящего Призрака, собрал свой полегчавший рюкзак и отправился в обратный путь. Внизу меня провожали взглядами Сэра и сидевшие по бокам волчата. Потом их скрыл выступ скалы, и я сосредоточил своё внимание на том, чтобы не свалиться в каньон.

Путь наверх занял около полутора часов. Там я отдышался, оседлал велосипед и, слава Богу, уже с горы вниз тронулся к Солнечноселью.

В санаторий я прибыл к вечеру. Дрожали уставшие с непривычки ноги, неуютно чувствовало себя оскорблённое седалище. Хотелось только принять душ, поесть и броситься в постель, что, собственно, я и сделал в обозначенном порядке. На вопрос Сервера в столовой, как прошло путешествие, мне пришлось сказать, что впечатление навсегда останется в моей жизни, и это было очень близко к истине.

Уже засыпая, я с высоты отчётливо увидел лежащего на площадке Призрака и сидящую рядом Сэру. Из дыры в каменной стене выглядывали любопытные мордочки волчат. Эту картину неярко освещал холодный свет неполной луны.

6

На следующий день я с утра принял полагающиеся ванны и стал собираться к своим волкам. В местном магазинчике были приобретены три пачки овсяных хлопьев и такое количество бульонных кубиков, что продавщица, подозреваю, увидела во мне перекупщика. Кроме того, в мясном отделе мне продали какие-то кости с остатками мяса, утверждая, что они бараньи, и два батона варёной колбасы. После этого, припомнив свой вчерашний спуск в каньон, я решил, что еды достаточно.

Велосипед разместился в багажнике моего «Туарега». Туда же я поместил и две пустые пластиковые пятилитровые бутылки, из нижней части которых должны были получиться хорошие плошки для еды. Идея проехать часть пути в машине пришла мне под утро. Это была хорошая мысль, благодаря которой я выигрывал час-полтора времени. Пополнив запас медикаментов в аптечке, я тронулся в путь.

В Солнечноселье вчерашние пацаны уже как старому знакомому подсказали, что машину лучше всего оставить у дедушки Ахмеда. Там её точно никто не тронет, уверяли они. Крепкий старик лет восьмидесяти на вид без лишних разговоров показал место под навесом, от денег отказался, но взял слово, что на обратном пути я выпью с ним чая и поговорю о том, что делается в окружающем мире. Это был нормальный обмен жизненными ценностями, и я согласился.

Повторив вчерашний путь, я ближе к полудню снова увидел под собой площадку, на которой резвились волчата. Призрак по-прежнему лежал, но голова его была поднята, и я счёл это хорошим признаком. Сэра сидела рядом. Услышав шаги, волки настороженно замерли, но увидев меня, успокоились. Сэра с волчатами даже подошла к краю тропинки, выходящей к подножью скалы.

– Ну, здравствуйте, ребятки! – сказал я им, снимая рюкзак с плеч. – Как провели ночь?

Судя по вилянию хвостов и движению ушей, ночь прошла неплохо. Я потрепал Сэру по голове, погладил волчат, которые уже настолько освоились, что даже пытались, играя, куснуть меня за руку. Затем достал бараньи кости из рюкзака и бросил их на камни. Сэра и волчата принялись с увлечением грызть неожиданный подарок.

Жёлтые глаза Призрака бесстрастно наблюдали за происходящим. Даже в лежачем положении кончики его ушей были выше моих колен. Огромный был волчара. Такой без труда мог перемахнуть через забор с бараном в зубах.

– Привет, серый брат! – подошёл я к нему. – Как себя чувствуешь? Выглядишь уже неплохо. Уж точно лучше, чем вчера. Давай-ка, дорогой, я осмотрю тебя. Лежи и не волнуйся: всё будет хорошо.

Призрак положил голову на вытянутые лапы и замер. Впечатление было такое, будто он понимал суть моих негромких фраз, которые я произносил скорее для собственного, чем для его успокоения. Нос волка был влажным и прохладным на ощупь. Отверстия раны затянулись и покрылись твёрдой коркой. Я смазал их и перевязал. Волк, не дрогнув, перенёс инъекцию антибиотика. Сэра оставила кость, села рядом и молча наблюдала за моими действиями.

