Лучший иронический детектив – 2

Если и были на этой планете люди, способные хладнокровно ждать, когда в их квартиру вломиться злоумышленник, то наверняка им всем уже посмертно поставлены памятники. Воплощаться в граните мне не очень хотелось. Как только голова незнакомца с пышной каштановой шевелюрой, с рыжими усами и в темных очках появилась за порогом моей квартиры, я ударил ее сковородкой со всего размаха так сильно, словно хотел совершить мировой рекорд по сковородному спорту. То, что получилось потом, может быть основой для написания инструкции по обращению со сковородкой в случае применения ее в виде ударного инструмента. Основное правило в этом случае будет звучать примерно так: «Никогда не бейте человека по голове тыльной стороной сковородки, если в ней есть еда, особенно яичница»!

Вложив в удар всю свою силу, я немного поторопился. Злоумышленник еще только-только просунул голову в узкий проем между дверью и стеной, поэтому широкая сковорода обрушилась не на его череп, чего мне очень хотелось, а на край двери. Сковородка при этом отскочила, словно мячик, и вся яичница, слетев с нее, очутилась на моем лице. Незнакомец мгновенно скрылся, испугавшись неожиданного удара и, возможно, моей физиономии, залепленной яичницей. Я же не смог сделать за ним и двух шагов. Мои веки слипались от склизкого недожаренного белка, а по лицу, словно слезы, текли аппетитные ручьи желтков.

Есть на свете слова, которые призваны помочь человеку в сложной ситуации. И далеко не всегда это слова любви, слова поддержки или слова раскаянья. Не успел незнакомец выбежать из подъезда, как вслед ему полетели те самые нужные и самые правильные слова, от которых стынут жилы и встают дыбом волосы. Слова эти лились из меня, как благодатный ручей из святого источника. Они обволакивали пространство, эхом отражались в узком подъезде и уносились куда-то вдаль. Туда, где, как мне кажется, веселые чертики ткут из них узорчатую ткань мироздания. Скажу честно, что потом мне было несколько стыдно за эти слова перед соседями, но в тот момент, это было единственное, что я мог отправить вслед нападавшему.

После того, как моя словарная обойма опустошалась, я с силой захлопнул дверь. Через несколько секунд в нее неожиданно постучали.

– Открыто! – сказал я, ожидая, увидеть за дверью соседку и приготовившись выслушать от нее все, что она думает о моем воспитании.

Дверь открылась, за ней стояла пожилая женщина в очках с толстыми линзами. Она показалась мне знакомой.

– Вы Дмитрий? – спросила она с некоторой опаской.

– Да, – ответил я и на всякий случай взглянул в зеркало.

С другой стороны стекла на меня смотрел дикий, взъерошенный, измазанный яичницей человек со сковородкой в руке.

– Да, я Дмитрий, – повторил я женщине и поставил сковородку на обувную полку. – Новая сковородка, не привык…

– На вас было совершено нападение? – женщина сразу поняла, что тут произошло.

– В общем-то – да, – признался я. – Вот, спасибо сковороде, выручила.

– Я видела, как от Вас улепетывал этот тип в черных очках. По-моему, вы ему хорошо задали.

– Надеюсь, что так.

– Я Ирина Владимировна, мама Александры. Той, что была убита на свадьбе, – представилась женщина.

– Простите, не сразу узнал, – затушевался я. – На свадьбе людей видишь как-то по-другому. Многих потом в жизни узнать трудно.

– Да, конечно, наряды, улыбки…

– Приношу свои соболезнования, – я не знал, что сказать матери погибшей.

– Я нашла ваш адрес в записной книжке моей дочери. Мне надо с вами поговорить.

– Да. Конечно. Проходите, а я пока приведу себя в порядок.

– Мне позвонил майор Петров и сказал, что Александру убила ее лучшая подруга Лена, – начала Ирина Владимировна, когда я уселся напротив нее.

– Да, я знаю, буквально несколько минут назад смотрел сюжет.

– Но я думаю, что это не так, что убийца моей дочери ходит на свободе. Я не верю, что Елена Крупчинская подняла руку на свою лучшую подругу, что бы там между ними не произошло. Еще хочу Вам сказать, что Евгений и Александра очень давно знакомы. У них не было друг от друга никаких тайн.

– Я знаю. Они вместе занимались бегом. Я иногда составлял им компанию.