– Молодец, Призрак, хороший парень. И ты, молодчина, девочка. День, другой – и будете вместе бегать по горам. Овец только не трогайте, и всё будет хорошо. Люди нервничают, стреляют чем ни попадя, а у вас, между прочим, дети. Уходите подальше в леса, где ещё сохранилась дичь, охотьтесь, и никто вас не тронет. Сейчас я вам организую поесть и буду собираться. Мне ещё чай пить с дедушкой Ахмедом, а это, я чувствую, процесс не быстрый.

Я спустился к ручью, попил сам у водопада, рассеянно глядя на разноцветные камешки на дне, набрал воды в импровизированные плошки и вернулся обратно. Растёртые в порошок бульонные кубики, нарезанную мелкими ломтиками колбасу я бросил в воду, добавил овсяных хлопьев и перемешал всё это, пока не получилась однородная вкусно пахнущая густая масса. Одну плошку я поставил перед Сэрой, другую – у морды лежащего волка.

Волчица уступила первенство детям и, только выждав, когда они съели половину, принялась есть сама. Призрак понюхал еду, недоверчиво несколько раз лизнул и тоже стал есть. Процесс этот не занял много времени. Такого количества пищи для волков было явно мало, и я повторно наполнил плошки. Вскоре бока у волчат раздулись. Они, пошатываясь, отправились в тень и тут же уснули. Угас голодный блеск в глазах Сэры, и даже Призрак поднялся, прошёлся по площадке, попил воды и снова лёг, закрыв глаза. Волчица подошла ко мне, потёрлась носом о ногу. Я почесал ей за ухом, погладил по голове:

– Что, Сэра? Успокоилась немного, девочка. Всё, как видишь, идёт к лучшему. Друг твой поправится, детишки подрастут. Место вы выбрали глухое, вряд ли кто доберётся сюда. Я вернусь завтра и снова принесу еды. Так что, ты лучше не высовывайся. Сидите здесь тихо, и всё будет хорошо.

Волчица несколько раз лизнула мою ладонь, словно благодаря за поддержку. Нужно было собираться в обратный путь. Вскоре рюкзак был за плечами, я помахал Сэре, глядящей на меня снизу вверх, и стал подниматься по стене каньона.

Мой «Туарег» был на месте, дедушка Ахмед – тоже. Увидев меня, он широко улыбнулся и сказал:

– Ты вовремя, дорогой! Мне соседка только что принесла свежие лепёшки, и у меня есть мёд. Мы сядем за стол вон там, за домом, скажем спасибо Аллаху за еду, что дал нам сегодня, и будем пить чай по-турецки. Ты руки обязательно вымой, я солью тебе.

– Хорошо, дедушка, только велосипед уложу в багажник.

Вскоре мы сидели за столом, стоящим под навесом из камыша. Отсюда открывался великолепный вид на долину Бельбека. Слева высилась громада горного массива, похожего на спящую черепаху, впереди и справа замерли покрытые лесом старые горы. Далеко внизу вилась серая лента шоссе.

Дедушка Ахмед разлил чай в армуды – стаканчики из тонкого стекла, формой напоминающие маленькие кувшинчики, разломил лепёшку:

– Угощайся, сынок. Устал, небось, катаясь по нашим горам? До Высокого доехал? Там очень красиво.

– Да, устал немного, хотя до Высокого так и не добрался. Но перед лицом такой красоты, как ваша долина, всё это, дедушка, мелочи. Вы, наверное, привыкли к этому и уже не замечаете?

– Не совсем так, дорогой. Я родился здесь, в этом селе ещё до войны. Это сейчас оно называется Солнечноселье, а тогда было – Аиргуль. Мне девяти не исполнилось, когда нас переселили в Узбекистан. А вернулся в своё родное село восемнадцать лет назад, когда стукнуло шестьдесят. Молодой всё ещё был, хотя уже и не очень.

Жену похоронил в Ташкенте, где мы жили после Ферганы. Здесь жениться не стал. Нужно было сыновей на ноги ставить. Их у меня четверо, поздние дети. Сейчас один держит хороший магазин в Бахчисарае, другой имеет кафе на Ай-Петри и дом в Соколином. Ещё двое живут и работают в Симферополе, таксисты. Все хорошо живут, восемь внуков у меня, хвала Аллаху!

А красоту нашего края только сейчас и стал замечать. Раньше не до этого было: работа, дети. Теперь каждое утро сажусь здесь и смотрю на долину. Наверное, рай должен выглядеть так же. Разные мысли приходят в голову, сынок, когда чувствуешь, что жизнь твоя прожита и клонится к закату.

– Жалеете, что не всё в жизни было так, как хотелось бы?

– Нет, сынок, не жалею. Всё в руках Аллаха. Он дал мне мою жизнь, мои трудности, моих детей. Это Его воля, и я её по мере сил своих исполнил. Может, я в чём-то иногда был не прав, но не со зла, а по недоразумению. Думаю, Аллах простит мне мои прегрешения, когда я предстану перед ним в свой час.

– Уверен, так и будет.

Мы замолчали. Лепёшка была ещё тёплой, мёд необыкновенно вкусен, чай источал аромат мяты. Долина перед нами была слегка подёрнута лёгким маревом дневного зноя.

– Скажите, дедушка Ахмед, – обратился я к старику, вспомнив своих серых друзей, – вы ведь знаете, наверное, местные предания. Упоминается ли среди них что-нибудь, связанное с волколюдьми?

– Откуда ты слышал о них?

– Да пару дней назад в водолечебнице встретил одного старика, который в сопровождении внуков приехал взглянуть на родное село. Говорил, что ему уже почти сто лет, зовут Мустафа. Сейчас живёт в Керчи. Мы разговорились, и он, между прочим, поведал историю о том, что в молодости в этих местах встречались так называемые волколюди. Как думаете, это местные сказки, или в самом деле было нечто подобное?

Дедушка Ахмед не спеша наполнил наши стаканчики чаем, отпил глоток:

– Знаешь, сынок, когда я был мальчишкой, такие слухи бродили в нашем селе. Сам я их не видел, не стану врать, но на краю нашего села и сейчас ещё живёт старуха по имени Мариам. Её считают немного сумасшедшей. Так вот, она всем рассказывает одну и ту же историю о том, как ещё девочкой заблудилась в лесу.

Блуждая, она вышла на край большой поляны и присела отдохнуть. Была полная луна. Её свет ярко освещал всё вокруг. Вдруг она услышала лёгкий шум – и на поляну из леса вышли волки. Их было семь или восемь. Она говорила, что это были необычные волки, поскольку таких огромных зверей ей не приходилось видеть. Охотники часто приносили в село убитых хищников, и она знала, что те не намного больше наших собак. Но эти были гораздо крупнее.

Волки стали кружком в центре поляны, подняли головы к небу и замерли. Так они стояли довольно долго, а затем начали бегать по кругу друг за другом, всё ускоряя свой бег. И вдруг они громко завыли, рухнули в траву, вой перешёл в стон, и всё стихло. А потом из травы поднялись обнажённые люди – мужчины и женщины. Они стали плясать и радоваться, протягивая руки к луне.

Девочка, увидев это, от страха потеряла сознание, а когда пришла в себя, уже наступило утро. Поляна была пуста, лишь трава в её центре была вся вытоптана. Мариам вернулась в село, но говорить не могла, только мычала что-то невнятное и стала бояться собак. Потом это прошло. Речь вернулась к ней, и она всем стала рассказывать необычную историю о том, что довелось ей увидеть на поляне в ночном лесу. Ей не поверили тогда, не верят и сейчас, и по-прежнему считают немного сумасшедшей.

Ты можешь не искать её. Ничего более она тебе не расскажет. Так что, сам решай: есть ли в наших местах волколюди или всё это выдумки богатых на вымыслы людей.

Он замолчал, отломил кусочек лепёшки и стал аккуратно макать её в мёд.

– Интересно, а вдруг эта девочка и в самом деле видела что-то необычное?

– Всё может быть. Аллах всемогущ, и воля его не имеет границ.

В кармане раздался негромкий зуммер телефона. Сотовая связь в селе всё-таки существовала. Я активировал вызов.

– Привет! – раздался бодрый голос Успенцева. – Ты где это находишься, что до тебя невозможно дозвониться?

– Привет, Лёха! Рад тебя слышать. Я в горах, а здесь не везде берёт телефон. Ты сам-то как? Когда тебя ждать?

– Ты не поверишь, но твой старый друг уже час как обретается у ворот роскошного санатория с надписью «Черные воды». Начальство неожиданно решило дать мне пару недель отдыха. Я не стал ждать, когда оно передумает. Шесть часов в пути – и вот я здесь. А что, женский контингент здесь на самом деле такой, каким я его вижу?

– Не всё так печально, старик, там есть ещё очаровательные медсестрички.

– Слава Богу, сразу как-то полегчало. Тебя когда ждать?

– Слушай, наберись терпения, погуляй ещё минут пятнадцать и я приеду. Хорошо?