– Мне известно, что вы, Дмитрий, бегали вместе с ними. Мне известно, что вы с Женей и Александрой хорошие знакомые. И я знаю, что вы отличный журналист. Именно поэтому я пришла к вам. Мне думается, что если вы проведете журналистское расследование…

– Я уже не журналист, я – частный детектив, – перебил я Ирину Владимировну.

– Тем лучше. – Ирина Владимировна нагнулась ко мне, словно желая сказать что-то очень важное и тайное. – Незадолго до свадьбы Александра получила известие из Италии, о том, что она является наследницей огромного состояния.

Последние слова заставили меня слегка вздрогнуть. Еще бы! Дело начинало принимать совсем другой оборот.

– Когда-то я работала на автозаводе переводчиком, – продолжила Ирина Владимировна. – К нам часто приезжали иностранцы. Я тогда была молода и, поверьте, очень красива. Однажды я познакомилась с одним итальянцем, и у нас случился страстный роман. Мы жить не могли друг без друга. Проводили вместе все свободное время, мечтали о нашем совместном будущем. Наверно это странно, но будучи молодыми, мы часто говорили о внуках. Валерио – так его звали – считал, что внуки это лучшее что может быть в жизни, что без них жизнь человека нельзя считать полноценной. Так случилось, что он уехал, а у меня родилась Александра. Он знал о дочке, долго писал мне, уговаривал уехать в Италию, а потом пропал. И вот перед самой свадьбой выясняется, что Валерио стал очень богатым человеком. Перед смертью он сделал завещание, согласно которому Александра является его наследницей.

– А как вы узнали о наследстве?

– Очень просто. К нам по почте пришло письмо, в котором все это говорилось.

– А можно на него взглянуть?

– Я не нашла его. Перед свадьбой у нас была такая суматоха, возможно Александра его куда-то положила. Но как теперь это узнать! – на глазах Ирины Владимировны появились слезы.

– Ну, хорошо, Ирина Владимировна, скажите, вы сами своими глазами видели это письмо, читали его?

– Да, конечно, я много раз держала его в руках. Для нас это была такая радость! Поначалу мы не знали, на какие средства справлять свадьбу, но известие о наследстве все изменило! Мы взяли кредит и были абсолютно спокойны.

– В каком банке вы взяли кредит и сколько?

– В каком – не помню, всем занимался Женя. Кредит был на миллион рублей. Мы хотели, чтобы все было как у людей. Свадьба, банкет, свадебное путешествие. Заложили под кредит квартиру.

– Миллион рублей! – воскликнул я. – А вдруг письмо о наследстве – это проделка банка! Узнали о вашем прошлом, сочинили историю, написали липовое письмо, дали вам кредит, а затем заберут квартиру!

– Не пугайте меня, Дмитрий! – взмолилась Ирина Владимировна. Я узнала на копии завещания, которое было в письме, подпись Валерио. Там еще было что-то написано, но у меня не очень хорошее зрение. Мне было достаточно его подписи и того, что прочитала мне моя дочь.

– А что прочитала вам ваша дочь?

– То, что она является наследницей Валерио и что после некоторых формальностей ей пришлют приглашение в Италию для оформления наследства.

– Ну, если Вы узнали подпись, то, скорее всего, это правда. Вот только что станет теперь с этим наследством?

Мой вопрос окончательно вывел Ирину Владимировну из себя. Она уткнулась в платок и зарыдала:

– Мне никогда не нравился этот Женька, я чувствовала, что в их отношениях что-то не так. После смерти Александры он пропал, как сквозь землю провалился. Не звонит, не приходит, а ведь скоро похороны. Майор Петров сказал, что следствие закрыто и можно будет забрать из судебного морга мою милую Сашеньку!

– Я попробую во всем разобраться, Ирина Владимировна, а пока давайте выпьем, – предложил я и принес из кухни еще одну рюмку. – Для начала могу я узнать адрес и телефон Евгения.

– Да, конечно. – Ирина Владимировна выпила залпом коньяк, порылась в сумке и достала листок. – Вот, я уже все для Вас приготовила. Копытов Евгений Михайлович, его телефон, адрес, место работы.

– Спасибо! Это хоть как-то, но все же упрощает дело.

– А здесь мои телефоны: сотовый и городской, а так же адрес. Вдруг понадобятся, – Ирина Владимировна протянула мне еще один листок и сразу же засобиралась. – Я пойду. Вы уж, Дмитрий, разберитесь, пожалуйста, Христом богом прошу!

– Хорошо, я постараюсь.