– Договорились, Игорёк, я жду тебя у тех ворот, что со шлагбаумом.

Я попрощался с дедушкой Ахмедом, дал слово ему, что мы с другом обязательно будем его гостями, и рванул на встречу с Успенцевым.

7

«Паджеро» своего друга я увидел издалека. Лёшка стоял рядом, беседуя с охранником. Мы обнялись, обменялись обычными в таком случае репликами и направились в регистратуру. Комната его оказалась неподалёку от моей. Я решил передохнуть после очередной вылазки в горы, а Лёшка стал раскладывать вещи. Потом мы выпили по три рюмки закарпатского коньяка, который он привёз, и отправились на ужин.

Спустя непродолжительное время мы сидели на скамейке у волейбольной площадки, наблюдая за тем, как перемещаются немногочисленные отдыхающие. Близился вечер. На безоблачном небе уже отчётливо вырисовался бледный диск луны. Ещё день-другой – и можно будет любоваться полнолунием.

– И чем же занимается местный народ в минуты вечернего безделья? – спросил Лёшка, задумчиво покусывая травинку.

– Разными делами, мой друг. Кому повезло, те предаются любовным забавам, те же, для кого уже и отдых является работой, отдыхают после процедур праведных, остальные обычно совершают перед сном прогулку по Дороге Жизни.

– Что это ещё за Дорога?

– А пойдём-ка и мы пройдёмся. Кстати, посмотришь на общий вид долины, там очень красиво.

– Давай пройдёмся и – спать. Что-то меня сейчас не тянет на активные приключения. Кстати, расскажешь, чем ты здесь занимался без меня. Небось, уже познакомился с какой-нибудь местной красоткой?

– Увы, это не так, мой уставший друг. Хотя, вру, одна красотка по имени Сэра в моей жизни появилась. Идём, по дороге расскажу.

Мы вышли за пределы санатория, свернули направо и медленно пошли по дороге. Я рассказал о своих приключениях в горах, о волчьем логове в глубоком каньоне, о том, как взял шефство над звериной семьёй.

– Завтра я снова собираюсь навестить их. Составишь компанию?

– А что, пожалуй, рискну. Велосипед я тоже захватил по твоему совету, процедуры у нас утренние, часть их вообще пропустить можно. Так что едем, посмотрим на твоих необычных волков.

– Отлично, и еды мы захватим вдвое больше.

Незаметно мы поднялись к месту, где поднимающаяся вверх дорога начинала опускаться вниз. Успенцев остановился и посмотрел на оставшуюся сзади долину. Вечернее солнце начинало заходить за гору справа, и окрестности были освещены неярким чуть розовым светом. Отсюда отчётливо была видна отвесная стена у массива, возле которой я случайно снял непонятный предмет.

– Это что за высотка? – спросил Лёшка.

– Пред тобой знаменитая своими необычными явлениями гора Бойка. Место Силы, как вполне серьёзно утверждают полусумасшедшие уфологи. Помнишь, я высылал тебе фотографию с пятнышком возле вон того светлого пятна. Кстати, я потом не поленился и вычислил, что диаметр того непонятного летающего объекта должен быть около десяти метров. Как тебе?

– Да, это интересно. Хотя, если напрячься и подумать, то можно найти и вполне вменяемое объяснение твоему пятнышку. Но не об этом сейчас… Смотрю я на эту картину, мой друг, и реально ощущаю, как от этих гор веет стариной, приключениями и затерянными сокровищами.

– Ты совсем недалёк от истины. Я вот уже несколько дней копаюсь в истории этого края. Оказывается, на этих горах и в долине с тринадцатого по пятнадцатый век располагалось православное княжество Феодоро. Его столицей была крепость Мангуп. Позднее она была разрушена турками. Обязательно поедем взглянуть на её развалины, это недалеко. На окрестных горах, а в особенности в районе села Высокое, куда я никак не могу доехать из-за моих сереньких друзей, можно увидеть остатки церквей с фресками того времени. Их мы тоже непременно осмотрим.

Это то, что касается старины, но ты прав и в отношении тайны, которую хранят эти горы. Легенды утверждают, что властители княжества владели двумя реликвиями: наковальней и неким сосудом.

Что собой представляет наковальня и чем она была так дорога князьям и народу Феодоро, неясно, а вот в отношении сосуда мнения разделились. Одни считают, что это была купель, в которой купали новорожденного Христа, другие склоняются к тому, что это и есть знаменитый Святой Грааль. Тот самый кубок, который Христос подал своим ученикам на Тайной вечере, и куда позже на Голгофе собирали его кровь. Попала эта вещь сюда якобы из Византии, когда там образовались неслабые проблемы с соседями. По слухам, тот, кто владеет кубком, обретёт вечную молодость и будет ему счастье.

Позже в этих горах его искали немцы во время Второй мировой, до этого – чекисты, но так и не нашли. По легенде эти реликвии скрыты в каком-то тайном хранилище, которое сооружено в глубине одной из гор, где их охраняют некие высшие силы.

Такие вот дела, брат. Как тебе моя эрудиция?

– Неслабо, впечатлил. Всё узнал, конечно же, из Интернета?

– Естественно, Google знает всё. Ты перед сном посмотри публикации на эту тему. Там, кстати, и фотографии уцелевших фресок есть. Скажу сразу, что купель на них меня не впечатлила. И совсем она не похожа на кубок Грааля. Да и вообще она не похожа на любой кубок: купель как купель. Такая себе ванночка, короче.

– Хорошо, непременно посмотрю. Давай-ка, Игорёк, обратно, что-то меня в сон клонит от такого обилия свежего воздуха.

Мы вернулись в санаторий и разошлись по своим комнатам, договорившись, что завтра после утренних процедур сразу же поедем навестить волчье семейство.

Следующий день, как и все предыдущие, был солнечным, небо над долиной было безоблачным и поражало своей синевой. Приняв положенные ванны и пополнив запасы продуктов, мы отправились в горы. Машина, как и день назад, была оставлена под присмотром дедушки Ахмеда. Поддавшись уговорам старика, мы выпили с ним по стаканчику чая, затем оседлали свои велосипеды и тронулись в путь.

Увидев расщелину, куда нам нужно было опускаться, Успенцев несколько изменился в лице, но всё же последовал за мной. Целый час медленного спуска я выслушивал его замечания в отношении убожества моего интеллекта, о том, что мы так не договаривались вчера, и вообще ещё день назад он совсем по-другому представлял себе отдых в Крыму. Я молчал, возражать было трудно.

Наконец, показались последний карниз, напоминающий часть скрытой осыпью дорожки, и – площадка внизу. Звери, конечно же, слышали ворчание моего друга. Волчата при нашем появлении скрылись в дыре, Призрак и Сэра стояли в боевой стойке, явно собираясь защищать своё потомство. Увидев их, я велел Лёшке заткнуться, и помахал волкам рукой:

– Привет, ребята! Это я, а за моей спиной тоже хороший человек. Это мой друг, не нужно его опасаться. Призрак! Сэра! Успокойтесь, мы свои.

Позже Лёха признался, что увидев волка, первым его желанием было ловко вскарабкаться по скале, сесть на велосипед и крутить педали до тех пор, пока не покажется вокзал Симферополя. И только необычная слабость в ногах и спазм в желудке не позволили реализовать эту единственно правильную мысль из всех, что родились с утра в его голове.

Моя спокойная речь, видимо, произвела на волков должное впечатление. Призрак повёл ушами и сел, Сэра подошла ближе к тропинке, на которой стояли мы с Успенцевым. Я спустился к ней, погладил по голове, провёл рукой по спине. Она ткнулась влажным носом мне в руку, требуя продолжения.

– Лёха, подойди, к нам. Только медленно, без суеты. Они должны понять, что ты их не боишься, и ты не враг. Говори любую чушь, как ты это умеешь, но негромко и по возможности ласково, хотя тебе и не свойственно последнее по характеру работы.

– Хорошо, иду, мой бывший друг. Должен сказать, что, как обычно, при мне имеется табельное оружие, которое я по глупости оставил в машине. Из него я застрелю тебя, когда мы вернёмся. Уверен, что выслушав все истории, в которые мы вляпываемся исключительно по твоей инициативе, любой суд оправдает меня, даже не дослушав до конца. Возможно даже, что мне дадут путёвку куда-нибудь в места более цивилизованные, чем то, где мы находимся сейчас.

Всё это было произнесено негромко, внятно и где-то даже нежно, особенно в том месте, где он собирался застрелить меня из пистолета. Лёха медленно подошёл к нам, протянул руку и погладил волчицу по холке. Она села у наших ног. Призрак, увидев, что опасность не грозит его семейству, отошёл в сторону и лёг в тени дерева, привычно положив голову на лапы.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.