Проводив Ирины Владимировну до дверей, я закрылся на все замки и с бутылкой коньяка в руке уселся в кресло. Информации для обдумывания было столько, что необходимость в рюмке отпала. Коньяк мелкими глотками заходил в меня прямо из горлышка.

Глава 6

Если верить Ирине Владимировне, то звонить Евгению было бесполезно, но тем не менее я попробовал. Бывают такие моменты в жизни, когда сознание четко и ясно представляет всю никчемность и даже вредность определенного действия, но сам человек, вопреки и назло, все равно делает по-своему. По этому принципу не очень зрелые люди лижут железо на морозе или засовывают в рот лампочку. Лампочки под рукой у меня не было, а на улице было плюс тридцать три, поэтому я взял телефон и стал названивать Евгению. Как и ожидалось, трубку он не взял ни с первого, ни с одиннадцатого раза. Поймав себя за мыслью, что тупое вызванивание мне чем-то начало нравиться, я пока не поздно, решил бросить это дело. Оставался домашний адрес Евгения и место работы. Время было около десяти утра, и я поехал на работу к Евгению в Торговый дом «Товарищ», где он трудился продавцом-консультантом. Такси на это раз я решил не брать, чтобы хоть немного поразмять косточки.

Трамвай под номером «один», который в Удмуртии старожилы местного наречия иногда называют ужасным несуществующим словом «однёрка», так же ужасающе проскрипел по рельсам. В тесном вагоне я чувствовал себя, как соленый огурец в банке ассорти, зажатый между краснотелыми помидоринами ягодиц и боков раскрасневшихся от жары полуголых пассажиров. Ехать надо было через весь город, и я проклинал тот момент, когда выпил коньяк. «Мог бы сейчас как все нормальные люди стоять в пробке, но в собственной машине», – размышлял я, тупо рассматривая выбеленный солнцем городской пейзаж за окном. На одной из остановок в вагон вошло в несколько раз больше народу, чем мог вместить трамвай, согласно его техническим характеристикам и здравому уму. Меня каким-то несусветным образом прижало между стенкой трамвая и женщиной среднего возраста с восьмым или девятым размером груди. Хотел я того или нет, но мне пришлось сгорбиться, словно рыболовный крючок, прямо над декольте, в котором нескромно обитали две пышные «близняшки».

– Читала сегодня интернет, – произнесла хозяйка «близняшек» кому-то рядом, и они заколыхались, вторя ее низкому голосу, – там написано, что яд, которым отравили невесту на свадьбе, привезен из Африки, что с помощью него можно сделать сколько угодно зомби. С невестой тоже так хотели поступить, но она выпила шампанское и это ее спасло. То есть спасло всех нас. А то ходил бы сейчас по улице живой труп в свадебном платье. Перегрызал бы горло и пил кровь!

– Ни чего себе! – ответила, по-видимому, подружка пышногрудой. – Живешь себе, живешь и тут на тебе – яд из Африки. Нам что своего не хватает! Мы и так все в этом сраном трамвае как живые трупы!

– Всемирная паутина это ваш интернет! – влез в разговор женщин интеллигентный мужской голос. – Паутина, собирающая всех в одно огромное, чудовищное стадо. И пастух у этого стада скоро будет один.

«Близняшки» в декольте на секунду замерли, а потом ожили:

– Мужчина, Вы что, интернет не любите?

– Нет, – ответил мужчина, и трамвай остановился.

Это была моя остановка. Я кое-как протиснулся, между «близняшками» и чей-то спиной, и вышел изрядно помятый. «Откуда в интернете информация по яду? – заинтересовался я. – Каким-то образом надо будет узнать все подробности».

Салон отделочных материалов «Товарищ» располагался в помещении бывшей книжной базы. Там, где когда-то хранилось великое и вечное, теперь пестрели ровными рядами унитазы, раковины, обои, ламинат, ковролин и другие товары современной эпохи – Века Великого Потребления. Народу в магазине было немного, и продавцы-консультанты открыто скучали, бродя между рядов отделочного изобилия. Не успел я пройти и пару метров по магазину, как ко мне подкрался один из них и, расправив улыбкой рот, блеснув холодным огоньком в глазах, бесцеремонно прощупал меня на покупную способность.

– Вам что-нибудь подсказать? – спросил меня продавец так, что мне стало неловко, за то, что я еще ничего не купил.

– Я ищу Евгения Копытова, – сказал я в натянутую улыбку продавца. – Он сегодня работает?

– Женя? – переспросил парень. Его улыбка сползла, как старый чулок в ботинок, а в глазах мгновенно выключилась подсветка. – Кажется, нет. Он взял отпуск.

– Так «кажется», или «отпуск»? – спросил я, пристально смотря парню в глаза.

– Отпуск. У него свадьба. Была… – неуверенно ответил парень и оглянулся. Это выдало его с головой. В конце магазина, спрятавшись за рулоном ковролина, на нас смотрел Евгений.

– Это же он! – воскликнул я как-то по-театральному, и двинулся к Копытову. – А ты говоришь, что у него отпуск!

Занятие бегом дали о себе знать. Впервые мы бежали с Евгением наперегонки всерьез, изо всех своих сил. У него была хорошая фора – в начале погони нас отделяло метров тридцать. Теперь я почти догнал его, но ускорение стоило мне больших усилий. Пробежав насквозь склад, мы очутились на огромном пространстве за магазином. Пирамиды из ящиков, груды мешков, морские контейнеры стояли тут повсюду. Маневрируя между ними, повторяя точь-в-точь траекторию Евгения, я висел у него на хвосте, но чувствовал, что силы покидают меня с каждой секундой. «Еще один минус утреннего коньяка»! – подумалось мне.

– Женя, Женя! Остановись! – закричал я, когда понял, что не догоню Копытова. – Мне надо с тобой поговорить! Мне надо отдать тебе деньги!

В ответ Евгений только прибавил прыти. В два счета он приблизился к высокому кирпичному забору и, словно кошка, стал карабкаться вверх по ящикам.

– Стой, стрелять буду! – услышал я позади себя.

Майор Петров и пара полицейских бежали вслед за нами. Раздался предупредительный выстрел в воздух. Женя сорвался с ящиков и упал.

– Какого хрена! – закричал я на Петрова.

– Я стрелял в воздух! – стал оправдываться майор.

– Женя! – закричал я и побежал к Копытову, но тот вскочил на ноги, в один миг взлетел на стену по ящикам и был таков. Очевидно, выстрел и падение Евгения совпали по чистой случайности.

– Ушел! – с досадой сказал майор Петров и сплюнул.

– Добрый день, господин полицейский, – с некоторой издевкой сказал я, тяжело дыша, и протянул майору руку.

– Привет, любитель пробежек и просто любитель… – ответил он мне и по-отечески похлопал меня по плечу.

Глава 7

В полицейском участке было на удивление прохладно. Работали кондиционеры, двери закрывались плотно без щелей и не выпускали наружу охлажденный воздух.

– Евроремонт! Полиция должна всегда и во всем быть на высоте! – сказал майор Петров, заметив с каким удивлением я посмотрел на кондиционер в его кабинете, словно это был плазменный телевизор в пещере доисторического человека.

– Пока на высоте только Копытов, – съязвил я. – Как вы оказались в магазине «Товарищ», господин полицейский? Судя по Вашему заявлению, убийца давно найден.

– Не ерничай, пресса! – бодро ответил майор. – Результаты экспертизы были не точны. Вернее, точны, но не до конца. Как оказалось яд, которым отравили невесту и свидетельницу, – очень редкий вид яда. Его родина Северная Африка. Он действует не сразу. Иногда нужно несколько дней чтобы он заработал. Кстати, от этого яда может быть противоядие. Так что жених мог отравить невесту в любое время, кушая с ней одно блюдо, выпивая из одной бутылки. К примеру, на видеозаписи свадьбы отчетливо видно, как жених целует невесту с ключом во рту. Этот ключ, который невеста в результате проглотила, вполне мог быть с ядом. И самое главное, у жениха был мотив убийства. Невеста стала богатой наследницей, а после заключение брака и смерти жены, Копытов получает все ее состояние. Понятно?

– Вы беседовали с мамой Александры?

– Да, Дмитрий Петрович, да. Не только частному сыску приходит в голову поговорить с мамой потерпевшей.

– Вы сказали, что свидетельницу отравили тем же ядом. Разве она не покончила жизнь самоубийством?

– Похоже, что нет.

– А как же предсмертная записка?

– Не знаю. Не знаю, – тут Петров немного засуетился. – Как говорят эксперты по подчерку, это ее подчерк, но вот что касается чернил, то тут есть небольшая загвоздка.

Петров посмотрел на меня, раздумывая, делиться со мной информацией или нет.

– Чернила – это очень интересно! Чернила – это всегда самая загадочная улика в любом расследовании! – сказал я, стараясь поддержать разговор и услышать продолжение. – Я читал про это в английском учебнике частного сыска.

Петров улыбнулся и я понял, что такого учебника не существует.

– Чернила на записке и чернила в ручке, которую мы нашли рядом с Крупчинской, разные, – продолжил Петров. – Либо она писала другой ручкой, либо…

– … либо кто-то очень искусно подделал ее подчерк. Так искусно, что ваши многоуважаемые эксперты-графологи что-то попросту проморгали или недосмотрели. В этом нет ничего удивительного, в отличие от начальства, их зарплата…

– Не будем забывать, Дмитрий Петрович, – перебил меня Петров, как-то вдруг сразу резко обидевшись за зарплату своих экспертов, – зачем в такую жару ты сидишь в моем кабинете под кондиционером. Если угодно, я могу вызвать следователя и свое объяснение ты будешь писать где-нибудь, где потеплее. Например, возле «обезьянника», рядом с дежурным по части.

– Что я должен написать? – сломался я. Сидеть пусть не за решеткой, но рядом с бомжами и алкоголиками, запах от которых в такую жару наверняка может запросто разъесть глаза, я не хотел.

– Пиши все, как было. Ты теперь свидетель. И не забудь подробно написать, какого черта ты делал в этом магазине. И самое главное, на каком основании ты погнался за подозреваемым. Неужели хотел проконсультироваться по поводу ламината?

– Почему ламината? Я приехал в «Товарищ» за обоями.

Лицо Петрова исказилось, казалось еще одна моя шутка, и я буду сидеть не возле «обезьянника», а внутри.

– И еще, господин полицейский, читайте интернет. Кто-то из ваших сливает туда информацию по этому делу, в частности по яду, но в очень и очень искаженном виде. – Я решил немного сменить тему разговора, а заодно выяснить, была ли хоть толика правды в словах хозяйки аппетитных «близняшек».

Петров ухмыльнулся и хитро прищурился.

– Пока преступник знает, что его преступление на слуху, он нервничает. А если он нервничает, он совершает ошибки. Именно по этим ошибкам мы и ловим преступников.

– Это хорошо только в одном случае.

– В каком?

– Когда ошибок не совершает сама полиция.

Петров посмотрел на меня внимательно и сложил на груди свои огромные ручища.

– Дмитрий Петрович, пиши объяснение, честное слово, лучше пиши…

Вечерний коньяк был гораздо лучше утреннего. Не потому что он был другой, а потому, что позади был большой насыщенный сверх всякого предела день. Небольшой глоток этого чудесного напитка смывал из сознания накипь событий и был поэтому просто незаменимым. Выпив около ста грамм темного блаженства, я вдруг отчетливо понял, что день был, хоть и суетный, но не плодотворный. Какая-то нить, какая-то непонятная суть была не поймана или упущена. Попивая небольшими глотками великолепный пятилетний коньяк, я стал раскладывать все по полочкам. Во-первых, неожиданный визит незнакомца в черных очках. Кто он и зачем пожаловал ко мне? Это мог быть самый обыкновенный квартирный воришка, желающий поживиться, чем бог пошлет, а мог быть и матерый преступник. Если это вор, то беспокоиться нечего, а вот если это матерый преступник, то мне пора обзавестись хотя бы бейсбольной битой. «Интересно, – подумал я, – а почему именно бейсбольная бита считается классическим оружием безоружного человека? Почему именно этот спортивный инвентарь возят в багажниках дорогих машин сынки богатых родителей и другие слюнтяи? Если мне не изменяет память, то в бейсбол у нас играют разве что по телевизору. Не будет ли логичней возить в багажниках что-нибудь наше, родное, а не делать так, как показывают в американских фильмах. Почему бы мне не взять для самообороны ножку от стола или просто железную трубу?». С трубами у меня было не очень. Отвинчивать в туалете ржавую сантехнику было бы верхом безумия и как-то не эстетично. Выбор пал на кухонный стол. Еще немного коньяка добавили мне решимости. Разборка стола началась, однако снять с него ножку, даже после ста граммов, оказалось не таким простым делом. Ржавая гайка намертво вцепилась в винт и не хотела его отпускать. Несколько мощных ударов молотком по упрямой гайке решили вопрос. Стол сломался, и ножка с куском столешницы была у меня в руках. «Немного не аккуратно, но очень функционально. В любом случае лучше, чем сковородка». – Оценил я то, что получилось, и налил еще коньяку – за упокой центральной части моего скудного кухонного гарнитура.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.